ОСНОВНЫЕ ЭКОНОМИКО-ИСТОРИЧЕСКИЕ И СОЦИАЛЬНО-

154
А.В. Петров, М.С. Байнова, Жаркын Жалгас
ПЭ
№ 
1
2022
фтегазового бизнеса, интересуют добыча меди и урана ‒ являющихся ядром 
горнодобывающей промышленности Казахстана (Cohen, Grant, 2020).
Исходя из информации, представленной на рисунке 1, можно сделать вы-
вод, что за последние 15 лет поток российских прямых инвестиций в Респу-
блику Казахстан в целом не уменьшается, сохраняя стабильность, несмотря 
на глобальный экономический кризис и «великую рецессию», а также опре-
деленные геополитические изменения. До 2009 г. приток российских инве-
стиций всегда опережал китайские. Но в 2009 г. ситуация начала меняться.
Рис. 1. Валовый приток иностранных прямых инвестиций в Республику Казахстан
от иностранных прямых инвесторов по странам, в млн долл. 
Fig. 1. Gross inflow of foreign direct investments to the Republic of Kazakhstan
from foreign direct investors by country
Источник: составлено авторами по Валовый…, 2021.
В отличие от России, для КНР острейшим вопросом устойчивого раз-
вития является энергетическая безопасность. Согласно данным Националь-
ного управления энергетики Китая, зависимость страны от иностранных 
энергоресурсов достигла 51,3%, и это вызывает серезную обеспокоенность 
у руководства КНР (National…, 2020). Однако объемы производства элек-
троэнергии в Китае далеки от удовлетворения постоянно возрастающих 
собственных потребностей. Это и побуждает китайские энергетические 
компании активизировать зарубежную инвестиционную деятельность.
Разной является и экономическая мотивация российских и китайских 
инвесторов. Российские компании, обладая относительно свободными ин-
вестиционными капиталами в связи с невысокими темпами роста промыш-
ленного производства в стране (около 3%), расширяют свою деятельность 
именно за границей, и соседний Казахстан стал для них хорошим инвести-
ционным выбором (Liuhto, 2015). Что касается КНР, то устойчивый эконо-
1 

Рис. 
1.

Рис. 2.
Рис. 3. 
Рис. 4. 
81
15
0%
20%
40%
60%
80%
100%
Россия
Китай
35
24
19
0%
5%
10%
15%
20%
25%
30%
35%
40%
Россия
США
Китай
0,0
500,0
1 000,0
1 500,0
2 000,0
2 500,0
3 000,0
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021, 9 
мес
Россия
Китай 
58
19
10
0%
10%
20%
30%
40%
50%
60%
70%
Россия
США
Китай

155
ОСОБЕННОСТИ ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ РОССИЙСКИХ И КИТАЙСКИХ ПРЯМЫХ ИНВЕСТИЦИЙ...
ПЭ
№ 
1
2022
мический рост последних трех десятилетий, часто именуемый «китайским 
экономическим чудом», наряду с очевидными успехами привел к появле-
нию феномена, определяемого в китайской экономической литературе как 
«
8 
возрастающих собственных потребностей. Это и побуждает китайские энергетические 
компании активизировать зарубежную инвестиционную деятельность. 
Разной является и экономическая мотивация российских и китайских инвесторов. 
Российские компании, обладая относительно свободными инвестиционными капиталами, 
в связи с невысокими темпами роста промышленного производства в стране (около 3%), 
расширяют свою деятельность именно за границей, и соседний Казахстан стал для них 
хорошим инвестиционным выбором (Liuhto, 2015). Что касается КНР, то устойчивый 
экономический рост последних трех десятилетий, часто именуемый «китайским 
экономическим чудом», наряду с очевидными успехами, привел к появлению феномена, 
определяемого в китайской экономической литературе как «产能过剩» ‒ «избыточные 
мощности» в экономическом развитии Китая (что создает постоянную угрозу «перегрева» 
финансового рынка и экономики), именно поэтому стимулируемой государственной 
политикой регулирования глобализации стратегией инвестиционной деятельности 
китайских компаний стал активный поиск объектов и рынков для инвестиций за границей 
(Zou Yunhan, 2016).
Есть отличия и в способах размещения инвестиций. Российские компании 
инвестирует средства в казахстанскую экономику в основном через приобретение акций 
казахстанских предприятий, их цель ‒ укрепление позиций на финансовых рынках 
Центральной Азии (Syuj Yujdun, 2018). В то время как китайские компании предпочитают 
инвестировать в предприятия реального сектора экономики. При этом китайские компании 
либо стремятся к замене экспорта прямыми инвестициями, в основном инвестируя в 
местные предприятия легкой промышленности (что позволяет снизить производственные 
и транспортные издержки), либо инвестируют в предприятия, связанные с переработкой 
сырья (например, в производство дорогих или дефицитных в Китае сельскохозяйственных 
товаров) (Chzhehn Gan, 2008).
Прямые инвестиции стали важным инструментом конкурентной борьбы за влияние 
в регионе государств ЕС и США. Начиная с 2015 г., Казахстан начал проведение тендеров 
на получение прав на разведку месторождений на основе принципа «первенства 
прибытия». Это стало новым импульсом для усиления конкуренции российских и 
китайских компаний с западными на казахстанскиом рынке. Сейчас компании США, при 
лидерстве корпорации «Chevron», занимают второе место по инвестициям в Казахстане 
после Нидерландов. В 2014 г. ЕС и Казахстан подписали новое соглашение о расширении 
сотрудничества, торгово-инвестиционная часть которого является ключевым разделом 
этого соглашения. ЕС рассматривает Казахстан как альтернативу странам Ближнего 
Востока относительно поставок энергоресурсов (Sun Min, 2016). 
» ‒ «избыточные мощности» в экономическом развитии Китая 
(что создает постоянную угрозу «перегрева» финансового рынка и эконо-
мики), именно поэтому стимулируемой государственной политикой регули-
рования глобализации стратегией инвестиционной деятельности китайских 
компаний стал активный поиск объектов и рынков для инвестиций за грани-
цей (Zou Yunhan, 2016). 
Есть отличия и в способах размещения инвестиций. Российские компа-
нии инвестируют средства в казахстанскую экономику в основном через 
приобретение акций казахстанских предприятий, их цель ‒ укрепление по-
зиций на финансовых рынках Центральной Азии (Syuj Yujdun, 2018). В то 
время как китайские компании предпочитают инвестировать в предприятия 
реального сектора экономики. При этом китайские компании либо стремятся 
к замене экспорта прямыми инвестициями, в основном инвестируя в мест-
ные предприятия легкой промышленности (что позволяет снизить произ-
водственные и транспортные издержки), либо инвестируют в предприятия, 
связанные с переработкой сырья (например, в производство дорогих или 
дефицитных в Китае сельскохозяйственных товаров) (Chzhehn Gan, 2008). 
Прямые инвестиции стали важным инструментом конкурентной борьбы 
за влияние в регионе государств ЕС и США. Начиная с 2015 г. Казахстан 
начал проведение тендеров на получение прав на разведку месторождений 
на основе принципа «первенства прибытия». Это стало новым импульсом 
для усиления конкуренции российских и китайских компаний с западными 
на казахстанскиом рынке. Сейчас компании США при лидерстве корпора-
ции Chevron занимают второе место по инвестициям в Казахстане после 
Нидерландов. В 2014 г. ЕС и Казахстан подписали новое соглашение о рас-
ширении сотрудничества, торгово-инвестиционная часть которого является 
ключевым разделом этого соглашения. ЕС рассматривает Казахстан как аль-
тернативу странам Ближнего Востока относительно поставок энергоресур-
сов (Sun Min, 2016).
История прямых иностранных инвестиций Китая в Казахстан началась 
после распада СССР, в 1993 г. Период с 1993 по 2000 г. можно назвать на-
чальным в инвестиционных отношениях между странами, и в это время об-
щий объем инвестиций был невелик. В 1992 г. КНР было зарегистрировано 
всего лишь 37 совместных предприятий в Казахстане, а к 2000 г. их число 
выросло до 700 (но фактически действовало не более 5 компаний), в ос-
новном это были малые и средние частные предприятия (Lyu Vehntsuj, Yan 
Tszinpin, 2014).

156
А.В. Петров, М.С. Байнова, Жаркын Жалгас
ПЭ
№ 
1
2022
Объем китайских инвестиций к 1997 г. достиг 313 млн долл., в основ-
ном благодаря подписанию соглашения о сотрудничестве по инвестици-
онным проектам между Китаем и Казахстаном. CNPC заключила большой 
контракт на разработку трех нефтяных месторождений, включая Актобе, 
и проложила 3000-километровый нефтепровод от Уцзиня до Алашанькоу 
(Chzhou Chun, 2016, p. 17).
С 2001 по 2007 г. объем китайских инвестиций в Казахстан рос медлен-
но, но именно в этот период времени были заложены основы для дальней-
шего инвестиционного и экономического сотрудничества Китая и Казахста-
на (Imamu Atszi, Ajbibula, 2012). 
Период с 2008 по 2013 г. ознаменовался бурным притоком инвестиций из 
КНР в Казахстан, несмотря на глобальный экономический кризис. А в 2013 г.
Председатель КНР Си Цзиньпин совершил свой первый государственный 
визит в Казахстан, во время которого предложил совместную реализацию 
проекта «Экономический пояс шелкового пути». 
Однако, вопреки ожиданиям, в период с 2014 по 2015 г. объем прямых 
инвестиций КНР снизился. В 2014 и 2015 гг. они снизились на 17,3 и 76,2% 
соответственно. Уменьшение масштабов инвестиций в этот период в основ-
ном было связано с двумя последовательными девальвациями казахстанской 
валюты, существенно увеличившими финансовые риски для иностранных 
инвестров.
Но с 2015 г. благодаря началу реализации китайской инициативы «Один 
пояс ‒ один путь», а также подписанию ряда соглашений о торгово-эконо-
мическом сотрудничестве между ЕАЭС и Китаем поток китайских инве-
стиций в Казахстан вновь значительно увеличился. По состоянию на конец 
2019 г. в Казахстане было зарегистрировано уже 25 000 китайских компа-
ний, из них более 1000 действующих (1,5 миллиарда…, 2021). Среди круп-
ных китайских инвесторов можно отметить ZTE, Huawei, China Nonferrous 
Mining Corporation, China Railway Second Bureau, China Civil Engineering 
Corporation.
Что касается отраслевой структуры ПИИ, то и российских, и китайских 
инвесторов в Казахстане традиционно интересует добыча полезных ископае-
мых, углеводородов. По данным на 2020 г., инвесторы стран СНГ, основными 
из которых являются российские компании, больше всего инвестировали в до-
бычу нефти и газа (четверь объема инвестиций), а также в финансовые услуги 
и транспорт (Деготькова, 2021). Инвесторы же из КНР проявляют, по данным 
о динамике инвестиций за 2005–2019 гг., большой интерес к энергетике (более 
24 млрд долл.), химической промышлености (около 4 млрд), транспорт (около 
4 млрд), строительство (350 млн) и сельское хозяйство (240 млн), в меньшей 
степени к финансовой сфере – чуть более 100 млн долл. (Есеналина, 2019). 

157
ОСОБЕННОСТИ ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ РОССИЙСКИХ И КИТАЙСКИХ ПРЯМЫХ ИНВЕСТИЦИЙ...
ПЭ
№ 
1
2022
Политика инвестирования, способы размещения ПИИ определяются 
разницей в экономической мотивации российских и китайских инвесторов. 
Если российские инвесторы, предпочитая инвестировать в акции казахстан-
ских компаний, в высоколиквидные активы финансового сектора, опираясь 
на свои сравнительные преимущества, рассчитывают на снижение рисков 
за счет исторически сложившихся устойчивых связей между компаниями 
(в том числе обусловленных взаимодействием в рамках ЕАЭС), поддерж-
ки со стороны структур и институтов казахстанской власти всех уровней, 
то китайские инвесторы стремятся диверсифицировать риски за счет инве-
стиций в предприятия реального сектора экономики, непосредственно вли-
яющих на социально-экономическую стабильность в регионах Казахстана 
(создание новых рабочих мест в легкой промышленности, сельском хозяй-
стве, транспортных и логистических компаниях), при том что КНР пока не 
определяет социально-политическую стабильность в Центральной Азии. 
Обе политики не лишены как определенных достоинств, так и недостатков, 
обусловленных состоянием экономики Казахстана и основными социоин-
ституциональными факторами, рассматриваемыми в данной статье. 

жүктеу/скачать 0.54 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: