Анджей Сапковский Сезон гроз

ГЛАВА ВТОРАЯ

Залив щетинился мачтами и был полон белых и разноцветных парусов. Большие суда стояли на рейде, заслоненном мысом и волноломом. В самом порту к деревянным молам причаливали корабли поменьше и совсем крохотные.

Были здесь также таверны и увеселительные заведения высшей категории, в том числе и гостиницы, предлагающие, по правде говоря, ровно те же услуги, что и в портовой Пальмире, но по значительно более высоким ценам.

Посреди ратуши стоял на пьедестале, страшно засранный чайками, памятник основателю города, королю Осмыку.

Что было явным враньем, ибо приморский город существовал здесь задолго до того, как Осмыка принесло сюда черт знает откуда.
Повыше, на холме, стоял замок и королевский дворец, по форме и внешнему виду довольно нетипичный, потому как это был древний храм, перестроенный и расширенный после того, как его покинули священники, разочарованные полным отсутствием заинтересованности в нем со стороны населения. В храме осталась даже кампанила, то есть колокольня с большим колоколом, в который ныне господствующий в Кераке король Белогун приказал бить ежедневно в полдень и - очевидно назло подданным - в полночь.

Звон раздался, как раз когда ведьмак проезжал между первыми лачугами Пальмиры.

Вздохнул полегче, лишь когда наконец добрался до моста и проехал на левый берег Адалатте.

Вода воняла и несла шапки плотной пены - результат работы расположенной вверх по реке дубильни.

Отсюда было уже недалеко до дороги, ведущей к окруженному частоколом городу.

Сам же направился к сторожевой башне.

В Керак можно было войти только через сторожевую башню, пройдя досмотр и сопровождающие его малоприятные процедуры.
Ведьмака немного раздражала эта необходимость, но он понимал ее цель: жителей города за частоколом не очень-то радовала мысль о визитах гостей из портовой Пальмиры, особенно в качестве сходящих там на сушу матросов из чужих стран.

Он вошел в сторожевую башню, деревянное здание срубной конструкции, в которой, как ему было известно, располагалась кордегардия.

Геральт думал, что знает, что его там ожидает.

Но он ошибался.

Хотя и посетил в жизни множество кордегардий. Маленьких, средних и больших, в ближних и самых дальних закоулках мира, в местах цивилизованных более или менее или не цивилизованных вовсе.

Все кордегардии мира воняли затхлостью, потом, кожей и мочой, а также железом и смазочными маслами для него. В кордегардии Керака было точно так же.

Вернее, было бы, если бы классические кордегардные запахи не подавляла тяжелая, удушливая, достигающая потолка вонь от пердежа.
В меню здешнего гарнизона кордегардии, вне всяких сомнений, преобладали крупносеменные зернобобовые растения, такие как горох, бобы и цветная фасоль.

Гарнизон же был полностью дамским. Состоял из шести женщин. Сидящих за столом и поглощенных обеденной трапезой. Все дамы жадно хлебали из глиняных мисок что-то, плавающее в жидком паприковом соусе.

- Устав не запрещает. Мечи сдал...

- Верно, - Геральт спокойным голосом включился в разговор. - Сдал. И оба будут, как я понимаю, под надежной охраной? До возврата по расписке? Которую я сейчас получу?
Стражницы, скалясь, окружили его. Одна подтолкнула, как будто нечаянно. Вторая громко перднула.
- Вот тебе расписка, - фыркнула она.

- Ведьмак! Наемный укротитель чудовищ! А мечи отдал! Тут же! Покорный, как сопляк!

- Хер свой тоже бы, наверно, сдал, если б велели.

- Так давайте велим ему! А, девки? Пусть вынет из ширинки!

- Поглядим, какой хер у ведьмаков!

- Хватит вам, - рявкнула комендантша. - Разыгрались, шалавы. Гоншорек, иди сюда! Гоншорек!

Без единого слова взял обмотанные ремнями мечи и дал Геральту знак, чтобы следовал за ним. Ведьмак не медлил. В заполняющей кордегардию мешанине зловоний кишечные газы уже начинали решительно преобладать.

Наконец вручил Геральту выписанную квитанцию.

Здесь был свой цербер, стражник с огненным мечом. Геральту представилась возможность увидеть его в действии. Цербер, невысокий, но могуче сложенный детина, на его глазах отогнал от сада наслаждений худого парнишку. Юноша протестовал - покрикивал и жестикулировал, что еще больше раздражало цербера.

Он был, как заметил Геральт, преждевременно полысевшим, а редкие и длинные белокурые волосы росли лишь в области темени, что в общих чертах производило впечатление весьма дрянное.

- Это элитное заведение, - цербер встал, загораживая собой лестницу. - Понимаешь смысл слова? Так сказать, закрытое. Для некоторых.

- Для меня тоже?

- Не одежда украшает человека, - стоявший на две ступеньки выше цербер мог смотреть на ведьмака свысока. - И ты, чужеземец, ходячая иллюстрация этой народной мудрости. Твоя одежда тебя ничуть не украшает. Возможно, какие-то другие скрытые качества тебя украшают, вникать не буду. Я повторяю, это элитное заведение. Мы не принимаем здесь людей, одетых как бандиты. Да еще вооруженных.

- Я не вооружен.

- Но выглядишь так, словно был вооружен. Будь так любезен, отправляйся куда-нибудь в другое место.

- Полегче, Тарп.
В дверях заведения появился смуглый мужчина в бархатном кафтане. Брови у него были кустистыми, взгляд проницательным, а нос орлиным. И довольно большим.
- И будь повежливее, - поучал цербера орлиный нос, - ты не знаешь, с кем имеешь дело. Даже не представляешь, кто к нам пожаловал.
Затянувшееся молчание цербера свидетельствовало о том, что он на самом деле не знает.
- Геральт из Ривии. Ведьмак. Известный тем, что защищает людей и спасает им жизни. Как, например, неделю назад, здесь, неподалеку, в Ансегисе, где он спас мать с ребенком. А несколькими месяцами ранее, в Чизмаре, о том молва шла, убил людоеда-левокрота, сам притом получив раны. Как же я могу запрещать войти в мое заведение тому, кто занимается столь благородным делом? Напротив, я рад такому гостю. И почту за честь его желание нас посетить. Господин Геральт, аустерия «Natura Rerum» приветствует вас. Я Фебус Равенга, владелец сей скромной ресторации.
Стол, за который усадил его официант, был накрыт скатертью. Все столы в «Natura Rerum» - в основном занятые - были накрыты скатертями. Геральт не помнил, когда последний раз видел скатерти в трактире.
Хотя он и интересовался окружением, но не озирался, дабы не выглядеть как провинциал и невежа. Осторожное наблюдение, однако, выявило скромное, но вместе с тем изящное и изысканное убранство. Изысканной, хотя и не всегда изящной, была также и клиентура: в большинстве своем, как оценил Геральт, купцы и ремесленники. Были и капитаны судов, загорелые и бородатые. Не было недостатка и в пестро разодетых дворянах. Пахло тоже приятно и изысканно: печеным мясом, чесноком, тмином и большими деньгами.
Ведьмак почувствовал на себе чей-то взгляд. Когда за ним наблюдали, его ведьмачье чутье сигнализировало об этом немедленно. Взглянул осторожно, краем глаза.

Наблюдающей - также очень осторожно и незаметно для простого смертного - была молодая женщина с лисье-рыжими волосами. Она делала вид, что полностью поглощена едой, чем-то вкусно выглядящим и даже издалека соблазнительно пахнущим.

Манеры и язык тела не оставляли сомнений. Для ведьмака. Он готов был поспорить, что она была чародейкой.

Официант кашлянул и вырвал его из размышлений и внезапной ностальгии.

- Если вам по вкусу рыба, - возле стола невесть когда и как появился Фебус Равенга, - то я всячески рекомендую тюрбо. Утреннего улова, разумеется. Гордость и слава нашего шеф-повара.

- Тогда тюрбо в чернилах, - ведьмак преодолевал в себе иррациональное желание заказать сразу несколько блюд, понимая, что это было бы дурным вкусом. - Благодарю за совет. Я уже начинал чувствовать муки выбора.

- Какого вина, - спросил официант, - желает отведать добрый господин?

- Выберите, пожалуйста, что-нибудь подходящее. Признаться, я не очень разбираюсь в винах.

- Мало кто разбирается, - улыбнулся Фебус Равенга. - И еще меньше тех, кто в этом признается. Не беспокойтесь, мы подберем нужный сорт и возраст, господин ведьмак. Не смею более вам надоедать, желаю приятного аппетита.

Рыжеволосая женщина вдруг перестала заботиться о скрытности и отыскала его взглядом. Улыбнулась. Он не мог отделаться от волнения, и это его раздражало. Почувствовал дрожь.

- Именем закона ты арестован.

(перевод О. Мандельштама)