Александр Дюма. Три мушкетера

послышался осторожный стук в дверь. Д'Артаньян разбудил Планше и приказал

ему отпереть.

Пусть читатель из этих слов - "разбудил Планше" - не делает заключения,

что уже наступила ночь или еще не занялся день. Ничего подобного. Только что

пробило четыре часа. Два часа назад Планше пришел к своему господину с

просьбой дать ему пообедать, и тот ответил ему пословицей: "Кто спит -

обедает". И Планше заменил сном еду.

Планше ввел в комнату человека, скромно одетого, по-видимому

горожанина.

Планше очень хотелось, вместо десерта, узнать, о чем будет речь, но

посетитель объявил д'Артаньяну, что ему нужно поговорить о важном деле,

требующем тайны.

Д'Артаньян выслал Планше и попросил посетителя сесть.

Наступило молчание. Хозяин и гость вглядывались друг в друга, словно

желая предварительно составить себе друг о друге представление. Наконец

Д'Артаньян поклонился, показывая, что готов слушать.

- Мне говорили о господине д'Артаньяне, как о мужественном молодом

человеке, - произнес посетитель. - И эта слава, которая им вполне заслужена,

побудила меня доверить ему мою тайну.

- Говорите, сударь, говорите, - произнес д'Артаньян, чутьем уловивший,

что дело обещает некие выгоды.

Посетитель снова на мгновение умолк, а затем продолжал:

- Жена моя служит кастеляншей у королевы, сударь. Женщина она красивая

и умная. Меня женили на ней вот уже года три назад. Хотя приданое у нее было

и небольшое, но зато господин де Ла Порт, старший камердинер королевы,

приходится ей крестным и покровительствует ей...

- Дальше, сударь, что же дальше?

- А дальше... - сказал посетитель, - дальше то, что мою жену похитили

вчера утром, когда она выходила из бельевой.

- Кто же похитил вашу жену?

- Я, разумеется, ничего не могу утверждать, но у меня на подозрении

один человек.

- Кто же это у вас на подозрении?

- Человек, который уже давно преследует ее.

- Черт возьми!

- Но, осмелюсь сказать, сударь, мне представляется, что в этом деле

замешана не так любовь, как политика.

- Не так любовь, как политика... - задумчиво повторил д'Артаньян. - Что

же вы предполагаете?

- Не знаю, могу ли я сказать вам, что я предполагаю...

- Сударь, заметьте себе, что я вас ни о чем не спрашивал. Вы сами

явились ко мне. Вы сами сказали, что собираетесь доверить мне тайну.

Поступайте, как вам угодно. Вы еще можете удалиться, ничего мне не открыв.

- Нет, сударь, нет! Вы кажетесь мне честным молодым человеком, и я

доверюсь вам. Я думаю, что причина тут - не собственные любовные дела моей

жены, а любовные дела одной дамы, много выше ее стоящей.

- Так! Не любовные ли дела госпожи де Буа-Траси? - воскликнул

д'Артаньян, желавший показать, будто он хорошо осведомлен о придворной

жизни.

- Госпожи д'Эгильон?

- Еще выше.

- Госпожи де Шеврез?

- Выше, много выше.

- Но ведь не...

- Да, сударь, именно так, - чуть слышно в страхе прошептал посетитель.

- С кем?

- С герцогом?..

- Да, сударь, - еще менее внятно пролепетал гость.

- Но откуда вам все это известно?

- Ах... Откуда известно?..

- Да, откуда? Полное доверие, или... вы сами понимаете...

- Я знаю об этом от моей жены, сударь, от моей собственной жены.

- А она сама откуда знает?

- От господина де Ла Порта. Не говорил я вам разве, что она крестница

господина де Ла Порта, доверенного лица королевы? Так вот, господин до Ла

Порт поместил мою жену у ее величества, чтобы наша бедная королева имела

подле себя хоть кого-нибудь, кому она могла бы довериться, эта бедняжка,

которую покинул король, преследует кардинал и предают все.

- Так, так, положение становится яснее.

- Жена моя, сударь, четыре дня назад приходила ко мне - одним из

условий ее службы было разрешение навещать меня два раза в неделю. Как я

имел уже честь разъяснить вам, жена моя очень любит меня, и вот она пришла

ко мне и под секретом рассказала, что королева сейчас в большой тревоге.

- В самом деле?

- Да. Господин кардинал, по словам моей жени, преследует и притесняет

королеву больше, чем когда-либо. Он не может ей простить историю с

сарабандой. Вам ведь известна история с сарабандой?

- Еще бы! Мне ли не знать ее! - ответил д'Артаньян, не знавший ничего,

но желавший показать, что ему все известно.

- Так что сейчас это уже не ненависть - это месть!

- Неужели?

- И королева предполагает...

- Что же предполагает королева?

- Она предполагает, что герцогу Бекингэму отправлено письмо от ее

имени.

- Да, чтобы вызвать его в Париж, а когда он прибудет, заманить его в

какую-нибудь ловушку.

- Черт возьми!.. Но ваша жена, сударь мой, какое отношение ваша жена

имеет ко всему этому?

- Всем известна ее преданность королеве. Ее либо желают убрать подальше

от ее госпожи, либо запугать и выведать тайны ее величества, либо соблазнить

деньгами, чтобы сделать из нее шпионку.

- Возможно, - сказал д'Артаньян. - Но человек, похитивший ее, вам

известен?

- Я уже говорил вам: мне кажется, что я его знаю.

- Его имя?

- Имени я не знаю. Мне известно только, что это любимчик кардинала,

преданный ему, как пес.

- Но вам когда-нибудь приходилось его видеть?

- Да, жена мне однажды показывала его.

- Нет ли у него каких-нибудь примет, по которым его можно было бы

узнать?

пронзительным взглядом и белыми зубами. И на виске у него шрам.

- Шрам на виске! - воскликнул д'Артаньян. - И к тому еще белые зубы,

пронзительный взгляд, сам смуглый, черноволосый, важного вида. Это он,

незнакомец из Менга!

- Незнакомец из Менга, сказали вы?

- Да-да! Но это не имеет отношения к делу. То есть я ошибся: это очень

его упрощает. Если ваш враг в то же время и мой, я отомщу за нас обоих, вот

и все. Но где мне найти этого человека?

- Этого я не знаю.

- У вас нет никаких сведений, где он живет?

- Никаких. Однажды, когда я провожал жену обратно в Лувр, он вышел

оттуда в ту самую минуту, когда она входила, и она мне указала на него.

- Дьявол! Дьявол! - пробормотал д'Артаньян. - Все это очень

неопределенно. Кто дал вам знать о похищении вашей жены?

- Господин де Ла Порт.

- Сообщил он вам какие-нибудь подробности?

- Они ему не были известны.

- И вы ничего не узнали из других источников?

- Кое-что узнал. Я получил...

- Что получили?

- Не знаю... Может быть, это будет очень неосторожно с моей стороны...

- Вы снова возвращаетесь к тому же самому. Но теперь, должен вам

заметить, поздновато отступать.

- Да я и не отступаю, тысяча чертей! - воскликнул гость, пытаясь с

помощью проклятий вернуть себе мужество. - Клянусь вам честью Бонасье...

- Ваше имя Бонасье?

- Да, это моя фамилия.

- Итак, вы сказали: "Клянусь честью Бонасье"... Простите, что я перебил

вас. Но мне показалось, что я уже где-то слыхал ваше имя.

- Возможно, сударь. Я хозяин этого дома.

- Ах, вот как! - проговорил д'Артаньян, слегка приподнявшись и

кланяясь. - Вы хозяин этого дома?

- Да, сударь, да. И так как вы проживаете в моем доме уже три месяца и,

должно быть, за множеством важных дел забывали уплачивать за квартиру, я же

ни разу не побеспокоил вас, то мне и показалось, что вы примете во внимание

мою учтивость...

- Ну как же, как же, господин Бонасье! - сказал д'Артаньян. - Поверьте,

что я преисполнен благодарности за такое обхождение и сочту своим долгом,

если я хоть чем-нибудь могу быть вам полезен...

- Я верю вам, верю вам, сударь! Я так и собирался сказать вам. Клянусь

честью Бонасье, я вполне доверяю вам!

- В таком случае продолжайте и доскажите все до конца.

Посетитель вынул из кармана листок бумаги и протянул его д'Артаньяну.

- Письмо! - воскликнул молодой человек.

- Полученное сегодня утром.

Д'Артаньян раскрыл его и, так как начинало смеркаться, подошел к окну.

Гость последовал за ним.

- "Не ищите вашу жену, - прочел д'Артаньян. - Вам вернут ее, когда

минет в ней надобность. Если вы предпримете какие-либо поиски - вы погибли".

- Вот это, по крайней мере, ясно, - сказал д'Артаньян. - Но в конце

концов это всего лишь угроза.

- Да, но эта угроза приводит меня в ужас. Я ведь, сударь, человек не

военный и боюсь Бастилии.

- Гм... Да и я люблю Бастилию не более вашего. Если б речь шла о том,

чтобы пустить в ход шпагу, - дело другое.

- А я-то, сударь, так рассчитывал на вас в этом деле!

- Неужели?

- Видя вас всегда в кругу таких великолепных мушкетеров и зная, что это

мушкетеры господина де Тревиля - следовательно, враги господина кардинала, я

подумал, что вы и ваши друзья, становясь на защиту нашей бедной королевы,

будете в то же время рады сыграть злую шутку с его преосвященством.

- Разумеется.

- И затем я подумал, что раз вы должны мне за три месяца за квартиру и

я никогда не напоминал вам об этом...

- Да-да, вы уже приводили этот довод, и я нахожу его убедительным.

- Рассчитывая не напоминать вам о плате за квартиру и впредь, сколько

бы времени вы ни оказали мне чести прожить в моем доме...

- Прекрасно!

- ...я намерен, кроме того, предложить вам пистолей пятьдесят, если,

вопреки вероятности, вы сейчас сколько-нибудь стеснены в деньгах...

- Чудесно! Но, значит, вы богаты, господин Бонасье?

- Я человек обеспеченный, правильнее сказать. Торгуя галантереей, я

скопил капиталец, приносящий в год тысячи две-три экю. Кроме того, я вложил

некую сумму в последнюю поездку знаменитого мореплавателя Жана Моке (*28).

Так что, вы сами понимаете, сударь... Но что это? - неожиданно вскрикнул г-н

Бонасье.

- Что? - спросил д'Артаньян.

- Там, там...

- Где?

- Это он! - в одно и то же время вскрикнули д'Артаньян и Бонасье, узнав

каждый своего врага.

- А, на этот раз... - воскликнул д'Артаньян, - на этот раз он от меня

не уйдет!

И, выхватив шпагу, он выбежал из комнаты.

На лестнице он столкнулся с Атосом и Портосом, которые шли к нему. Они

расступились, и д'Артаньян пролетел между ними как стрела.

- Куда ты бежишь? - крикнули ему вслед оба мушкетера.

- Незнакомец из Менга! - крикнул в ответ д'Артаньян и скрылся.

Д'Артаньян неоднократно рассказывал друзьям о своей встрече с незнакомцем, а

также о появлении прекрасной путешественницы, которой этот человек решился

доверить какое-то важное послание.

Атос считал, что д'Артаньян отцовское письмо потерял в суматохе.

Дворянин, по его мнению, - а по описанию д'Артаньяна он пришел к выводу, что

неизвестный, без сомнения, был дворянином, - дворянин не мог быть способен

на такую низость, как похищение письма.

Портос склонен был видеть во всей истории просто любовное свидание,

назначенное дамой кавалеру или кавалером даме, свидание, которому помешали

своим присутствием д'Артаньян и его желтая лошадь.

Арамис же сказал, что история эта окутана какой-то тайной и лучше не

пытаться разгадывать такие вещи.

Поэтому из слов, вырвавшихся у д'Артаньяна, они сразу же поняли, о ком

идет речь. Считая, что д'Артаньян, догнав незнакомца или потеряв его из

виду, в конце концов вернется домой, они продолжали подниматься по лестнице.

Комната д'Артаньяна, когда они вошли в нее, была пуста: домовладелец,

опасаясь последствий столкновения, которое должно было произойти между его

жильцом и незнакомцем, и основываясь на тех чертах характера д'Артаньяна, о

которых сам он упоминал, решил, что благоразумнее будет удрать.

IX. ХАРАКТЕР Д'АРТАНЬЯНА ВЫРИСОВЫВАЕТСЯ

Спустя полчаса, как и предвидели Атос и Портос, д'Артаньян вернулся

домой. И на этот раз он снова упустил незнакомца, скрывшегося, словно по

волшебству. Д'Артаньян со шпагой в руках обегал все ближайшие улицы, но не

нашел никого, кто напоминал бы человека, которого он искал. В конце концов

он пришел к тому, с чего ему, возможно, следовало начать: он постучал в

дверь, к которой прислонялся незнакомец. Но напрасно он десять-двенадцать

раз подряд ударял молотком в дверь - никто не отзывался. Соседи,

привлеченные шумом и появившиеся на пороге своих домов или выглянувшие в

окна, уверяли, что здание это, все двери которого плотно закрыты, вот уже

шесть месяцев стоит никем не обитаемое.

Пока д'Артаньян бегал по улицам и колотил в двери, Арамис успел

присоединиться к обоим своим товарищам, так что д'Артаньян, вернувшись,

застал всю компанию в полном сборе.

- Ну что же? - спросили все три мушкетера в один голос, взглянув на

д'Артаньяна, который вошел весь в поту, с лицом, искаженным гневом.

- Ну что же! - воскликнул юноша, швыряя шляпу на кровать. - Этот

человек, должно быть, сущий дьявол. Он исчез, как тень, как призрак, как

привидение!

- Вы верите в привидения? - спросил Атос Портоса.

- Я верю только тому, что видел, и так как я никогда не видел

привидений, то не верю в них, - ответил Портос.

- Библия, - произнес Арамис, - велит нам верить в них: тень Самуила

являлась Саулу (*29), и это догмат веры, который я считаю невозможным брать

под сомнение.

- Как бы там ни было, человек он или дьявол, телесное создание или

тень, иллюзия или действительность, по человек этот рожден мне на погибель.

Бегство его заставило меня упустить дело, на котором можно было заработать

сотню пистолей, а то и больше.

- Каким образом? - в один голос воскликнули Портос и Арамис.

Атос, как всегда избегая лишних слов, только вопросительно взглянул на

д'Артаньяна.

- Планше, - сказал д'Артаньян, обращаясь к своему слуге, который,

приоткрыв дверь, просунул в щель голову, надеясь уловить хоть отрывки

разговора, - спуститесь вниз к владельцу этого дома, господину Бонасье, и

попросите прислать нам полдюжины бутылок вина Божанси. Я предпочитаю его

всем другим.

- Вот так штука! - воскликнул Портос. - Вы пользуетесь, по-видимому,

неограниченным кредитом у вашего хозяина?

- Да, - ответил д'Артаньян. - С нынешнего дня. И будьте спокойны: если

вино его окажется скверным, мы пошлем к нему за другим.

- Нужно потреблять, но не злоупотреблять, - поучительным тоном заметил

Арамис.

сказал Атос и, произнеся эти слова, на которые д'Артаньян ответил поклоном,

погрузился в обычное для него молчание.

- Но все-таки что произошло? - спросил Портос.

- Да, посвятите нас в эту тайну, дорогой друг, - подхватил Арамис. -

Если только в эту историю не замешана честь дамы: тогда вам лучше сохранить

вашу тайну при себе.

- Будьте спокойны, - сказал д'Артаньян, - ничья честь не пострадает от

того, что я должен сообщить вам.

И затем он во всех подробностях передал друзьям свой разговор с

хозяином дома, добавив, что похититель жену этого достойного горожанина

оказался тем самым незнакомцем, с которым у него произошло столкновение в

гостинице "Вольный мельник".

- Дело неплохое, - сказал Атос, с видом знатока отхлебнув вина и кивком

головы подтвердив, что вино хорошее. - У этого доброго человека можно будет

вытянуть пятьдесят - шестьдесят пистолей. Остается только рассудить, стоит

ли из-за шестидесяти пистолей рисковать четырьмя головами.

- Не забывайте, - воскликнул д'Артаньян, - что здесь речь идет о

женщине, о женщине, которую похитили, которая, несомненно, подвергается

угрозам... возможно, пыткам, и все это только потому, что она верна своей

повелительнице!

- Осторожней, д'Артаньян, осторожней! - сказал Арамис. - Вы чересчур

близко, по-моему, принимаете к сердцу судьбу госпожи Бонасье. Женщина

сотворена нам на погибель, и она источник всех наших бед.

Атос при этих словах Арамиса закусил губу и нахмурился.

- Я тревожусь не о госпоже Бонасье, - воскликнул д'Артаньян, - а о

королеве, которую покинул король, преследует кардинал и которая видит, как

падают одна за другой головы всех ее приверженцев!

- Почему она любит тех, кого мы ненавидим всего сильней, - испанцев и

англичан?

- Испания ее родина, - ответил д'Артаньян, - и вполне естественно, что

она любит испанцев, детей ее родной земли. Что же касается вашего второго

упрека, то она, как мне говорили, любит не англичан, а одного англичанина.

- Должен признаться, - заметил Атос, - что англичанин этот достоин

любви. Никогда не встречал я человека с более благородной внешностью.

- Не говоря уже о том, - добавил Портос, - что одевается он бесподобно.

Я был в Лувре, когда он рассыпал свои жемчуга, и, клянусь богом, подобрал

две жемчужины, которые продал затем по двести пистолей за штуку. А ты,

Арамис, знаешь его?

- Так же хорошо, как и вы, господа. Я был одним из тех, кто задержал

его в амьенском саду, куда меня провел господин де Пютанж, конюший королевы.

В те годы я был еще в семинарии. История эта, как мне казалось, была

оскорбительна для короля.

И все-таки, - сказал д'Артаньян, - если б я знал, где находится герцог

Бекингэм, я готов был бы за руку привести его к королеве, хотя бы лишь назло

кардиналу! Ведь наш самый жестокий враг - это кардинал, и, если б нам

представился случай сыграть с ним какую-нибудь злую шутку, я был бы готов

рискнуть даже головой.

- И галантерейщик, - спросил Атос, - дал вам понять, д'Артаньян, будто

королева опасается, что Бекингэма сюда вызвали подложным письмом?

- Она этого боится.

- Погодите... - сказал Арамис.

- В чем дело? - спросил Портос.

- Ничего, продолжайте. Я стараюсь вспомнить кое-какие обстоятельства.

- И сейчас я убежден... - продолжал д'Артаньян, - я убежден, что

похищение этой женщины связано с событиями, о которых мы говорили, а

возможно, и с прибытием герцога Бекингэма в Париж.

- Этот гасконец необычайно сообразителен! - с восхищением воскликнул

Портос.

- Я очень люблю его слушать, - сказал Атос. - Меня забавляет его

- Послушайте, милостивые государи! - заговорил Арамис.

- Послушаем Арамиса! - воскликнули друзья.

- Вчера я находился в пустынном квартале у одного ученого богослова, с

которым я изредка советуюсь, когда того требуют мои ученые труды...

Атос улыбнулся.

- Он живет в отдаленном квартале, - продолжал Арамис, - в соответствии

со своими наклонностями и родом занятий. И вот в тот миг, когда я выходил от

него...

Тут Арамис остановился.

Арамис словно сделал усилие, как человек, который, завравшись,

натыкается на какое-то неожиданное препятствие. Но глаза слушателей впились

в него, все напряженно ждали продолжения рассказа, и отступать было поздно.

- У этого богослова есть племянница... - продолжал Арамис.

- Вот как! У него есть племянница! - перебил его Портос.

- Весьма почтенная дама, - пояснил Арамис.

Трое друзей рассмеялись.

- Если вы смеетесь и сомневаетесь в моих словах, - сказал Арамис, - вы

больше ничего не узнаете.

- Мы верим, как магометане, и немы, как катафалки, - сказал Атос.

- Итак, я продолжаю, - снова заговорил Арамис. - Эта племянница изредка

навещает своего дядю. Вчера она случайно оказалась там в одно время со мной,

и мне пришлось проводить ее до кареты...

- Ах, вот как! У нее есть карета, у племянницы богослова? - снова

перебил Портос, главным недостатком которого было неумение держать язык за

зубами. - Прелестное знакомство, друг мой.

- Портос, - сказал Арамис, - я уже однажды заметил вам: вы недостаточно

скромны, и это вредит вам в глазах женщин.

- Господа, господа, - воскликнул д'Артаньян, догадывавшийся о подоплеке

всей истории, - дело серьезное! Постараемся не шутить, если это возможно.

Продолжайте, Арамис, продолжайте!

- Внезапно какой-то человек высокого роста, черноволосый, с манерами

дворянина, напоминающий вашего незнакомца, д'Артаньян...

- Может быть, это он самый, - заметил д'Артаньян.

- ...в сопровождении пяти или шести человек, следовавших за ним в

десятке шагов, подошел ко мне и произнес: "Господин герцог", а затем

продолжал: "И вы, сударыня", уже обращаясь к даме, которая опиралась на мою

руку...

- К племяннице богослова?

- "Благоволите сесть в карету и не пытайтесь оказать сопротивление или

поднять малейший шум" - так сказал этот человек.

- Он принял вас за Бекингэма! - воскликнул д'Артаньян.

- Я так полагаю, - ответил Арамис.

- А даму? - спросил Портос.

- Он принял ее за королеву! - сказал д'Артаньян.

- Совершенно верно, - подтвердил Арамис.

- Этот гасконец - сущий дьявол! - воскликнул Атос. - Ничто не

ускользнет от него.

- В самом деле, - сказал Портос, - ростом и походкой Арамис напоминает

красавца герцога. Но мне кажется, что одежда мушкетера...

- На мне был длинный плащ, - сказал Арамис.

- В июле месяце! - воскликнул Портос. - Неужели твой ученый опасается,

что ты будешь узнан?

- Я допускаю, - сказал Атос, - что шпиона могла обмануть фигура, но

лицо...

- На мне была широкополая шляпа, - объяснил Арамис.

изучения богословия!..

- Господа! Господа! - прервал их д'Артаньян. - Не будем тратить время

на шутки. Разойдемся в разные стороны и примемся за попеки жены

галантерейщика - тут кроется разгадка всей интриги.

- Женщина такого низкого звания! Неужели вы так полагаете, д'Артаньян?

- спросил Портос, презрительно выпятив нижнюю губу.

- Она крестница де Ла Порта, доверенного камердинера королевы. Разве я

не говорил вам этого, господа? И, кроме того, возможно, что в расчеты ее

величества и входило на этот раз искать поддержки столь низко. Головы

высоких людей видны издалека, у кардинала хорошее зрение.

- Что ж, - сказал Портос, - сговаривайтесь с галантерейщиком, и за

хорошую цену.

- Этого не нужно, - сказал д'Артаньян. - Мне кажется, что, если не

заплатит он, нам хорошо заплатят другие...

В эту минуту послышались торопливые шаги на лестнице, дверь с шумом

распахнулась, и несчастный галантерейщик ворвался в комнату, где совещались

друзья.

четверо солдат, они пришли арестовать меня! Спасите меня! Спасите!

Портос и Арамис поднялись со своих мест.

- Минутку! - воскликнул д'Артаньян, сделав им знак вложить обратно в