Валерий Ковнир «День, когда всё через ж »
жүктеу/скачать 0.52 Mb.
|
| Валерий Ковнир
«День, когда всё через Ж...» (автору хочется верить, что это всё-таки комедия) «Комедия – это человек в таком положении, когда ему не до смеха». Джерри Льюис «Если бы опыт можно было продавать по себестоимости, мы бы стали миллионерами». Эбигайл ван Берен. «Неприятности не стоят в очереди – они входят все сразу». Владислав Гжегорчик. «Не придавай важности сегодняшним огорчениям. Завтра у тебя будут новые». Арнольд Шенберг. «Театральные слёзы отучают от житейских». Василий Ключевский. Действующие лица и исполнители: Сердечко* Александр Анатольевич – бизнесмен. Сердечко Алефтина Андреевна – жена бизнесмена Сердечко Александра Анатольевича, библиотекарь. Мамаева Исидора Феоктистовна – тёща бизнесмена Сердечко Александра Анатольевича, мать Сердечко Алефтины Андреевны (виртуальный персонаж). Сердечко Анатолий Александрович – сын Александра Анатольевича и Алефтины Андреевны, студент, компьютерщик. Сердечко Татьяна Александровна – дочь Александра Анатольевича и Алефтины Андреевны, студентка. Меньшиков Виктор Петрович – милиционер. Забараева Вера Андреевна – дочь Исидоры Феоктистовны, родная сестра Алефтины Андреевны. Апаршев Виктор Борисович – компаньон Сердечко Александра Анатольевича (виртуальный персонаж) Апаршева Зинаида Яковлевна – жена Апаршина Виктора Борисовича, близкая подруга Сердечко Алефтины Андреевны (виртуальный персонаж). * - ударение на букву О. СЦЕНА ПЕРВАЯ. Шум вокзала. Голос диктора из репродуктора объявляет о прибытии и отправлении поездов. По вокзалу прогуливается милиционер в звании сержанта. Это молодой парень лет 22-23. В руке у него дубинка, которой он похлопывает по ладони. Милиционер: - (фальшиво напевает) И понапрасну не надо... разные причины не надо... нам искать, конечно, не надо... нет их всё равно... (речитативом) нет их всё равно... Появляется женщина лет 45-ти, которая тащит в руках две огромные тяжеленные сумки. На шее у неё висит маленькая дамская сумочка. Женщина останавливается, ставит сумки на землю, достаёт из маленькой сумочки носовой платок, начинает вытирать пот. Милиционер, не торопясь, развязной походкой подходит к ней. Милиционер: - Ну и куда путь держишь, тётя? Женщина: - Что-то я тебя племянничек не припоминаю... Милиционер: - А вот хамить не надо... Я, между прочим, при исполнении... Женщина: - С чем я тебя и поздравляю. Ну, если разобраться, то я по большому счёту тоже... Все руки оттянула этими сумками проклятущими... Милиционер: - Так-так... (обходит женщину кругом, дубинкой показывает на сумки) И что у нас там, интересно? Женщина: - Вот любопытный какой... Взял бы, да лучше помог бы тётке сумки до такси донести... Милиционер: - Так-так... Значица, что у нас в сумочках мы не знаем... Женщина: - Ну, может ты, конечно, и не знаешь, чай не рентгеновский аппарат, а мне так очень даже хорошо известно... Милиционер: - (с ехидцей) Да ты что? И что же? Женщина: - А ты разве не знаешь, что любопытной Варваре на базаре нос оторвали? Милиционер: - Дело обещает быть весьма интересным... Сначала хамим, потом угрожаем стражу порядка, находящемуся при исполнении... Очень хорошо. Документики приготовила для проверки... быстро... (приближает к ней лицо) Женщина: - Щас прям в обморок грохнусь от страха... А перегаром-то от кого-то несёт... (машет рукой перед лицом) Закусывать не учили? Милиционер: - (повышая голос) Документы! Живо, я сказал! Разговорилась! Сучка... Щас ты у меня по-другому запоёшь... Понаехали тут... селяне грёбаные... Женщина роется в сумочке, достаёт паспорт, протягивает милиционеру. Женщина: - Да у тебя говорок-то тоже я смотрю не столичный. Из казачьих краёв никак в столицу прибыл, а? Милиционер: - (смотрит в паспорт) Откуда я прибыл в столицу нашей родины для наведения в ней порядка тебя, старая клюшка, абсолютно не касается... Ну что, гражданка Забараева, будем показывать, что у нас в сумках или как? Женщина: - Мне, как честной женщине, скрывать нечего. Ничего противозаконного у меня там нет. Но опять же, как честная женщина, я не привыкла, чтобы в моих вещах рылись посторонние... Милиционер: - А я тебе не посторонний, тётя... Я тебе друг, товарищ и брат... А какие могут быть тайны меж друзьями? (засовывает паспорт себе в карман) Женщина: - Эй-эй... паспорт-то верни. Слышь, чё говорю?! Беспредельничать-то заканчивай... Произвол какой-то... Милиционер: - Это – не произвол. Это планомерное наведение порядка и улучшение криминогенной обстановки в столице, а также выявление лиц, неблагонадёжных с точки зрения правоохранительных органов... Женщина: - У неблагонадёжных лиц, как ты изволил выразиться, не бывает паспортов с пропиской! Милиционер: - Прописочка-то иногородняя... Женщина: - Ну, предположим у тебя она тоже не местная... Милиционер: - А вот это тебя абсолютно не касается... Бери свои сумки и пошли в отделение. Там разберёмся, кто из нас «ху из ху». Женщина: - А я никуда не пойду! Милиционер: - Чё? Чё ты сказала? Женщина: - Чё слышал. Никуда я с тобой не пойду. Понял? Если хочешь смотреть, что у меня в сумках – смотри прямо здесь. При свидетелях. Чтобы потом не было несуразностей типа: чего не было в сумках – вдруг откуда не возьмись появится, а что было – растворится в воздухе! Я на таких Копперфильдов насмотрелась – будьте любезны... У нас каждый второй мент – Амаяк Акопян, а каждый первый – Игорь Кио! Милиционер: - (сквозь зубы) Если ты сейчас со мной не пойдёшь – я тебя так отделаю вот этой вот штукой (трясёт дубинкой), мама не горюй... Женщина: - Слышь ты, супермен из подворотни, если ты мне сейчас не отдашь паспорт, гадёныш, я тебе гарантирую бюллетень по уходу за другой твоей штукой (глазами показывает на ширинку) как минимум на полгода... И если после всего этого представления ты всё же умудришься затащить меня в свой участок и растормошишь мои сумки, в которых кроме огромного количества продуктов, ночнушки, халата и тапочек ничего нет – пеняй на себя... Ты ещё, сучонок, не знаешь, с кем связался. (Достаёт из сумочки красное удостоверение работника прокуратуры и суёт ему в нос). Читать, надеюсь, умеешь, или тебя в твоём колхозе даже этой малости не научили? Милиционер: - (шевеля губами читает, изменяясь в лице) Женщина: - Прочёл? Милиционер: - П-п-прочёл... Женщина: - Отлично. А теперь быстро закрыл рот, быстро взял сумки и быстренько проводил тётю до такси... Кстати – паспорт верни... Я считаю до одного... Раз... Милиционер: - (достаёт из кармана паспорт, отдаёт его женщине) Извините, товарищ подполковник... Я и не собирался вас никуда... Женщина: - А-а-а... Так ты просто пошутил, да? Милиционер: - (трясущимися губами) П-п-пошутил... Женщина: - А я так сразу и поняла... Лучшая шутка сезона! Обхохочешься! Сумки взял... и, не осложняя себе дальнейшее пребывание на этой и без того грешной земле, марш вперёд... Или тебя в школе не учили, что старшим нужно помогать? Кстати, как твоя фамилия? Милиционер: - Какая фамилия? Женщина: - А у тебя их что - несколько? Милиционер: - Одна. Женщина: - Вот её-то я и хочу услышать, товарищ сержант... Милиционер: - Меньшиков. Женщина: - Вот и ладно, сержант Меньшиков. Шутник ты наш... в погонах... Как только тётя доберётся до места... и как только освободится от этих проклятущих сумок, будь они не ладны, поверь мне, дорогой ты мой племянничек, я с тобой поговорю по-другому, «по родственному»... Уж я приложу все свои недюжинные силы, чтобы устроить тебе такую райскую жизнь, от которой ты у меня кенаром запоёшь... И поверь мне, высылка тебя из Москвы в твой родной город, какой-нибудь Волобуевск, покажется тебе самой маленькой неприятностью, которая случится с тобой в ближайшее время... Давай-давай, тащи... И зенками-то не зыркай, товарищ сержант Меньшиков... Ох, и в неудачный денёк мы с тобой повстречались, а вроде бы и не пятница 13-е? Ну ничего, этот день у тебя в календаре отныне будет самым траурным в твоей жизни... Иди-иди... Меньшиков... Уходят со сцены. Через некоторое время милиционер появляется на сцене. Милиционер: - Во попал! Нет, ну откуда она взялась... на мою голову? Так всё хорошо начиналось... Москва... работа... А теперь что? Домой? Хорошо, если домой... а если... Да я ж ничего такого не сделал! Вежливо попросил паспорт... вежливо попросил пройти в отделение... Кто ж знал? Что же теперь будет? А может она меня просто пугала? Пока это она со своими баулами доберётся, куда она там едет, может уже и забудет всё? Ага... забудет... Такая забудет, как же... Она ж теперь не успокоится, пока со свету меня не сживёт... сука... Кто вообще баб на такую работу пускает? Сидели бы себе дома, детей и внуков нянчили, да носки вязали... Так нет же! Матриархат, ити его мать! Неймется им! Ну что я ей такого сказал? Ничего особенного... Завелась, как вентилятор... И ведь если дело до разбирательства дойдёт – то поверят ей, а не мне... Доказывай потом, что ты не верблюд... Да пошла бы она... Буду всё отрицать, и точка! Свидетелей нет? Нет. Пусть говорит, что хочет. А я скажу, что всё было не так... Таксист видел, что я ей сумки до машины тащил? Видел. Значит, дело было как? А так: (начинает говорить так, как будто он выступает в суде) я, находясь на боевом дежурстве, обходил вверенную мне территорию... Потом появилась эта... с сумками... и, тыча мне в нос своим служебным удостоверением, начала мне приказывать, чтоб мол я взял её сумки и тащил к такси... Я отказался, мотивируя это тем, что не могу покинуть охраняемую территорию, на что она начала угрожать мне расправой... как в физическом, так и прочем аспекте... Поэтому мне ничего не оставалось делать, как нарушить служебные инструкции и тащить её сумки на стоянку такси... Где нас видел таксист... (меняет интонацию) Эх, жалко номер не запомнил, но это не страшно, если дело до разборок дойдёт – найдут. И вот тогда-то он и подтвердит мои слова... (опять начинает говорить как в суде) Поэтому, если я в чём и виноват, то только в том, что, подчиняясь насилию, оставил свой пост, чего естественно никогда бы не произошло, если бы не сволочная выходка... (меняет интонацию) нет, так нельзя говорить... (продолжает говорить так, как будто он даёт показания в суде) ...если бы не превышение своих служебных полномочий подполковником Забараевой... (опять меняет интонацию) Хренушки! Нас Меньшиковых так просто голыми руками не возьмёшь! Наши предки самому Петру Первому голову дурили! (размышляет сам с собой) ...правда плохо кончили... Так ведь это ж когда было... Щас времена другие! Щас на нашей стороне закон! А то ишь, понимаешь, развели коррупцию в верхних эшелонах власти, житья никакого от них! Нарушителей социалистической законности – к ответу! Несмотря на чины и звания! К ногтю – оборотней в погонах! Тоже мне – хозяева жизни! Уже и слова им не скажи, готовы сожрать с потрохами только за то, что им что-то не понравилось... Ничего, Витёк, правда - она на нашей стороне! Вот только чего ж так руки трясутся? А? (вытягивает кисти рук перед собой) Прямо ходуном ходят... Это всё от нервов... Я этой тёте из суходрищенской прокуратуры ещё и моральный иск впиндюрю за нанесение вреда здоровью! Она у меня ещё покрутится, как ужик на сковородке! Довели, понимаешь, страну до беспредела! Я, если надо, в «Человек и Закон» напишу! Там такие темы любят! На всю страну ославлю! А пока – здоровье не мешало бы поправить... Водочкой, оно самое милое дело... Да и перекусить заодно не мешало бы... Кто у нас там в должниках по данному вопросу? Что-то я давненько к Надиру не наведывался... Шашлычок у него - что надо! Водка конечно палёная... но не левая... в том смысле, что пить можно... Перекушу, водочки тяпну, да и намекну между делом, что так мол и так - жизнь дорожает с каждым днём... (достаёт кошелёк, смотрит в него) Намекнуть стоит обязательно... а то до зарплаты не дотяну... (убирает кошелёк в карман) Но ведь мир-то не без добрых людей! (поворачивается в ту сторону, куда он уходил вместе с тёткой, плюёт) С-сука... (уходит) СЦЕНА ВТОРАЯ. Квартира семейства Сердечко. Зал. Евроремонт, аппаратура, большой кожаный диван, два кресла, журнальный столик. В комнату быстро заходит (почти влетает) мужчина. Это глава семейства Сердечко Александр Анатольевич. В руках у него тоненькая пачка листков. Александр Анатольевич: - Если кто-нибудь, когда-нибудь мне скажет, что тёщи бывают добрыми, милыми, ласковыми, обходительными, заботливыми и любящими своих зятьёв – я убью этого человека на месте! Потому, что это ложь! Неприкрытая брехня! Этого не может быть, потому что это нонсенс! Тёща любит своего зятя? Да это же бред пациента психдиспансера, вызванный приближающимся полнолунием. Вот ведьмин шабаш на Лысой горе в полнолуние и тёща – вот это две вещи из одной оперы. Потому что все тёщи – ведьмы, маскирующиеся под старушек - «божьих одуванчиков». Правда, свои шабаши они теперь проводят в другом месте. Кто-нибудь пытался зайти в сберкассу во время рабочего дня? И не пытайтесь – не войдёте. Потому что там каждый день – шабаш. Они там собираются и общаются… (язвительно) Собираются и общаются… А ещё по старой социалистической привычке пересчитываются. Для чего? А это для того чтобы знать количественный состав присутствующих. Все ли на месте? Не отлынивает ли кто? Не спалила ли кого-нибудь на костре инквизиция в лице «любимых» зятьёв? (Поворачивается в сторону двери и кричит). Ну и что, что я не выключил свет в туалете? Это мой туалет, что хочу – то и делаю! И за свет, между прочим, в этом доме я плачу! (тихо) По крайней мере, платил до сегодняшнего дня… (бросает листки бумаги на журнальный столик, плюхается в кресло, закрывает глаза) А завтра – платите, кто хочет… В комнату входит сын Толик. Толик: - Ты чем это так бабулю завёл? Александр Анатольевич: - Кривым стартером… с пол-оборота… Между прочим для кого бабуля, а для кого – тёща… любимая… Толик: - Ну да ладно тебе, ты-то не заводись… А ты чего не на работе? Александр Анатольевич: - Вот! Между прочим вот именно этими словами твоя бабуля меня и встретила: «а ты чего это не на работе, зятёк?» Тьфу! Свет я видите ли в туалете не выключил! Тоже мне - внештатный агент Чубайса! (в сторону двери) Забыл! Понятно? Толик: - Я тоже иногда забываю… частенько… почти всегда… и ничего… Александр Анатольевич: - Вот видишь – тебе ни слова, ни полслова, а мне так целую лекцию успела прочитать на тему «Экономика должна быть экономной». Не дай Бог тебе, сынок, такую тёщу! Толик: - А я не женюсь! Александр Анатольевич: - (оглядывает его с головы до ног) Вот ты уже вроде бы взрослый, а говоришь какую-то чушь… У нас в стране есть только два вида мужиков, которые не женятся… Ты, надеюсь, ни к одному из них не относишься…. Толик: - Это какие такие виды? Поподробнее, пожалуйста… Александр Анатольевич: - Новые русские олигархи и эти… Элтоны Джоны местные… Толик: - Музыканты что ли? Александр Анатольевич: - Ну, если Боря Моисеев музыкант, то тогда – музыканты… Толик: - А-а-а… ты вот в каком смысле… Александр Анатольевич: - Да, именно в таком! Толик: - Нет. Я не музыкант… То есть я хотел сказать – не олигарх… Короче: я ни то, ни другое и жениться не собираюсь! Кстати Элтон Джон по-моему женился или замуж вышел, я не знаю как там у них это называется… Александр Анатольевич: - (Пристально и даже подозрительно смотрит на него) Толик: - (как бы оправдываясь) По телику показывали… Александр Анатольевич: - А-а-а… Толик: - Нет, жениться – это последнее дело, когда понимаешь, что в этой жизни тебе уже ничего хорошего не светит… (начинает изображать из себя прилежного сына) Надо сначала получить образование, хорошую работу… мир посмотреть, в конце концов! Вот ты, за границей хоть раз был? Александр Анатольевич: - Ну был… один раз… в Германии… когда в армии служил… Толик: - Это не считается… Что ты там видел в этой армии из-за забора? Александр Анатольевич: - Ну… Толик: - То-то. Это всё не то… Александр Анатольевич: - Мы в самоволку ходили... Толик: - За границу надо ехать свободным человеком! Без погон на плечах! И, так сказать, в полной мере ощутить на себе все прелести общества, свободного от предрассудков, социалистической морали и совкового мышления! Вот у тебя есть заграничный паспорт? Александр Анатольевич: - Нет... А на кой хрен он мне сдался? Толик: - Вот. (передразнивает) А на кой хрен он мне сдался... Вы с матерью уже сколько лет в Болгарию съездить собираетесь? Александр Анатольевич: - Ну... Толик: - Вот сколько я себя помню – столько и собираетесь! А воз и ныне там! Александр Анатольевич: - А вот тут, сынок, ты не прав! Сначала, когда мы молодые были – это было весьма проблематично, за границу не всех пускали... Потом у нас ты со своей сестрой появился... сразу... оба двое... Как-то не до заграницы стало... Надо было вас поднимать, на ноги ставить... А сейчас... Толик: - Вот именно! А сейчас? Сейчас-то что мешает? Александр Анатольевич: - Ну а сейчас как-то мне уже и не хочется... в эту самую Болгарию... Чего я там не видал? Вон по телику уже все её закоулки со всех сторон по сто раз показали... Толик: - По телику! За границу надо ехать живьём! А не по телику! Ну, я не знаю... это всё равно, что по телику порнушку смотреть – видит око, да зуб неймёт! Александр Анатольевич: - (смотрит на него пристально) Толик: - Прости, неудачный пример... Хотя, на мой взгляд – суть отражена точно! Была б моя воля – слинял бы отсюда, да и осел бы где-нибудь... в Осло... Александр Анатольевич: - Вот смотрю я на тебя: вроде бы уже здоровый жлоб, а рассуждаешь, как малое дитя! Мы ТУТ-ТО никому не нужны, в своей стране! А там? ТАМ до НАС вообще НИКОМУ НЕТ ДЕЛА! Ни друзей тебе, ни приятелей, ни знакомых... ни родственников... чёрт бы их всех побрал... Толик: - Так это же хорошо! Есть возможность начать жизнь с чистого листа, так сказать! Новые люди, новые впечатления, новая работа! Александр Анатольевич: - (тихо в сторону) Тут со старой не знаешь что делать... (Толику) Между прочим, наши дипломы о высшем образовании, который ты, кстати, ещё не получил, ценятся ТАМ так же, как и туалетная бумага... К тому же без знания языка... без медицинской страховки... Толик: - Выучить язык на самом деле не так уж и сложно, было бы желание... А хорошие компьютерщики сейчас везде нужны! (понимает, что его занесло, и замолкает) Упс... Александр Анатольевич: - Подожди, я что-то не понял: ты что, собираешься свалить? За границу? Толик: - (оправдываясь) Да нет... я же это так... рассуждаю... виртуально! Александр Анатольевич: - Ну да... Как порнушка по телику... (после паузы) И куда же, позволь тебя спросить, ты намылился? Виртуально...? Толик: - Пока никуда... Я же ещё диплом не получил! Александр Анатольевич: - Хорошо, пока - никуда, а потом? После того, как диплом получишь? Хотя бы пальцем покажи... виртуальное направление! Толик: - (глядит в окно, прикидывает стороны света, потом пальцем показывает на северо-запад) Туда! Александр Анатольевич: - В том направлении у нас дача... Толик: - И не только. Александр Анатольевич: - Всё ясно. И ты думаешь, что в этом самом «инетолько» тебя ждут с распростёртыми объятиями? Толик: - Ну... Александр Анатольевич: - Запомни: нас с распростёртыми объятиями и хлебом солью в этом самом «инетолько» встречали только в 1944-ом году, когда мы освобождали это самое «инетолько» от фашистской чумы. А сегодня мы сами для них, как чума... Потому, что мы – разные! Мы – инородное тело в их организьме! Мы привыкли жить по-другому, мы думаем по-другому, делаем всё по-другому, НЕ ТАК, как это принято у НИХ! Мы – другие! (подбирает слово) Иные, что ли?! Точно! Мы – ИНЫЕ! Толик: - Какие-какие? Александр Анатольевич: - Иные! Толик: - Угу... понятно... Александр Анатольевич: - Что тебе понятно? Толик: - Лично мне понятно всё! Ты о проблеме «отцов и детей» что-нибудь слышал? Александр Анатольевич: - Читал... у Тургенева... Толик: - Так вот перечти как-нибудь на досуге ещё разок... Александр Анатольевич: - Зачем? Толик: - А затем, что эта проблема существует и по сей день! И она, эта проблема, придумана старшим поколением, то бишь «отцами», которые в силу своего закостенелого мышления не могут понять нужд и чаяний младшего поколения, то есть «детей». И эту придуманную, высосанную из пальца проблему они объясняют распущенностью молодёжи, а отнюдь не тем, что это они – «отцы» - остановились в своём развитии и сохранили в своих умах те нормы и принципы морали, которые уже сегодня являются анахронизмом, и которым уже давно место на свалке! Посмотри в окно! Время ударных пятилеток и выполнения решений партийных съездов уже прошло! А вы всё не желаете этого признавать! Хотя с успехом, и я бы даже сказал, с удовольствием черпаете блага технического прогресса: звоните по мобильным телефонам, ездите на иномарках, пользуетесь интернетом... (берёт с журнального столика пачку листков) Вот! Яркий показатель – скачанная из интернета информация! (заинтересованно) Кстати, что это? Александр Анатольевич: - Положи на место... Толик: - Нет и всё-таки, какая-то анкета? Александр Анатольевич: - (встаёт из кресла, подходит к сыну, вырывает бумагу из рук) Это... это, что надо... У Толика остаётся в руках один листок. Он читает его. Толик: - «Вы когда-нибудь были под арестом? Если да, в чём вас обвиняли и были ли вы осуждены?» Не понял... Александр Анатольевич: - (пытается вырвать у него последний листок) Нечего тут понимать, и всё тут! Это... по работе... Толик: - (отбегает в сторону, продолжает читать) «Способен ли пустяк, сказанный в ваш адрес, вызвать у вас бурную реакцию?» (отцу) Если будешь это заполнять – обязательно поставь галочку возле слова «да»! Александр Анатольевич: - (вырывает листок) Так и сделаю... Спасибо, что подсказал. Без вас мы бы не справились! Толик: - Без нас вы бы обязательно поставили галочку возле слова «нет», что являлось бы неправдой, искажением фактов и приукрашиванием действительности! жүктеу/скачать 0.52 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|