Вано, ты бы шапку-то снял, а то дует обратился Михаил к Василию
жүктеу/скачать 69.04 Kb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Глава 4 - Слушай, Петрович, привал! Пора бы и отдохнуть немного, а то, видать, день целый уже идем… - Никаких привалов! – ответил Николай Петрович. Глава 5
| Глава 1
У фонтана стояли четверо. Иван Петрович Сухов, Александр Сергеевич Зубков, Михаил Евгеньевич Чуберский и Василий Иванович Чапаев. - Вано, ты бы шапку-то снял, а то дует. – обратился Михаил к Василию. - Спасибо Миша! – ответил Василий Иванович, и снял рогатый шлем с головы товарища Сухова. Сухов сделал вид что не заметил и как бы невзначай бросил через плечо: - Завали хлебало, урод. Буквально через мгновение, Урод, стоявший на трибуне неподалеку, прекратил свое уже трехчасовое повествование о том, как он в сороковых был местным госу, и о том, как его любили все, кроме дяди Васи Чапаева. - Так-то лучше, - пробормотал Сухов, и достал из заднего кармана свою любимую трубку, забил в неё отменного табаку и закурил. День близился к вечеру. Вечер обещал быть томным… Но, к сожалению, этого не случилось, потому что Михаил Евгеньевич достал свою двухкилограммовую саблю и с криком «Сдохни, тварь!» отрубил голову Александру Сергеевичу, который как раз умер. Голова, пролетев несколько метров с резким свистом, упала в фонтан, подняв кучу брызг. - Уф… - отирая с лица капли проворчал Сухов, - Ну и погодка! – и принялся вытирать с трубки брызги, которые почему-то казались ему немного красноватыми. «Наверное солнце закатное так освещает» - подумал он и продолжил дымить в сторону моря. Через два часа тело Александра Сергеевича уже закапывали оставшиеся трое. Трое они были потому, что их было трое. Но теперь, когда одного из них умерли, отрубили и закопали, им совершенно нечем было заняться… Они всегда раньше чем-то занимались, но теперь случилось так, что один из них умер. Усопшего звали Александр Сергеевич… - Эх, скучно без Сани-то… - Миха достал из кармана бутерброд с колбасой и принялся аппетитно его поедать. - Ты смотри там, глоталку не надорви! – грубо пошутил Иван Петрович, который к тому моменту уже наглотался дымного воздуху настолько, что его легкие превратились в шары и медленно начали мотаться ему на желудок. - Аттфали ат нефо, падонак! – Василий Иванович очень не любил грубость и не переносил оскорблений, высказанных в его присутствии. - Господин Вася, - обратился к Чапаеву Сухов, - Вы сегодня много чего хреново-неумного говорите. Может Вам того, в смысле, в пачу насажать… Не знаете что такое? А мы Вам с Мишкой покажем, Вам понравится непременно… Ну что? Согласны? Проглотив последний кусочек своего безумно вкусного бутерброда Миша аккуратно вытер руки об штаны. - СлышЪ, падонак! Убери сваи грязныии поршни ат маих штанофф! – закричал Василий Иванович, брызжа слюной. - А вот не уберу, ответил копавшийся в левом кармане штанов Василия Ивановича Иван Петрович. Сухов убрал в карман то, что осталось от его любимой трубки и достал оттуда какой-то странный предмет, напоминающий собой носовой платочек. - Ух ты! Какая вещь! – Еще с детства Сухов любил платочки. Вокруг троих внезапно образовались облака зеленовато-рыжего газу… Господа долго не могли понять, что за глюк посетил их троих в столь поздний час, но, к сожалению, догадаться им было не суждено. Из левого (От Ивана Петровича) облака вынырнул синий чертик и, схватив бедняжку (Ивана Петровича) за нос, увлек за собой… - Бедняжка… - тихо произнес Михаил Евгеньевич, - а ведь он так любил природу … Бывало выйдет из хаты, потянется, оглядится по сторонам и нассыт на крыльцо соседней хаты… Да, человек-то хороший он был… - Убей сибя апстену, Казёл! – встрял в разговор Василий Иванович – Ты бы штоли вапще убил себя! – дополнил свои слова матом он почти сразу же – Ты бы свой убрал, аффтар не любит, кагда сваи не убирают! Василий Иванович явно не понимал сути разговора, и не мог вникнуть в рассуждения Михаила о бесславно канувшем в гуще разноцветного облака Иване Петровиче, чья фамилия Сухов была. Тем временем уже совсем стемнело и облака зеленого тумана стали почти не различимы в сумраке весеннего вечера. Михаил с Василием так и стояли бы там всю ночь, если бы не одно замечательное событие, произошедшее примерно в то же время недалеко от того места, где упомянутые выше герои проводили этот незабываемый весенний вечер. Примерно через три, а то и четыре квартала от фонтана, по улице шел странного виду незнакомец, одетый во все грязное. Учуяв запах свежего туману он остановился, поправил свой галстук и посмотрел на небо. Все так хорошо начиналось, но бедный незнакомец все же нарвался на неприятность в виде кирпича в затылок. Читателю может показаться странным наличие кирпича в приятном прохладном сумраке обычного весеннего вечера, но … - На тебе! – прокричал Иван, кидая припасённый как раз для таких незнакомцев кирпич. После нескольких часов проведенных в гуще холодного зеленого тумана он чувствовал себя слегка неуютно. А потому решил сменить обстановку, побросав кирпичами в незнакомцев. Незнакомцев Сухов любил. Более того, он их терпеть не мог. И когда он убедился в том, что его снаряд достиг затылка грязного незнакомца, он взвизгнул от счастья и начал плясать на месте, громко постукивая каблуками апстену. Визг был громок. Настолько же громок, насколько весенним мог быть то весенний вечер. Визг этот не мог не услышать Александр Сергеевич… если бы был жив. Но он был мертв, а потому ему не представилось такой возможности… то есть, возможность, конечно представилась, но Александр Сергеевич не мог ею воспользоваться. Глава 2 - Эх, якорь мне в глотку, какой великолепный весенний вечер! – думал Заипацца Алексей Анатольевич. В этот вечер ему не сиделось дома и он, вопреки своему распорядку, решил немного пройтись. Выходя из квартиры он надел свое любимое пальто, любимую кепочку, захватил красивый зонтик, надел парадные ботиночки, повязал выходной галстучек, захватил ключи от квартиры и умер. Глава 3 Незнакомец с кирпичом в затылке внезапно заинтересовался тем, что же такое случилось с ним. Он осмотрелся по сторонам и, ничего особенного не заметив, пошел своей дорогой. Иван Петрович Сухов, возмущенный таким откровенным невниманием к своей персоне, которую он с детства привык считать очень важной и значимой, не мог. Он не мог терпеть такого неприкрытого хамства и, вытащив из кармана второй том романа «Война и Мир», он уселся на асфальт и принялся его внимательно читать… В это же время Василий Иванович тоже не мог. Благо рядом был фонтан. Михаил Евгеньевич учтиво повернулся в сторону собеседника и стал незаметно наблюдать за процессом. Василий Иванович, заметив, что Михаил Евгеньевич что-то как-то особенно подозрительно косится на него, решил ответить на этот жест ответным действием. Такого мата эта улица не слышала со времен вторника, когда Иван Петрович Сухов (тот самый Иван Петрович Сухов) умудрился протянуть ноги своей школьной подруге. Мокрый и оскорбленный Михаил Чуберский вспомнил всех, кого он когда-то любил… Тех кого Михаил Чуберский не любил или не вспомнил, вспомнил Василий Иванович, который разворачиваясь в сторону к Михаилу, случайно зацепился за фигурку маленького ангелочка, торчащую из фонтана. Стрела маленького ангелочка с хрустом отломилась и упала в фонтан. А та часть стрелы, которая не упала в фонтан, застряла в одном очень интересном месте, а точнее – в заднице Василия Ивановича. Конфликт накалялся. Михаил Евгеньевич перестал матюгаться, но это не мешало ему начать снова пялиться на бывшего собеседника. На этот раз объектом пристального взора Чуберского была задница с торчащим из нее обломком стрелы. Прошло несколько минут. Истощив почти весь свой запас выражений, Василий Иванович понял, что такой диалог ни к чему не приведет. - Слышь, Миха! Харош пялиццо на мойу шоппу! Ты бы мне памок лутше, я ф далгу не астанусь! - Хорошо, я помогу тебе, - тотчас же прореагировал тот, кого назвали Михой, - и помчался прочь от этого проклятого места… - Ахтунг! – подумал Василий, чьего отца звали Иван, - эдак йа с этай стрелой праклятай в шоппе и сдохну сдесь! Кровь медленно вытекала из Васи… Иван Петрович Сухов к тому времени уже дочитал второй том романа «Война и Мир» и налил яду из пластиковой бутылочки прямо себе в глотку. - Ах, хорошо пошла – подумал Иван – и захлопнул книгу. - Эх… Как-та не харашо пашла… - думал Василий Иванович, ерзая на обломке стрелы. Понимая, что положение становится безвыходным, он решил принять решительные меры по освобождению своего бренного тела от ангелочка садиста. Оценив ситуацию, он начал медленно нагибаться вперед. Но поскользнулся и порвал себе анус. Читателю, наверное, очень интересно? Тем временем Михаил Евгеньевич, бегущий по темной улице, ведущей от фонтана, споткнулся апстену и потерял сознание. В то время, конечно, было модно терять сознание, но вот чтобы так… с разбегу, да апстену… Господин Чуберский мог собой гордиться. Полежав немного в бессознательном состоянии, он встал и пошёл, а точнее побежал. Он бежал со всех ног, без оглядки, как бегает только раненое животное, спасающее свою жизнь. Никогда в жизни Михаил Евгеньевич так не бегал. Лучше бы он и дальше так не бегал. Потому что на очередном повороте узенькой дорожки... Повернув за угол, он со всего разбегу убился апстену и умер.
- Никаких привалов! – ответил Николай Петрович. Глава 5 - Слушай, Петрович, привал! Пора бы и отдохнуть немного, а то, видать, второй день уже идем… - Никаких привалов! – ответил Николай Петрович. Глава 6 - Слушай, Петрович, привал! Пора бы и отдохнуть немного, а то, видать, третий день уже идем… - Никаких привалов! – ответил Николай Петрович и умер. жүктеу/скачать 69.04 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|