Английский язык с Гербертом Уэллсом Война миров
Chapter Fourteen In London
жүктеу/скачать 4.6 Mb.
|
Chapter Fourteen In London (В Лондоне) My younger brother was in London (мой младший брат находился в Лондоне) when the Martians fell at Woking (когда /снаряд/ марсиан упал в Уокинге). He was a medical student working for an imminent examination (он был студентом-медиком и готовился к предстоящему экзамену; to work — работать, трудиться), and he heard nothing of the arrival until Saturday morning (и он ничего не слыхал о прибытии /марсиан/ до субботнего утра). The morning papers on Saturday contained (в субботу утренние газеты поместили; to contain — содержать /в себе/, вмещать), in addition to lengthy special articles on the planet Mars (в дополнение к очень длинным специальным статьям о планете Марс), on life in the planets, and so forth (о жизни на этой планете и так далее), a brief and vaguely worded telegram (короткую и не ясно сформулированную телеграмму), all the more striking for its brevity (особенно поражающую своей лаконичностью; to strike — ударять, бить; поражать, производить впечатление; brevity — краткость, немногословие). The Martians, alarmed by the approach of a crowd (марсиане, обеспокоенные приближением толпы), had killed a number of people with a quick-firing gun (убили много людей из скорострельной пушки), so the story ran (так сообщалось в газетах; story — повесть, рассказ; газетный материал, сообщение в печати; to run — бежать; гласить /о документе, тексте/). The telegram concluded with the words (телеграмма заканчивалась словами): “Formidable as they seem to be (кажущиеся с виду грозными), the Martians have not moved from the pit (марсиане не выбрались из ямы) into which they have fallen (в которую они упали = упал их корабль), and, indeed, seem incapable of doing so (и, кажется, не способны этого сделать). Probably this is due to the relative strength of the earth’s gravitational energy (возможно, это /происходит/ благодаря соответствующей силе гравитационной энергии Земли; relative — относительный; соответственный, соответствующий).” On that last text their leader-writer expanded very comfortingly (в этой последней статье: «тексте» автор изложил все очень утешительно; leader-writer — автор передовиц; to expand — растягиваться, расширяться; излагать, раскрывать суть дела). examination [Ig"zxmI'neIS(q)n], number ['nAmbq], gravitational ["grxvI'teIS(q)nql] My younger brother was in London when the Martians fell at Woking. He was a medical student working for an imminent examination, and he heard nothing of the arrival until Saturday morning. The morning papers on Saturday contained, in addition to lengthy special articles on the planet Mars, on life in the planets, and so forth, a brief and vaguely worded telegram, all the more striking for its brevity. The Martians, alarmed by the approach of a crowd, had killed a number of people with a quick-firing gun, so the story ran. The telegram concluded with the words: “Formidable as they seem to be, the Martians have not moved from the pit into which they have fallen, and, indeed, seem incapable of doing so. Probably this is due to the relative strength of the earth’s gravitational energy.” On that last text their leader-writer expanded very comfortingly. Of course all the students in the crammer’s biology class (конечно же, все студенты подготовительных курсов по биологии; crammer — краткосрочные курсы для подготовки к сдаче экзаменов; class — класс, разряд; занятия, курс обучения), to which my brother went that day (на которые пошел в тот день мой брат), were intensely interested (крайне /этим/ заинтересовались), but there were no signs of any unusual excitement in the streets (но на улицах не было /заметно/ признаков какого-либо необычного волнения). The afternoon papers puffed scraps of news under big headlines (дневные /выпуски/ газет пестрели новостями под крупно /набранными/ заголовками; to puff — дуть порывами; раздуваться). They had nothing to tell beyond the movements of troops about the common (им /больше/ не о чем было сообщить, кроме как о передвижении войск вокруг пустоши), and the burning of the pine woods between Woking and Weybridge, until eight (и о пожарах в сосновых лесах между Уокингом и Уэйбриджем, до восьми часов). Then the St. James’s Gazette, in an extra-special edition (потом “Сент-Джеймс Газетт” в экстренном выпуске), announced the bare fact of the interruption of telegraphic communication (кратко сообщила о факте прекращения связи по телеграфу; bare fact — голый факт; bare — голый, обнаженный; скудный, минимальный; interruption — перерыв; временное прекращение). This was thought to be due to the falling of burning pine trees across the line (полагали, что /произошло/ это из-за падения на линию горящих сосен). Nothing more of the fighting was known that night (о сражении ничего /еще/ не было известно в ту ночь), the night of my drive to Leatherhead and back (в ночь, /когда/ я ездил в Лезерхэд и обратно). biology [baI'OlqdZI], sign [saIn], interruption ["Intq'rApS(q)n] Of course all the students in the crammer’s biology class, to which my brother went that day, were intensely interested, but there were no signs of any unusual excitement in the streets. The afternoon papers puffed scraps of news under big headlines. They had nothing to tell beyond the movements of troops about the common, and the burning of the pine woods between Woking and Weybridge, until eight. Then the St. James’s Gazette, in an extra-special edition, announced the bare fact of the interruption of telegraphic communication. This was thought to be due to the falling of burning pine trees across the line. Nothing more of the fighting was known that night, the night of my drive to Leatherhead and back. My brother felt no anxiety about us (мой брат не чувствовал тревоги за нас), as he knew from the description in the papers (поскольку знал из газет: «из описания в газетах») that the cylinder was a good two miles from my house (что цилиндр был в добрых двух милях от моего дома). He made up his mind to run down that night to me (он решил съездить ко мне той ночью; to make up one’s mind — принять решение, решиться; to run — бежать; съездить на короткий срок /куда-л./), in order, as he says, to see the Things (чтобы, как он говорит, увидеть этих существ) before they were killed (прежде чем их убьют). He dispatched a telegram, which never reached me, about four o’clock (он послал телеграмму, которая так никогда до меня и не дошла, около четырех часов; to reach — протягивать /руку/; доходить /о сообщении/), and spent the evening at a music hall (и провел вечер в мюзик-холле; to spend — тратить, расходовать; проводить /время/). In London, also, on Saturday night there was a thunderstorm (в субботнюю ночь в Лондоне тоже была гроза), and my brother reached Waterloo in a cab (и мой брат приехал на вокзал Ватерлоо в кебе; to reach — достигать /места назначения/; доезжать, добираться). On the platform from which the midnight train usually starts (на платформе, с которой обычно отправляется полуночный поезд) he learned, after some waiting (он узнал, немного погодя; to learn — изучать, учить /что-л./; узнавать), that an accident prevented trains from reaching Woking that night (что из-за какой-то аварии поезда не могут: «авария мешает поездам» дойти до Уокинга; accident — несчастный случай, катастрофа; авария). The nature of the accident he could not ascertain (что за авария: «природу аварии», он так и не смог выяснить); indeed, the railway authorities did not clearly know at that time (даже железнодорожное начальство в тот момент, в сущности, ничего не знало; clearly — ясно, очевидно). anxiety [xN'zaIqtI], usually ['ju:ZuqlI, 'ju:Z(q)lI], nature ['neItSq] My brother felt no anxiety about us, as he knew from the description in the papers that the cylinder was a good two miles from my house. He made up his mind to run down that night to me, in order, as he says, to see the Things before they were killed. He dispatched a telegram, which never reached me, about four o’clock, and spent the evening at a music hall. In London, also, on Saturday night there was a thunderstorm, and my brother reached Waterloo in a cab. On the platform from which the midnight train usually starts he learned, after some waiting, that an accident prevented trains from reaching Woking that night. The nature of the accident he could not ascertain; indeed, the railway authorities did not clearly know at that time. There was very little excitement in the station (на вокзале не было почти никаких волнений), as the officials, failing to realize (когда начальство, не сумев понять; officials — руководители; власти) that anything further than a breakdown between Byfleet and Woking junction had occurred (что произошло нечто более серьезное, нежели авария между Байфлитом и узловой в Уокинге), were running the theatre trains which usually passed through Woking (пускало вечерние поезда, которые обычно проходили через Уокинг; to run — бежать; пускать /линию/; theatre /сущ./ — театр; theatre /прил./ — театральный; /зд./ — происходящий после спектакля) round by Virginia Water or Guildford (вкруговую мимо Вирджиния-Уотер или Гилдфорда). They were busy making the necessary arrangements (они были заняты принятием необходимых мер) to alter the route of the Southampton and Portsmouth Sunday League excursions (/для того, чтобы/ изменить маршрут экскурсий Саутгемптонской и Портсмутской воскресной лиги). A nocturnal newspaper reporter, mistaking my brother for the traffic manager (корреспондент какой-то вечерней газеты, приняв по ошибке моего брата за управляющего движением; nocturnal — ночной), to whom he bears a slight resemblance (с которым брат имеет некоторое сходство; to bear — носить, нести; иметь /знаки, признаки/; slight — незначительный; легкий, слабый), waylaid and tried to interview him (подкараулил его и попытался взять интервью; to waylay — подстерегать; поджидать /без враждебных намерений/). Few people, excepting the railway officials (немногие, за исключением начальников железной дороги), connected the breakdown with the Martians (связывали эту аварию с марсианами). excitement [Ik'saItmqnt], breakdown ['breIkdaun], resemblance [rI'zemblqns] There was very little excitement in the station, as the officials, failing to realize that anything further than a breakdown between Byfleet and Woking junction had occurred, were running the theatre trains which usually passed through Woking round by Virginia Water or Guildford. They were busy making the necessary arrangements to alter the route of the Southampton and Portsmouth Sunday League excursions. A nocturnal newspaper reporter, mistaking my brother for the traffic manager, to whom he bears a slight resemblance, waylaid and tried to interview him. Few people, excepting the railway officials, connected the breakdown with the Martians. I have read, in another account of these events (я прочел в другом отчете об этих событиях), that on Sunday morning (что в воскресенье утром) “all London was electrified by the news from Woking (весь Лондон был взбудоражен новостями из Уокинга; to electrify — электрифицировать; возбуждать, потрясать).” As a matter of fact, there was nothing (на самом деле, не было ничего) to justify that very extravagant phrase (что /могло бы/ оправдать эту совершенно нелепую фразу; extravagant — расточительный; сумасбродный, нелепый). Plenty of Londoners did not hear of the Martians (большая часть лондонцев не слышала о марсианах; plenty of — множество, большое количество) until the panic of Monday morning (пока не началась паника утром в понедельник). Those who did took some time to realize (а тем, кто слышал, понадобилось некоторое время, чтобы понять; to take — брать; требовать, отнимать /время/; to realize — осуществить, выполнить; понимать, осознавать) all that the hastily worded telegrams in the Sunday papers conveyed (все, о чем сообщалось в той поспешно составленной: «сформулированной» телеграмме, /которую напечатали/ воскресные газеты; to convey — перевозить, переправлять; выражать, передавать /идею, смысл и т. п./). The majority of people in London do not read Sunday papers (большинство же людей, /живущих/ в Лондоне, не читает воскресных газет). extravagant [Ik'strxvqgqnt], phrase [freIz], convey [kqn'veI] I have read, in another account of these events, that on Sunday morning “all London was electrified by the news from Woking.” As a matter of fact, there was nothing to justify that very extravagant phrase. Plenty of Londoners did not hear of the Martians until the panic of Monday morning. Those who did took some time to realize all that the hastily worded telegrams in the Sunday papers conveyed. The majority of people in London do not read Sunday papers. The habit of personal security, moreover (кроме того, привычка к личной безопасности), is so deeply fixed in the Londoner’s mind (столь глубоко укоренилась в мозгу лондонца; to fix — укреплять, фиксировать; закрепляться), and startling intelligence so much a matter of course in the papers (а сенсационные сообщения в газетах настолько /стали/ в порядке вещей; startling — поразительный, потрясающий; сенсационный; to startle — испугать; поразить, сильно удивить; intelligence — ум, интеллект; информация, сообщения; a matter of course — само собой разумеющееся, ясное дело), that they could read without any personal tremors (что это можно было читать без каких-либо внутренних переживаний; personal — личный, персональный; tremor — дрожь; содрогание, трепет): “About seven o’clock last night the Martians came out of the cylinder (вчера вечером, около семи часов, марсиане вылезли из цилиндра), and, moving about under an armour of metallic shields (и, перемещаясь под защитой металлических щитов; to move about — переходить, переезжать с места на место; передвигаться; armour — доспехи, броня; защита), have completely wrecked Woking station with the adjacent houses (полностью разрушили станцию Уокинг и расположенные рядом дома), and massacred an entire battalion of the Cardigan Regiment (и разгромили целый батальон Кардиганского полка; to massacre — устраивать резню; разгромить, разбить /разг./). No details are known (подробности неизвестны). Maxims have been absolutely useless against their armour (пулеметы системы Максима оказались совершенно бессильными против их брони); the field guns have been disabled by them (а полевые орудия были приведены ими в негодность). Flying hussars have been galloping into Chertsey (в Чертси направляются «летучие» гусары). The Martians appear to be moving slowly towards Chertsey or Windsor (марсиане, по-видимому, медленно продвигаются к Чертси или Виндзору). Great anxiety prevails in West Surrey (сильное беспокойство царит в Западном Суррее), and earthworks are being thrown up (возводятся земляные укрепления) to check the advance Londonward (чтобы остановить /их/ продвижение в сторону Лондона; to check — проверять, контролировать; останавливать, сдерживать).” moreover [mO:'rquvq], tremor ['tremq], slowly ['slqulI] The habit of personal security, moreover, is so deeply fixed in the Londoner’s mind, and startling intelligence so much a matter of course in the papers, that they could read without any personal tremors: “About seven o’clock last night the Martians came out of the cylinder, and, moving about under an armour of metallic shields, have completely wrecked Woking station with the adjacent houses, and massacred an entire battalion of the Cardigan Regiment. No details are known. Maxims have been absolutely useless against their armour; the field guns have been disabled by them. Flying hussars have been galloping into Chertsey. The Martians appear to be moving slowly towards Chertsey or Windsor. Great anxiety prevails in West Surrey, and earthworks are being thrown up to check the advance Londonward.” That was how the Sunday Sun put it (вот как это преподносила воскресная “Сан”; to put — класть, положить; излагать, формулировать), and a clever and remarkably prompt “handbook” article in the Referee (а одна остроумная и необычайно быстро напечатанная статья; handbook — справочник, руководство) compared the affair to a menagerie suddenly let loose in a village (сравнила эти события с бродячим зверинцем, неожиданно отпущенным на волю в деревне; affair — дело; событие, происшествие; to let loose — выпустить, дать свободу). No one in London knew positively of the nature of the armoured Martians (никто в Лондоне точно не понимал сущности этих бронированных марсиан; nature — природа; сущность, свойства), and there was still a fixed idea (и там все еще держалось устоявшееся мнение) that these monsters must be sluggish (что эти чудовища должны быть неповоротливы): “crawling,” “creeping painfully” — such expressions occurred in almost all the earlier reports (“ползущие”, “медленно и с трудом передвигающиеся” — такие выражения изначально встречались почти во всех сообщениях; to creep — ползать; медленно продвигаться; to occur — происходить, случаться; встречаться, попадаться; early — ранний; начальный). None of the telegrams could have been written by an eyewitness of their advance (ни одна из телеграмм не была написана очевидцем событий: «их наступления»; advance — продвижение; наступление /воен./). The Sunday papers printed separate editions (воскресные газеты печатали специальные выпуски; separate — отдельный, особый) as further news came to hand, some even in default of it (как только поступали новости, а некоторые — даже не имея их; to come to hand — попасть в руки; прийти, поступить; in default of — ввиду отсутствия, за неимением). But there was practically nothing more (но больше практически не было ничего) to tell people until late in the afternoon (о чем рассказать людям до самого вечера; late — поздний; afternoon — время после полудня), when the authorities gave the press agencies the news in their possession (когда власти представили: «дали во владение» печатным агентствам свое сообщение/новости). prompt [prOmpt], menagerie [mI'nxdZ(q)rI], possession [pq'zeS(q)n] That was how the Sunday Sun put it, and a clever and remarkably prompt “handbook” article in the Referee compared the affair to a menagerie suddenly let loose in a village. No one in London knew positively of the nature of the armoured Martians, and there was still a fixed idea that these monsters must be sluggish: “crawling,” “creeping painfully” — such expressions occurred in almost all the earlier reports. None of the telegrams could have been written by an eyewitness of their advance. The Sunday papers printed separate editions as further news came to hand, some even in default of it. But there was practically nothing more to tell people until late in the afternoon, when the authorities gave the press agencies the news in their possession. It was stated that the people of Walton and Weybridge, and all the district (в нем говорилось о том, что жители Уолтона, Уэйбриджа и других районов; to state — заявлять, утверждать) were pouring along the roads Londonward (толпами движутся по дорогам в сторону Лондона; to pour — лить/ся/; валить, прибывать в большом количестве), and that was all (и это было все). My brother went to church at the Foundling Hospital in the morning (утром мой брат пошел в церковь возле сиротского приюта; foundling hospital — воспитательный дом, приют; foundling — подкидыш, найденыш; hospital — больница, госпиталь; благотворительное заведение, приют /уст./), still in ignorance of what had happened on the previous night (все еще /находясь/ в неведении о том, что случилось предыдущей ночью). There he heard allusions made to the invasion (там он слышал упоминания о вторжении), and a special prayer for peace (и особую молитву о /даровании/ мира). Coming out, he bought a Referee (выходя /из церкви/, он купил “Рефери”). He became alarmed at the news in this (новости в ней его встревожили), and went again to Waterloo station (и он снова поехал на вокзал Ватерлоо) to find out if communication were restored (выяснить, восстановлено ли движение поездов: «сообщение»). The omnibuses, carriages, cyclists, and innumerable people walking in their best clothes (омнибусы, экипажи, велосипедисты и множество людей, прогуливающихся в своих лучших костюмах; clothes — одежда, платье; innumerable — бесчисленный, неисчислимый) seemed scarcely affected by the strange intelligence (едва ли казались взволнованными необычными известиями; to affect — оказывать воздействие, влияние; волновать, трогать /эмоционально/) that the news venders were disseminating (которые распространялись продавцами газет; to disseminate — рассеивать, разбрасывать /семена/; распространять /идеи, слухи/). pour [pO:], ignorance ['Ignqrqns], vender ['vendq] It was stated that the people of Walton and Weybridge, and all the district were pouring along the roads Londonward, and that was all. My brother went to church at the Foundling Hospital in the morning, still in ignorance of what had happened on the previous night. There he heard allusions made to the invasion, and a special prayer for peace. Coming out, he bought a Referee. He became alarmed at the news in this, and went again to Waterloo station to find out if communication were restored. The omnibuses, carriages, cyclists, and innumerable people walking in their best clothes seemed scarcely affected by the strange intelligence that the news venders were disseminating. People were interested, or, if alarmed, alarmed only on account of the local residents (люди заинтересовались, и если тревожились = переживали, то только за местных жителей; on account of — из-за, вследствие). At the station he heard for the first time (на вокзале он в первый раз услышал) that the Windsor and Chertsey lines were now interrupted (что сообщение на линиях Виндзора и Чертси теперь прервано). The porters told him that several remarkable telegrams (носильщики рассказали ему, что несколько удивительных телеграмм) had been received in the morning from Byfleet and Chertsey stations (были получены утром со станций Байфлит и Чертси), but that these had abruptly ceased (но что они = телеграммы вдруг прекратили /поступать/). My brother could get very little precise detail out of them (брат смог выудить у них очень мало точной информации; detail — деталь, подробность). “There’s fighting going on about Weybridge (под Уэйбриджем идет сражение)” was the extent of their information (этим ограничивались их сведения; extent — протяжение, протяженность; объем, пределы; information — информация; сведения, данные). The train service was now very much disorganized (служба движения теперь была в полнейшем беспорядке).
“There’s fighting going on about Weybridge” was the extent of their information. The train service was now very much disorganized.
One or two trains came in from Richmond, Putney, and Kingston (прибыло несколько поездов из Ричмонда, Патни и Кингстона), containing people who had gone out for a day’s boating (с людьми, которые выехали на денек покататься на лодке; to contain — содержать в себе, вмещать; boat — лодка, шлюпка) and found the locks closed (но обнаружили, что шлюзы закрыты; lock — замόк; шлюз) and a feeling of panic in the air (а в воздухе витает тревога: «и чувство паники в воздухе»; panic — паника, переполох; тревога). A man in a blue and white blazer (какой-то мужчина в синей с белым спортивной куртке) addressed my brother, full of strange tidings (обратился к моему брату, полный странных известий = поведал моему брату удивительные новости). gentleman ['dZentlmqn], abuse [q'bju:z], strange [streIndZ] Quite a number of people who had been expecting friends from places on the South-Western network were standing about the station. One grey-headed old gentleman came and abused the South-Western Company bitterly to my brother. “It wants showing up,” he said. One or two trains came in from Richmond, Putney, and Kingston, containing people who had gone out for a day’s boating and found the locks closed and a feeling of panic in the air. A man in a blue and white blazer addressed my brother, full of strange tidings. “There’s hosts of people driving into Kingston in traps and carts and things (массы людей едут в Кингстон на двуколках, повозках и на чем угодно; host — толпа; масса, куча; trap — капкан; рессорная двуколка /разг./), with boxes of valuables and all that (с сундуками, набитыми вещами и всем прочим),” he said. “They come from Molesey and Weybridge and Walton (они едут из Молси, Уэйбриджа и Уолтона), and they say there’s been guns heard at Chertsey, heavy firing (и говорят, слышно, как в Чертси, не переставая, грохочут пушки; heavy firing — шквальный огонь; heavy — тяжелый), and that mounted soldiers have told them to get off at once (и что солдаты на лошадях сказали им = жителям немедленно уходить; mounted — конный, верховой; to mount — подниматься; садиться /верхом на лошадь/; to get off — слезать, сходить; уезжать, отбывать) because the Martians are coming (потому что марсиане приближаются). We heard guns firing at Hampton Court station (мы слышали канонаду на станции Хэмптон-Корт), but we thought it was thunder (но подумали, что это гром). What the dickens does it all mean (какого дьявола все это значит)? The Martians can’t get out of their pit, can they (марсиане же не могут вылезти из своей ямы, верно)?” My brother could not tell him (/этого/ ему мой брат не мог сказать). heavy ['hevI], firing ['faI(q)rIN], dickens ['dIkInz] “There’s hosts of people driving into Kingston in traps and carts and things, with boxes of valuables and all that,” he said. “They come from Molesey and Weybridge and Walton, and they say there’s been guns heard at Chertsey, heavy firing, and that mounted soldiers have told them to get off at once because the Martians are coming. We heard guns firing at Hampton Court station, but we thought it was thunder. What the dickens does it all mean? The Martians can’t get out of their pit, can they?” My brother could not tell him. Afterwards he found that the vague feeling of alarm (позже он заметил: «обнаружил», что неясное чувство тревоги) had spread to the clients of the underground railway (распространилось среди пассажиров: «клиентов» подземки), and that the Sunday excursionists began to return from all over the South-Western “lung” (и что воскресные туристы начали возвращаться со всего юго-западного направления; lung — легкое /анат./; the lungs of London — парки и скверы Лондона и его окрестностей) — Barnes, Wimbledon, Richmond Park, Kew, and so forth (из Барнса, Уимблдона Ричмонд-Парка, Кью и так далее) — at unnaturally early hours (в неестественно раннее время = намного раньше, чем обычно); but not a soul had anything more than vague hearsay to tell of (но никто /не мог/ сообщить ничего более /конкретного/, кроме туманных слухов; soul — душа; человек). Everyone connected with the terminus seemed ill-tempered (каждый, кто прибывал на вокзал, казалось, был в дурном расположении духа; to connect — соединять/ся/, связывать/ся/; terminus — конечная станция; вокзал /на конечной станции/; ill-tempered — со скверным характером; раздражительный; ill — больной; злой, вредный; temper — характер, душевный склад). About five o’clock the gathering crowd in the station (около пяти часов собравшаяся на вокзале толпа) was immensely excited by the opening of the line of communication (была чрезвычайно удивлена: «взволнована» открытием линии сообщения), which is almost invariably closed (которая практически постоянно закрыта), between the South-Eastern and the South-Western stations (между юго-восточной и юго-западной станциями), and the passage of carriage trucks bearing huge guns (и прохождением /по ней/ платформ с тяжелой артиллерией: «с огромными орудиями») and carriages crammed with soldiers (и вагонов, переполненных солдатами; to cram — наполнять, переполнять; cram — толкотня, давка /разг./). client ['klaIqnt], underground ['Andqgraund], terminus ['tq:mInqs] Afterwards he found that the vague feeling of alarm had spread to the clients of the underground railway, and that the Sunday excursionists began to return from all over the South-Western “lung” — Barnes, Wimbledon, Richmond Park, Kew, and so forth — at unnaturally early hours; but not a soul had anything more than vague hearsay to tell of. Everyone connected with the terminus seemed ill-tempered. About five o’clock the gathering crowd in the station was immensely excited by the opening of the line of communication, which is almost invariably closed, between the South-Eastern and the South-Western stations, and the passage of carriage trucks bearing huge guns and carriages crammed with soldiers. These were the guns that were brought up from Woolwich and Chatham to cover Kingston (это были орудия, которые перебрасывали из Вулвича и Чатема для защиты Кингстона; to bring up — воспитывать, растить; подтягивать /резервы/, подвозить /боеприпасы/; to cover — покрывать, накрывать; прикрывать, защищать). There was an exchange of pleasantries (толпа с солдатами обменивалась шутками; exchange — обмен): “You’ll get eaten (вас съедят)!” “We’re the beast-tamers (мы укротители /диких/ зверей)!” and so forth (и тому подобными). A little while after that a squad of police came into the station (немного погодя на вокзал прибыл отряд полиции) and began to clear the public off the platforms (и принялся разгонять публику на платформах; to clear off — уйти, убраться; выгонять, выставлять /кого-л./), and my brother went out into the street again (и мой брат снова вышел на улицу). The church bells were ringing for evensong (церковные колокола звонили к вечерне), and a squad of Salvation Army lassies (и группа девушек из Армии спасения; lassie — девчушка, девчонка) came singing down Waterloo Road (шла с пением по Ватерлоо-Роуд). On the bridge a number of loafers (на мосту несколько бродяг; loafer — бездельник, лодырь; бродяга) were watching a curious brown scum (смотрели на странную бурую пену) that came drifting down the stream in patches (которая клочьями плыла вниз по течению). The sun was just setting (солнце уже садилось), and the Clock Tower and the Houses of Parliament (и башня с “Биг Беном”: «башня с часами» и здание парламента; Houses of Parliament — палата общин и палата лордов, образующие парламент Великобритании; здание парламента) rose against one of the most peaceful skies it is possible to imagine (возвышались на фоне самых мирных небес, которые /только/ можно представить; to rise — подниматься, восходить; возвышаться), a sky of gold, barred with long transverse stripes of reddish-purple cloud (небес цвета золота, испещренных косыми полосами красновато-лиловых облаков; to bar — запирать /на засов/; испещрять полосами). pleasantry ['plez(q)ntrI], squad [skwOd], loafer ['lqufq] These were the guns that were brought up from Woolwich and Chatham to cover Kingston. There was an exchange of pleasantries: “You’ll get eaten!” “We’re the beast-tamers!” and so forth. A little while after that a squad of police came into the station and began to clear the public off the platforms, and my brother went out into the street again. The church bells were ringing for evensong, and a squad of Salvation Army lassies came singing down Waterloo Road. On the bridge a number of loafers were watching a curious brown scum that came drifting down the stream in patches. The sun was just setting, and the Clock Tower and the Houses of Parliament rose against one of the most peaceful skies it is possible to imagine, a sky of gold, barred with long transverse stripes of reddish-purple cloud. There was talk of a floating body (поговаривали, что по реке проплыло /мертвое/ тело; talk — разговор, беседа; россказни, толки). One of the men there, a reservist he said he was (один человек /в толпе/, сказавший, что он резервист), told my brother he had seen the heliograph flickering in the west (рассказал моему брату, что видел на западе мигание гелиографа). In Wellington Street my brother met a couple of sturdy roughs (на Веллингтон-Стрит брат столкнулся с двумя бойкими парнями; to meet — встречать; sturdy — прочный, крепкий; энергичный; rough — неровная местность; хулиган, буян) who had just been rushed out of Fleet Street (которые только что выбежали с Флит-Стрит; Fleet Street — улица в Лондоне, где до недавнего времени располагались редакции главных британских газет) with still-wet newspapers and staring placards (с еще влажными газетами и броскими плакатами; staring — широко раскрытый /о глазах/; кричащий, бросающийся в глаза). “Dreadful catastrophe (ужасная трагедия)!” they bawled one to the other down Wellington Street (по очереди выкрикивали они на Веллингтон-Стрит). “Fighting at Weybridge! Full description (сражение под Уэйбриджем! подробное: «полное» описание)! Repulse of the Martians! London in Danger (атака марсиан отбита! Лондон в опасности; repulse — отпор, отражение)!” He had to give threepence for a copy of that paper (ему пришлось отдать три пенса за номер газеты; copy — копия; экземпляр). Then it was, and then only, that he realized something (тогда и только тогда он в какой-то степени понял; something — что-то, кое-что; в какой-то степени, слегка) of the full power and terror of these monsters (всю силу и весь ужас этих чудовищ). He learned that they were not merely a handful of small sluggish creatures (он узнал, что они не просто горстка маленьких медлительных созданий), but that they were minds swaying vast mechanical bodies (а что они — мозг, управляющий огромными механическими телами; to sway — качаться, колебаться; править, управлять); and that they could move swiftly and smite with such power (и что они могут быстро передвигаться и разить с такой силой) that even the mightiest guns could not stand against them (что даже самые мощные орудия не могут выстоять против них = не в силах их остановить).
In Wellington Street my brother met a couple of sturdy roughs who had just been rushed out of Fleet Street with still-wet newspapers and staring placards. “Dreadful catastrophe!” they bawled one to the other down Wellington Street. “Fighting at Weybridge! Full description! Repulse of the Martians! London in Danger!” He had to give threepence for a copy of that paper. Then it was, and then only, that he realized something of the full power and terror of these monsters. He learned that they were not merely a handful of small sluggish creatures, but that they were minds swaying vast mechanical bodies; and that they could move swiftly and smite with such power that even the mightiest guns could not stand against them. They were described as (их описывали как) “vast spiderlike machines, nearly a hundred feet high (огромные паукообразные машины, вышиной почти в сотню футов), capable of the speed of an express train (способные /развить/ скорость экспресса), and able to shoot out a beam of intense heat (и стрелять мощным: «интенсивным» тепловым лучом).” Masked batteries, chiefly of field guns (замаскированные батареи, /состоящие/ преимущественно из полевых орудий), had been planted in the country about Horsell Common (были установлены на территории вокруг Хорселлской пустоши; to plant — сажать, сеять; ставить, устанавливать; plant — растение), and especially between the Woking district and London (и в особенности между Уокингом и Лондоном; district — округ, район). Five of the machines had been seen moving towards the Thames (были замечены пять машин, двигавшихся к Темзе), and one, by a happy chance, had been destroyed (и одна, по счастливой случайности, была уничтожена). In the other cases the shells had missed (в остальных случаях снаряды не попадали в цель), and the batteries had been at once annihilated by the Heat-Rays (и батареи тут же уничтожались тепловыми лучами). Heavy losses of soldiers were mentioned (упоминалось о тяжелых потерях /среди/ военных; soldier — солдат, рядовой; военнослужащий, военный), but the tone of the dispatch was optimistic (но тон сообщения был оптимистичным; dispatch — отправка, отсылка; официальное сообщение, донесение). describe [dIs'kraIb], express [Ik'spres], Thames [temz] They were described as “vast spiderlike machines, nearly a hundred feet high, capable of the speed of an express train, and able to shoot out a beam of intense heat.” Masked batteries, chiefly of field guns, had been planted in the country about Horsell Common, and especially between the Woking district and London. Five of the machines had been seen moving towards the Thames, and one, by a happy chance, had been destroyed. In the other cases the shells had missed, and the batteries had been at once annihilated by the Heat-Rays. Heavy losses of soldiers were mentioned, but the tone of the dispatch was optimistic. The Martians had been repulsed (марсиане были отброшены); they were not invulnerable (они не были неуязвимыми). They had retreated to their triangle of cylinders again, in the circle about Woking (они снова отступили к треугольнику, /образованному/ их цилиндрами на территории близ Уокинга; circle — круг; сфера, область). Signallers with heliographs were pushing forward upon them from all sides (сигнальщики с гелиографами окружили их со всех сторон; to push forward — продвигаться вперед; наступать /воен./). Guns were in rapid transit from Windsor, Portsmouth, Aldershot, Woolwich — even from the north (орудия быстро перебрасывали из Виндзора, Портсмута, Олдершота, Вулвича, даже с севера; to be in transit — перемещаться); among others, long wire-guns of ninety-five tons from Woolwich (среди которых — длинноствольные девяностопятитонные /пушки/ из Вулвича). Altogether one hundred and sixteen were in position or being hastily placed, chiefly covering London (всего установлено — или спешно устанавливается — сто шестнадцать /пушек/, главным образом для защиты Лондона; to place — ставить, помещать; размещать; place — место). Never before in England had there been such a vast or rapid concentration of military material (никогда прежде в Англии не было такого многочисленного и быстрого сосредоточения военных сил; material — вещество, материал). invulnerable [In'vAln(q)rqb(q)l], triangle ['traIxNg(q)l], material [mq'tIqrIql] The Martians had been repulsed; they were not invulnerable. They had retreated to their triangle of cylinders again, in the circle about Woking. Signallers with heliographs were pushing forward upon them from all sides. Guns were in rapid transit from Windsor, Portsmouth, Aldershot, Woolwich — even from the north; among others, long wire-guns of ninety-five tons from Woolwich. Altogether one hundred and sixteen were in position or being hastily placed, chiefly covering London. Never before in England had there been such a vast or rapid concentration of military material. Any further cylinders that fell, it was hoped (выражалась надежда, что все последующие цилиндры, которые упадут; further — более отдаленный, дальний; дополнительный, добавочный), could be destroyed at once by high explosives (могут быть немедленно уничтожены мощной взрывчаткой), which were being rapidly manufactured and distributed (которую производят в спешном порядке: «быстро» и распределяют). No doubt, ran the report (несомненно, — говорилось в сообщении), the situation was of the strangest and gravest description (эта ситуация самого непредвиденного и серьезнейшего рода), but the public was exhorted to avoid and discourage panic (но народ должен избегать и препятствовать /распространению/ паники; to exhort — призывать, побуждать; to discourage — лишать мужества; мешать, препятствовать). No doubt the Martians were strange and terrible in the extreme (безусловно, марсиане в высшей степени необычны и ужасны; in the extreme — крайне, чрезвычайно), but at the outside there could not be more than twenty of them against our millions (но их от силы может быть два десятка против наших миллионов; at the outside — самое большее, максимум). The authorities had reason to suppose (власти имели /все/ основания предполагать), from the size of the cylinders (/исходя/ из размера цилиндров), that at the outside there could not be more than five in each cylinder (что их максимум может быть по пять в каждом цилиндре) — fifteen altogether (всего пятнадцать). And one at least was disposed of — perhaps more (и, по крайней мере, один уже уничтожен, а возможно и больше; to dispose — располагать, размещать; покончить, ликвидировать). further ['fq:Dq], explosive [Ik'splqusIv], million ['mIljqn] Any further cylinders that fell, it was hoped, could be destroyed at once by high explosives, which were being rapidly manufactured and distributed. No doubt, ran the report, the situation was of the strangest and gravest description, but the public was exhorted to avoid and discourage panic. No doubt the Martians were strange and terrible in the extreme, but at the outside there could not be more than twenty of them against our millions. The authorities had reason to suppose, from the size of the cylinders, that at the outside there could not be more than five in each cylinder — fifteen altogether. And one at least was disposed of — perhaps more. The public would be fairly warned of the approach of danger (население будет надлежащим образом предупреждено о приближении опасности; fairly — честно, справедливо; должным образом), and elaborate measures were being taken for the protection of the people (и /уже/ принимаются необходимые меры для защиты людей; elaborate — тщательно разработанный, продуманный) in the threatened southwestern suburbs (в находящихся под угрозой юго-западных предместьях). And so, with reiterated assurances of the safety of London (и вот так, повторяющимися заверениями в безопасности Лондона; to reiterate — повторять, делать снова) and the ability of the authorities to cope with the difficulty (и в способности властей справиться с трудностями), this quasi proclamation closed (заканчивалось это похожее на воззвание сообщение; quasi — как бы, якобы; как будто; почти). This was printed in enormous type on paper (оно было напечатано огромным шрифтом на бумаге) so fresh that it was still wet (такой свежей, что она была еще мокрой), and there had been no time to add a word of comment (и не было времени, чтобы добавить /хоть/ слово комментария). It was curious, my brother said, to see (любопытно было видеть, как сказал мой брат = по словам брата) how ruthlessly the usual contents of the paper had been hacked (как безжалостно было урезано остальное: «обычное» содержимое газеты; to hack — рубить, разрубать; сократить, урезать) and taken out to give this place (и выброшено, чтобы дать место этому /сообщению/; to take out — вынимать; удалять, устранять). elaborate [I'lxb(q)rqt], measure ['meZq], type [taIp] The public would be fairly warned of the approach of danger, and elaborate measures were being taken for the protection of the people in the threatened southwestern suburbs. And so, with reiterated assurances of the safety of London and the ability of the authorities to cope with the difficulty, this quasi proclamation closed. This was printed in enormous type on paper so fresh that it was still wet, and there had been no time to add a word of comment. It was curious, my brother said, to see how ruthlessly the usual contents of the paper had been hacked and taken out to give this place. All down Wellington Street people could be seen (можно было наблюдать, как люди по всей Веллингтон-Стрит) fluttering out the pink sheets and reading (в волнении /расхватывали/ розовые листки и читали; to flutter — махать, бить крыльями; беспокоиться, волноваться), and the Strand was suddenly noisy with the voices of an army of hawkers (а Стрэнд вдруг загудел голосами армии разносчиков /газет/; the Strand — одна из главных улиц Лондона) following these pioneers (последовавшими за теми первыми /двумя/; to follow — следовать, идти /за кем-л., чем-л./; быть преемником; pioneer — пионер, первопроходец). Men came scrambling off buses to secure copies (люди выскакивали из омнибусов, чтобы приобрести экземпляр; to scramble — карабкаться, взбираться; пробираться; bus — автобус; омнибус /разг./; to secure — обеспечивать безопасность; получать, приобретать). Certainly this news excited people intensely (конечно же, эта новость крайне взволновала людей), whatever their previous apathy (в сравнении с их предыдущим равнодушием; whatever — какой бы ни; apathy — безразличие, вялость). The shutters of a map shop in the Strand were being taken down, my brother said (брат рассказывал, что ставни магазина географических карт на Стрэнде были сняты), and a man in his Sunday raiment (и какой-то человек в воскресной = нарядной одежде), lemon-yellow gloves even (даже в лимонно-желтых перчатках), was visible inside the window hastily fastening maps of Surrey to the glass (видневшийся в окне, поспешно прикреплял к стеклу карту Суррея). hawker ['hO:kq], apathy ['xpqTI], glass [glQ:s] All down Wellington Street people could be seen fluttering out the pink sheets and reading, and the Strand was suddenly noisy with the voices of an army of hawkers following these pioneers. Men came scrambling off buses to secure copies. Certainly this news excited people intensely, whatever their previous apathy. The shutters of a map shop in the Strand were being taken down, my brother said, and a man in his Sunday raiment, lemon-yellow gloves even, was visible inside the window hastily fastening maps of Surrey to the glass. Going on along the Strand to Trafalgar Square the paper in his hand (продолжая идти по Стрэнду к Трафальгарской площади с газетой в руке), my brother saw some of the fugitives from West Surrey (брат увидел нескольких беженцев из Западного Суррея). There was a man with his wife and two boys (это был мужчина со своей женой и двумя сыновьями: «мальчиками») and some articles of furniture in a cart (и некоторыми предметами мебели в повозке) such as greengrocers use (какой пользуются зеленщики). He was driving from the direction of Westminster Bridge (он ехал по направлению от Вестминстерского моста); and close behind him came a hay waggon (а сразу за ним ехала повозка /для перевозки/ сена) with five or six respectable-looking people in it (с пятью или шестью прилично одетыми: «выглядящими» людьми, /сидящими/ в ней), and some boxes and bundles (с сундуками и узлами). The faces of these people were haggard (лица этих людей были осунувшимися), and their entire appearance contrasted conspicuously (а их внешность резко: «заметно» контрастировала) with the Sabbath-best appearance of the people on the omnibuses (с внешностью по-праздничному одетых пассажиров омнибусов; best — лучший). People in fashionable clothing peeped at them out of cabs (люди в стильных костюмах бросали на них из кебов беглые взгляды; to peep — заглядывать; бросать беглый взгляд). square [skweq], Surrey ['sArI], respectable [rI'spektqb(q)l] Going on along the Strand to Trafalgar Square, the paper in his hand, my brother saw some of the fugitives from West Surrey. There was a man with his wife and two boys and some articles of furniture in a cart such as greengrocers use. He was driving from the direction of Westminster Bridge; and close behind him came a hay waggon with five or six respectable-looking people in it, and some boxes and bundles. The faces of these people were haggard, and their entire appearance contrasted conspicuously with the Sabbath-best appearance of the people on the omnibuses. People in fashionable clothing peeped at them out of cabs. They stopped at the Square (они остановились на /Трафальгарской/ площади) as if undecided which way to take (как будто в нерешительности, какою дорогу выбрать), and finally turned eastward along the Strand (и в конечном счете повернули по Стрэнду на восток). Some way behind these came a man in workday clothes (в некотором отдалении от них двигался человек в рабочей одежде), riding one of those old-fashioned tricycles with a small front wheel (крутя педали: «управляя» старомодным трехколесным велосипедом с маленьким передним колесом). He was dirty and white in the face (его лицо было бледным и перепачканным). My brother turned down towards Victoria (брат повернул в вокзалу Виктория; Victoria — большой лондонский вокзал), and met a number of such people (и /там/ встретил много таких людей = беженцев). He had a vague idea that he might see something of me (у него была смутная надежда: «мысль», что он может увидеть меня). He noticed an unusual number of police regulating the traffic (он обратил внимание на необычное количество полисменов, регулирующих движение). Some of the refugees were exchanging news with the people on the omnibuses (некоторые из беженцев обменивались новостями с пассажирами омнибусов). One was professing to have seen the Martians (один рассказывал /о том, что/ видел марсиан; to profess — открыто признавать, объявлять во всеуслышание). “Boilers on stilts, I tell you (говорю вам, котлы на ходулях), striding along like men (шагающие, как люди).” Most of them were excited and animated by their strange experience (большинство из них были взбудоражены и возбуждены от своих необычных впечатлений; to animate — оживить, вдохнуть жизнь; будоражить; experience — опыт; впечатление, переживание). white [waIt], police [pq'li:s], omnibus ['OmnIbqs] They stopped at the Square as if undecided which way to take, and finally turned eastward along the Strand. Some way behind these came a man in workday clothes, riding one of those old-fashioned tricycles with a small front wheel. He was dirty and white in the face. My brother turned down towards Victoria, and met a number of such people. He had a vague idea that he might see something of me. He noticed an unusual number of police regulating the traffic. Some of the refugees were exchanging news with the people on the omnibuses. One was professing to have seen the Martians. “Boilers on stilts, I tell you, striding along like men.” Most of them were excited and animated by their strange experience. Beyond Victoria the public-houses were doing a lively trade with these arrivals (позади вокзала закусочные вели оживленную торговлю, /обслуживая/ этих вновь прибывших). At all the street corners groups of people were reading papers (на улице на всех углах люди читали газеты), talking excitedly, or staring at these unusual Sunday visitors (возбужденно беседовали или с удивлением изучали необычных воскресных гостей; visitor — посетитель; гость, приезжий). They seemed to increase as night drew on (казалось, с наступлением ночи их становилось все больше; to increase — возрастать, увеличиваться; to draw on — натягивать, надевать; наступать, приближаться), until at last the roads, my brother said, were like Epsom High Street on a Derby Day (пока, наконец, по словам брата, улицы не стали походить на Хай-Стрит в Эпсоме в день скачек; Epsom — город в графстве Суррей, где находится знаменитый ипподром). My brother addressed several of these fugitives (брат обращался к нескольким беженцам) and got unsatisfactory answers from most (но от большинства /из них/ получал неудовлетворительные = невразумительные ответы). None of them could tell him any news of Woking (никто из них не смог сообщить ничего нового о /ситуации/ в Уокинге; to tell — рассказывать; говорить, сообщать) except one man (кроме одного), who assured him that Woking had been entirely destroyed on the previous night (который уверял его, что Уокинг был полностью разрушен прошлой ночью). beyond [bI'jOnd], increase [In'kri:s], assure [q'Suq] Beyond Victoria the public-houses were doing a lively trade with these arrivals. At all the street corners groups of people were reading papers, talking excitedly, or staring at these unusual Sunday visitors. They seemed to increase as night drew on, until at last the roads, my brother said, were like Epsom High Street on a Derby Day. My brother addressed several of these fugitives and got unsatisfactory answers from most. None of them could tell him any news of Woking except one man, who assured him that Woking had been entirely destroyed on the previous night. “I come from Byfleet (я приехал из Байфлита),” he said; “man on a bicycle came through the place in the early morning (рано утром через городок проезжал человек на велосипеде), and ran from door to door warning us to come away (и, бегая от дома к дому: «от двери к двери», предупреждал нас, /что нужно/ уходить). Then came soldiers (потом приходили солдаты). We went out to look (мы вышли на улицу посмотреть), and there were clouds of smoke to the south — nothing but smoke (на юге были облака дыма, ничего больше, только дым), and not a soul coming that way (и на той дороге — ни души). Then we heard the guns at Chertsey (потом мы услышали, как в Чертси /стреляли/ пушки), and folks coming from Weybridge (а из Уэйбриджа /стал/ прибывать народ). So I’ve locked up my house and come on (и вот, я запер свой дом и ушел: «отправился»).” At the time there was a strong feeling in the streets (в то же время на улицах бытовало твердое убеждение; feeling — чувство; мнение) that the authorities were to blame for their incapacity to dispose of the invaders (что власти виновны в своей неспособности избавиться от захватчиков) without all this inconvenience (без всех этих неприятностей: «неудобств»). About eight o’clock a noise of heavy firing (около восьми часов грохот тяжелой канонады) was distinctly audible all over the south of London (был отчетливо слышен во всей южной /части/ Лондона). My brother could not hear it for the traffic in the main thoroughfares (брат не мог слышать ее из-за /интенсивного/ движения на главных улицах; thoroughfare — оживленная улица; главная артерия /города/, главная дорога), but by striking through the quiet back streets to the river (но направляясь по тихим боковым улочкам к реке; to strike — ударять, наносить удар; направляться) he was able to distinguish it quite plainly (он смог различить ее довольно отчетливо).
At the time there was a strong feeling in the streets that the authorities were to blame for their incapacity to dispose of the invaders without all this inconvenience. About eight o’clock a noise of heavy firing was distinctly audible all over the south of London. My brother could not hear it for the traffic in the main thoroughfares, but by striking through the quiet back streets to the river he was able to distinguish it quite plainly.
There were one or two cartloads of refugees passing along Oxford Street (по Оксфорд-Стрит проехало несколько повозок с беженцами: «груженые беженцами»), and several in the Marylebone Road (и несколько по Мэрилебон-Роуд), but so slowly was the news spreading (но новости распространялись столь медленно) that Regent Street and Portland Place were full of their usual Sunday-night promenaders (что Риджентс-Стрит и Портленд-Плэйс были полны, как обычно, любителями прогуляться воскресным вечером; promenade — прогулка, гулянье), albeit they talked in groups (хотя они и обсуждали /происшедшее/ в /своих/ компаниях), and along the edge of Regent’s Park (и в конце: «по краю» Риджентс-Парка) there were as many silent couples “walking out” together (было столько же тихих парочек, “прогуливающихся” вместе) under the scattered gas lamps (под редкими газовыми фонарями; to scatter — разбрасывать, рассыпать; размещать /на разном расстоянии/) as ever there had been (как было и всегда ранее). apartment [q'pQ:tmqnt], anxious ['xNkSqs], magnitude ['mxgnItju:d] He walked from Westminster to his apartments near Regent’s Park, about two. He was now very anxious on my account, and disturbed at the evident magnitude of the trouble. His mind was inclined to run, even as mine had run on Saturday, on military details. He thought of all those silent, expectant guns, of the suddenly nomadic countryside; he tried to imagine “boilers on stilts” a hundred feet high. There were one or two cartloads of refugees passing along Oxford Street, and several in the Marylebone Road, but so slowly was the news spreading that Regent Street and Portland Place were full of their usual Sunday-night promenaders, albeit they talked in groups, and along the edge of Regent’s Park there were as many silent couples “walking out” together under the scattered gas lamps as ever there had been. The night was warm and still, and a little oppressive (ночь была теплой, тихой и немного душной; oppressive — жестокий, деспотический; тягостный, томительный); the sound of guns continued intermittently (периодически слышался: «продолжался» грохот канонады: «звук пушек»), and after midnight there seemed to be sheet lightning in the south (а после полуночи на юге сверкнула: «показалась» зарница; sheet lightning — сплошная молния; зарница). He read and re-read the paper (он = брат читал и снова перечитывал газету), fearing the worst had happened to me (опасаясь, что со мной приключилось самое худшее). He was restless (ему было неспокойно), and after supper prowled out again aimlessly (и после ужина он снова вышел бесцельно побродить). He returned and tried in vain to divert his attention to his examination notes (вернувшись, он тщетно попытался отвлечь свое внимание /изучением/ экзаменационных билетов; in vain — напрасно; note — заметка, запись). He went to bed a little after midnight (он лег спать чуть позже полуночи), and was awakened from lurid dreams in the small hours of Monday (и пробудился после снившихся ему кошмаров в предрассветные часы понедельника; lurid dream — страшный, зловещий сон; the small hours — предрассветные часы) by the sound of door knockers, feet running in the street (от звука = стука дверных молотков, /топанья/ бегущих ног на улице), distant drumming, and a clamour of bells (отдаленного боя барабанов и звона колоколов; drum — барабан; clamour — шум, гомон). Red reflections danced on the ceiling (на потолке плясали красные отблески). For a moment he lay astonished (с минуту он лежал удивленный), wondering whether day had come or the world gone mad (гадая, то ли наступил день, то ли мир сошел с ума; to wonder — удивляться; интересоваться, желать знать). Then he jumped out of bed and ran to the window (потом он выпрыгнул из кровати и подбежал к окну). oppressive [q'presIv], south [sauT], clamour ['klxmq] The night was warm and still, and a little oppressive; the sound of guns continued intermittently, and after midnight there seemed to be sheet lightning in the south. He read and re-read the paper, fearing the worst had happened to me. He was restless, and after supper prowled out again aimlessly. He returned and tried in vain to divert his attention to his examination notes. He went to bed a little after midnight, and was awakened from lurid dreams in the small hours of Monday by the sound of door knockers, feet running in the street, distant drumming, and a clamour of bells. Red reflections danced on the ceiling. For a moment he lay astonished, wondering whether day had come or the world gone mad. Then he jumped out of bed and ran to the window. His room was an attic (его комната была на верхнем этаже; attic — мансарда, мезонин) and as he thrust his head out (и когда он высунул голову наружу), up and down the street there were a dozen echoes to the noise of his window sash (вверх и вниз по улице дюжиной отголосков откликнулся шум от его оконной рамы), and heads in every kind of night disarray appeared (из /других окон/ также показались головы людей в /полном/ недоумении; disarray — беспорядок; замешательство). Enquiries were being shouted (со всех сторон сыпались вопросы; enquiry — вопрос; to shout — кричать, выкрикивать). “They are coming!” bawled a policeman, hammering at the door (они идут! — кричал полисмен, стуча в дверь; to bawl — вопить, реветь; кричать, орать во всю глотку); “the Martians are coming!” and hurried to the next door (марсиане идут! — и спешил к следующей двери). The sound of drumming and trumpeting came from the Albany Street Barracks (звук барабанов и труб доносился из казарм на Олбани-Стрит), and every church within earshot was hard at work (и все церкви в пределах слышимости звонили во все колокола; to be hard at work — усердно работать) killing sleep with a vehement disorderly tocsin (отгоняя: «убивая» сон неистовым беспорядочным набатом; vehement — сильный; неистовый, яростный). There was a noise of doors opening (слышался скрип открываемых дверей), and window after window in the houses opposite (и окно за окном в домах напротив) flashed from darkness into yellow illumination (вспыхивали в темноте желтым светом; illumination — освещение). attic ['xtIk], disarray ["dIsq'reI], trumpet ['trAmpIt] His room was an attic and as he thrust his head out, up and down the street there were a dozen echoes to the noise of his window sash, and heads in every kind of night disarray appeared. Enquiries were being shouted. “They are coming!” bawled a policeman, hammering at the door; “the Martians are coming!” and hurried to the next door. The sound of drumming and trumpeting came from the Albany Street Barracks, and every church within earshot was hard at work killing sleep with a vehement disorderly tocsin. There was a noise of doors opening, and window after window in the houses opposite flashed from darkness into yellow illumination. Up the street came galloping a closed carriage (вверх по улице мчалась крытая повозка; to gallop — скакать галопом; скакать во весь опор), bursting abruptly into noise at the corner (шум от нее внезапно раздался из-за угла), rising to a clattering climax under the window (под окном поднялся до оглушающего грохота; climax — высшая точка; кульминация), and dying away slowly in the distance (и медленно затих вдалеке; to die away — увядать; замирать /о звуке/). Close on the rear of this came a couple of cabs (следом за ней пронеслись два кеба; rear — тыл; задняя, тыльная часть), the forerunners of a long procession of flying vehicles (они предшествовали длинной веренице мчащихся экипажей; forerunner — предвестник; предшественник; procession — процессия, шествие; вереница, караван), going for the most part to Chalk Farm station (направлявшихся главным образом к вокзалу Чок-Фарм), where the North-Western special trains were loading up (где производилась посадка на экстренные поезда, /идущие/ на северо-запад; to load — грузить/ся/; производить посадку /на самолет, поезд/), instead of coming down the gradient into Euston (вместо того, чтоб спускаться под уклон в Юстон; Euston — большой лондонский вокзал). carriage ['kxrIdZ], forerunner ['fO:"rAnq], gradient ['greIdIqnt] Up the street came galloping a closed carriage, bursting abruptly into noise at the corner, rising to a clattering climax under the window, and dying away slowly in the distance. Close on the rear of this came a couple of cabs, the forerunners of a long procession of flying vehicles, going for the most part to Chalk Farm station, where the North-Western special trains were loading up, instead of coming down the gradient into Euston. For a long time my brother stared out of the window in blank astonishment (долгое время мой брат смотрел из окна в полном недоумении), watching the policemen hammering at door after door (наблюдая, как полицейские стучат то в одну дверь, то в другую), and delivering their incomprehensible message (и разносят свои малопонятные вести: «сообщения»; to deliver — доставлять; разносить). Then the door behind him opened (тут дверь позади него отворилась), and the man who lodged across the landing came in (и вошел человек, который квартировал напротив; to lodge — разместить, временно поселить; снимать комнату), dressed only in shirt, trousers, and slippers (в одной рубашке, брюках и тапочках; to dress — одевать/ся/), his braces loose about his waist (/при этом/ подтяжки болтались вокруг пояса), his hair disordered from his pillow (а волосы были всклокочены после сна: «от подушки»; to disorder — приводить в беспорядок). “What the devil is it?” he asked (что за черт? — спросил он). “A fire (пожар)? What a devil of a row (что, черт возьми, за шум; a devil of a … — чертовски, ужасно /разг./)!” They both craned their heads out of the window (оба высунулись из окна; to crane — вытягивать /шею/), straining to hear what the policemen were shouting (пытаясь расслышать, что кричат полисмены; to strain — натягивать, растягивать; напрягать, /зрение, слух/). People were coming out of the side streets (люди выбегали из боковых улиц), and standing in groups at the corners talking (и, стоя = сбившись на углах в кучки, обсуждали /происходящее/).
“What the devil is it?” he asked. “A fire? What a devil of a row!” They both craned their heads out of the window, straining to hear what the policemen were shouting. People were coming out of the side streets, and standing in groups at the corners talking.
My brother answered him vaguely and began to dress (брат /что-то/ неразборчиво ответил и принялся одеваться), running with each garment to the window (с каждым предметом одежды подбегая к окну) in order to miss nothing of the growing excitement (чтобы ничего не пропустить в усиливающемся ажиотаже; to grow — расти, увеличиваться, усиливаться; excitement — возбуждение). And presently men selling unnaturally early newspapers (через минуту продавцы газет с необычно ранними выпусками) came bawling into the street (выбежали на улицу, крича во всю глотку): “London in danger of suffocation (Лондону угрожает удушение)! The Kingston and Richmond defences forced (укрепления Кингстона и Ричмонда пали; defence — защита; defences — укрепления /воен./; to force — заставлять, принуждать; применять силу, брать силой)! Fearful massacres in the Thames Valley (ужасная бойня в долине Темзы)!”
My brother answered him vaguely and began to dress, running with each garment to the window in order to miss nothing of the growing excitement. And presently men selling unnaturally early newspapers came bawling into the street: “London in danger of suffocation! The Kingston and Richmond defences forced! Fearful massacres in the Thames Valley!” And all about him — in the rooms below (и повсюду вокруг него — в квартирах ниже), in the houses on each side and across the road (в домах на этой стороне и через дорогу), and behind in the Park Terraces and in the hundred other streets of that part of Marylebone (и сзади, на Парк-Террисиз и на сотне других улиц в этой части /города/ вокруг вокзала Мэрилебон; terrace — непрерывный ряд небольших стандартных домов /особ. в рабочих районах/), and the Westbourne Park district and St. Pancras (и в районе Вестборн-Парка и станции Сент-Панкрас), and westward and northward in Kilburn and St. John’s Wood and Hampstead (на западе и на севере — в Килберне, Сент-Джонс-Вуде и Хэмпстеде), and eastward in Shoreditch and Highbury and Haggerston and Hoxton (на востоке — в Шордиче, Хайбери, Хэггерстоне и Хокстоне), and, indeed, through all the vastness of London from Ealing to East Ham (и, практически, по всей огромной территории Лондона от Илинга до Ист-Хэма; vast — обширный, громадный; безбрежный, пространный) — people were rubbing their eyes (люди протирали глаза), and opening windows to stare out and ask aimless questions, dressing hastily (и, открыв окна, выглядывали, задавая бессмысленные вопросы и поспешно одеваясь) as the first breath of the coming storm of Fear blew through the streets (в то время как первое дыхание надвигающегося панического Ужаса пронеслось по улицам; storm — буря, гроза; сильное волнение, смятение; to blow — дуть). It was the dawn of the great panic (это было началом великой паники; dawn — рассвет, утренняя заря; начало). London, which had gone to bed on Sunday night oblivious and inert (Лондон, спокойно и обыденно уснувший в воскресенье вечером; to go to bed — ложиться спать; oblivious — забывчивый; рассеянный; inert — инертный, вялый), was awakened, in the small hours of Monday morning (был разбужен в предрассветный час в понедельник утром; to awaken — пробуждать /чувство, желание/; заставить /кого-л./ осознать /что-л./), to a vivid sense of danger (острым чувством опасности; vivid — яркий; отчетливый). hundred ['hAndrqd], vastness ['vQ:stnIs], inert [I'nq:t] And all about him — in the rooms below, in the houses on each side and across the road, and behind in the Park Terraces and in the hundred other streets of that part of Marylebone, and the Westbourne Park district and St. Pancras, and westward and northward in Kilburn and St. John’s Wood and Hampstead, and eastward in Shoreditch and Highbury and Haggerston and Hoxton, and, indeed, through all the vastness of London from Ealing to East Ham — people were rubbing their eyes, and opening windows to stare out and ask aimless questions, dressing hastily as the first breath of the coming storm of Fear blew through the streets. It was the dawn of the great panic. London, which had gone to bed on Sunday night oblivious and inert, was awakened, in the small hours of Monday morning, to a vivid sense of danger. Unable from his window to learn what was happening (не в состоянии из своего окна узнать, что происходит), my brother went down and out into the street (брат спустился вниз и вышел на улицу), just as the sky between the parapets of the houses (как раз в тот момент, когда небо между парапетами /на крышах/ домов; parapet — парапет, перила) grew pink with the early dawn (розовело: «становилось розовым» в предутренней заре). The flying people on foot and in vehicles (людей, бегущих /из города/, кто пешком, кто в экипажах) grew more numerous every moment (с каждой минутой становилось все больше; numerous — многочисленный). “Black Smoke!” he heard people crying (черный дым! — он слышал, как кричали люди), and again “Black Smoke (и снова, — черный дым)!” The contagion of such a unanimous fear was inevitable (эпидемия этого всеобъемлющего страха была неизбежной; contagion — заразная болезнь; unanimous — единодушный). As my brother hesitated on the door-step, he saw another news vender approaching (замешкавшись на пороге, брат увидел «приближающегося» еще одного разносчика газет), and got a paper forthwith (и тотчас же купил газету). learn [lq:n], dawn [dO:n], numerous ['nju:m(q)rqs] Unable from his window to learn what was happening, my brother went down and out into the street, just as the sky between the parapets of the houses grew pink with the early dawn. The flying people on foot and in vehicles grew more numerous every moment. “Black Smoke!” he heard people crying, and again “Black Smoke!” The contagion of such a unanimous fear was inevitable. As my brother hesitated on the door-step, he saw another news vender approaching, and got a paper forthwith. The man was running away with the rest (парень бежал вслед за остальными), and selling his papers for a shilling each as he ran (на бегу продавая газеты по шиллингу за штуку) — a grotesque mingling of profit and panic (гротескное сочетание алчности и паники; profit — польза, выгода). And from this paper my brother read (и в этой газете мой брат прочел) that catastrophic dispatch of the Commander-in-Chief (то катастрофическое сообщение Главнокомандующего вооруженными силами): “The Martians are able to discharge enormous clouds of a black and poisonous vapour (марсиане способны выпускать огромные клубы ядовитого черного пара; to discharge — разгружать; выпускать /заряд/, выстреливать; poison — яд) by means of rockets (посредством ракет). They have smothered our batteries (они окутали им наши батареи; to smother — душить, удушать; густо покрывать, окутывать), destroyed Richmond, Kingston, and Wimbledon (разрушили Ричмонд, Кингстон и Уимблдон), and are advancing slowly towards London (и медленно приближаются к Лондону), destroying everything on the way (уничтожая все на пути). It is impossible to stop them (их остановить невозможно). There is no safety from the Black Smoke but in instant flight (от черного дыма нет спасенья, кроме немедленного бегства; safety — безопасность).”
And from this paper my brother read that catastrophic dispatch of the Commander-in-Chief: “The Martians are able to discharge enormous clouds of a black and poisonous vapour by means of rockets. They have smothered our batteries, destroyed Richmond, Kingston, and Wimbledon, and are advancing slowly towards London, destroying everything on the way. It is impossible to stop them. There is no safety from the Black Smoke but in instant flight.”
“Black Smoke!” the voices cried. “Fire (черный дым! — выкрикивали голоса, — огонь)!” The bells of the neighbouring church made a jangling tumult (колокола соседних церквей звонили вразнобой; to jangle — издавать нестройные резкие звуки; нестройно звучать; tumult — шум, грохот), a cart carelessly driven smashed (неосторожно управляемая повозка врезалась; to smash — разбить вдребезги; столкнуться, врезаться), amid shrieks and curses (среди криков и проклятий), against the water trough up the street (в водосточный желоб вверх по улице). Sickly yellow lights went to and fro in the houses (тусклые желтые огни мелькали в домах), and some of the passing cabs flaunted unextinguished lamps (а некоторые кебы проезжали мимо с еще не погашенными фонарями; to flaunt — реять, гордо развеваться /о знаменах/; щеголять; to extinguish — гасить, тушить). And overhead the dawn was growing brighter (а в небе светлела заря), clear and steady and calm (ясная, спокойная и мирная). He heard footsteps running to and fro in the rooms (он = брат услыхал топот ног, бегающих взад-вперед по комнатам), and up and down stairs behind him (и вверх-вниз по лестнице позади него). His landlady came to the door (хозяйка дома подошла к двери; landlady — домовладелица), loosely wrapped in dressing gown and shawl (небрежно запахнувшись в домашний халат и /накинув/ шаль; to wrap — завертывать, обертывать; укутывать); her husband followed ejaculating (за ней следовал ее муж, /постоянно/ вскрикивая; to ejaculate — восклицать, вскрикивать). As my brother began to realize the import of all these things (начиная понимать важность всего происходящего), he turned hastily to his own room (брат поспешно вернулся в свою комнату), put all his available money — some ten pounds altogether — into his pockets (положил все наличные деньги — всего около десяти фунтов — в карман; available — доступный; имеющийся в распоряжении, наличный), and went out again into the streets (и снова выскочил на улицу).
“Black Smoke!” the voices cried. “Fire!” The bells of the neighbouring church made a jangling tumult, a cart carelessly driven smashed, amid shrieks and curses, against the water trough up the street. Sickly yellow lights went to and fro in the houses, and some of the passing cabs flaunted unextinguished lamps. And overhead the dawn was growing brighter, clear and steady and calm. He heard footsteps running to and fro in the rooms, and up and down stairs behind him. His landlady came to the door, loosely wrapped in dressing gown and shawl; her husband followed ejaculating. As my brother began to realize the import of all these things, he turned hastily to his own room, put all his available money — some ten pounds altogether — into his pockets, and went out again into the streets.
жүктеу/скачать 4.6 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|