Андре Конт-Спонвиль Философский словарь
жүктеу/скачать 3.81 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Майевтика (Maieutique)
- Макиавеллизм (Machiavélisme)
- Максима (Maxime)
- Малая (Посылка) (Mineure)
- Малодушие (Pusillanimité)
- Манихейство (Manichéisme)
ММагия (Magie)Действие, выходящее за пределы привычных законов природы или разума – сверхъестественность, производящая некий эффект, или сверхъестественная эффективность, подчиненная нашей воле (в отличие от благодати и чуда, покорных лишь Богу) либо направляемая ею. Но действенность магии, даже когда она кажется явной (например, в шаманизме: слово убивает, ритуал исцеляет и т. д.), все-таки предполагает наличие веры в нее, т. е. чего-то вполне естественного и рационального, а значит, это уже не магия, а внушение. «Действенность магии, – пишет Леви-Строс, – требует веры в нее» («Структурная антропология», IX). Лишний довод к тому, чтобы в нее не верить. Майевтика (Maieutique)В переводе с древнегреческого maia означает «повитуха». Именно с ней и сравнивает себя Сократ в «Теэтете». Майевтика есть искусство родовспоможения мысли, иначе говоря, искусство извлечения на свет с помощью вопросов и диалога истины, которую разум, сам того не подозревая, содержит в себе. Классическим считается пример юного раба Менона, которому Сократ показал, как получить удвоенный квадрат другого квадрата (путем его построения на диагонали данного квадрата), не вдаваясь ни в какие математические тонкости, потому что раб их не понимал, да и ни к чему ему было в них вникать. Майевтика предполагает, что истина уже содержится в нас или мы в истине; это либо знание-припоминание, либо вечность. На практике маейвтика довольно скоро обнаруживает свою ограниченность. Что толку вопрошать невежду? Все равно одними вопросами его ничему не научишь. И применение сократического метода в современной школе часто всего лишь очередная утопия.
Форма цинизма, предающего мораль в угоду политике. Противоположна (или симметрична) кинизму Диогена. Под макиавеллизмом, чаще всего в негативном смысле, обычно подразумевают действительно присущую Макиавелли привычку судить о каком-либо поступке скорее по его результатам, чем по его соответствию моральным нормам («Цель оправдывает средства»; «Рассуждения о первой декаде Тита Ливия», книга I, глава 9), и ради этого позволять себе в области политики многое из того, что с точки зрения нравственности следует считать предосудительным. Сторонники макиавеллизма полагают, что любая хитрость, ведущая к успеху, стоит больше, чем прямота, обреченная на провал. Таким образом, макиавеллизм открывает истинное лицо политики: «Между тем, как люди живут, и тем, как они должны были бы жить, – пишет Макиавелли, – огромная разница, и кто оставит то, что делается ради того, что должно делаться, скорее готовит себе гибель, чем спасение, потому что человек, желающий творить одно только добро, неминуемо погибнет среди стольких чуждых добру. Поэтому государю, желающему сохранить свою власть, нужно научиться быть не добрым и пользоваться этим умением в случае необходимости» («Государь», XV). Посредственность увидит в этом оправдание безнравственности, коварства и безудержного карьеризма, а также того, что Макиавелли, обращавшийся отнюдь не к посредственности, называл «подлостью». Они, конечно, ошибаются. Подлец у власти остается подлецом. Максима (Maxime)Частная формулировка, выражающая общее правило или общую истину. Максима носит более личный характер, чем пословица, но менее личный, чем афоризм; это своего рода пословица, имеющая автора, или афоризм, утративший авторство. В философии Канта максимой называется субъективный принцип воли или действия. Этим максима (остающаяся единичной) отличается от закона (носящего всеобщий характер). Максима – это принцип, по которому субъект действует, тогда как закон есть объективный принцип, подходящий каждому разумному существу, по которому он должен действовать («Основы метафизики нравственности», раздел II). Это объясняет и знаменитую формулировку категорического императива: «Поступай так, чтобы максима твоей воли могла всегда стать и принципом всеобщего законодательства» (там же). Иными словами, это воля в высшей степени всеобщая.
В силлогизме – посылка, содержащая меньший термин. Обычно ставится на второе место, хотя это не более чем условность. Даже если начать с Сократа, он по-прежнему останется смертным… Малодушие (Pusillanimité)Мелочность души, узость духа, отсутствие широты. Малодушие противостоит великодушию, объединяя в себе такие качества, как незначительность и низость. Главным признаком малодушия служит отсутствие смелости. Действительно, величие – дело рискованное. Манихейство (Manichéisme)Первоначально этим словом называли религию, зародившуюся в III в. н. э. на территории между Месопотамией и Персией, в правление династии Сасанидов. Ее основатель Мани полагал себя создателем (или вестником) универсальной религии. Вдохновляясь собственными видениями или откровениями, он попытался осуществить нечто вроде синтеза трех существовавших тогда религий, которые казались ему более или менее сходными, – древней персидской религии зороастризма, христианства (Мани утверждал, что он – объявленный Иисусом Дух Святой) и буддизма. Учение Мани в том виде, в каком мы его сегодня примерно реконструируем, являет собой гностический и сотериологический (143) дуализм. Действительно, в манихействе противостоят два совечных принципа – Свет и Тьма, Добро и Зло, Дух и Материя, которые в этом мире постоянно смешиваются и борются друг с другом. Местом их схватки служит душа человека. Эта новая религия, имевшая свое Писание, свою литургию и свою Церковь, вскоре была сокрушена силой (Мани, которому первоначально оказывал покровительство Хапур I, при Бахраме I, стремившемся в качестве государственной религии возродить маздакизм (144), был заключен в тюрьму, где и умер). Тем не менее ее распространение шло еще несколько веков как в Африке и Европе, так и в Китае и Индии, после чего манихейство исчезло по неизвестным нам причинам, неясным способом растворясь в других религиях, более древних, служивших ему источником вдохновения, или более молодых (в частности, в исламе), в конце концов полностью его поглотивших. От манихейства осталось нечто вроде гностического или дуалистического соблазна, отмечаемого в большинстве крупных религий, как только они пытаются демонизировать (иногда официально, но чаще – под видом ересей) мир и человеческое тело. Даже бл. Августин, доблестно боровшийся с современными ему манихеями, сам не был полностью свободен от манихейства. Янсенизм (145), провозглашенный епископом Гиппонским (146), бесспорно, частью своей непримиримости обязан тому, что нам позволительно хотя бы в некотором отношении трактовать как возврат к отвергнутому манихейству. Однако выше всего факел дуализма и гностицизма подняли катары в Западной Европе. Из истории известно, с какой дикой жестокостью они были уничтожены. Не исключено, что, стоя на костре, они лишь больше убеждались, что самое их поражение свидетельствует об их правоте. Во втором значении термин «манихейство» употребляется для обозначения философских течений, абсолютизирующих противопоставление Добра и Зла, как если бы все добро находилось на одной стороне (скажем, политического лагеря), а все зло – на другой (вражеского лагеря). Это второе употребление всегда имеет уничижительный смысл. Конечно, какой-то лагерь может являть собой абсолютное зло (удобным примером служит нацизм), однако из этого никак не следует, что второй лагерь способен представлять абсолютное добро. Даже если бы в обличье Гитлера выступал сам дьявол, это не дает нам никаких оснований считать Сталина и Рузвельта ангелами. Вот почему в политике всякое манихейство есть глупость, притом – опасная глупость. Оно заставляет поклоняться своему лагерю, тогда как на деле его требуется всего лишь поддерживать.
жүктеу/скачать 3.81 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|