Александр тюжин канны для ванны
жүктеу/скачать 394.16 Kb. Pdf көрінісі
|
| Александр Тюжин. Канны для ванны / 95
— Познакомился? Это она вошла. Оплачивай проезд, это, говорю. А она смотрит, смотрит, это, на меня… и глаза у нее такие. — И он расплылся в мечтательной улыбке. — А потом что? — Что потом? — Ну, как ты узнал ее имя? Вы общались? Ты ей нравился? — У нее не было за проезд. Я говорю: оплачивайте или на выход. Она говорит: не пойду. Я говорю: это, нельзя так. Она: мне все равно. Тогда я сам за нее, это, за- платил. А она, ну вот, сказала же можно. Потом звонит, говорит: это Таня. Ну, я и уз- нал, что, это, она Таня, — и замолчал. — Все? — Что все? — Узнал, и все? Значит, вы не встречались? А как ты узнал, что она в Саратове? — Она вышла, я за ней пошел. Она не видела, это, что я тоже иду. Дошла до до- ма, зашла. Ну, я, это, и стал ходить. Ходил, смотрел, это, на нее. Иногда видел, иног - да нет. — А она тебя не замечала? — Нет, я это…. — Прятался? — И прятался, это, и переодевался. — А поговорить не пробовал? — Нет, это, не пробовал. Только она подходит, сердце прям стук-стук, это, чуть не вырывается оттуда. — И долго ты так ходил? — Четыре месяца. А потом, это, прихожу. А ее нет. И потом нет. И потом. Неделю ходил. — Уехала? — Уехала. — А как узнал? — Старушки, это, на лавочке сидели, переехали, говорят, в Саратов, энти. Таня, спрашиваю. Ага, говорят, это и Таня, и Люба, и Кирилл. — Так, может, не та Таня вовсе. — Та. Я спросил, это, такая Таня? — И он взмахнул рукой, словно дирижер, и на- чал водить ею и выписывать какие-то загогулины. — И они закивали. — Значит, она уехала, а ты так ей ничего и не сказал. А как ты хочешь ее найти? Там же много людей. Саратов-то не маленький. — Она в однушке живет. — А мы Вадима Вадимовича попросим, — улыбнулся Новиков. — Но как мы найдем Таню? — повторил я. — Это, конец света, — только и ответил Олег. На него было жалко смотреть. Он стал похож на бездомного щеночка, мокнуще- го под дождем. — Это. Краснова Таня Валерьевна. — О, ты и фамилию с отчеством узнал у старушек? Но больше Олег не произнес ни слова. Уткнулся в блокнот и опять стал что-то чертить. Пришлось остановить съемку и уйти по-английски. — Че-то я не знаю, — засомневался Саня. — Я думал, у них взаимно, а так она даже не знает. — Так вот и не узнает, если мы ее не найдем. — Ну, найдем, а дальше-то что? — Как что? Он признается. 96 / Проза и поэзия НЕВА 7’2017 — А она скажет, ты мне никуда не стучался вообще. Аутист долбаный. И, в об- щем-то, будет права. — Ну, не скажи. Да, он, конечно, не мажорик какой-нибудь, но, значит, надо парню помочь, чтобы реально покорил ее. И потом, мы же не видели эту Таню, она, судя по всему, тоже не королева, раз за проезд даже заплатить не смогла. — Ох, не знаю. Чует мое сердце, что не светит ему ничего. — Да тут и чуять нечего, — сказал, поправляя капюшон, Марк. — Обломится он, а тут еще и конец света. — А мне вот кажется, у них все получится. Ну да, он странный. Но кто из нас не странный. А это все равно романтично. Тем более когда узнает, что приехал к ней из нашего Мухосранска, да еще и разыскал ее в таком большом городе, как Саратов, то оценит. Девушки любят безумные поступки. Вряд ли ради нее кто-ни- будь делал что-то подобное. Вечерком позвонил Саня. — Видел? — Кого? — Ну, та, у которой мы тогда проснулись. Это же ведущая «Солянки». — Да. Валентина. И что она? — Назвала тебя уродом. — Не понял. — Ну во время эфира. Сказала, что ты урод и ублюдок. — Вообще не понял. — Да что тут непонятного. У вас было что-то? Сказала, что ты нетолерантный и такие, как ты, представляют угрозу обществу, тебя надо изолировать или лечить в больнице. Ты ее кинул, да? — Да что у нас было-то? Пару раз на свидание сходили только, а потом она ста- ла меня целовать, а я не дал. — У-у-у. Теперь понятно, чего она так разошлась, прям рассвирепела. Нельзя женщин обламывать. Они вообще тогда неадекватными становятся. Короче, не по- завидуешь тебе. Как бы еще чего не ляпнула. — А с чего она начала-то? Я не понял. — Ну, рассказывала о новостях, а потом вот, мол, недавно у нас был один пер - сонаж, мы ему целый эфир «Солянки» посвятили, и с мэром он благодаря нам на встречу ходил, так вот он мразь и неадекват. — Сама она неадекват. — Я бы тоже с такой мутить не стал. Так-то вроде ничего, но эта родинка ее. — Спасибо, Саня. — Хотя и без нее она явно не Снежана. Я почувствовал, как он сдерживает позывы расплакаться. Стойкий оловянный сол- датик. Но снова успокаивать его у меня не было желания. В конце концов, это он по- звонил, чтобы поддержать меня, а не наоборот. А тут как и раз и домашний зазвонил. — Извини, Сань, звонят. Перезвоню. — Алло. — Сашок! Все понятно. Мама тоже видела новости. Как же спокойно мне живется без ящика. — Мам, это розыгрыш такой. — Ничего себе розыгрыш. Я от стыда чуть не сгорела. Тетя Катя звонила уже и тетя Света. Папа зато не расстроился. Сказал, что он говорил, что позор один. — Мам, да все нормально. Просто черный пиар. — Правда? |