отв ред. О. Н. Бархатова, Д. В. Буяров. Благовещенск: Изд-во бгпу, 2007. 224 с

жүктеу/скачать 0.89 Mb.

бет	3/11
Дата	02.07.2016
өлшемі	0.89 Mb.
	#172514

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11

Я. А. Козлова, студентка 5 курса историко-филологического факультета БГПУ

А. А. Киреев, к.и.н., профессор

кафедры всемирной истории БГПУ
АДМИНИСТРАЦИЯ Б. КЛИНТОНА – БОРЬБА

ЗА ГЛОБАЛЬНУЮ ДЕМОКРАТИЮ
За все время после окончания «холодной войны» лидерство США в мире основывалось на двух идеологических доктринах. Первая – глобальный либерализм, который предполагал соединение американских национальных интересов с глобальными процессами и повсеместное насаждение демократии, как непременное условие причастности к прогрессу. Вторая – неоконсерватизм, который по выражению Зб. Бжезинского стал «модернизированной версией империализма»^⁸⁹. Неоконсерваторы делали ставку на односторонние действия США на международной арене для достижения своих целей с опорой на силовые методы. Первая доктрина нашла выражение в правление президента Б. Клинтона (1993-2001 гг.), вторая в правление президента Дж. Буша-младшего (2001-2009 гг.).

В современных условиях, после победы Барака Обамы, в администрацию стали возращатся представители команды Клинтонов, изучение глубинных механизмов и резонов осуществления внешнеполитической стратегии Соединенных Штатов после окончания «холодной войны» может помочь в корректировке практических шагов российской дипломатии.

Президентские выборы 1992 г. в США стали, по сути, большим референдумом о будущем страны. В ходе предвыборной кампании обсуждались многие вопросы от дефицита федерального бюджета до формирования внешнеполитического курса, адекватного переменам в международных отношениях.

Выдвинув на роль кандидата в президенты Уильяма (Билла) Клинтона, губернатора штата Арканзас, Демократическая партия сделала ставку на перемены. Клинтон, как и претендент на пост вице-президента - сенатор от штата Теннеси Альберт (Ал) Гор, принадлежал к политическому крылу «новых демократов».

Поддержка глобализации стала одной из основ внешнеполитической идеологии демократов США. Прекращение «холодной войны» сломало последний из барьеров на пути развития глобального рынка. Процессы интеграции, которые охватили весь мир, вели к устранению таможенных и прочих препятствий для экономического роста. Это полностью соответствовало целям глобального развития капитализма, которые были сформулированы в 1989 г. экономистом Дж. Вильямсоном и получили название «вашингтонский консенсус»^⁹⁰. Эти идеи в начале 1990-х гг. стали основой для либерального фундаментализма.

По словам главного редактора журнала «Foreign Policy» М. Наима, «вашингтонский консенсус» в период постбиполярного хаоса выполнил важную функцию «мыслеобразующего» механизма. Он предложил такую систему управления, которая в отсутствии ясных альтернатив стала доминирующей. Немалую роль сыграло и то, что строгие постулаты «консенсуса» были приняты в Вашингтоне – «столице победоносной империи»^⁹¹.

Особое значение для формирования внешней политики США в условиях глобализации имела концепция «устойчивого развития». В общем значении это понятие определялось как постоянно поддерживаемое, регулируемое развитие, не разрушающее окружающую среду и, прежде всего, биосферу Земли^⁹².

Выдвинутая еще в 1980-е гг. данная идея в начале 1990-х гг. была ответом на радикальные геополитические изменения в мире после окончания «холодной войны». Она учитывала не только угрозы, связанные с повышением конфликтности в мире, но и проблемы дисбаланса рыночного развития, формирование новых противоречий в гуманитарной и техногенной сферах, в частности, увеличение промышленных выбросов в атмосферу и загрязнение окружающей среды.

С идеей глобализации и «устойчивого развития» тесно связывался процесс «глобальной демократизации». Еще в 1983 г. Майкл Дойл сформулировал тезис: демократии не воюют друг с другом^⁹³. Однако, в годы «холодной войны» эти идеи не получили широкого распространения.

Положение изменилось, когда в начале 1990-х гг. рухнул старый миропорядок и большинство членов бывшего социалистического сообщества провозгласили курс на построение демократического общества. В это же время появились исследования, в которых обосновывались основные идеи теории демократического мира^⁹⁴, которые стали восприниматься многими, в том числе и видными политиками, как «эмпирически выведенный закон международных отношений»^⁹⁵.

«Новые демократы», включая самого Клинтона и его приближенных, являлись сторонниками этой теории, которая утверждала, что с обретением всеми государствами демократических принципов наступит бесконфликтное существование в международных отношениях. Клинтон не раз возвращался в своих выступлениях к этой теории, подчеркивая ее важность для понимания современного мира и политики США. Основной тезис его выступлений - «демократии редко вступают в войну друг с другом»^⁹⁶.

Доктрина «расширения демократии» полностью оправдывала не только лидерство США в мире, как самой демократической страны, но и давала возможность подвести базу под вероятное вмешательство в дела тех суверенных государств, которые объявлялись «недемократическими». Так, по словам Энтони Лэйка, помощника Клинтона по вопросам национальной безопасности, от того, насколько демократия и рыночная экономика получат распространение среди других наций, зависит безопасность американской нации, её процветание и влияние в мире^⁹⁷.

Приоритеты внешнеполитической стратегии администрации Клинтона проистекали из национальных интересов Соединенных Штатов, которые делились на жизненные интересы, важные национальные интересы, гуманитарные и прочие интересы^⁹⁸. Их защита требовала прямого американского вмешательства.

Внешнеполитические цели Соединенных Штатов характеризовались следующим образом:

во-первых, укрепление безопасности страны. В связи с возникновением новых угроз вооруженные силы США должны были иметь такую численность и размещение группировок, чтобы совместно с региональными союзниками победить в двух крупных региональных конфликтах, происходящих почти одновременно. Сохранение устойчивых взаимоотношений с союзниками и дружественными странами было необходимым для борьбы с терроризмом, торговлей наркотиками, решения экологических проблем и т.д.;

во-вторых, обеспечение процветания страны. В плане внешней политики это означало - обеспечить свободный и равноправный доступ США к зарубежным рынкам. Особенно это касалось сырья. За счет импорта нефти покрывалось 40% энергетических потребностей США. При этом большая часть ввозилась по-прежнему из зоны Персидского залива^⁹⁹;

в-третьих, развитие демократии. Указывалось, что расширение демократии повысит безопасность США. Существовало глубокое убеждение о природном миролюбии стран с рыночной экономикой и демократическими режимами. Наиболее важными объектами для распространения демократии признавались Россия, Украина и другие новые государства, возникшие на территории бывшего Советского Союза.

Для обеспечения достижения поставленных внешнеполитических целей, администрации Клинтона необходимо было сохранение мощного военного потенциала. Соединенные Штаты рассматривались американскими политиками как единственное государство, способное проводить широкомасштабные и успешные операции вдали от своих границ.

Однако, наряду с «расширением» (т.е. распространением «идеалов свободы и демократии», а по сути – американского присутствия и влияния), в арсенале внешней политики США сохранялось и «сдерживание». Разница заключалась в масштабе: в период «холодной войны» целью этой политики был СССР, который якобы угрожал самой системе, в которой существовали США; после окончания «холодной войны» угроза системе международных отношений снизилась до регионального уровня.

Политика «сдерживания» была сформулирована в концепции «стран-изгоев». Этот термин вошел в американский политический словарь с окончанием «холодной войны». После распада Советского Союза потребовалось объяснить некоторые реалии политической ситуации в «третьем мире». Тогда, как США достигли доминирования в международной системе и строили планы по построению «нового мирового порядка», международная стабильность на региональном уровне вовсе не укрепилась. Наоборот, во многих регионах усилилась напряженность.

Вина за дестабилизацию ситуации в регионах была возложена на «страны-изгои», к которым относили те государства, которые нарушали определенные международные нормы, вели агрессивную политику, поддерживали международный терроризм и стремились получить оружие массового уничтожения^¹⁰⁰. В своем выступлении перед Конгрессом в феврале 1995 г. президент Клинтон определил, что основная угроза мировому порядку, возникшему после «холодной войны», исходит от «стран-изгоев», угрожающих региональной стабильности во многих уголках земного шара^¹⁰¹. Ставилась задача в отношении этих государств - изменить политику «стран-изгоев» и возвратить их в мировое сообщество.

Для продвижения демократии предполагалось применение различных мер – от консолидации усилий международного сообщества для поддержания демократии мирными средствами, до оказания силового давления на проблемные страны. Особо выделялась деятельность «по защите основных прав человека» в глобальном масштабе. В 1993 г. США настояли на проведении конференции ООН по правам человека, которая утвердила универсальное видение таких прав. В «Стратегии расширения демократии», принятой в 1994 г., указывалось, что достигать цели необходимо не только по линии сотрудничества с правительственными структурами, но и задействовать частные и неправительственные организации, которые являлись «естественными союзниками» в усилиях США по укреплению рыночных отношений^¹⁰².

Таким образом, утверждался принцип «нарушения национального суверенитета», если какое-либо правительство ущемляет права своих граждан, либо препятствует установлению демократических норм. Администрация Клинтона даже стала различать подобные государства как отдельный класс обществ, которые недостойны, чтобы с ними поступали цивилизованно^¹⁰³.

Деление государств на различные классы довольно быстро создало во внешней политике администрации Клинтона проблему двойных стандартов. Феномен этого явления заключался в дуализме отношений «Запада» к остальному миру. Западное общество считает себя цивилизованным, принадлежащим к некоему сообществу государств, которые вошли в новую эпоху «бесконфликтного существования», так как все они живут по принципам демократического устройства. Остальное окружение должно стремиться попасть в это сообщество, хотя пока не соответствует высоким стандартам либерального и демократического общества. Соответственно для этих двух миров предусматривались разные правила игры. Те принципы, которые действуют в «развитом сообществе», пока для остального мира еще не достижимы и не постижимы.

Поскольку некоторые страны из «развитого сообщества» (прежде всего США) вынуждены общаться с остальным миром, исходя из своих глобальных интересов, им можно придерживаться тех правил, которые царят в «неразвитом сообществе». Например, если среди «развитых» стран принято улаживать вопросы дипломатией, достижением компромисса и т.д., то, находясь среди «неразвитых», можно действовать либо силой убеждения, угроз, либо прямым давлением.

Участие США в конфликтах в Сомали, Гаити, Боснии и Косово свидетельствовало о том, как постепенно американская администрация переходила от «политики общих для всех правил» к «выборочной демократии». Надо сказать, что Соединенные Штаты как нельзя лучше подошли на эту роль, поскольку фактор силы всегда оставался в их внешней политике значимым.

Американские лидеры считали и считают, что глобальная безопасность и либеральный порядок, также как и «развитое сообщество», не смогут существовать, если Соединенные Штаты не будут использовать свою силу в современном «опасном» мире. По этому поводу политолог Роберт Кейган писал, что США сами создали этот «развитый» (или «постисторический) мир, где нет войн, но они не могут в него войти, так как охраняют этот мир. «Всей своей мощью они глубоко увязли в истории. Они по прежнему вынуждены иметь дело с Саддамами и аятоллами, Ким Чен Ирами и Цзян Цземинами, тогда как сливки достаются другим»^¹⁰⁴.

Такое развитие событий вполне логично вело к односторонним действиям США на мировой арене. Дело не только в естественном стремлении к определенной свободе действий. На примере эволюции внешней политики администрации Клинтона мы наблюдаем закономерный возврат к более традиционной американской политике независимости, к уникальной американской разновидности национализма. В его основе лежат ценности, которые считаются универсальными и могут быть распространены на другие народы. Превосходство США над другими странами давало им возможность навязывать свои взгляды, не считаясь с необходимостью поступательного развития мира и разностью культур.

Разговоры о «многосторонности» оказались временным явлением. Стратегическое и экономическое «великодушие» Америки было тесно связанно с американскими интересами. Как объяснял в свое время госсекретарь президента Трумэна Дин Ачесон, «для Соединенных Штатов принятие мер по усилению стран, которым угрожает советская агрессия или коммунистический заговор, равносильно защите самих Соединенных Штатов, равносильно защите свободы как таковой»^¹⁰⁵.

Вторая мировая война, Мюнхен, Перл-Харбор и начало «холодной войны» привели американцев к убеждению, что их собственное благополучие во многом зависит от благополучия других, что американское процветание невозможно без процветания всего мира, что национальная безопасность США невозможна без широких мер международной безопасности. Эта доктрина соответствовала американским интересам. Однако, она была наиболее близкой к идеализму. В новую эпоху идеализм «новых интервенционистов», который включал в себя поддержку идей национального самоопределения, демократии, прав человека и борьбы с бедностью, проявился в готовности силой защищать «принципы справедливости».

Отсюда подчеркивалось приоритетное значение военной силы как инструмента обеспечения национальной безопасности США, причем не только в военной, но и в экономической области.

Приход к власти в США администрации Дж. Буша-младшего привел к усилению неоконсервативных, воинственных, односторонних тенденций во внешней политике США. Хотя между этой политикой и глобальным либерализмом Клинтона есть много общего, тем не менее, демократы на сегодняшний день оставили больше позитива. Дальнейшая эволюция американской внешней политики под вопросом, но она, безусловно, будет учитывать наследие демократической администрации Билла Клинтона.

Я. А. Козлова, студентка

5 курса историко-филологического

факультета БГПУ
ПЛАН ДЖ. БУША МЛАДШЕГО «ДОРОЖНАЯ КАРТА» КАК ПЕРСПЕКТИВА УРЕГУЛИРОВАНИЯ АРАБО-ИЗРАИЛЬСКОГО КОНФЛИКТА
Палестино-израильский конфликт – это один основных конфликтов на Ближнем Востоке, выделяющийся своим характером и трудностью разрешения, а также участием в нем в той или иной степени практически всего мирового сообщества.

Проблема Палестины и Израиля стала неотъемлемой частью мировой политики, в том числе политики США. Соединенные Штаты Америки с первых же дней конфликта заняли лидирующее место по вопросам урегулирования данного конфликта. Уже на протяжении долгих лет, начиная с 60-хгг XX в. и продолжая до сегодняшнего дня, американская администрация неоднократно предпринимала и предпринимает значительные шаги по разрешению арабо-израильского конфликта. Конечно, как и любые действия, данные шаги, с одной стороны, были успешными, а, с другой стороны, содержали ошибки. Американскими специалистами был разработан целый комплекс мероприятий по разрешению проблемы: проведение мирных конференций, разработка планов, оказание финансово-экономической и военной помощи сторонам. Планов было достаточно много, но, ни один из них так и не был реализован.

В 2003 г. американским президентом Джорджем Бушем младшим был предложен план мирного урегулирования под названием «Дорожная карта». Появление этого плана общественность восприняла как надежду на скорейшее разрешение арабо-израильского конфликта. Но, к сожалению, несмотря на всю свою прогрессивность и разумность, данный план не реализован до сих пор и, поэтому проблема остается актуальной и на сегодняшний день.

Целью плана «Дорожная карта» являлось достижение мирного сосуществования двух государств - палестинского и израильского на территории бывшей подмандатной Палестины. Окончательное и всеобъемлющее урегулирование палестино-израильского конфликта предполагалось осуществить в течение 3-х лет к 2005 году^¹⁰⁶. Выполнение данного плана предполагалось под эгидой «четверки»: США, Россия, ЕС и ООН.

Данный план предполагал три этапа реализации:

Этап I. Окончание террора и насилия, нормализация условий жизни палестинцев, формирование палестинских институтов (май 2003 г.).

В рамках этого этапа палестинцы немедленно и без всяких условий должны были прекратить насилие в соответствии с нижеприведенными фазами. Такой шаг должен был сопровождаться поддерживающими мерами со стороны Израиля. Палестинцы и израильтяне должны были возобновить взаимодействие в сфере безопасности на основе рабочего плана Дж. Тенета с тем, чтобы положить конец насилию, терроризму и подстрекательству посредством реструктурированных и эффективно действующих палестинских спецслужб. Палестинцы обязывались осуществить всеобъемлющие политические реформы для подготовки к созданию государственности, включая разработку проекта палестинской конституции и проведение свободных, честных и открытых выборов на базе этих мер. Израиль же обязывался предпринять все возможные шаги с тем, чтобы помочь нормализации жизни палестинцев. Израилю следовало вывести войска с палестинских территорий, оккупированных после 28 сентября 2000 года; стороны восстанавливали существовавший на тот период статус-кво по мере продвижения в выполнении сторонами обязательств в области безопасности и взаимодействия сторон в этой сфере. Израиль также должен был заморозить любую поселенческую деятельность в соответствии с докладом Дж. Митчелла^¹⁰⁷.

Этап II. Переходный (Июнь 2003 г. – декабрь 2003 г).

На этом этапе все усилия должны были быть сконцентрированы на создании независимого палестинского государства во временных границах и с атрибутами суверенитета на основе новой конституции и в качестве промежуточной станции на пути к постоянному урегулированию. Продолжались последовательные усилия по нормализации условий жизни палестинцев и строительству палестинских институтов. Второй этап начинался после проведения палестинских выборов и должен был завершиться возможным созданием независимого палестинского государства во временных границах в 2003 году. Его основные цели – поступательное всеобъемлющее выполнение обязательств в области безопасности и эффективное сотрудничество в этой сфере, последовательная нормализация жизни палестинцев и формирование палестинских институтов, дальнейшее продвижение к целям, зафиксированным в Этапе I, утверждение демократической палестинской конституции, формальное учреждение поста премьер-министра, продолжение политических реформ и создание палестинского государства во временных границах^¹⁰⁸. Члены «четверки» обязывались способствовать международному признанию палестинского государства, включая его возможное членство в ООН.

Этап III. Соглашение по постоянному статусу и окончание палестино-израильского конфликта – 2004-2005 гг.

Стороны на данном этапе должны были достигнуть окончательного, всеобъемлющего соглашения по постоянному статусу, которое завершало бы палестино-израильский конфликт к 2005 году переговорным путем на основе резолюций 242, 338 и 1397 СБ ООН, и которое прекращало бы оккупацию, начавшуюся в 1967 году, и включавшее согласованное справедливое, реалистичное решение проблемы беженцев и урегулирование посредством переговоров статуса Иерусалима, принимающее во внимание политические и религиозные озабоченности обеих сторон и защищающее религиозные интересы евреев, христиан и мусульман во всем мире, а также претворяющее в жизнь концепцию двух государств Израиля и суверенной, независимой и жизнеспособной Палестины, живущих бок о бок в мире и безопасности^¹⁰⁹.

При этом должно было подтвердиться согласие арабских государств на установление нормальных полномасштабных отношений с Израилем и безопасное сосуществование всех стран в регионе в контексте достижения всеобъемлющего арабо-израильского мира.

Из вышеизложенного содержания плана видно, что он должен был указать магистральный путь к прекращению насилия на Ближнем Востоке и созданию независимого Палестинского государства к 2005 году. Казалось бы, что данный план является идеальным вариантом из всех предложений, разработанных по палестино-израильской проблеме. В «Дорожной карте» были указаны основные требования, выполнение которых, должно было привести к миру между арабами и израильтянами. Можно выделить следующие требования к двум конфликтующим сторонам:

1.Четкое соблюдение этапов, временного графика.

2.Четкое соблюдение критериев, нацеленных на продвижение в политической области, сфере безопасности, экономической, гуманитарной сферах, а также в области институционального строительства под эгидой «четверки».

Но существует и другая точка зрения на данную проблему. Некоторые исследователи просматривают истинные намерения США в продвижении «мирного плана» Дж. Буша через призму его требования палестинским властям прекратить все виды сопротивления израильской оккупации в условиях агрессивного захвата американцами Ирака^¹¹⁰. В арабском мире зреет осознание того, что это военное вторжение лишь символическое оттягивание израильских вооруженных сил. Палестинская сторона весьма подозрительно относится к «мирным» инициативам Дж. Буша, так как считает, что это только начало реализации стратегического стремления американского империализма к установлению полного господства США на Ближнем Востоке. Во имя достижения этой цели приносятся в жертву не только арабские интересы, но и интересы европейских и азиатских партнеров США^¹¹¹.

Притягательным магнитом для США на Ближнем Востоке служат колоссальные запасы «черного золота» – нефти. Стратегическая позиция этого важного в геополитическом отношении региона, заключается кроме того в наличие там огромной массы дешевого труда. Что же касается Израиля в контексте «дорожной карты» Дж. Буша, то ему отводится скромная роль младшего партнера в осуществлении ближневосточной политики США. Но эта услуга щедро оплачивается Вашингтоном в виде весомых ежегодных американских вливаний в израильский бюджет на сумму 8 млрд. долларов США.

После оккупации Ирака администрация Дж. Буша развернула свои имперские взоры в сторону устранения других препятствий для насаждения своего безраздельного доминирования на Ближнем Востоке. Такими являются для нее Иран, Сирия и палестинский народ, ведущий самоотверженную героическую борьбу за свое национальное освобождение^¹¹². Сражающиеся палестинцы стали препятствием для американских империалистов и израильских экспансионистов. Десятилетиями на них обрушивались массированные репрессии, регулярные убийства и тюремные заключения их лидеров, варварские разрушения их поселений, перекрытие границ, уничтожение сельскохозяйственных и промышленных предприятий, городов и сел. Атаки Израиля на палестинскую инфраструктуру сопровождались непрерывным расширением его поселений. Однако израильская террористическая политика не смогла остановить стремление палестинского народа к реализации своих законных национальных прав в соответствии с решениями ООН.

Выдвигая свой «миротворческий» план, администрация Дж. Буша принимала во внимание, что силы палестинского сопротивления значительно ослаблены за последние десять с лишним лет после демонтажа социализма в странах Восточной Европы и развала СССР, первой войны США в Персидском заливе и сокращения роли ООН как инструмента мира. В этих условиях США вместе с Израилем посчитали, что настало время нанести поражение палестинскому народу под прикрытием «дорожной карты», а затем дать «зеленый свет» расширению израильских поселений на палестинской земле и экспансии американской экономической и военной мощи на Ближнем Востоке^¹¹³.
Вот почему, по мнению ряда исследователей, США сегодня делают все для того, чтобы окончательно изолировать лидера Палестинского сопротивления Махмуда Аббаса, добиться прихода к власти более уступчивого и сговорчивого палестинского руководства и с его помощью ослабить широкое народное противодействие израильской военной машине. В случае такого развития событий руки израильской реакции и военщины вновь будут развязаны для нанесения террористических ударов по палестинскому народу и продолжения ползучей оккупации его территорий.
На словах «дорожная карта» Дж. Буша якобы преследовала цель создания независимого Палестинского государства к 2005 году. В действительности же, она прокладывала путь к созданию палестинских кантонов по образу и подобию южноафриканских бантустанов в период апартеида. Последние должны были целиком и полностью зависеть от воли Израиля, поскольку за ним сохранялся, в соответствии с планом Дж. Буша, контроль над палестинскими дорогами, границами, воздушным пространством, эфиром и водными ресурсами. Вполне понятно, что это не имеет ничего общего с подлинной свободой и независимостью, за которую с оружием в руках более полувека борется палестинский народ, и убедительно свидетельствует о том, в чьих интересах разыгрывается «дорожная карта» Дж. Буша^¹¹⁴.

Таким образом, становится ясно, что план «Дорожная карта» Джорджа Буша носит весьма противоречивый характер, являясь, с одной стороны прогрессивным, исполнимым на практике и, преследующим цели помощи народам Палестины и Израиля, но, с другой стороны, является довольно-таки расчетливым и несправедливым по отношению к этим двум народам. Поэтому каждый вправе оценивать данный план со своих позиций, со своей точки зрения на данный конфликт.

жүктеу/скачать 0.89 Mb.

Достарыңызбен бөлісу:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11