Афиша. Путеводитель. Хельсинки 01. Поймай меня, если сможешь

Петербург оплачивал хельсинкские счета сполна. Четырехтысячный город, выжженный пожаром 1808 года, нуждался в плане реконструкции - и получил его в один день со статусом столицы. Царь учредил комитет по реконструкции и назначил его главой военного инженера Йохана Альбректа Эренстр ма. В соответствии с градостроительными веяниями в Российской империи, Эренстр му было велено строить не просто город, но роскошную столицу Великого княжества Финляндского. В 1817 году план, ядром которого стала Сенатская площадь(Senaatintori) с собором и парадными зданиями, выстроившимися в строгой иерархии, получил высочайшее одобрение в Петербурге. Но для того чтобы претворить в жизнь эренстр мовых планов громадье, был нужен опытный архитектор. Им стал пруссак Карл Людвиг Энгель.

Сенаатинтори возникла не на пустом месте. Еще в XVII веке, когда город переехал на юг из устья реки Вантаа, здесь появились первая ратуша и первая церковь с небольшим кладбищем - все элементы главной городской площади. Первым на обновленной площади выросло здание Сената (где сегодня заседает правительство страны). Фасад был закончен в 1822 году, южное крыло, выходящее на Алексантеринкату (Aleksanterinkatu), двумя годами позже, а северное строили и перестраивали вплоть до конца века. На втором этаже - рабочий кабинет премьер-министра. Каждую пятницу в 13.00 на третьем этаже собирается кабинет министров, а президент подписывает в бывшем тронном зале законы. Власти в старой колыбели до сих пор комфортно, и ничто ее здесь не тревожит уже около ста лет, с тех пор как в 1904 году террорист Шауман застрелил в Сенате генерал-губернатора Бобрикова - к вящей радости финского народонаселения. Губернатор проводил предписанную Николаем II политику русификации - за что и был убит.

В 1832 году напротив Сената вырос Университет (Yliopisto). Решением императора его перевели из Турку в столицу после пожара 1827 года, и вместе с новой пропиской и роскошным зданием Университет получил название Александровского. Обывателю старое здание Университета кажется зеркальным отражением Сената (наружностью поскромнее), Энгель же видел в нем противопоставление пафосному дворцу. За ионическим ордером фасада (у Сената он - коринфский) обнаруживается парадное убранство вестибюля с прелестной дорической колоннадой и копиями античных статуй на лестничных пролетах. Оригинальные росписи в актовом зале были уничтожены во время советской бомбежки в 1944 году, изрядно зал попортившей. Маленькие бюсты за кафедрой принадлежат основательнице Университета, шведской королеве Кристине, и его благодетелю - царю Александру I. В зале дирижировал на премьерах своих произведений Сибелиус, здесь впервые в городе играли Малер и Стравинский.

Здание Университета достраивал в 1930-е годы со стороны Фабианинкату (Fabianinkatu) автор здания парламента Йохан Зигфрид Сирен. В новом крыле самое интересное - четвертый этаж, выстроенный в духе скандинавского классицизма; здесь обитает кафедра финского языка.

Вслед за завершением главного здания вдоль Юлиопистонкату (Yliopistonkatu) и Фабианинкату вырос целый кампус, где от рассвета до заката назначают встречи, опаздывают на занятия и - жуткое дело! - переходят улицу там, где им вздумается, студенты. Сердце кампуса - "Портания" (Porthania), постройка 1950-х годов, облицованная помутневшей плиткой и снабженная летним кафе, - нежно любима студентами. Если главное здание - официальное лицо Университета, то вечер-встречу с эстонским президентом, рекламную раздачу презервативов или выяснение отношений с любимыми заведено устраивать именно в "Портании", а с закрытием в 2001 году излюбленного студентами бара Tube на соседней Вуоренкату (Vuorenkatu) "Портания" оказалась главным и единственным местом встреч в кампусе.

Главный вход библиотеки (осторожно: голубям он тоже очень нравится) смотрит на торец кафедрального собора Хельсинки, белоснежного Туомиокиркко (Tuomiokirkko). На сооружение лютеранского собора на Сенаатинтори ушло 22 года - закончен он был только в 1852 году, уже после смерти начавшего его Энгеля. Крестово-купольный собор тянется к небу - и это движение напоминает не полет, не растяжку гимнаста, но рост могучего гриба. Диспропорция удлиненного купола определяет характер храма. Ученик Энгеля Эрнст Лорманн распорядился надстроить над крышей четыре меньших купола и поставить на каждом краю соборного плато по павильону. В западном находятся колокола, в восточном - приходская капелла. Впоследствии по требованию Николая I над собором появились статуи двенадцати апостолов - по аналогии с образцом, Исаакиевским собором в Петербурге. Статуи напоминают скульптуры Торвальдсена в перестроенной в XIX веке копенгагенской Вор-Фру-кирке.

Долгое время остававшийся безымянным храм получил в конце концов название Николаевского - определились, таким образом, со святым (покровителем моряков, в чью честь названо множество кирок на финском побережье), и императору сделали книксен. Также по требованию Николая от площади к собору сложили невиданных размеров лестницу. Это самое публичное место в городе - отсюда уходили на фронт войска, здесь принимал после войны парад Маннергейм, здесь до конца 1980-х буянили на 1 мая коммунисты с красными знаменами, а в 1990-х устраивали концерты Leningrad Cowboys с хором песни и пляски Александрова. Лестница - классическая ловушка для путешественника: до конца далеко, ступени высокие, вид на гавань открывается уже с середины. Сенаатинтори - и в особенности лестницу - нежно любят и студенты, которые принимают здесь в свою братию первокурсников или, за неимением иного повода посидеть на ступеньках, затевают перед храмом какой-нибудь пикет.

Предельная строгость в интерьере лютеранской кирки разочаровывает. Интереснее отправиться в мрачноватую крипту под собором, где летом открыто кафе (вход со стороны Кирккокату, параллельной Сенаатинтори).

Вокруг памятника Александру II в центре Сенаатинтори стоят четыре символические фигуры, олицетворяющие Закон, Мир, Просвещение и Труд. В 1863 году Александр легализовал финский язык, обязав чиновников обслуживать посетителей-финнов на нем, а не на шведском, как было заведено, - за что финны по сей день испытывают к царю самые теплые чувства. Памятник спроектировал сын одного из самых известных финских поэтов, Йохана Людвига Рунеберга, - Вальтер Рунеберг.

Каждое лето на Сенаатинтори проходят шумные празднества, посвященные той или иной провинции страны, и тогда в жаровнях горит огонь, а пиво льется рекой. На Новый год Сенаатинтори превращается в полигон для испытания петард, огненных змеев и прочих достижений китайской промышленности - земля уходит из-под ног, и чтобы устоять на месте, надо быть царем Александром II.

Миниатюрные масштабы старых городских учреждений на Алексантеринкату (Aleksanterinkatu) показывают, как скромен был город при форте. В компактном здании XVIII века с колоннами (N22), отреставрированном Энгелем, располагалась старая ратуша. В красно-коричневом доме со ставнями по сей день находится резиденция бургомистра (N20), а благообразная серая постройка XVIII века, бывший дом купца Седерхолма (N16), - самое старое (1775) и до поры до времени самое роскошное здание в Хельсинки.

Сегодня здесь находится отделение Городского музея, где проходят сменные выставки. Сам Городской музей (Kaupungin museo) - главный его корпус - находится рядом, на Софианкату (Sofiankatu 4). Здание выстроил в начале XX века Ларс Сонк, автор величественной церкви в Каллио.

Впрочем, Софианкату, отреставрированная к 450-летнему юбилею Хельсинки, сама по себе музей. Замощенная булыжниками улица - пытка для барышни на высоких каблуках. Тут же обнаруживается табличка на трех языках, якобы как встарь. В угоду соображениям политкорректности табличка привирает: шведское "Sofiegatan" и русское "Софiйская улица" - вполне себе исторические названия, а вот финские наименования улиц на табличках появились значительно позже; до национального подъема второй половины XIX века финский был языком крестьян, знать говорила по-шведски, военные, чиновники и купцы, приезжавшие из России, - по-русски. Из предметов старины на Софианкату обнаруживаются водяная колонка и причудливая зеленая будка с работающим телефоном (в парке Сеурасаари такая будка вызывает еще больший шок, и неизвестно, что удивляет больше - патриархальная конструкция или работающий таксофон внутри). На Софианкату, 8, фактически на Сенаатинтори, стоит магазин букинистической книги Hiltunen: хозяин - книготорговец в третьем поколении.

Прелестные магазинчики вокруг Сенаатинтори многое объясняют: русские купцы, обосновавшиеся в Хельсинки в XIX веке, оказались в городе законодателями мод, иные из которых переросли в традиции. Так, русским город обязан любовью к мороженому и табаку (последнюю не могут истребить даже цены на сигареты, по сравнению с которыми Монте-Карло кажется оптовым рынком). Русские виноваты в чаепитиях вокруг финского самовара и в финских народных блинах (blini) в феврале. Лучший сахар по-прежнему - от Киселева, лучшее пиво - от Синебрюхова. Лучший молочный соус, правда, от Vallio. Но называется он "smetana".

Университетская библиотека
Unioninkatu 36
19 12 27 40
Сентябрь-май: пн-пт 9.00-20.00, сб 9.00-16.00; июнь-август: пн-пт 9.00-18.00, сб 9.00-16.00; в июле закрыто по сб




КРУУНУНХАКА
Самый старый район современного Хельсинки начинается сразу за Сенаатинтори. Круунунхака (Kruununhaka) родилась еще в середине XVIII века, когда город переехал к Южной гавани. На месте Круунунхака находились крестьянские угодья, принадлежавшие короне. Они-то и дали имя району (от krona - "корона" и hagen - "пастбище"). Когда Хельсинки стал столицей, Круунунхака (на сленге Круникка) нежданно-негаданно проснулась светской дамой. Строго говоря, ее-то эренстр мовский план и коснулся в первую очередь, ведь Сенаатинтори - ее южная оконечность. Круунунхака сдержанна и неспешна. Квартиры в столетних домах с витыми воротами и росписями в подъездах переходят из поколения в поколение и никогда не будут проданы. Да и соседи - как на подбор.

Три неоренессансных здания на Снеллманинкату (Snellmaninkatu) - памятники финской государственности. Бывший Сейм (Säätytalo) выстроен в конце XIX века. В непривычном к украшательству Хельсинки Сейм стоит особняком - в первую очередь благодаря своему пафосному фронтону с барельефом, на котором Александр I провозглашает конституцию Финляндии (дело было в городке Порвоо в 1809 году). В Сейме собирались новоиспеченные буржуа, зажиточные крестьяне, духовенство - те, кому был закрыт вход в Дворянское собрание, заседавшее в соседнем Ритаритало (см. ниже). Свежеотреставрированный в начале 1990-х Сейм - предмет гордости городских властей; тут проходят представительские мероприятия. Характерная картина - разъезд гостей с официального приема, когда в трамвай садится джентльмен во фрачной тройке; по местным канонам официоза сие не зазорно.

На Сейм выходит фасад главного здания Национального банка (Suomen pankki), построенного Людвигом Бонстедтом, автором Юсуповского дворца в Питере. Перед банком установлен памятник Йохану Вильхельму Снеллману, главному идеологу фенноманов - движения национального возрождения в XIX веке. В числе заслуг Снеллмана, в частности, - предложение ввести собственную валюту, марку, продержавшуюся со времен автономии до перехода на евро в 2002 году; за это перед банком и стоит. Впрочем, более знакомые с популярной маркой мясопродуктов Snellman школьники на экскурсии, бывает, удивляются, почему памятник поставили не у колбасного цеха. Выбоины в пьедестале - напоминание об ударе советской авиации в 1944 году.

И здание банка, и постройка с ажурной колоннадой по соседству, где находится Государственный архив (Valtionarkisto) - сверстники Сейма. Самый старинный документ в архиве, пергамент с охранной грамотой главы шведского государства Биргера карелам, датируется XIII веком. Столь трепетное отношение к артефактам собственной истории - характерная черта для страны, где первая азбука возникла в XVI веке (когда просветитель Микаэль Агрикола перевел на финский Новый Завет), а первый роман на финском ("Семеро братьев" Алексиса Киви) появился в 1870 году. Дама на крыше архива - богиня истории.

Южная Круунунхака, кажется, притворяется Питером, но для того чтобы вывести притвору на чистую воду, достаточно повернуть на Ритарикату (Ritarikatu) - Рыцарскую улицу. Если в стране не было рыцарей, но завести их хочется - отчего не поддаться самообману. Неоготика Рыцарского дома, Ритаритало (Ritaritalo), 1862 года, с удлиненными окнами-надрезами на красном кирпиче, тешила самолюбие финской знати (стопроцентно, впрочем, шведскоязычной). Дворянское собрание, с гербами благородных родов на стенах и креслами, навечно закрепленными за главами этих родов, до конца XIX века служило домом для финского Сейма, покуда тот не перебрался на Снеллманинкату. Молодая конституционная монархия спешно обзаводилась историей или играла в нее - за неимением оной.

Несмотря на близость к хрестоматийным достопримечательностям, Круунунхака будто отгорожена от города невидимым щитом. У набережной Похйойсранта (Pohjoisranta) теснятся яхты и лодки. Похйойсранта застраивалась в конце XIX - начале XX века, в экономически благополучные для автономии времена, когда на роскошь в оформлении жилых кварталов не скупились. Вид на православный Успенский собор со старыми складами под ним сменяется панорамой тесно лепящихся друг к другу домов на Катаянокка, желтого здания МИДа, ледоколов на причале, зеленых лужаек острова Тервасаари с его летними кафе и ресторанчиками. Земляная насыпь, ведущая на Тервасаари, - выставка достижений яхтенного хозяйства. За насыпью сказку сменяют прозаические доки Серняйнена (Sörnäinen); здесь можно и повернуть.

Неподалеку, на Кристианинкату (Kristianinkatu), стоят самые старые деревянные здания в Хельсинки, XIX века постройки; в древнейшем открыт Дом-музей городского брандмейстера (N12). Кристианинкату приводит на Ойкокату (Oikokatu), одну из самых милых улочек Круунухака. Пешеходная прогулка по согнутой углом Ойкокату, по лестнице вверх от набережной, - мероприятие совершенно обязательное. Пряничный югенд на желтом здании школы (N7), изящная башня углового здания (N5), красный кирпич, пунктиром обрамляющий окна дома N4, - улицу хочется растянуть в несколько раз и идти по ней час, день, но, увы и ах, Круунунхака так и не выпрямил эренстр мовский план. Ойкокату - наследница старого, доэрeнстр мовского Хельсинки, подчиненного холмистому ландшафту.

Северная часть Круунунхака занята университетскими зданиями, возвышающимися над заливом неприступной крепостью. Комплекс строили с конца XIX века до 1960-х годов, и не по-университетски тихая обстановка здесь контрастирует с бурной жизнью кампуса вокруг Юлиопистонкату.

Улицу Лиисанкату (Liisankatu), что бежит внизу под университетскими зданиями, назвали в честь жены Александра I Елизаветы Алексеевны. Традиция давать улицам имена императоров, великих князей и княжон была в Хельсинки сильна существовали в центре и Николайнкату, и Константининкату, и Катаринанкату, и Марианкату (так и оставшаяся непереименованной). Поворот направо - и сзади останется луковица часовни при православном приходе; впереди - ожившая выставка национального романтизма. Обильная позолота дома N16 перекликается с ощетинившимся гранитом здания напротив (N17); в этой полифонии звучит настроение Круунунхака, слоеного пирога, простоявшего в духовке на медленном огне не один век.

На Кауппатори находятся дворец президента - бывшая резиденция императора (Pohjoisesplanadi 1) - и ратуша (Pohjoisesplanadi 11-13), и, вопреки усвоенной туристом логике, в Хельсинки это едва ли не самые неприметные здания. Самое интересное здание на площади (Pohjoisesplanadi 7В) - посольство Швеции, заметно напоминающее королевский дворец в Стокгольме. Бывший дом хельсинкского коммерц-советника, построенный в середине XIX века, был специально перестроен в начале 1920-х годов.

В скромном здании мышиного цвета справа от президентского дворца, у мостов на Катаянокка, находится городская гауптвахта, опознаваемая по солдату в резиновых сапогах на посту. Солдат в карауле. Над головой солдата - небольшая крыша, непреодолимо напоминающая грибок в песочнице.

На Кауппатори надо попасть в первой половине дня, когда здесь шумит рынок; по хельсинкским меркам он действительно шумит, и не вздумайте в этом прилюдно усомниться. Торговцы меховыми шапками, оленьими шкурами, свежей рыбой, помидорами и репой (финские помидоры и репа - предмет особой гордости) честно отрабатывают репутацию туристического места. У изящного крытого павильона, выстроенного на юге площади в 1888 году Густавом Нюстремом тоже аншлаг. Более натуралистичные рынки, без зевак, но с опрятными молчаливыми торговками, продающими картошку и грибы литрами, как здесь принято, стоит искать в Хаканиеми или Хиеталахти. Кауппатори же преображается в начале октября, когда рыбаки бог весть в каком поколении съезжаются со всего побережья на Салачную ярмарку. История ярмарки восходит к XVIII веку, когда напротив южной гавани начали строить крепость Свеаборг. Голодных ртов оказалось не в пример обычному много, и экспедиторские лодки стали заходить в город с приятным для окрестных рыбаков постоянством.

Каждый день, с салакой или без, рынок открывается под гранитным обелиском, установленным в честь императрицы Александры, посетившей Хельсинки в 1835 году. Любопытная история связана с двуглавым орлом, которого сняли со стелы после провозглашения независимости и вернули на прежнее место в 1972 году - к нескрываемому недовольству советских официальных делегаций.

Еще одна дама - в отличие от проезжей императрицы получившая на площади постоянную прописку - фонтан Хавис Аманда (Havis Amanda), коротко - Манта (Manta), а накоротке с ней каждый студент. Обнаженная кокотка на утесе, изваянная в 1908 году Вилли Вальгреном, произвела в чопорном Хельсинки невероятный переполох. Противники французских штучек (Вальгрен обитал в Париже) требовали сей момент убрать распутницу с глаз долой. Хавис (что по-шведски значит "морская") Аманда безмятежно улыбалась ретроградам - и благополучно улыбается по сей день: на первое мая из-под белого студенческого кемпеля, в день победы сборной по хоккею на чемпионате мира - из хоккейной формы. У Аманды же делает остановку трамвай 3Т, на котором, если нет времени, можно проехать по кварталам Кайвопуйсто и Эйры, насладившись достижениями национального романтизма за окном и выпрыгнув из вагона на торговом Маннерхейминтие (Mannerheimntie).

Эспланады - часть плана Эренстр ма - поначалу выполняли функцию прозаичную: отгораживали роскошь Сенаатинтори от старого деревянного Хельсинки. В конце 1820-х годов по замыслу Энгеля здесь разбили парк - так нивелировался контраст между Хельсинки-столицей и Хельсинки-окраиной. Когда во второй половине XIX века напряжение между финно- и шведскоязычным населением достигло пика, по Эспланадам пролегла линия фронта. Финны демонстративно гуляли по Южной Эспланаде, шведы - по Северной.

На углу Похйойсэспланади и Унионинкату, в здании, украшенном изнутри югенд-орнаментом, находится городской турофис (Pohjoisesplanadi 19). Здание - ровесник Эспланад. Некоторые консультанты говорят по-русски. Напротив расположен национальный турофис (Eteläesplanadi 4). Узнать, где заказывать коттедж на озере, рыболовный тур, собачье или оленье сафари, гольф на льду залива, буде обнаружится свободное время, можно именно здесь. В здании с балконом по соседству (Eteläesplanadi 6), выстроенном Энгелем в 1824 году, обитал генерал-губернатор - царево око в автономии. Когда после провозглашения независимости в стране разразилась гражданская война, здесь укрепился штаб красных. В честь Смольного дворца в Петрограде и с мыслью о повторении успеха соседей здание переименовали в "Смольну" (Smolna). После переворота 28 января 1918 года сюда въехало красное правительство Финляндии, впрочем, быстро выкуренное вернувшимися белыми под предводительством Маннергейма.

Изначально Эспланады были разделены на три части. Часть, выходящая на Кауппатори, называлась Каппелин Эспланади, по ресторанчику Kappeli. "Часовня" (так переводится с финского kappeli) из стекла и почерневшего металла напоминает благородные старинные часы. Во времена, когда морской путь был в Хельсинки главным, здесь, у Южной гавани, встречали и провожали корабли - и Kappeli работал до двух часов ночи, что для города было немыслимо. Впрочем, хронический аншлаг на террасе и сегодня.

Эффектное здание на Похйойсэспланади, 25-27, - бывший доходный дом 1883 года, оказавшийся в свое время самым высоким в Скандинавии частным строением и прозванный "каменной стеной Гр нквиста", по имени владельца-промышленника. Здесь же находился первый офис хельсинкской телефонной компании. Неоренессансный ансамбль на Северной Эспланаде спроектировал Теодор Хейер. Он же - автор стоящего поблизости (N29) отеля Kämp - единственного в Хельсинки, соответствующего категории "пять звезд". В Kämp в 1910 году открылся и первый в городе кинотеатр Helikon. Непривычно роскошная гостиница с хрустальными люстрами (половина на газу, половина на электричестве), названная по имени ресторатора Карла Кэмпа, просуществовала вплоть до середины 1960-х годов, когда здание перешло в собственность одного из финских банков. Строительный бум 1960-х, подаривший хельсинкскому центру множество уродливых зданий на месте былого югенда и неоренессанса, не обошел Kämp стороной. Хейеровский дворец восстановили лишь в 1999 году.

Отрезок Эспланад под Kämp связан с именем самого известного финского поэта Йохана Людвига Рунеберга, которому в 1885 году здесь установили памятник - первый в городе памятник, посвященный не императору. Статую автора национального гимна воздвиг его сын, скульптор Вальтер Рунеберг, а текст гимна приведен на пьедестале.

Рядом с Рунебергом, на верхнем этаже Этеляэспланади, 14, находится один из самых дорогих ресторанов в Хельсинки - Savoy, спроектированный Аалваром Аалто и его женой Айно в 1937 году и сохранившийся в первозданном виде, с великолепной террасой, смотрящей поверх Эспланад на Туомиокиркко. Аалто же, вместе со второй женой Элиссой, построил в 1969 году главный книжный магазин страны Akateeminen Kirjakauppa. Под сводами из каррарского мрамора подписывали хрустящие фронтисписы Воннегут, Эко и Бродский.

Эспланады заканчиваются у Шведского театра, к которому лепится ресторан Teatteri, а за ними шумит главный проспект столицы Маннерхейминтие. Строгий бронзовый мужчина перед Teatteri - поэт Эйно Лейно; обнаженные аллегорические фигуры, у которых непременно кто-нибудь фотографируется, - памятник историку и сказочнику Захариусу Топелиусу. Еще один памятник Топелиусу (где он больше на себя похож) установлен на юг от Эспланад, в Каартинкаупунки, а скульптура на его могиле - одна из самых примечательных в Хиетаниеми. Скульптурная же группа на Эспланадах называется "Сага и истина" - скульптор Гуннар Финне развернул барышню-сагу лицом к Южной Эспланаде, а барышню-истину - к Северной.