Английский язык с Гербертом Уэллсом Война миров
Chapter Eleven At the Window
жүктеу/скачать 4.6 Mb.
|
Chapter Eleven At the Window (У окна)
After I had done that (после того, как я это сделал) I went upstairs to my study (я поднялся наверх в свой кабинет), but why I did so I do not know (но зачем я это сделал, не знаю). The window of my study looks over the trees (из окна моего кабинета были видны деревья; to look — смотреть; выходить /куда-л., об окнах/) and the railway towards Horsell Common (и железная дорога, /проходящая/ мимо Хорселлской пустоши). In the hurry of our departure this window had been left open (в суматохе нашего отъезда это окно было оставлено открытым).
After I had done that I went upstairs to my study, but why I did so I do not know. The window of my study looks over the trees and the railway towards Horsell Common. In the hurry of our departure this window had been left open. The passage was dark (коридор был /погружен/ во тьму), and, by contrast with the picture the window frame enclosed (и, контрастируя с видом из окна: «с картиной, заключенной в оконную раму»; to enclose — окружать, огораживать), the side of the room seemed impenetrably dark (часть комнаты казалась /погруженной/ в непроглядный мрак). I stopped short in the doorway (я остановился на пороге; short /нареч./ — круто, резко; doorway — дверной проем; вход /в помещение/). The thunderstorm had passed (гроза прошла). The towers of the Oriental College and the pine trees about it had gone (башни Восточного колледжа и сосны вокруг него исчезли), and very far away, lit by a vivid red glare (и очень далеко, освещенная ярким багряным заревом), the common about the sand pits was visible (виднелась: «была видима» пустошь вокруг песчаного карьера). Across the light huge black shapes (на фоне этого света огромные черные тени), grotesque and strange, moved busily to and fro (нелепые и странные, деловито двигались = сновали туда-сюда). It seemed indeed as if the whole country in that direction was on fire (казалось, будто вся местность в том направлении была в огне) — a broad hillside set with minute tongues of flame (широкий склон холма был усеян малюсенькими язычками пламени), swaying and writhing with the gusts of the dying storm (колеблющимися и извивающимися под порывами затихающей бури), and throwing a red reflection upon the cloud scud above (и отбрасывающими красные блики на тучи, проносившиеся в небе; reflection — отражение; отблеск, отсвет; to scud — нестись, стремительно и плавно двигаться; scud — стремительное движение, порыв; гонимые ветром легкие облака; рваные облака).
The thunderstorm had passed. The towers of the Oriental College and the pine trees about it had gone, and very far away, lit by a vivid red glare, the common about the sand pits was visible. Across the light huge black shapes, grotesque and strange, moved busily to and fro. It seemed indeed as if the whole country in that direction was on fire — a broad hillside set with minute tongues of flame, swaying and writhing with the gusts of the dying storm, and throwing a red reflection upon the cloud scud above.
I closed the door noiselessly (я бесшумно прикрыл дверь кабинета) and crept towards the window (и подкрался к окну; to creep — ползать; красться; подкрадываться). As I did so, the view opened out (когда я так сделал, /передо мной/ открылся пейзаж) until, on the one hand, it reached to the houses about Woking station (простирающийся, с одной стороны, до домов возле станции в Уокинге; to reach — протягивать, вытягивать /особ. руку/; простираться, доходить до), and on the other to the charred and blackened pine woods of Byfleet (а с другой — до обугленных и почерневших сосновых лесов Байфлита). conflagration ["kOnflq'greIS(q)n], ceiling ['si:lIN], char [tSQ:] Every now and then a haze of smoke from some nearer conflagration drove across the window and hid the Martian shapes. I could not see what they were doing, nor the clear form of them, nor recognise the black objects they were busied upon. Neither could I see the nearer fire, though the reflections of it danced on the wall and ceiling of the study. A sharp, resinous tang of burning was in the air. I closed the door noiselessly and crept towards the window. As I did so, the view opened out until, on the one hand, it reached to the houses about Woking station, and on the other to the charred and blackened pine woods of Byfleet. There was a light down below the hill, on the railway, near the arch (что-то светилось на рельсах: «на железной дороге» у подножия холма возле арки), and several of the houses along the Maybury road and the streets near the station were glowing ruins (несколько домов вдоль дороги на Мэйбэри и на улицах рядом со станцией превратились в пылающие развалины; to glow — светиться, рдеть, пылать). The light upon the railway puzzled me at first (свет на железнодорожных путях сначала озадачил меня); there were a black heap and a vivid glare (там ярко горела груда /чего-то/ черного: «там были черная груда и яркое горение»; glare — ослепительный яркий свет; сияние; vivid — яркий; живой, пылкий), and to the right of that a row of yellow oblongs (а справа от нее — ряд желтых продолговатых предметов). Then I perceived this was a wrecked train (потом я понял, что это был потерпевший аварию поезд; to wreck — потерпеть крушение), the fore part smashed and on fire (передняя часть была разбита и в огне), the hinder carriages still upon the rails (задние вагоны еще /стояли/ на рельсах). below [bI'lqu], vivid ['vIvId], hinder ['hIndq] There was a light down below the hill, on the railway, near the arch, and several of the houses along the Maybury road and the streets near the station were glowing ruins. The light upon the railway puzzled me at first; there were a black heap and a vivid glare, and to the right of that a row of yellow oblongs. Then I perceived this was a wrecked train, the fore part smashed and on fire, the hinder carriages still upon the rails. Between these three main centres of light (между этими тремя очагами: «центрами» огня) — the houses, the train, and the burning county towards Chobham (домами, поездом и горящей округой Чобхэма; county — графство /административная единица в Великобритании/) — stretched irregular patches of dark country (тянулись темные неровные участки местности), broken here and there by intervals of dimly glowing and smoking ground (кое-где прерываемые клочками тускло светящейся = тлеющей и дымящейся земли; interval — промежуток, расстояние /между чем-л./). It was the strangest spectacle (это было очень странным зрелищем), that black expanse set with fire (это горящее черное пространство; to set with — усыпать /блестками, цветами и т. п./). It reminded me, more than anything else, of the Potteries at night (больше всего: «более чем что-либо другое» оно напомнило мне “Гончарни” ночью; Potteries — “Гончарни” /разговорное название городка Сток-он-Трент, графство Стаффордшир, где находятся известные фаянсовые и фарфоровые заводы/). At first I could distinguish no people at all (сначала я вообще не замечал: «не различал» людей), though I peered intently for them (хотя и пристально всматривался, /пытаясь увидеть/ их). Later I saw against the light of Woking station a number of black figures (позже я увидел в свете /фонарей/ станции в Уокинге несколько черных фигур) hurrying one after the other across the line (перебегающих одна за другой через рельсы; to hurry — спешить, торопиться; line — линия, черта; железнодорожная линия). county ['kauntI], expanse [Ik'spxns], peer [pIq] Between these three main centres of light — the houses, the train, and the burning county towards Chobham — stretched irregular patches of dark country, broken here and there by intervals of dimly glowing and smoking ground. It was the strangest spectacle, that black expanse set with fire. It reminded me, more than anything else, of the Potteries at night. At first I could distinguish no people at all, though I peered intently for them. Later I saw against the light of Woking station a number of black figures hurrying one after the other across the line. And this was the little world (и это был тот маленький мирок) in which I had been living securely for years (в котором я спокойно жил многие годы), this fiery chaos (этот огненный хаос)! What had happened in the last seven hours I still did not know (что произошло за последние семь часов, я все еще не знал); nor did I know, though I was beginning to guess (равно как не знал я, хотя начинал догадываться), the relation between these mechanical colossi and the sluggish lumps (о связи между этими механическими колоссами и /теми/ медлительными глыбами) I had seen disgorged from the cylinder (которые, как я видел, выбрались из цилиндра; to disgorge — изрыгать, извергать; разгружать, выгружать). With a queer feeling of impersonal interest (со странным чувством беспристрастного интереса) I turned my desk chair to the window (я развернул свой стул от стола к окну; desk — письменный стол), sat down, and stared at the blackened country (сел и стал смотреть на почерневшую местность; to stare — пристально смотреть, вглядываться), and particularly at the three gigantic black things (и особенно на три гигантские черные фигуры) that were going to and fro in the glare about the sand pits (которые в ярком свете огня расхаживали взад-вперед вокруг песчаного карьера). world [wq:ld], chaos ['keIOs], chair ['tSeq] And this was the little world in which I had been living securely for years, this fiery chaos! What had happened in the last seven hours I still did not know; nor did I know, though I was beginning to guess, the relation between these mechanical colossi and the sluggish lumps I had seen disgorged from the cylinder. With a queer feeling of impersonal interest I turned my desk chair to the window, sat down, and stared at the blackened country, and particularly at the three gigantic black things that were going to and fro in the glare about the sand pits. They seemed amazingly busy (они казались крайне занятыми; amazing — удивительный). I began to ask myself what they could be (я стал спрашивать себя, на что они похожи: «чем они могли быть»). Were they intelligent mechanisms (были ли они разумными машинами)? Such a thing I felt was impossible (но я полагал, что такое невозможно; to feel — ощупывать, осязать; чувствовать; считать, полагать). Or did a Martian sit within each, ruling, directing, using (или внутри них сидели марсиане, управляя, направляя, используя), much as a man’s brain sits and rules in his body (почти как мозг человека, находясь в теле, управляет им; to sit — сидеть; находиться, быть расположенным)? I began to compare the things to human machines (я принялся сравнивать эти штуковины с машинами, /сделанными/ человеком), to ask myself for the first time in my life (в первый раз в жизни спросив себя) how an ironclad or a steam engine would seem to an intelligent lower animal (какими показались бы броненосцы или паровые машины животному с менее развитым интеллектом). The storm had left the sky clear (после грозы небо очистилось: «гроза оставила небо чистым»), and over the smoke of the burning land (и над /пеленой/ дыма от горящей земли) the little fading pinpoint of Mars was dropping into the west (малюсенький, с булавочную головку, смутно различимый Марс клонился к западу; to fade — вянуть /о растениях/; расплываться; to drop — капать; опускаться, снижаться), when a soldier came into my garden (когда в мой сад забрался какой-то солдат). I heard a slight scraping at the fence (я услыхал легкое царапанье у забора), and rousing myself from the lethargy (и, стряхивая с себя апатию; to rouse — будить, пробуждаться; to rouse oneself — встряхнуться, преодолеть /вялость, лень/; lethargy — летаргические сон; вялость, апатия) that had fallen upon me (которая владела мной; to fall — падать; охватить, овладеть /о чувстве/), I looked down and saw him dimly (я взглянул вниз и смутно увидел его), clambering over the palings (карабкающегося через ограду). At the sight of another human being my torpor passed (при виде другого человеческого существа мое оцепенение прошло), and I leaned out of the window eagerly (и я поспешно высунулся из окна; to lean — наклоняться, склоняться; to lean out — высовываться). mechanism ['mekqnIz(q)m], impossible [Im'pOsqbl], torpor ['tO:pq] They seemed amazingly busy. I began to ask myself what they could be. Were they intelligent mechanisms? Such a thing I felt was impossible. Or did a Martian sit within each, ruling, directing, using, much as a man’s brain sits and rules in his body? I began to compare the things to human machines, to ask myself for the first time in my life how an ironclad or a steam engine would seem to an intelligent lower animal. The storm had left the sky clear, and over the smoke of the burning land the little fading pinpoint of Mars was dropping into the west, when a soldier came into my garden. I heard a slight scraping at the fence, and rousing myself from the lethargy that had fallen upon me, I looked down and saw him dimly, clambering over the palings. At the sight of another human being my torpor passed, and I leaned out of the window eagerly. “Hist!” said I, in a whisper (тс! — шепотом сказал я). He stopped astride of the fence in doubt (он остановился в нерешительности, /сидя/ верхом на заборе; to be in doubt — быть в нерешительности, в раздумье). Then he came over and across the lawn to the corner of the house (затем он перелез и через лужайку /направился/ к углу дома). He bent down and stepped softly (он /шел/ пригнувшись, тихо ступая; softly — мягко, нежно; тихо, бесшумно). “Who’s there?” he said, also whispering (кто здесь: «там»? — спросил он тоже шепотом), standing under the window and peering up (стоя под окном и смотря вверх). “Where are you going?” I asked (куда вы идете? — спросил я). “God knows (одному Богу известно: «Бог знает»).” “Are you trying to hide (вы пытаетесь спрятаться)?” “That’s it (то-то и оно).” “Come into the house (заходите в дом),” I said. I went down, unfastened the door (я спустился вниз, отпер дверь; to unfasten — откреплять, отстегивать; отпирать), and let him in, and locked the door again (впустил его и запер дверь снова). I could not see his face (я не мог разглядеть его лица). He was hatless, and his coat was unbuttoned (он был без головного убора, китель его был расстегнут). “My God!” he said, as I drew him in (о Боже! — сказал он после того, как я запустил: «втащил» его внутрь). “What has happened?” I asked (что случилось? — спросил я). “What hasn’t (а что нет? = чего только не было!)?” In the obscurity I could see he made a gesture of despair (в темноте я заметил, как он в отчаянии махнул рукой: «сделал жест отчаяния»). “They wiped us out — simply wiped us out (они стерли нас, просто стерли /в порошок/; to wipe — вытирать; стирать /с лица земли/; уничтожить),” he repeated again and again (повторял он снова и снова). whisper ['wIspq], unfasten [An'fQ:s(q)n], obscurity [qb'skjuqrItI] “Hist!” said I, in a whisper. He stopped astride of the fence in doubt. Then he came over and across the lawn to the corner of the house. He bent down and stepped softly. “Who’s there?” he said, also whispering, standing under the window and peering up. “Where are you going?” I asked. “God knows.” “Are you trying to hide?” “That’s it.” “Come into the house,” I said. I went down, unfastened the door, and let him in, and locked the door again. I could not see his face. He was hatless, and his coat was unbuttoned. “My God!” he said, as I drew him in. “What has happened?” I asked. “What hasn’t?” In the obscurity I could see he made a gesture of despair. “They wiped us out — simply wiped us out,” he repeated again and again. He followed me, almost mechanically, into the dining room (почти механически/машинально он последовал за мной в столовую). “Take some whiskey,” I said, pouring out a stiff dose (выпейте: «возьмите» виски, — сказал я, наливая изрядную дозу; stiff — тугой, негибкий; чрезмерный). He drank it (он выпил). Then abruptly he sat down before the table (потом вдруг сел перед столом), put his head on his arms (положил голову на руки), and began to sob and weep like a little boy (и начал плакать и всхлипывать, как маленький мальчик), in a perfect passion of emotion (в порыве нахлынувших душевных переживаний; perfect — совершенный, безупречный; абсолютный, полный; passion — страсть; взрыв чувств), while I, with a curious forgetfulness of my own recent despair (в то время как я, странным образом забыв о своем собственном недавнем отчаянии; curious — любопытный; странный; forgetfulness — забывчивость), stood beside him, wondering (стоял в удивлении рядом; to wonder — удивляться, недоумевать, задаваться вопросом). It was a long time before he could steady his nerves (прошло много времени, прежде чем он смог успокоить нервы; to steady — укреплять, делать прочным; приходить в устойчивое состояние) to answer my questions (чтобы ответить на мои вопросы), and then he answered perplexingly and brokenly (и потом он говорил путано и сбивчиво; to perplex — ставить в тупик, приводить в недоумение; запутывать, делать непонятным). He was a driver in the artillery (он был ездовым в артиллерии), and had only come into action about seven (и вступил в бой = принял участие в бою только около семи; to come — приходить; вступать /в конфликт/; action — действие; бой, сражение). At that time firing was going on across the common (в тот момент на пустоши шла пальба; to go on — продолжать путь, идти дальше; происходить), and it was said the first party of Martians were crawling slowly towards their second cylinder (и, как говорили, первая партия марсиан медленно ползла к своему второму цилиндру) under cover of a metal shield (под прикрытием металлического щита). perfect ['pq:fIkt], despair [dIs'peq], artillery [Q:'tIl(q)rI] He followed me, almost mechanically, into the dining room. “Take some whiskey,” I said, pouring out a stiff dose. He drank it. Then abruptly he sat down before the table, put his head on his arms, and began to sob and weep like a little boy, in a perfect passion of emotion, while I, with a curious forgetfulness of my own recent despair, stood beside him, wondering. It was a long time before he could steady his nerves to answer my questions, and then he answered perplexingly and brokenly. He was a driver in the artillery, and had only come into action about seven. At that time firing was going on across the common, and it was said the first party of Martians were crawling slowly towards their second cylinder under cover of a metal shield. Later this shield staggered up on tripod legs (позже этот щит закачался на трех ногах) and became the first of the fighting-machines I had seen (и стал = превратился в первую боевую машину, которую я видел). The gun he drove had been unlimbered near Horsell (орудие, которое он = этот солдат вез, установили возле Хорселла; to unlimber — подготавливать к действию; снимать орудие с передка /воен./), in order to command the sand pits (для того, чтобы держать под прицелом песчаный карьер; to command — командовать, отдавать приказы; возвышаться /над чем-л. на местности/, контролировать), and its arrival it was that had precipitated the action (и его прибытие «было тем, что» ускорило события). As the limber gunners went to the rear (когда артиллерийская прислуга отошла назад: «в тыл»; limber — передок /орудия/; gunner — артиллерист), his horse trod in a rabbit hole and came down (/нога/ его лошади попала в кроличью нору и /лошадь/ упала; to tread — ступать, шагать; наступать /на что-л./), throwing him into a depression of the ground (сбросив его в канаву: «в углубление в земле»; depression — впадина, углубление). At the same moment the gun exploded behind him (в тот же миг орудие позади него разнесло в щепки; to explode — взрываться), the ammunition blew up (взорвались боеприпасы; to blow — веять, дуть /о ветре/; взрывать/ся/), there was fire all about him (повсюду вокруг него был огонь), and he found himself lying under a heap of charred dead men and dead horses (и он оказался лежащим под грудой обугленных мертвых людей и лошадей). stagger ['stxgq], command [kq'mQ:nd], depression [dI'preS(q)n] Later this shield staggered up on tripod legs and became the first of the fighting-machines I had seen. The gun he drove had been unlimbered near Horsell, in order to command the sand pits, and its arrival it was that had precipitated the action. As the limber gunners went to the rear, his horse trod in a rabbit hole and came down, throwing him into a depression of the ground. At the same moment the gun exploded behind him, the ammunition blew up, there was fire all about him, and he found himself lying under a heap of charred dead men and dead horses. “I lay still,” he said, “scared out of my wits (я лежал тихо, — сказал он, — не помня себя от страха; to be scared out of one’s wits — потерять голову от страха), with the fore quarter of a horse atop of me (меня прижало крупом лошади; fore — передняя часть; quarter — четверть, четвертая часть; круп /лошади/; atop — наверху). We’d been wiped out (они стерли нас /в порошок/). And the smell — good God (и запах, Боже мой)! Like burnt meat (как от подгоревшего мяса)! I was hurt across the back by the fall of the horse (я был ударен/контужен по спине падением лошади), and there I had to lie until I felt better (и мне пришлось лежать там до тех пор, пока я не почувствовал себя лучше). Just like parade it had been a minute before (минуту назад /мы были/, как на параде) — then stumble, bang, swish (потом запинка, удар, свист)!” “Wiped out (нас стерли в порошок)!” he said. He had hid under the dead horse for a long time (он долгое время прятался за мертвой лошадью), peeping out furtively across the common (украдкой оглядывая пустошь; to peep — заглядывать /куда-л./, смотреть прищурясь; выглядывать; furtive — скрытый, тайный). The Cardigan men had tried a rush, in skirmishing order, at the pit (Кардиганский полк попытался в боевом порядке штурмовать яму; rush — стремительное движение; натиск, штурм; skirmish — перестрелка; небольшой бой, стычка), simply to be swept out of existence (и просто был уничтожен: «просто чтобы быть сметенным из существования»; to sweep out of existence — стереть с лица земли).
“Wiped out!” he said. He had hid under the dead horse for a long time, peeping out furtively across the common. The Cardigan men had tried a rush, in skirmishing order, at the pit, simply to be swept out of existence.
In a few minutes there was, so far as the soldier could see (через несколько минут, насколько солдат мог видеть), not a living thing left upon the common (на пустоши не осталось ни одного живого существа), and every bush and tree upon it (и каждый кустик и деревцо на ней) that was not already a blackened skeleton was burning (которые еще не превратились в почерневшие остовы, горели). The hussars had been on the road beyond the curvature of the ground (на дороге за земляной насыпью были гусары; curvature — изгиб; кривизна), and he saw nothing of them (но он никого из них не видел). fugitive ['fju:dZItIv], scintillate ['sIntIleIt], already [O:l'redI] Then the monster had risen to its feet and had begun to walk leisurely to and fro across the common among the few fugitives, with its headlike hood turning about exactly like the head of a cowled human being. A kind of arm carried a complicated metallic case, about which green flashes scintillated, and out of the funnel of this there smoked the Heat-Ray. In a few minutes there was, so far as the soldier could see, not a living thing left upon the common, and every bush and tree upon it that was not already a blackened skeleton was burning. The hussars had been on the road beyond the curvature of the ground, and he saw nothing of them. He heard the Martians rattle for a time and then become still (он слышал, как некоторое время марсиане /чем-то/ грохотали, потом затихли: «стали тихими»). The giant saved Woking station and its cluster of houses until the last (гигант приберегал станцию в Уокинге и группу домов /вокруг нее/ напоследок; to save — спасать; оставлять, приберегать); then in a moment the Heat-Ray was brought to bear (затем через минуту был пущен в ход тепловой луч; to bring to bear — влиять, воздействовать; употреблять, применять /силу, давление/), and the town became a heap of fiery ruins (и городок стал грудой пылающих развалин). Then the Thing shut off the Heat-Ray (потом существо отключило тепловой луч; shut off — отключать, выключать; to shut — закрывать), and turning its back upon the artilleryman (и, повернувшись спиной к артиллеристу), began to waddle away towards the smouldering pine woods (заковыляло прочь к догорающему сосновому лесу; to smoulder — медленно гореть, тлеть) that sheltered the second cylinder (в котором скрывался второй цилиндр; to shelter — приютить; защищать, укрывать). As it did so a second glittering Titan (и затем: «когда оно это сделало» второй сверкающий титан) built itself up out of the pit (поднялся из ямы; to build up — собирать, монтировать; to build — сооружать, строить). The second monster followed the first (второй монстр последовал за первым), and at that the artilleryman began to crawl very cautiously (и тогда артиллерист начал ползти очень осторожно) across the hot heather ash towards Horsell (по горячему пеплу от /сгоревшего/ вереска в сторону Хорселла). become [bI'kAm], waddle [wOdl], crawl [krO:l] He heard the Martians rattle for a time and then become still. The giant saved Woking station and its cluster of houses until the last; then in a moment the Heat-Ray was brought to bear, and the town became a heap of fiery ruins. Then the Thing shut off the Heat-Ray, and turning its back upon the artilleryman, began to waddle away towards the smouldering pine woods that sheltered the second cylinder. As it did so a second glittering Titan built itself up out of the pit. The second monster followed the first, and at that the artilleryman began to crawl very cautiously across the hot heather ash towards Horsell. He managed to get alive into the ditch by the side of the road (он умудрился добраться живым до канавы на краю дороги; to manage — руководить, управлять; суметь /сделать/, ухитриться), and so escaped to Woking (и таким образом добрался до Уокинга; to escape — совершать побег; спастись, отделаться). There his story became ejaculatory (тут его рассказ стал неразборчив; to ejaculate — извергать, выбрасывать; восклицать, вскрикивать). The place was impassable (местечко было непроходимым = через Уокинг было не пройти; to pass — проходить /мимо, через/). It seems there were a few people alive there (казалось, в живых остались немногие), frantic for the most part (бóльшая часть из них сошла с ума; frantic — безумный, неистовый) and many burned and scalded (остальные сгорели или были сильно обожжены; many — многие; много). He was turned aside by the fire (он повернул в сторону от пожара), and hid among some almost scorching heaps of broken wall (и спрятался среди почти обжигающих = раскаленных куч /кирпича/ от разрушенных стен) as one of the Martian giants returned (когда один из марсианских гигантов вернулся). He saw this one pursue a man (он видел, как тот преследовал какого-то человека), catch him up in one of its steely tentacles (схватил его одним из своих стальных щупалец), and knock his head against the trunk of a pine tree (и ударил его головой о ствол сосны). At last, after nightfall (наконец, с наступлением ночи), the artilleryman made a rush for it (артиллерист выскочил из своего укрытия; to make a rush/run for it — броситься со всех ног, удрать) and got over the railway embankment (и перебрался через железнодорожную насыпь; to get over — перейти, перелезть /через/). manage ['mxnIdZ], nightfall ['naItfO:l], embankment [Im'bxNkmqnt] He managed to get alive into the ditch by the side of the road, and so escaped to Woking. There his story became ejaculatory. The place was impassable. It seems there were a few people alive there, frantic for the most part and many burned and scalded. He was turned aside by the fire, and hid among some almost scorching heaps of broken wall as one of the Martian giants returned. He saw this one pursue a man, catch him up in one of its steely tentacles, and knock his head against the trunk of a pine tree. At last, after nightfall, the artilleryman made a rush for it and got over the railway embankment. Since then he had been skulking along towards Maybury (потом он, прячась, шел в Мэйбэри; since then — с того времени; to skulk — красться, подкрадываться; прятаться, скрываться), in the hope of getting out of danger Londonward (в надежде избежать опасности, /подстерегающей/ в лондонском направлении). People were hiding in trenches and cellars (люди прятались в канавах и подвалах), and many of the survivors had made off towards Woking village and Send (и многие из выживших бежали в Уокинг и Сенд; to make off — убегать, удирать; village — деревня, село; селение, поселок). He had been consumed with thirst (его мучила жажда; to be consumed — быть снедаемым, охваченным /чем-л./; to consume — истреблять, уничтожать; поглощать) until he found one of the water mains near the railway arch smashed (до тех пор, пока он не нашел разбитый водопровод неподалеку от железнодорожной арки; main — магистраль /газовая, водопроводная/), and the water bubbling out like a spring upon the road (вода /из него/ ключом била на дорогу; to bubble — булькать, пузыриться; бить ключом; spring — родник, ключ). That was the story I got from him, bit by bit (вот какого рассказа, мало-помалу, я добился от него). He grew calmer telling me (он стал спокойнее, рассказывая мне /это/) and trying to make me see the things he had seen (и пытаясь дать мне: «заставить меня» увидеть то, что видел он). danger ['deIndZq], cellar ['selq], spring [sprIN] Since then he had been skulking along towards Maybury, in the hope of getting out of danger Londonward. People were hiding in trenches and cellars, and many of the survivors had made off towards Woking village and Send. He had been consumed with thirst until he found one of the water mains near the railway arch smashed, and the water bubbling out like a spring upon the road. That was the story I got from him, bit by bit. He grew calmer telling me and trying to make me see the things he had seen. He had eaten no food since midday (он ничего не ел с полудня; food — пища, еда), he told me early in his narrative (он сказал об этом /еще/ в начале своего рассказа), and I found some mutton and bread in the pantry (и я в кладовой нашел немного баранины и хлеба) and brought it into the room (и принес это в комнату). We lit no lamp for fear of attracting the Martians (мы не зажигали лампы из боязни привлечь /внимание/ марсиан), and ever and again our hands would touch upon bread or meat (и время от времени наши руки нащупывали хлеб и мясо). As he talked, things about us came darkly out of the darkness (пока он говорил, предметы вокруг нас /стали/ смутно проступать в темноте), and the trampled bushes and broken rose trees outside the window grew distinct (а растоптанные и поломанные кусты роз стали видны отчетливо; bush — куст, кустарник; tree — дерево; что-л. напоминающее дерево). It would seem that a number of men or animals (казалось, что множество людей или животных) had rushed across the lawn (промчалось по лужайке). I began to see his face, blackened and haggard (я стал различать: «видеть» его лицо, почерневшее и осунувшееся), as no doubt mine was also (каким, несомненно, было и мое). since [sIns], narrative ['nxrqtIv], haggard ['hxgqd] He had eaten no food since midday, he told me early in his narrative, and I found some mutton and bread in the pantry and brought it into the room. We lit no lamp for fear of attracting the Martians, and ever and again our hands would touch upon bread or meat. As he talked, things about us came darkly out of the darkness, and the trampled bushes and broken rose trees outside the window grew distinct. It would seem that a number of men or animals had rushed across the lawn. I began to see his face, blackened and haggard, as no doubt mine was also. When we had finished eating (когда мы закончили есть) we went softly upstairs to my study (мы тихонько поднялись в мой кабинет), and I looked again out of the open window (и я снова выглянул в открытое окно). In one night the valley had become a valley of ashes (за одну ночь /цветущая/ долина стала пепелищем). The fires had dwindled now (пожары теперь /уже/ почти погасли; to dwindle — сокращаться, уменьшаться). Where flames had been there were now streamers of smoke (там, где /раньше/ было пламя, теперь стояли столбы дыма; streamer — вымпел; длинная узкая лента); but the countless ruins of shattered and gutted houses (но многочисленные развалины разрушенных и опустошенных домов; to gut — потрошить; опустошать; guts — кишки, внутренности) and blasted and blackened trees that the night had hidden (сломанные и почерневшие деревья, которые /до этого/ скрывала ночь) stood out now gaunt and terrible in the pitiless light of dawn (проступили теперь, оголенные и ужасные, в безжалостном свете утра; to stand out — отходить, отступать; выдаваться, выступать; gaunt — сухопарый, костлявый; мрачный, суровый; dawn — рассвет, утренняя заря). Yet here and there some object had had the luck to escape (однако местами кое-что и уцелело: «некоторым предметам удалось уцелеть»; to have luck — иметь удачу, быть везучим) — a white railway signal here, the end of a greenhouse there (здесь — белый семафор на железной дороге, там — часть теплицы; signal — знак, сигнал; сигнальное устройство; end — конец, край; часть), white and fresh amid the wreckage (белые и свежие среди руин; wreckage — крушение, авария; руины, обломки). Never before in the history of warfare had destruction been so indiscriminate and so universal (никогда прежде в истории войн не было разрушения столь беспорядочного и всеобщего; indiscriminate — неразборчивый, не проводящий различия; беспорядочный). upstairs [Ap'steqz], dwindle [dwIndl], wreckage ['rekIdZ] When we had finished eating we went softly upstairs to my study, and I looked again out of the open window. In one night the valley had become a valley of ashes. The fires had dwindled now. Where flames had been there were now streamers of smoke; but the countless ruins of shattered and gutted houses and blasted and blackened trees that the night had hidden stood out now gaunt and terrible in the pitiless light of dawn. Yet here and there some object had had the luck to escape — a white railway signal here, the end of a greenhouse there, white and fresh amid the wreckage. Never before in the history of warfare had destruction been so indiscriminate and so universal. And shining with the growing light of the east (и, сверкая в лучах восходящего солнца: «в усиливающемся свете на востоке»), three of the metallic giants stood about the pit (три металлических гиганта стояли возле ямы), their cowls rotating as though they were surveying the desolation they had made (/при этом/ их колпаки вращались так, будто они наслаждались разорением, которое произвели; to survey — осматривать, обводить взглядом). It seemed to me that the pit had been enlarged (мне показалось, что яма стала шире; to enlarge — увеличиваться, расширяться), and ever and again puffs of vivid green vapour streamed up and out of it (и время от времени: «всегда и снова» клубы яркого зеленого пара вырывались из нее и поднимались вверх; to stream — течь, струиться; быстро, стремительно двигаться) towards the brightening dawn (к светлеющему небу: «рассвету») — streamed up, whirled, broke, and vanished (неслись вверх, кружились и, растворяясь /в воздухе/, исчезали; to break — ломать; слабеть, ослабевать; растворяться). Beyond were the pillars of fire about Chobham (вдалеке, около Чобхэма, поднимались столбы пламени). They became pillars of bloodshot smoke at the first touch of day (с первыми лучами солнца: «с первым прикосновением дня» они превратились в столбы кровавого дыма; bloodshot — налитый кровью /о глазах/).
It seemed to me that the pit had been enlarged, and ever and again puffs of vivid green vapour streamed up and out of it towards the brightening dawn — streamed up, whirled, broke, and vanished. Beyond were the pillars of fire about Chobham. They became pillars of bloodshot smoke at the first touch of day.
жүктеу/скачать 4.6 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|