Чис­ло ад­ми­нис­тра­тив­ных еди­ниц Ка­ра­ган­дин­ской об­лас­ти

К 1989 г. ме­ня­ет­ся чис­ло областей в це­лом по Рес­пуб­ли­ке Ка­зах­стан. Ес­ли на 1986 г. их нас­чи­ты­ва­лось де­вят­над­цать, то к 1989 г. их чис­ло сок­ра­ще­но до сем­над­ца­ти. В от­но­ше­нии Ка­ра­ган­дин­ской об­лас­ти вновь про­изош­ло сок­ра­ще­ние чис­ла районов — с 10 до 8 (Тен­гиз­ский и Тал­дин­ский районы уп­раз­дне­ны).

Ко­ли­че­ство го­род­ских районов г.Ка­ра­ган­ды сок­ра­ще­но до че­ты­рех — Ки­ров­ский, Ле­нин­ский, Ок­тябрьский, Со­вет­ский¹⁰.

С та­ким ад­ми­нис­тра­тив­но-тер­ри­то­ри­аль­ным де­ле­ни­ем Ка­ра­ган­дин­ская об­ласть по­дош­ла к но­вой ве­хе своей ис­то­рии — 1991 г. В те­че­ние 1991–1993 годов в Рес­пуб­ли­ке Ка­зах­стан не су­ще­ство­ва­ло чет­ко вы­ве­рен­ной за­ко­но­да­тель­ной ба­зы, оп­ре­де­ля­ющей прин­ци­пы су­ще­ство­ва­ния еди­но­го рес­пуб­ли­кан­ско­го тер­ри­то­ри­аль­но-ад­ми­нис­тра­тив­но­го ме­ха­низ­ма. Эта си­ту­ация по­рож­да­ла эле­мен­ты анар­хии: пе­ре­име­но­ва­ния тер­ри­то­ри­аль­ных еди­ниц без ка­ко­го-ли­бо серь­ез­но­го сог­ла­со­ва­ния с ор­га­на­ми влас­ти, по­пыт­ки са­мос­то­ятель­но из­ме­нить су­ще­ству­ющие гра­ни­цы меж­ду района­ми раз­лич­ных об­лас­тей и т.п.

Ос­нов­ным до­ку­мен­том, оп­ре­де­ля­ющим пра­во­вые ос­но­вы жиз­не­де­ятель­нос­ти тер­ри­то­ри­аль­но-ад­ми­нис­тра­тив­ной сис­те­мы РК, стал За­кон Рес­пуб­ли­ки Ка­зах­стан от 8 де­каб­ря 1993 г. № 2572 ХII «Об ад­ми­нис­тра­тив­но-тер­ри­то­ри­аль­ном ус­трой­стве Рес­пуб­ли­ки Ка­зах­стан». За­ко­но­да­тель­но бы­ло оп­ре­де­ле­но, что в сис­те­му ад­ми­нис­тра­тив­но-тер­ри­то­ри­аль­но­го ус­трой­ства Рес­пуб­ли­ки Ка­зах­стан вхо­дят та­кие ад­ми­нис­тра­тив­но-тер­ри­то­ри­аль­ные еди­ни­цы, как аул (се­ло), по­се­лок, ауль­ный/сельский ок­руг, район в го­ро­де, го­род, район, об­ласть.

На ос­но­ва­нии за­ко­но­да­тель­ных до­ку­мен­тов чис­ло районов Ка­ра­ган­дин­ской об­лас­ти бы­ло вновь уве­ли­че­но до де­вя­ти — воз­вра­щен Тен­гиз­ский район (центр района — с. Бар­ши­но)¹¹. Пос­та­нов­ле­ни­ем Пре­зи­ди­ума Вер­хов­но­го Со­ве­та РК от 4 мая 1993 г. Егин­ды­бу­лак­ский район был пе­ре­име­но­ван в Ка­зы­бек­бийский (Ка­зы­бек би) район¹².

В 1997 г. вновь про­изош­ло из­ме­не­ние чис­ла об­лас­тей в рес­пуб­ли­ке: на 1989 г. в Рес­пуб­ли­ке Ка­зах­стан нас­чи­ты­ва­лось 17 об­лас­тей, на 1991 г. — 19 об­лас­тей, на 1997 г. — 14 об­лас­тей¹³.

14 ап­ре­ля 1997 г. Ука­зом Пре­зи­ден­та РК был уп­раз­днен Же­лез­но­до­рож­ный район г. Ка­ра­ган­ды.

Ука­зом Пре­зи­ден­та РК от 3 мая 1997 г. тер­ри­то­рия Жез­каз­ган­ской об­лас­ти (транскрип­ция на­пи­са­ния Джез­каз­ган­ской на Жез­каз­ган­ской из­ме­не­на в со­от­вет­ствии с Пос­та­нов­ле­ни­ем Пре­зи­ди­ума Вер­хов­но­го Со­ве­та РК от 8 сен­тяб­ря 1992 г.¹⁴) бы­ла вклю­че­на в сос­тав Ка­ра­ган­дин­ской об­лас­ти.

В ре­зуль­та­те про­изо­шед­ших из­ме­не­ний на 2000 г. чис­ло ад­ми­нис­тра­тив­ных еди­ниц Ка­ра­ган­дин­ской об­лас­ти выг­ля­дит сле­ду­ющим об­ра­зом¹⁵:

Из го­род­ских районов г. Ка­ра­ган­ды ос­та­лось два — Ок­тябрьский (Ки­ров­ский во­шел в сос­тав Ок­тябрьско­го) и Ка­зы­бек­бийский (бывш. Ле­нин­ский и Со­вет­ский)¹⁶.

От Жез­каз­ган­ской об­лас­ти Ка­ра­ган­дин­ской об­лас­ти отош­ли¹⁷: Ак­то­гайский район (в сос­тав вкл. тер­ри­то­рия уп­раз­днен­но­го То­кы­рауын­ско­го района Жез­каз­ган­ской об­лас­ти), Жез­дин­ский (во­шел в сос­тав Улы­та­ус­ко­го района) и Ага­дыр­ский (во­шел в сос­тав Шет­ско­го района).

Воп­ро­сы ад­ми­нис­тра­тив­но-тер­ри­то­ри­аль­но­го де­ле­ния яв­ля­ют­ся той пер­во­ос­но­вой, на ко­то­рой стро­ит­ся изу­че­ние лю­бо­го ре­ги­она. Осо­бое зна­че­ние они при­об­ре­та­ют при про­ве­де­нии эко­но­ми­чес­ких ис­сле­до­ва­ний, ис­сле­до­ва­ний эт­но­де­мог­ра­фи­чес­кой нап­рав­лен­нос­ти. Цен­траль­ный Ка­зах­стан — крупнейший ре­ги­он Рес­пуб­ли­ки Ка­зах­стан. Он сос­ре­до­то­чил в се­бе боль­шой про­мыш­лен­ный по­тен­ци­ал. Дос­та­точ­но раз­но­об­раз­на па­лит­ра эт­но­сов ре­ги­она. Изу­че­ние мно­гих ис­то­ри­чес­ких, де­мог­ра­фи­чес­ких, по­ли­то­ло­ги­чес­ких и, не­сом­нен­но, эко­но­ми­чес­ких воп­ро­сов ре­ги­она не­воз­мож­но без изу­че­ния его ад­ми­нис­тра­тив­но-тер­ри­то­ри­аль­но­го ус­трой­ства.

• 
  со­вер­шен­ство­ва­ние го­су­дар­ствен­но­го уп­рав­ле­ния тер­ри­то­ри­ями;
  
• 
  соз­да­ние эф­фек­тив­но­го ме­ха­низ­ма вза­имо­дей­ствия цен­траль­ных и мес­тных ор­га­нов влас­ти;
  
• 
  обес­пе­че­ние неп­ре­рыв­нос­ти про­цес­са ре­фор­ми­ро­ва­ния об­ще­ства в це­лом, рас­ши­ре­ние ге­ог­ра­фии ре­форм, т.е. пе­ре­нос их в ре­ги­оны;
  
• 
  вы­ве­де­ние на ре­ги­ональ­ную сце­ну но­вых по­ли­ти­чес­ких элит и т.п.
  

1. 
   Козина В.В. Население Центрального Казахстана (конец ХIХ в.–30-е гг. ХХ в.). – Алматы: Оркениет, 2000. – С. 23.
   
2. 
   Там же. – С. 44.
   
3. 
   ГАКО. Путеводитель. – Ч. 1. – Караганда, 1998. – С. 165. В дальнейшем при ссылке на данное издание в тексте будут указаны страницы.
   
4. 
   Козина В.В. Указ. раб. – С. 66.
   
5. 
   Ка­зах­ская ССР. Административно-тер­ри­ториальное де­ле­ние на 1 ян­ва­ря 1975 г. 6-е изд. – Ал­ма-Ата: Ка­зах­стан, 1975. – С. 176.
   
6. 
   Ка­зах­ская ССР. Административно-тер­ри­ториальное де­ле­ние на 1 июня 1978 г. 7-е изд. / Сост. Ю.Я.По­до­се­нов. – Ал­ма-Ата: Ка­зах­стан, 1978. – 180 с.
   
7. 
   Там же. – С. 34.
   
8. 
   Ка­зах­ская ССР. Административно-тер­ри­ториальное де­ле­ние на 1 ян­ва­ря 1986 г. 8-е изд. / Сост. Ю.Я.По­до­се­нов. – Ал­ма-Ата: Ка­зах­стан, 1986. – С. 512.
   
9. 
   Ка­зах­ская ССР. Административно-тер­ри­ториальное де­ле­ние на 1 ян­ва­ря 1989 г. 8-е изд. / Сост. Ю.Я.По­до­се­нов. – Ал­ма-Ата: Ка­зах­стан, 1989. . – С. 456.
   
10. 
    Там же. – С. 64.
    
11. 
    Ад­ми­нис­тра­тив­но-тер­ри­то­ри­аль­ное де­ле­ние Рес­пуб­ли­ки Ка­зах­стан (16 де­каб­ря 1991 г. — 1997 г.): Крат­кий спра­воч­ник. – Вып. 1 (Ар­хив Пре­зи­ден­та РК). – Ал­ма­ты-Ас­та­на, 2000. – С. 65.
    
12. 
    Там же. – С. 70.
    
13. 
    Ад­ми­нис­тра­тив­но-тер­ри­то­ри­аль­ное де­ле­ние Рес­пуб­ли­ки Ка­зах­стан (1 ян­ва­ря1997 г. — 1 ян­ва­ря 2000 г.): Крат­кий спра­воч­ник. – Вып. 2 (Ар­хив Пре­зи­ден­та РК). – Ал­ма­ты-Ас­та­на, 2000. – С. 52.
    
14. 
    Ад­ми­нис­тра­тив­но-тер­ри­то­ри­аль­ное де­ле­ние Рес­пуб­ли­ки Ка­зах­стан (16 де­каб­ря 1991 г. — 1997 г.): Крат­кий спра­воч­ник. – Вып. 1 (Ар­хив Пре­зи­ден­та РК). – Ал­ма­ты-Ас­та­на, 2000. – С. 79.
    
15. 
    Ад­ми­нис­тра­тив­но-тер­ри­то­ри­аль­ное де­ле­ние Рес­пуб­ли­ки Ка­зах­стан (1 ян­ва­ря1997 г. — 1 ян­ва­ря 2000 г.): Крат­кий спра­воч­ник. – Вып. 2 (Ар­хив Пре­зи­ден­та РК). – Ал­ма­ты-Ас­та­на, 2000. – С. 60–72.
    
16. 
    Там же. – С. 72.
    
17. 
    Там же. – С. 74.
    

УДК 327(47+57)

С.М.Нур­жа­но­ва

Ка­ра­ган­дин­ский го­су­дар­ствен­ный уни­вер­си­тет им. Е.А.Бу­ке­то­ва

Так, в нас­то­ящее вре­мя имен­но воп­рос гра­ниц яв­ля­ет­ся клю­че­вым не толь­ко во внут­рире­ги­ональ­ном ас­пек­те, но и во вза­имо­от­но­ше­ни­ях го­су­дарств ре­ги­она с соп­ре­дель­ны­ми стра­на­ми. Не­об­хо­ди­мо от­ме­тить, что сов­ре­мен­ные очер­та­ния ру­бе­жей цен­траль­ноази­ат­ских го­су­дарств бы­ли оп­ре­де­ле­ны цен­траль­ны­ми ор­га­на­ми влас­ти быв­ше­го СССР без уче­та мно­же­ства ис­то­ри­чес­ких, куль­тур­ных и дру­гих осо­бен­нос­тей. От­сут­ство­ва­ли так­же чет­кие гра­ни­цы про­жи­ва­ния раз­лич­ных эт­ни­чес­ких групп. В ре­зуль­та­те се­год­ня гра­ни­цы цен­траль­ноази­ат­ских го­су­дарств в зна­чи­тель­ной ме­ре не сов­па­да­ют с тер­ри­то­ри­ями рас­се­ле­ния на­ро­дов ре­ги­она. По­ло­же­ние ос­лож­ня­ет­ся тем, что в от­ли­чие от внеш­них гра­ниц ре­ги­она до сих пор не про­ве­де­на пол­ная де­мар­ка­ция гра­ниц меж­ду го­су­дар­ства­ми Цен­траль­ной Азии. Та­ким об­ра­зом, тер­ри­то­ри­аль­ная не­оп­ре­де­лен­ность, уси­лен­ная ос­трым де­фи­ци­том вод­ных и зе­мель­ных ре­сур­сов, спо­соб­ству­ет эс­ка­ла­ции ме­жэт­ни­чес­кой нап­ря­жен­нос­ти, осо­бен­но в приг­ра­нич­ных районах цен­траль­ноази­ат­ских го­су­дарств. Осо­бен­ностью же ме­жэт­ни­чес­ких про­ти­во­ре­чий яв­ля­ет­ся то, что в пер­спек­ти­ве они име­ют все ос­но­ва­ния вы­лить­ся в меж­го­су­дар­ствен­ные. Наг­ляд­ным при­ме­ром это­му слу­жат кыр­гыз­ско-уз­бек­ские, кыр­гыз­ско-тад­жик­ские, уз­бе­кско-тад­жик­ские и от­час­ти ка­зах­ско-уз­бек­ские про­ти­во­ре­чия. По­то­му ре­ше­ние тер­ри­то­ри­аль­но-пог­ра­нич­ных проб­лем в Цен­траль­ной Азии, дос­тав­ших­ся но­вым не­за­ви­си­мым го­су­дар­ствам в нас­лед­ство от быв­ше­го СССР и ухо­дя­щих сво­ими кор­ня­ми в глубь ве­ков, при­об­ре­тает в нас­то­ящее вре­мя все боль­шее зна­че­ние.

По мне­нию Пре­зи­ден­та Рес­пуб­ли­ки Ка­зах­стан Н.А.На­зар­ба­ева, не­об­хо­ди­мо, с од­ной сто­ро­ны, раз­ра­бо­тать па­кет мер, пре­дот­вра­ща­ющих кон­флик­ты меж­ду цен­траль­ноази­ат­ски­ми стра­на­ми, а с дру­гой — осоз­нать, что лю­бая по­пыт­ка фор­ми­ро­ва­ния на­ци­ональ­но­го го­су­дар­ства с уз­ко по­ня­ты­ми на­ци­ональ­ны­ми ин­те­ре­са­ми, без уче­та об­ще­ре­ги­ональ­ных, на­ру­шит стра­те­ги­чес­кий ба­ланс в Цен­траль­ной Азии. По­это­му по­ли­ти­ка го­су­дарств ре­ги­она дол­жна ос­но­вы­вать­ся на вза­им­ном ува­же­нии на­ци­ональ­ных ин­те­ре­сов всех цен­траль­ноази­ат­ских стран¹. В про­цес­се ре­ше­ния вы­ше­обоз­на­чен­ных проб­лем ка­зах­стан­ское ру­ко­вод­ство ис­хо­дит из прин­ци­па пра­воп­ре­ем­ствен­нос­ти в от­но­ше­нии быв­ше­го СССР, под­твер­жда­ет про­хож­де­ние своей го­су­дар­ствен­ной гра­ни­цы, ус­та­нов­лен­ной дей­ству­ющи­ми меж­ду­на­род­ны­ми до­го­во­ра­ми, вклю­чая ак­ты об ад­ми­нис­тра­тив­но-тер­ри­то­ри­аль­ном раз­гра­ни­че­нии Рес­пуб­ли­ки Ка­зах­стан и дру­гих го­су­дарств — быв­ших рес­пуб­лик Со­юза ССР.

В це­лом на­ли­чие вы­шеп­ри­ве­ден­ных не­ре­шен­ных на­ци­ональ­но-тер­ри­то­ри­аль­ных проб­лем в Цент­­раль­ноази­ат­ском ре­ги­оне, не­рас­кры­тость не­ко­то­рых мо­мен­тов в изу­че­нии ис­то­ри­чес­ко­го опы­та раз­ре­ше­ния тер­ри­то­ри­аль­ных воп­ро­сов ак­ту­али­зи­ру­ет ис­сле­до­ва­ние.

Как по­ка­зы­ва­ет опыт про­шед­ше­го де­ся­ти­ле­тия, су­ще­ству­ющие в Цен­траль­ной Азии эт­но­тер­ри­то­ри­аль­ные и пог­ра­нич­ные проб­ле­мы, не на­хо­дя вза­имо­вы­год­ных ре­ше­ний, влияют на ре­ги­ональ­ную бе­зо­пас­ность. Мно­гие ме­жэт­ни­чес­кие про­ти­во­ре­чия име­ют ста­рые кор­ни, не­ко­то­рые по­яви­лись в но­вое вре­мя, а дру­гие бы­ли свя­за­ны с на­ци­ональ­но-тер­ри­то­ри­аль­ным раз­ме­же­ва­ни­ем Цен­траль­ной Азии, ини­ци­иро­ван­ным Со­вет­ской властью в 1924 г. и час­тич­но осу­ществляв­шем­ся в 30-х, 50-х годах. Тог­да при оп­ре­де­ле­нии тер­ри­то­рий со­вет­ских рес­пуб­лик был осу­ществлен под­ход, ко­то­рый ос­но­вы­вал­ся на кон­цеп­ции, ут­вер­ждав­шей, что в бу­ду­щем на­ци­ональ­ные раз­ли­чия ис­чез­нут и что нет такой не­об­хо­ди­мос­ти быть осо­бо ще­пе­тиль­ным в воп­ро­сах эк­стер­ри­то­ри­аль­но­го раз­ме­же­ва­ния.

Ге­ог­ра­фи­чес­кая, лан­дшаф­тно-кли­ма­ти­чес­кая обус­лов­лен­ность рас­се­ле­ния ко­рен­ных эт­но­сов Цен­траль­ной Азии в но­вейшее вре­мя не яв­ля­лась от­прав­ным эле­мен­том при фор­ми­ро­ва­нии ге­опо­ли­ти­чес­ких гра­ниц ре­ги­она. Вплоть до но­вейше­го вре­ме­ни в су­ще­ство­вав­ших го­су­дар­ствен­ных об­ра­зо­ва­ни­ях по­ли­ти­чес­кие гра­ни­цы не сов­па­да­ли с тер­ри­то­ри­ями эт­ни­чес­ко­го рас­се­ле­ния. Нап­ри­мер, тер­ри­то­рия Ко­кандско­го хан­ства ох­ва­ты­ва­ла сов­ре­мен­ные Ка­зах­стан, Уз­бе­кис­тан, Кир­ги­зию, Тад­жи­ки­стан, а Бу­хар­ский эми­рат вклю­чал не толь­ко тер­ри­то­рии сов­ре­мен­но­го юга Уз­бе­кис­та­на, вос­то­ка Тур­кме­нис­та­на, Тад­жи­кис­та­на, но и часть се­вер­но­го Аф­га­нис­та­на. Круп­ные ре­ки Сред­ней Азии — Сыр­дарья, Аму­дарья, Зе­рав­шан, Или, Тед­жен, Мур­габ не бы­ли ре­аль­ны­ми внут­рен­ни­ми ге­опо­ли­ти­чес­ки­ми ру­бе­жа­ми. Под дав­ле­ни­ем Рос­сийской и Бри­тан­ской им­пе­рий с се­ве­ра и юга в те­че­ние XIX в. ком­прес­сия тра­ди­ци­он­но­го ге­опо­ли­ти­чес­ко­го прос­тран­ства при­ве­ла к но­во­му, как бы по­лу­ев­ро­пейско­му струк­ту­ри­ро­ва­нию тер­ри­то­рии².

В 1924 г., в свя­зи с ин­сти­ту­ци­она­ли­за­цией СССР, в ос­но­ву тер­ри­то­ри­аль­но­го раз­де­ла ЦА был за­ло­жен ра­нее не до­ми­ни­ро­вав­ший эт­ни­чес­кий прин­цип. В де­каб­ре 1924 г. Тад­жи­кис­тан, в 1936 г. Ка­зах­ста­н и Кир­ги­зия при­об­рели ста­тус Со­юз­ных Рес­пуб­ли­к. В даль­нейшем из сос­та­ва Ка­зах­ской ССР бы­ла вы­ве­де­на Ка­ра­кал­пак­ская АССР и пе­ре­да­на Уз­бек­ской ССР.

Скры­тые до се­ре­ди­ны 90-х го­дов эт­но­тер­ри­то­ри­аль­ные проб­ле­мы в нас­то­ящее вре­мя от­кры­то про­яв­ля­ют­ся, про­ти­во­дей­ствуя ин­тег­ра­ци­он­ным про­цес­сам в ре­ги­оне и яв­ля­ясь по­тен­ци­аль­ной уг­ро­зой бе­зо­пас­нос­ти Цен­траль­ной Азии. Нес­мот­ря на оче­вид­ное са­мос­то­ятель­ное зна­че­ние все­го ком­плек­са зас­та­ре­лых эт­но­тер­ри­то­ри­аль­ных и пог­ра­нич­ных проб­лем, ха­рак­тер­ных для Цен­траль­ной Азии, их ре­аль­ное по­ли­ти­чес­кие вли­яние до се­ре­ди­ны 90-х го­дов но­си­ло пре­иму­ще­ствен­но фо­но­вый и вто­рич­ный ха­рак­тер по срав­не­нию с эко­но­ми­чес­ки­ми и ос­таль­ны­ми ге­опо­ли­ти­чес­ки­ми воп­ро­са­ми. Не­од­нок­рат­ные эт­но­тер­ри­то­ри­аль­ные кон­флик­ты, воз­ни­кав­шие в ЦА еще в со­вет­ский пе­ри­од, яв­ля­ют­ся од­ним из сви­де­тельств оши­боч­нос­ти про­ве­ден­но­го в 20–30-е го­ды в Сред­ней Азии на­ци­ональ­но-го­су­дар­ствен­но­го раз­ме­же­ва­ния. В нас­то­ящее вре­мя на тер­ри­то­рии ЦА мож­но вы­явить нес­коль­ко по­тен­ци­аль­ных оча­гов стол­кно­ве­ния меж­го­су­дар­ствен­ных ин­те­ре­сов на поч­ве тер­ри­то­ри­аль­но­го пе­ре­де­ла. Речь идет о воз­ник­но­ве­нии ве­ро­ят­ных про­ти­во­ре­чий, свя­зан­ных с юри­ди­чес­ки офор­млен­ны­ми пе­ре­де­ла­ми рес­пуб­ли­кан­ских гра­ниц в ре­ги­оне в рам­ках Со­вет­ско­го Со­юза. В ана­ли­зе кон­флик­тно­го по­тен­ци­ала в Цен­траль­ной Азии есть нес­коль­ко из­ме­не­ний ад­ми­нис­тра­тив­ной гра­ни­цы меж­ду со­юз­ны­ми рес­пуб­ли­ка­ми. Раз­ме­же­ва­ния, про­ве­ден­ные в 20–30-х го­дах, пос­ле­ду­ющие ад­ми­нис­тра­тив­ные ре­ше­ния от­но­си­тель­но раз­ви­тия приг­ра­нич­ных тер­ри­то­рий, ос­та­ви­ли в нас­лед­ство мно­го­чис­лен­ные уз­лы про­ти­во­ре­чий, уг­ро­жа­ющие се­год­ня пе­ре­рас­ти в ожес­то­чен­ные кон­флик­ты. При­мер Фер­ган­ской до­ли­ны, раз­де­лен­ной меж­ду Кир­гиз­ской, Уз­бек­ской и Тад­жик­ски­ми Со­вет­ски­ми Рес­пуб­ли­ка­ми, осо­бен­но наг­ляд­но ил­люс­три­ру­ют то, как при­чуд­ли­вые ли­нии гра­ниц обоз­на­чи­ли тер­ри­то­рии, из-за осо­бен­нос­тей лан­дшаф­та или струк­ту­ры пу­тей со­об­ще­ния фак­ти­чес­ки ока­зав­ши­еся в ан­клав­ном или по­лу­ан­клав­ном по­ло­же­нии, в со­от­вет­ствии с чем эт­ни­чес­кие груп­пы ока­за­лись раз­де­лен­ны­ми тер­ри­то­ри­аль­ны­ми гра­ни­ца­ми. На се­год­няш­ний день эт­ни­чес­кие уз­бе­ки сос­тав­ля­ют ве­со­мую часть на­се­ле­ния на юге Кыр­гыз­ста­на и се­ве­ре Тад­жи­кис­та­на, а та­кие круп­нейшие цен­тры Уз­бе­кис­та­на, как Са­мар­канд и Бу­ха­ра, на­се­ле­ны в зна­чи­тель­ной ме­ре тад­жи­ка­ми. На юге Кыр­гыз­ста­на уз­бе­ки об­ра­зу­ют зна­чи­тель­ную ди­ас­по­ру — око­ло 630 тыс. че­ло­век.

Не­ре­шен­ность пог­ра­нич­но­го уре­гу­ли­ро­ва­ния не толь­ко ста­вит воп­ро­сы де­ли­ми­та­ции и де­мар­ка­ции гра­ниц, оп­ре­де­ле­ния и вве­де­ния их ре­жи­ма, но и тре­бу­ет ре­ше­ния ря­да круп­ных эт­ни­чес­ких проб­лем, слож­ность ко­то­рых зак­лю­ча­ет­ся в том, что по раз­ные сто­ро­ны гра­ниц Кыр­гыз­ста­на-Тад­жи­кис­та­на, Уз­бе­кис­та­на-Кыр­гыз­ста­на (и на­обо­рот) в ви­де ан­клав­ных вкрап­ле­ний в каж­дом из го­су­дарств про­жи­ва­ют круп­ные ди­ас­по­ры дру­гих на­ро­дов. «Удель­ный вес» уз­бек­ских ди­ас­пор в эт­но­на­ци­ональ­ной струк­ту­ре Тад­жи­кис­та­на сос­тав­ля­ет 24,4 %, Кир­ги­зии — 13,8 %. А в чис­лен­нос­ти на­се­ле­ния Уз­бе­кис­та­на 0,97 % — тад­жи­ки, 0,9 % — кыр­гы­зы. При этом аб­со­лют­ное боль­шин­ство (73,5 %) кыр­гы­зов Уз­бе­кис­та­на про­жи­ва­ют в трех об­лас­тях Фер­ган­ской до­ли­ны — Ан­ди­жан­ской, Фер­ган­ской и На­ман­ган­ской. Ес­ли в об­щем ко­ли­че­стве на­се­ле­ния Уз­бе­кис­та­на (25 млн. чел.) чис­ло кыр­гы­зов до­воль­но нез­на­чи­тель­но, то по от­но­ше­нию к чис­лен­нос­ти жи­те­лей Кыр­гыз­ста­на (5,4 млн. чел) 13,8 % уз­бе­ков — круп­ная ди­ас­по­ра. На­ли­чие та­ко­го со­от­но­ше­ния эт­но­сов при де­ли­ми­та­ции гра­ниц при­во­дит к уси­ле­нию кон­флик­тных си­ту­аций³.

Тра­ди­ци­он­ный де­фи­цит зем­ли, во­ды в Фер­ган­ской до­ли­не пе­ри­оди­чес­ки обос­тря­ет ме­жэт­ни­чес­кие от­но­ше­ния. Как от­ме­ча­ют ис­сле­до­ва­те­ли, в Фер­ган­ской до­ли­не и не­ко­то­рых дру­гих районах Уз­бе­кис­та­на, Ош­ской об­лас­ти Кыр­гыз­ста­на и в Се­вер­ном Тад­жи­кис­та­не ре­зер­вы рас­ши­ре­ния пло­ща­ди оро­ша­емой зем­ли ис­чер­па­ны. В ре­зуль­та­те ин­тен­сив­ный рост на­се­ле­ния Цен­траль­ной Азии уси­ли­ва­ет дав­ле­ние на уже ос­во­ен­ные зе­мель­ные угодья. Здесь вы­сок уро­вень без­ра­бо­ти­цы, что опять же соз­да­ет со­ци­аль­ное нап­ря­же­ние. Ана­ли­зи­руя си­ту­ацию в Фер­ган­ской до­ли­не, мож­но сде­лать вы­вод, что ес­ли здесь воз­ни­ка­ет уг­ро­за су­ве­ре­ни­те­ту од­но­го из го­су­дарств, то сле­ду­ет рас­смат­ри­вать ее как опас­ность для ми­ра во всем Цен­траль­ноази­ат­ском ре­ги­оне. Проб­ле­ма уре­гу­ли­ро­ва­ния гра­ниц и вза­имо­от­но­ше­ний с со­се­дя­ми в Фер­ган­ской до­ли­не ста­ла од­ной из ве­ду­щих. Спе­ци­алис­ты счи­та­ют, что толь­ко в приг­ра­нич­ных с Уз­бе­кис­та­ном Джа­ла­ла­бад­ской и Ош­ской об­лас­тях Кыр­гыз­ста­на об­ра­зо­ва­лось око­ло 75 та­ких учас­тков. Спор­ные учас­тки име­ют­ся так­же меж­ду Кыр­гыз­ста­ном и Тад­жи­кис­та­ном. Толь­ко в од­ном Бат­кен­ском районе их нас­чи­ты­ва­ет­ся око­ло 70. Спор­ные приг­ра­нич­ные учас­тки меж­ду Тад­жи­кис­та­ном и Кыр­гыз­ста­ном ло­ка­ли­зи­ру­ют­ся в юж­ной час­ти Фер­ган­ской до­ли­ны, на сты­ке гра­ниц Уз­бе­кис­та­на, Тад­жи­кис­та­на и Кыр­гыз­ста­на. Все эти су­ще­ству­ющие про­ти­во­ре­чия об­ра­зу­ют своеоб­раз­ный тре­уголь­ник: Тад­жи­кис­тан — Кыр­гыз­стан — Уз­бе­кис­тан.

Та­ким об­ра­зом, не слу­чайно, что боль­шин­ство ме­жэт­ни­чес­ких про­ти­во­ре­чий 90-х го­дов име­ло мес­то в мес­тах раз­ло­мов — не­сов­па­де­ний эт­ни­чес­ких и тер­ри­то­ри­аль­но-го­су­дар­ствен­ных гра­ниц, а имен­но в пог­ра­нич­ных районах. Нес­мот­ря на то, что меж­рес­пуб­ли­кан­ские гра­ни­цы в СССР бы­ли в своё вре­мя (в нес­коль­ко эта­пов) де­ли­ми­ти­ро­ва­ны, в боль­шин­стве слу­ча­ев но­вые не­за­ви­си­мые го­су­дар­ства де-фак­то рас­смат­ри­ва­ют со­от­вет­ству­ющие до­ку­мен­ты как не имев­шие «меж­го­су­дар­ствен­но­го ха­рак­те­ра», лишь в ка­че­стве дей­ству­ющих вре­мен­но, т.е. до их под­твер­жде­ния или пе­рес­мот­ра уже на со­от­вет­ству­ющем двус­то­рон­нем уров­не.

Ха­рак­те­ри­зуя ка­зах­стан­ско-уз­бек­ские от­но­ше­ния, мож­но от­ме­тить, что в те­че­ние все­го пе­ри­ода их не­за­ви­си­мо­го су­ще­ство­ва­ния от­но­ше­ния меж­ду эти­ми дву­мя круп­нейши­ми цен­траль­ноази­ат­ски­ми го­су­дар­ства­ми в це­лом ос­та­ют­ся ста­биль­ны­ми. От­ли­чи­тель­ная чер­та от­но­ше­ний двух стран в 1990-е го­ды — быс­тро­теч­ность то­го или ино­го так­ти­чес­ко­го вза­имо­дей­ствия, лег­ко сме­няв­ше­го­ся за­тяж­ным про­ти­вос­то­яни­ем. Ста­биль­ным в те­че­ние все­го со­вет­ско­го и пос­ле­ду­юще­го пе­ри­одов ос­та­ет­ся и удель­ный вес дан­ных эт­но­сов: ка­за­хи сос­тав­ля­ют 4—5 % на­се­ле­ния Уз­бе­кис­та­на (око­ло 1,2 млн. че­ло­век), а уз­бе­ки — 2 % жи­те­лей Ка­зах­ста­на (свы­ше 400 тыс. че­ло­век). При этом око­ло 16 % на­се­ле­ния Чим­кентской об­лас­ти — уз­бе­ки, а 12,4 % жи­те­лей Таш­кентской об­лас­ти и свы­ше 26 % Ка­ра­кал­пак­ста­на — ка­за­хи. По мне­нию ря­да эк­спер­тов, имен­но зо­ны ком­пак­тно­го рас­се­ле­ния двух эт­но­сов мог­ли стать ис­точ­ни­ком по­тен­ци­аль­ных кон­флик­тов. Так, эт­ни­чес­ки род­ствен­ные и тра­ди­ци­он­но дру­же­ствен­ные друг дру­гу ка­ра­кал­па­ки и ка­за­хи (вмес­те взя­тые) сос­тав­ля­ют в Ка­ра­кал­пак­ста­не аб­со­лют­ное боль­шин­ство на­се­ле­ния (око­ло 60 %). Ка­ра­кал­па­ки — пер­вая цен­траль­ноази­ат­ская эт­ни­чес­кая груп­па, об­ра­тив­ша­яся к Рос­сии с прось­бой при­нять их в рос­сийское под­дан­ство (1742 г.). Ка­ра­кал­пак­ские районы име­ли осо­бый ста­тус и в сос­та­ве Тур­кес­тан­ско­го ге­не­рал-гу­бер­на­тор­ства (1873–1917 гг.), и в рам­ках Тур­кес­тан­ской АССР (1918–1924 гг.). На­ко­нец, с фев­ра­ля 1925-го по июль 1930 го­да Ка­ра­кал­па­кия вхо­ди­ла в сос­тав Ка­зах­ской АССР, а с 1930 по 1936 год — в РСФСР. И лишь пос­ле не­од­нок­рат­ных об­ра­ще­ний тог­даш­не­го уз­бек­ско­го ру­ко­вод­ства Ка­ра­кал­пак­скую АССР пе­ре­да­ли в сос­тав Уз­бе­кис­та­на. Од­но из пос­лед­ствий шес­ти­лет­не­го пре­бы­ва­ния Ка­ра­кал­па­кии в сос­та­ве Ка­зах­ста­на — по­яв­ле­ние тер­ри­то­ри­аль­ной проб­ле­мы. Речь идет о 55 тыс. кв. км пле­мен­ных зе­мель ро­да адайцев из Млад­ше­го жу­за, пе­ре­дан­ных Ка­ра­кал­па­кии в 1925 г., что бы­ло обус­лов­ле­но ис­клю­чи­тель­но вхож­де­ни­ем Ка­ра­кал­па­кии в Ка­зах­стан и не пре­дус­мат­ри­ва­ло по­те­рю ка­зах­ской юрис­дик­ции⁴. Пос­ле­ду­ющее (и уже окон­ча­тель­ное) при­со­еди­не­ние этой тер­ри­то­рии к Уз­бе­кис­та­ну, хо­тя оно и офор­мле­но со­от­вет­ству­ющи­ми пос­та­нов­ле­ни­ями Вер­хов­но­го Со­ве­та СССР, ни тог­да, ни сейчас не рас­смат­ри­ва­лось в Ка­зах­ста­не как спра­вед­ли­вый и юри­ди­чес­ки обос­но­ван­ный акт.

От­дель­ная те­ма — ос­тров Воз­рож­де­ния, рас­по­ло­жен­ный в Аральском мо­ре. До 1988 г. он был зак­ры­той во­ен­ной зо­ной, где раз­мес­ти­лась спе­ци­аль­ная ла­бо­ра­то­рия Ин­сти­ту­та мик­ро­би­оло­гии при Ми­нис­тер­стве обо­ро­ны СССР, сот­руд­ни­ки ко­то­рой про­во­ди­ли ис­сле­до­ва­ния в об­лас­ти би­оло­ги­чес­ко­го ору­жия. Быв­шая меж­рес­пуб­ли­кан­ская гра­ни­ца раз­де­ля­ет ос­тров в со­от­но­ше­нии: 79 % к 21 % в поль­зу Уз­бе­кис­та­на. Идею о кор­рек­ти­ров­ке ли­нии гра­ни­цы в поль­зу Ас­та­ны в 1999 г. ак­тив­но лоб­би­ро­ва­ли два ка­зах­стан­ских се­на­то­ра — Б.Ка­юпов и С.Байбе­ков (речь шла о воз­вра­ще­нии под ка­зах­скую юрис­дик­цию быв­ших во­ен­ных го­род­ков — Воз­рож­де­ние и Кан­тубск (с при­ле­га­ющи­ми зем­ля­ми), ко­то­рые, по име­ющейся ин­фор­ма­ции, ре­ше­ни­ем Ми­нис­тер­ства обо­ро­ны Рос­сии в свое вре­мя пе­ре­да­ны ка­зах­ской сто­ро­не⁵.

В це­лом до вто­рой по­ло­ви­ны 1990-х го­дов не­уре­гу­ли­ро­ван­ность пог­ра­нич­но­го воп­ро­са и свя­зан­ный с ним ком­плекс эт­но­тер­ри­то­ри­аль­ных проб­лем слу­жи­ли, ско­рее, фо­ном, не­же­ли пред­ло­гом для ре­ше­ния бо­лее су­ще­ствен­ных эко­но­ми­чес­ких и ге­опо­ли­ти­чес­ких за­дач сто­рон. Бо­лее то­го, тер­ри­то­ри­аль­ную и пог­ра­нич­ную те­ма­ти­ки не толь­ко ста­ра­тель­но вы­во­ди­ли за рам­ки пуб­лич­но­го об­суж­де­ния, но да­же не вклю­ча­ли (ис­клю­чи­тель­но по нас­то­янию Таш­кен­та) в пе­ре­чень воп­ро­сов, об­суж­да­емых в хо­де зак­ры­тых эк­спер­тных кон­суль­та­ций. Ка­зах­ская сто­ро­на воп­рос о де­ли­ми­та­ции гра­ниц ста­ви­ла не­од­нок­рат­но.Так, в хо­де по­ез­дки в Уз­бе­кис­тан Ми­нис­тра обо­ро­ны Ка­зах­ста­на К.Аб­дул­ла­ева (ок­тябрь 1998 г.) это впер­вые бы­ло сде­ла­но в офи­ци­аль­ном по­ряд­ке. Един­ствен­ным же контрдо­во­дом уз­бек­ской сто­ро­ны слу­жи­ли рас­суж­де­ния ти­па: «Мы — брат­ские на­ро­ды, и у нас дол­жны быть проз­рач­ные гра­ни­цы». Этот те­зис пе­рес­та­ли ис­поль­зо­вать лишь в 1999 г., пос­ле фев­ральских взры­вов в Таш­кен­те. Но от конструк­тив­но­го об­суж­де­ния дав­но наз­рев­шей проб­ле­мы ру­ко­вод­ство Уз­бе­кис­та­на про­дол­жа­ло ук­ло­нять­ся, ли­бо ссы­ла­ясь на преж­дев­ре­мен­ность и непро­ра­бо­тан­ность воп­ро­са (как это бы­ло сде­ла­но, в час­тнос­ти, в хо­де сос­то­яв­ше­го в мае 1999 г. ви­зи­та в эту рес­пуб­ли­ку Премь­ер-ми­нис­тра Ка­зах­ста­на Н.Бал­гим­ба­ева), ли­бо прос­то иг­но­ри­руя со­от­вет­ству­ющие зап­ро­сы Ас­та­ны⁶.

Бо­лее то­го, на­чи­ная с вес­ны 1999 г., Таш­кент пред­при­ни­ма­ет ряд од­нос­то­рон­них мер по фак­ти­чес­кой де­мар­ка­ции гра­ни­цы. Так, в мае — июне 1999 г. в по­се­лок На­зар­бек (90 % его на­се­ле­ния — ка­за­хи) Тур­кес­тан­ско­го района Таш­кентской об­лас­ти пе­ре­дис­ло­ци­ро­ва­ли ба­таль­он ВДВ (250 че­ло­век). Приб­ли­зи­тель­но по 70 де­сан­тни­ков раз­мес­ти­ли в Бос­тан­дык­ском районе, в ка­зах­ских по­сел­ках Хум­сан и Та­бак­сай. Тог­да же эти под­раз­де­ле­ния на­ча­ли ус­та­нав­ли­вать пог­ра­нич­ные стол­бы и выш­ки, а таш­кентские за­во­ды (трак­тор­ный и ави­аци­он­ный) по­лу­чи­ли сроч­ные за­ка­зы на из­го­тов­ле­ние до­пол­ни­тель­ных вы­шек наб­лю­де­ния и ко­лю­чей про­во­ло­ки для де­мар­ка­ции гра­ни­цы со сто­ро­ны Таш­кентской об­лас­ти. Ме­нее зна­чи­мое в этом пла­не (хо­тя столь же де­монстра­тив­ное) — фак­ти­чес­кое прис­во­ение мес­тны­ми район­ны­ми влас­тя­ми 75 га зем­ли, при­над­ле­жа­щей рас­по­ло­жен­но­му на тер­ри­то­рии Уз­бе­кис­та­на (в Чим­ган­ской ку­рор­тной зо­не) ка­зах­ско­му са­на­то­рию «Шым­кент»⁷.

Су­дя по все­му, это бы­ла по­пыт­ка дей­ство­вать на опе­ре­же­ние, ру­ко­вод­ству­ясь не толь­ко впол­не объ­яс­ни­мым стрем­ле­ни­ем пе­рек­рыть соб­ствен­ным оп­по­зи­ци­оне­рам на­ибо­лее удоб­ный ко­ри­дор ухо­да за гра­ни­цу, но и на­ме­ре­ва­ясь, оче­вид­но, окон­ча­тель­но офор­мить де-фак­то уз­бек­скую юрис­дик­цию над ря­дом ка­зах­ских на­се­лен­ных пун­ктов, пе­ре­дан­ных в 1956–1962 го­дах в ад­ми­нис­тра­тив­ное под­чи­не­ние Таш­кентской об­лас­ти. Речь идет о вхо­див­шем до 1956 г. в Чим­кентскую об­ласть Ка­зах­ста­на Бос­тан­дык­ском районе (се­год­ня это Бос­тан­дык­ский район Таш­кентской об­лас­ти) и не­ко­то­рых при­ле­га­ющих по­сел­ках, по сос­то­янию на 1962 г. вхо­див­ших в сос­тав Дже­ты­сайско­го, Пах­та­ральско­го и Ки­ров­ско­го районов КазССР. Эти три района воз­вра­ще­ны Ка­зах­ста­ну еще в 1960-е го­ды, од­на­ко не пол­ностью.

В стрем­ле­нии пред­при­нять оп­ре­де­лен­ные пре­вен­тив­ные ме­ры ка­зах­ская сто­ро­на ини­ци­иру­ет со­от­вет­ству­ющие об­ра­ще­ния на­се­ле­ния Юж­но-Ка­зах­стан­ской об­лас­ти, ко­то­рые поз­во­ля­ют Ас­та­не эф­фек­тив­нее от­ста­ивать соб­ствен­ные ин­те­ре­сы. Так, в июле 1999 г. чим­кентская га­зе­та «Айгак» опуб­ли­ко­ва­ла пись­мо жи­те­лей об­лас­ти Пре­зи­ден­ту стра­ны Н.На­зар­ба­еву с тре­бо­ва­ни­ем не­за­мед­ли­тель­но до­бить­ся воз­вра­ще­ния Ка­зах­ста­ну Бос­тан­дык­ско­го района, ко­то­рый, по ут­вер­жде­ни­ям сос­та­ви­те­лей пос­ла­ния, был пе­ре­дан УзССР лишь во вре­мен­ное поль­зо­ва­ние — до 1991 г. Оче­ред­ной по­ка­за­тель рос­та вза­им­но­го не­до­ве­рия в 1999 г. — раз­ме­ще­ние на гра­ни­це пос­то­ян­но дей­ству­ющих пос­тов. В те­че­ние июня — июля уз­бек­ская сто­ро­на ус­та­но­ви­ла их на се­ми из де­вя­ти су­ще­ству­ющих кон­троль­но-про­пус­кных пун­ктах. В ка­че­стве от­вет­ной ме­ры ка­зах­ская сто­ро­на соч­ла не­об­хо­ди­мым раз­мес­тить пог­ран­пос­ты лишь на двух пос­то­ян­но от­кры­тых КПП — Жы­бек-Жо­лы (Чер­ня­ев­ка) и Кап­лан­бек (Дже­ты­сай).

По­хо­же, что весь ком­плекс на­ко­пив­ших­ся пог­ра­нич­ных проб­лем, в ко­неч­ном сче­те, зас­та­вил ру­ко­вод­ство Уз­бе­кис­та­на, хо­тя и с тру­дом, пе­рес­мот­реть свое не­га­тив­ное от­но­ше­ние, по крайней ме­ре, к со­от­вет­ству­ющим двус­то­рон­ним кон­суль­та­ци­ям: в ок­тяб­ре 1999 г. Таш­кент при­нял ре­ше­ние о соз­да­нии спе­ци­аль­ной ко­мис­сии по уре­гу­ли­ро­ва­нию пог­ра­нич­ных спо­ров с Ас­та­ной. Зна­ко­вым ста­ло и раз­ре­ше­ние ру­ко­во­ди­те­лю пог­ран­служ­бы Ка­зах­ста­на про­вес­ти (вмес­те с ко­ман­ду­ющим пог­ра­нич­ны­ми войска­ми Уз­бе­кис­та­на) в на­ча­ле но­яб­ря 1999 г. ре­ког­нос­ци­ро­воч­ный об­лет всей ли­нии об­щей гра­ни­цы. Кро­ме то­го, ка­зах­ская сто­ро­на до­би­лась сог­ла­сия уз­бе­ков на вклю­че­ние воп­ро­са о де­ли­ми­та­ции в по­вес­тку дня пред­сто­яще­го (пя­то­го) за­се­да­ния уз­бек­ско-ка­зах­ской ко­мис­сии по сот­руд­ни­че­ству⁸.

Тем не ме­нее, стре­мясь зак­ре­пить­ся на спор­ных тер­ри­то­ри­ях и не до­жи­да­ясь окон­ча­тель­но­го сог­ла­со­ва­ния со­от­вет­ству­ющих де­ли­ми­та­ци­он­ных про­це­дур, в на­ча­ле 2000 г. Таш­кент пред­при­нял в приг­ра­нич­ных районах оче­ред­ные, за­ве­до­мо про­во­ка­ци­он­ные дей­ствия. В час­тнос­ти бы­ли ус­та­нов­ле­ны пог­ра­нич­ные но­мер­ные стол­бы на тер­ри­то­рии ка­зах­стан­ско­го сов­хо­за Ба­гыс (Са­ры­агаш­ский район) с по­пыт­кой «при­ре­зать» к Уз­бе­кис­та­ну де­вять до­мов, жи­те­лям ко­то­рых тут же на мес­те пред­ло­жи­ли офор­мить граж­дан­ство этой стра­ны. Сра­зу пос­ле отъ­ез­да из Ба­гыс уз­бек­ских чи­нов­ни­ков (вклю­чая сот­руд­ни­ков МВД и пог­ран­служ­бы) мес­тные жи­те­ли сня­ли эти пог­ра­нич­ные зна­ки и про­ин­фор­ми­ро­ва­ли о слу­чив­шем­ся район­ное ру­ко­вод­ство. За­тем пос­ле­до­ва­ло де­монстра­тив­ное ре­ког­нос­ци­ро­воч­ное втор­же­ние на ос­па­ри­ва­емую Уз­бе­кис­та­ном тер­ри­то­рию Юж­но-Ка­зах­стан­ской об­лас­ти нес­коль­ких уз­бек­ских бро­нет­ран­спор­те­ров в рам­ках ре­гу­ляр­ных тре­ни­ро­воч­ных за­ня­тий од­но­го из под­раз­де­ле­ний, вхо­дя­щих в ОК (Опе­ра­тив­ное ко­ман­до­ва­ние) «Таш­кент». Толь­ко пос­ле от­вет­но­го выд­ви­же­ния дис­ло­ци­ро­ван­ной в об­лас­ти ка­зах­стан­ской бро­не­тех­ни­ки уз­бек­ское под­раз­де­ле­ние вы­ве­ли об­рат­но. Впро­чем, учи­ты­вая крайне низ­кий уро­вень бо­евой под­го­тов­ки и во­ин­ской дис­цип­ли­ны ар­мии Уз­бе­кис­та­на, не ис­клю­че­но, что при­чи­на нарушения в эле­мен­тар­ной без­гра­мот­нос­ти или бе­зот­вет­ствен­нос­ти военных.

По ре­зуль­та­там те­ле­фон­ной бе­се­ды двух пре­зи­ден­тов, а так­же пос­ле мно­гос­то­рон­ней встре­чи аки­ма об­лас­ти, гос­со­вет­ни­ка пре­зи­ден­та Уз­бе­кис­та­на, пред­ста­ви­те­лей пог­ра­нич­ных и та­мо­жен­ных служб, с вы­ез­дом на мес­та вы­ше­упо­мя­ну­тых ин­ци­ден­тов, си­ту­ацию уда­лось ста­би­ли­зи­ро­вать⁹.

С фев­ра­ля 2000-го по ок­тябрь 2001 го­да сос­то­ялось нес­коль­ко весь­ма неп­рос­тых ра­ун­дов пе­ре­го­во­ров уз­бек­ско-ка­зах­ской ко­мис­сии по де­ли­ми­та­ции, в хо­де ко­то­рых уда­лось «от­ра­бо­тать» бо­лее 90 % ли­нии гра­ни­цы (2134 из 2352 км). Ито­го­вым для двух­лет­не­го пе­ре­го­вор­но­го про­цес­са стал офи­ци­аль­ный ви­зит И.Ка­ри­мо­ва в Ка­зах­стан (16–17 но­яб­ря 2001 г., в хо­де ко­то­ро­го сто­ро­ны под­пи­са­ли Сог­ла­ше­ние о де­ли­ми­та­ции го­су­дар­ствен­ной гра­ни­цы. Это был пер­вый этап, од­на­ко за рам­ка­ми Со­гла­ше­ния ос­тал­ся на­ибо­лее ос­трый воп­рос — соп­ри­над­леж­нос­ти быв­ше­го Бос­тан­дык­ско­го района Чим­кентской об­лас­ти, а так­же по­сел­ков Ба­гыс, Тур­кес­та­нец и Ар­на­сай¹⁰.

В 2002 г. бы­ли за­вер­ше­ны меж­го­су­дар­ствен­ные пе­ре­го­во­ры о про­хож­де­нии гра­ни­цы на ос­тав­ших­ся трех учас­тках: на­се­лен­ные пун­кты Ба­гыс и Тур­кес­та­нец, Ар­на­сайская пла­ти­на, на­се­лен­ные пун­кты Нсан-1, Нсан-2 и Байму­рат. 9 сен­тяб­ря 2002г. в Ас­та­не пре­зи­ден­ты Ка­зах­ста­на и Уз­бе­кис­та­на под­пи­са­ли До­го­вор «Об от­дель­ных учас­тках ка­зах­стан­ско-уз­бек­ской гра­ни­цы».

Де­ли­ми­та­ция гос­гра­ни­цы меж­ду Ка­зах­ста­ном и Уз­бе­кис­та­ном бы­ла «осу­ществле­на на ос­но­ве ад­ми­нис­тра­тив­но-тер­ри­то­ри­аль­ной гра­ни­цы меж­ду Ка­зах­ской и Уз­бек­ской ССР с уче­том нор­ма­тив­ных ак­тов, ре­гу­ли­ру­ющих ее про­хож­де­ние, а так­же обо­юд­но сог­ла­со­ван­ных кар­тог­ра­фи­чес­ких ма­те­ри­алов».

Та­ким об­ра­зом, бы­ла юри­ди­чес­ки зак­реп­ле­на де­ли­ми­та­ция всей ли­нии го­су­дар­ствен­ной гра­ни­цы меж­ду дву­мя го­су­дар­ства­ми об­щей про­тя­жен­ностью 2 тыс. 159 км. С на­ча­лом пе­ре­го­во­ров о де­мар­ка­ции гос­гра­ни­цы на­чат вто­рой этап офор­мле­ния гра­ни­цы — её про­хож­де­ния на мес­тнос­ти¹¹.

На кыр­гыз­ско-тад­жик­ских от­но­ше­ниях ска­зы­ва­лись зас­та­ре­лые эт­но­тер­ри­то­ри­аль­ные кон­флик­ты, су­ще­ству­ющие на фо­не из­веч­ной нех­ват­ки зем­ли и во­ды, глу­бо­ких раз­ли­чий в эт­ноп­си­хо­ло­гии, а так­же ком­плекс проб­лем, по­рож­да­емых ре­ги­ональ­ным нар­кот­ран­зи­том, на­ко­нец, от­сут­ствие ка­ких-ли­бо су­ще­ствен­ных вза­им­ных эко­но­ми­чес­ких ин­те­ре­сов. По­ка­за­те­ля­ми вза­им­но­го от­чуж­де­ния все эти го­ды слу­жат и пе­ри­оди­чес­кие мел­кие стыч­ки в приг­ра­нич­ных районах. Од­на­ко сле­ду­ет под­чер­кнуть, что уже са­ма по се­бе ма­ло­чис­лен­ность кыр­гыз­ской и тад­жик­ской об­щин, про­жи­ва­ющих на соп­ре­дель­ных тер­ри­то­ри­ях (на на­ча­ло 2000 г. в Тад­жи­кис­та­не про­жи­ва­ло ме­нее 80 тыс. кыр­гы­зов, ко­то­рые сос­тав­ля­ли 1,3 % на­се­ле­ния рес­пуб­ли­ки; по ито­гам пер­вой на­ци­ональ­ной пе­ре­пи­си на­се­ле­ния Кыр­гыз­ста­на к мар­ту 1999 г. чис­ло тад­жи­ков в рес­пуб­ли­ке сос­тав­ля­ло 42636 че­ло­век (0,9 % ее на­се­ле­ния)), все же иг­ра­ет ста­би­ли­зи­ру­ющую роль, не поз­во­ляя мес­тным экстре­мис­там пов­то­рить «бат­кен­ский» сце­на­рий ле­та 1999 г.¹².

Эле­мен­ты по­зи­тив­но­го ди­ало­га уда­ва­лось выс­тра­ивать ли­бо за счет мно­гос­то­рон­ней ко­ор­ди­на­ции в рам­ках До­го­во­ра о кол­лек­тив­ной бе­зо­пас­нос­ти (ДКБ), Ев­рА­зЭС или Шан­хайской пя­тер­ки (ны­не ШОС), ли­бо бла­го­да­ря об­щим для Ду­шан­бе и Биш­ке­ка ан­ти­уз­бек­ским нас­тро­ени­ям. Так, в час­тнос­ти, пе­ри­оди­чес­кое бло­ки­ро­ва­ние Таш­кен­том сво­их гра­ниц с со­се­дя­ми в районе Фер­ган­ской до­ли­ны ста­ло при­чи­ной то­го, что уже по­яви­лись сов­мес­тные кыр­гыз­ско-тад­жик­ские про­ек­ты объ­ез­дных тран­спор­тных ма­гис­тра­лей, ми­нуя тер­ри­то­рию Уз­бе­кис­та­на. Так, пос­ле вве­де­ния Уз­бе­кис­та­ном (март 2000 г.) не­по­мер­ной тран­зит­ной пла­ты за про­езд лег­ко­во­го тран­спор­та по своей тер­ри­то­рии Биш­кек и Ду­шан­бе не­за­мед­ли­тель­но под­пи­са­ли меж­пра­ви­тель­ствен­ное сог­ла­ше­ние о сот­руд­ни­че­стве в ре­конструк­ции ав­тот­рас­сы Худ­жанд — Ис­фа­ра — Ош — Мур­габ и стро­итель­стве об­ход­ных до­рог вдоль тер­ри­то­рии и ан­кла­вов Уз­бе­кис­та­на.

Се­год­няш­ние кыр­гыз­ско-тад­жик­ские тер­ри­то­ри­аль­но-пог­ра­нич­ные раз­ног­ла­сия во мно­гом обус­лов­ле­ны еще со­вет­ским ад­ми­нис­тра­тив­но-тер­ри­то­ри­аль­ным раз­ме­же­ва­ни­ем. Од­на­ко ес­ли в боль­шин­стве дру­гих слу­ча­ев ру­ко­вод­ство СССР ис­хо­ди­ло из по­нят­ных со­об­ра­же­ний эко­но­ми­чес­кой или по­ли­ти­чес­кой це­ле­со­об­раз­нос­ти, то пе­ре­да­ча Тад­жи­кис­та­ну районов с ком­пак­тно про­жи­ва­ющим кыр­гыз­ским на­се­ле­ни­ем (Джир­га­тальский район, Вос­точ­ный Па­мир) не находит логического объяснения, так как речь шла о тра­ди­ци­он­но ис­поль­зу­емых ко­чев­ни­ка­ми-кыр­гы­за­ми вы­со­ко­гор­ных пас­тби­щах, к жиз­ни на ко­то­рых тад­жи­ки-зем­ле­дель­цы не бы­ли прис­по­соб­ле­ны.

Тем не ме­нее ос­нов­ной кон­флик­тной зо­ной ос­та­ет­ся Бат­кен­ский район (с 1999 г. — об­ласть), где три тад­жик­ских се­ла — Во­рух, Чор­кух и Сурх не­боль­ши­ми ан­кла­ва­ми вкли­ни­ва­ют­ся на тер­ри­то­рию Кыр­гыз­ста­на. По крайней ме­ре, до 1999 г. Бат­кен не имел сво­его чер­те­жа, опи­са­ний на­се­лен­ных пун­ктов, пе­реч­ня све­де­ний о на­ци­ональ­ном и со­ци­аль­ном сос­та­ве жи­те­лей, что не поз­во­ля­ло точ­но оп­ре­де­лить тер­ри­то­рию и на­се­ле­ние района, а со­от­вет­ствен­но и про­во­дить де­ли­ми­та­ци­он­ные ра­бо­ты. Кро­ме то­го, до­ро­га, про­хо­дя­щая че­рез тад­жик­ский ан­клав Во­рух, — един­ствен­ная тран­спор­тная ма­гис­траль, со­еди­ня­ющая со­сед­ний с Бат­ке­ном Ляйляк­ский район с ос­таль­ной частью стра­ны. При этом жи­те­ли с. Во­рух пе­ри­оди­чес­ки пе­ре­го­ра­жи­ва­ют про­ез­жую часть ва­лу­на­ми, не про­пус­кая тран­зит­ный ав­тот­ран­спорт. В ре­зуль­та­те (с от­но­си­тель­ной ре­гу­ляр­ностью) воз­ни­ка­ют ме­жэт­ни­чес­кие стыч­ки¹³.

Пред­при­ня­тые в 1995–1996 го­дах Биш­ке­ком по­пыт­ки на­чать на выс­шем уров­не офи­ци­аль­ный ди­алог о де­ли­ми­та­ции быв­шей меж­рес­пуб­ли­кан­ской гра­ни­цы фак­ти­чес­ки заб­ло­ки­ро­вал Э.Рах­мо­нов¹⁴. К нас­то­яще­му вре­ме­ни тер­ри­то­ри­аль­но-пог­ра­нич­ные раз­ног­ла­сия не пе­ре­хо­дят в от­кры­тую кон­фрон­та­цию, од­на­ко окон­ча­тель­но они не ре­ше­ны (по оцен­кам кыр­гыз­ской сто­ро­ны, на по­вес­тке дня ос­та­ет­ся проб­ле­ма 70 спор­ных учас­тков гра­ни­цы)¹⁵. Ра­бо­та по де­ли­ми­та­ции тор­мо­зит­ся, преж­де все­го, тад­жик­ской сто­ро­ной, рас­счи­ты­ва­ющей, что ру­ко­вод­ство Кыр­гыз­ста­на, обес­по­ко­ен­ное ос­лаб­ле­ни­ем по­зи­ций цен­траль­ной влас­ти в тра­ди­ци­он­но се­па­ра­тистски нас­тро­ен­ных юж­ных районах рес­пуб­ли­ки, в ко­неч­ном сче­те бу­дет вы­нуж­де­но пойти на оп­ре­де­лен­ные ус­туп­ки.

Тем не ме­нее, как пред­став­ля­ет­ся, по ме­ре даль­нейше­го ук­реп­ле­ния цен­траль­ной влас­ти в Тад­жи­кис­та­не Ду­шан­бе су­ме­ет найти вза­имоп­ри­ем­ле­мый ком­про­мисс с Биш­ке­ком. За­ве­ду­ющий от­де­лом меж­ду­на­род­ных свя­зей и ре­ги­ональ­ных проб­лем Пра­ви­тель­ства Кыр­гыз­ской Рес­пуб­ли­ки Са­ла­мат Ала­ма­нов заявил, что в ап­ре­ле 2003 г. «на­чи­на­ет­ся ра­бо­та по ус­та­нов­ле­нию го­су­дар­ствен­ных гра­ниц меж­ду Кыр­гыз­ской Рес­пуб­ли­кой и Рес­пуб­ли­кой Тад­жи­кис­тан». По его мне­нию, ра­бо­та по де­ли­ми­та­ции го­су­дар­ствен­ной гра­ни­цы толь­ко на­чи­на­ет­ся. В Ду­шан­бе сто­ро­ны пла­ни­ру­ют за­ло­жить пра­во­вые ос­но­вы для пе­ре­го­во­ров. «Пе­ре­го­во­ры по гра­ни­цам всег­да бы­ли слож­ны­ми и пред­сто­ящие пе­ре­го­во­ры не ис­клю­че­ние»¹⁶.

Оп­ре­де­лен­ным сти­му­лом в этом пла­не мо­жет пос­лу­жить, в час­тнос­ти, и рос­сийское пос­ред­ни­че­ство, а до не­ко­то­рой сте­пе­ни и со­от­вет­ству­ющий пе­ре­го­вор­ный про­цесс в рам­ках ШОС (мож­но упо­мя­нуть, в час­тнос­ти, под­пи­сан­ное 5 июля 2000 г. в рам­ках ду­шан­бин­ско­го сам­ми­та «Шан­хайской пя­тер­ки» трех­сто­рон­нее Сог­ла­ше­ние о точ­ке сты­ка го­су­дар­ствен­ной гра­ни­цы Ки­тая, Кыр­гыз­ста­на и Тад­жи­кис­та­на.).

Ме­жэт­ни­чес­кие уз­бек­ско-кыр­гыз­ские от­но­ше­ния, преж­де все­го на тер­ри­то­рии Фер­ган­ской до­ли­ны, — од­на из са­мых серь­ез­ных проб­лем. Эт­но­тер­ри­то­ри­аль­ный кон­фликт, обус­лов­лен­ный в пер­вую оче­редь тра­ди­ци­он­ным де­фи­ци­том зем­ли и во­ды в до­ли­не и под­пи­ты­ва­емый глу­бо­ки­ми раз­ли­чи­ями в эт­ноп­си­хо­ло­гии (пре­об­ла­да­ние тра­ди­ций ко­че­во­го или осед­ло­го ти­па; раз­ная сте­пень ис­ла­ми­зи­ро­ван­нос­ти двух на­ро­дов), воз­ник нес­коль­ко де­ся­ти­ле­тий на­зад. Еще в 1924 г. го­ро­да Ош, Джа­лал-Абад, Уз­ген, нес­мот­ря на то, что по­дав­ля­ющее боль­шин­ство их на­се­ле­ния уз­бе­ки, вклю­чи­ли в сос­тав Кыр­гыз­ста­на, под пред­ло­гом, что при ином рас­кла­де у юж­ных кыр­гы­зов не бу­дет сво­их про­мыш­лен­ных цен­тров. По сос­та­ву на­се­ле­ния и в даль­нейшем эти го­ро­да ос­та­ва­лись пре­иму­ще­ствен­но уз­бек­ски­ми. Од­на­ко уз­бе­ки, по-преж­не­му кон­тро­ли­руя тор­гов­лю и сфе­ру об­слу­жи­ва­ния, пол­ностью ли­ши­лись ру­ко­во­дя­щих пос­тов, ко­то­рые дос­та­лись кыр­гы­зам. Ска­зы­ва­лась так­же оп­ре­де­лен­ная дис­кри­ми­на­ция уз­бек­ской об­щи­ны в язы­ко­вой и об­ра­зо­ва­тель­ной сфе­рах. Кон­флик­тный по­тен­ци­ал под­пи­ты­вал­ся по­явив­ши­ми­ся в уз­бек­ских го­ро­дах кыр­гы­за­ми — пе­ре­се­лен­ца­ми из сельской мес­тнос­ти. Мно­гие из них не име­ли сво­его жилья (ни да­же про­пис­ки) и ис­пы­ты­ва­ли серь­ез­ные труд­нос­ти, свя­зан­ные с про­жи­ва­ни­ем и ра­бо­той. В июне 1990 г. по­во­дом для стол­кно­ве­ний, а за­тем и уз­бек­ско­го пог­ро­ма, пос­лу­жи­ло ре­ше­ние влас­тей г. Ош о вы­де­ле­нии пе­ре­се­лен­цам зе­мель­ных учас­тков для стро­итель­ства жилья. «Ош­ские со­бы­тия» на­нес­ли тя­же­лый удар по от­но­си­тель­ной ме­жэт­ни­чес­кой ста­биль­нос­ти в Юж­ном Кыр­гыз­ста­не и в не­ма­лой сте­пе­ни обус­ло­ви­ли жес­ткие нас­тро­ения в пра­вя­щей эли­те Уз­бе­кис­та­на. Во вся­ком слу­чае Таш­кент не­од­нок­рат­но за­яв­лял о «го­тов­нос­ти ока­зать всю не­об­хо­ди­мую под­дер­жку уз­бе­кам Кыр­гыз­ста­на»¹⁷.

Не ис­клю­че­но, что ре­аль­ной по­доп­ле­кой тех тра­ги­чес­ких со­бы­тий ста­ло стрем­ле­ние кыр­гыз­ских влас­тей пу­тем ус­тра­ше­ния пре­дот­вра­тить прог­но­зи­ро­вав­ши­еся се­па­ра­тистские тен­ден­ции сре­ди мно­го­чис­лен­ной и вли­ятель­ной уз­бек­ской об­щи­ны юга рес­пуб­ли­ки. Эти опа­се­ния по­дог­ре­ва­лись и не­уклон­ным рос­том чис­лен­нос­ти уз­бе­ков. Сог­лас­но офи­ци­аль­ной ста­тис­ти­ке, в 1939 г. на юге Кыр­гыз­ста­на про­жи­ва­ли 152 тыс. уз­бе­ков (10,4 % на­се­ле­ния), в 1989-м — 550 тыс. (12,9 %), в 1993 г. — 604 тыс. (13,5 %), в 2000 г. — 680 тыс. (14,1 %). Од­на­ко не­за­ви­си­мые наб­лю­да­те­ли сом­не­ва­ют­ся в дос­то­вер­нос­ти этих дан­ных и на­зы­ва­ют бо­лее вы­со­кие по­ка­за­те­ли — от 900 тыс. до 1,1 млн. Так или ина­че, но к 1999 г. уз­бе­ки ста­ли вто­рой по чис­лен­нос­ти эт­ни­чес­кой об­щи­ной стра­ны. В Биш­ке­ке это склон­ны рас­смат­ри­вать в пря­мой свя­зи с ве­ро­ят­ной уг­ро­зой де­мог­ра­фи­чес­кой эк­спан­сии, ко­то­рая к то­му же усу­губ­ля­ет­ся не­ук­лон­но уве­ли­чи­ва­ющим­ся из­быт­ком тру­дос­по­соб­но­го на­се­ле­ния в уз­бек­ской час­ти Фер­ган­ской до­ли­ны. Впро­чем, сле­ду­ет приз­нать, что вы­ше­упо­мя­ну­тые опа­се­ния от­час­ти име­ют кла­но­во-пле­мен­ные свя­зи: сто­ящие во гла­ве рес­пуб­ли­ки с 1961 г. вы­ход­цы из се­вер­но­го пле­ме­ни са­ры­ба­гыш прек­рас­но ос­ве­дом­ле­ны о тес­ном вза­имо­дей­ствии ли­де­ров на­ибо­лее мно­го­чис­лен­но­го и вли­ятель­но­го юж­но­кыр­гыз­ско­го пле­ме­ни кип­ча­ков с ру­ко­во­ди­те­ля­ми эт­ни­чес­ки близ­ких уз­бе­ков. К то­му же и пре­об­ла­да­ющий на юге ди­алект име­ет оче­вид­ные уз­бек­ские кор­ни. Та­ким об­ра­зом, с точ­ки зре­ния Биш­ке­ка ско­рее сох­ра­ня­ет­ся уг­ро­за юж­нокыр­гыз­ско­го, а не уз­бек­ско­го се­па­ра­тиз­ма.

Что же ка­са­ет­ся кыр­гыз­ской об­щи­ны Уз­бе­кис­та­на, то се­год­ня она нас­чи­ты­ва­ет приб­ли­зи­тель­но 350 тыс. че­ло­век (1,4 % че­ло­век на­се­ле­ния стра­ны). В от­ли­чие от уз­бе­ков Кыр­гыз­ста­на кыр­гыз­ская об­щи­на Уз­бе­кис­та­на дос­та­точ­на, ин­тег­ри­ро­ва­нна, по­ка­за­те­лем че­го яв­ля­ет­ся за­фик­си­ро­ван­ный у кыр­гы­зов са­мый вы­со­кий уро­вень «уз­бе­ко­языч­ной ас­си­ми­ля­ции» — 51 %¹⁸.

А тер­ри­то­ри­аль­но-пог­ра­нич­ная проб­ле­ма прак­ти­чес­ки до 1999 г. име­ла яв­но вто­рич­ный ха­рак­тер. Раз­ног­ла­сия бы­ли пре­иму­ще­ствен­но свя­за­ны не столь­ко с ус­та­нов­ле­ни­ем юри­ди­чес­кой при­над­леж­нос­ти 140 спор­ных учас­тков, сколь­ко с пе­ри­оди­чес­ким бло­ки­ро­ва­ни­ем Уз­бе­кис­та­ном трансгра­нич­ных до­рог.

Толь­ко пос­ле фев­ральских (1999 г.) взры­вов в Таш­кен­те уз­бек­ская сто­ро­на пред­при­ни­ма­ет ряд од­нос­то­рон­них мер по фак­ти­чес­кой де­мар­ка­ции гра­ни­цы, чем вы­зы­ва­ет серь­ез­ное бес­по­кой­ство в Биш­ке­ке, где преж­де все­го опа­са­ют­ся на­ме­ре­ний ру­ко­вод­ства Уз­бе­кис­та­на окон­ча­тель­но офор­мить де-фак­то свою юрис­дик­цию над спор­ны­ми учас­тка­ми гра­ни­цы. Уже в мар­те 1999 г. Таш­кент в од­но­сто­рон­нем по­ряд­ке вво­дит пас­пор­тный кон­троль и ужес­то­ча­ет та­мо­жен­ный ре­жим. В от­вет кыр­гыз­ская сто­ро­на спеш­но за­вер­ша­ет под­го­тов­ку про­ек­тов двух­сто­рон­них до­ку­мен­тов по де­ли­ми­та­ции границы и уже в июле 1999 г. пред­став­ля­ет к под­пи­са­нию со­от­вет­ству­ющий Ме­мо­ран­дум. Впро­чем ру­ко­вод­ство про­ти­во­по­лож­ной сто­ро­ны, ссы­ла­ясь на преж­дев­ре­мен­ность и неп­ро­ра­бо­тан­ность воп­ро­са, от­ка­за­лось об­суж­дать эту те­му¹⁹. Все­го на тер­ри­то­рии Кыр­гыз­ста­на рас­по­ло­же­но че­ты­ре уз­бек­ских ан­кла­ва (Сох, Ша­хи­мар­дан, и два бе­зы­мян­ных), ко­то­рые ох­ра­ня­ют мес­тные опол­чен­цы и ар­мейские под­раз­де­ле­ния. С кон­ца 1999 г., пос­ле из­вес­тных «бат­кен­ских» со­бы­тий, уз­бек­ская сто­ро­на ус­та­нав­ли­ва­ет мин­ные по­ля вок­руг ан­кла­ва Сох, соб­ствен­но на кыр­гыз­кой тер­ри­то­рии — в

Нес­мот­ря на до­го­во­рен­нос­ти, дос­тиг­ну­тые в хо­де сен­тябрьско­го (2000 г.) ви­зи­та И.Ка­ри­мо­ва в Кыр­гыз­стан, об­ста­нов­ка на гра­ни­це ос­та­ет­ся нап­ря­жен­ной. В де­каб­ре то­го же го­да сос­то­ял­ся сво­его ро­да «об­мен уда­ра­ми»: уз­бек­ские пог­ра­нич­ни­ки пе­рек­ры­ли учас­тки кыр­гыз­ских ав­то­до­рог, пе­ре­се­ка­ющих тер­ри­то­рию Уз­бе­кис­та­на, а в от­вет кыр­гыз­ская сто­ро­на заб­ло­ки­ро­ва­ла уз­бек­ские ан­кла­вы Сох и Ша­хи­мар­дан. Таш­кент про­дол­жа­ет ус­та­нав­ли­вать пог­ра­нич­ные пос­ты. Толь­ко в Фер­ган­ской об­лас­ти, на учас­тке, соп­ре­дель­ном с Бат­кен­ской об­ластью, с сен­тяб­ря 2000-го по май 2001 года ус­та­нов­ле­но семь пог­ра­нич­ных и та­мо­жен­ных пос­тов. В фев­ра­ле 2001 г. Таш­кент по су­ще­ству на­вя­зал Биш­ке­ку под­пи­са­ние зак­ры­то­го ме­мо­ран­ду­ма об уре­гу­ли­ро­ва­нии пра­во­вых ос­нов де­ли­ми­та­ции об­щей гра­ни­цы. Ме­мо­ран­дум, в час­тнос­ти, пре­дус­мат­ри­вал воз­мож­ность пе­ре­дачи части тер­ри­то­рии Кыр­гыз­ста­на для со­еди­не­ния ан­кла­ва Сох с ос­нов­ной тер­ри­то­рией Уз­бе­кис­та­на в об­мен на яв­но не­рав­но­цен­ный учас­ток это­го ан­кла­ва. В ре­зуль­та­те ос­трой кри­ти­ки в пар­ла­мен­те и СМИ дос­тиг­ну­тая пред­ва­ри­тель­ная до­го­во­рен­ность бы­ла ан­ну­ли­ро­ва­на. Сог­лас­но дос­тиг­ну­той до­го­во­рен­нос­ти в пе­ри­од с 11 по 16 мар­та 2003 г. в г. Таш­кен­те про­хо­дит оче­ред­ное за­се­да­ние меж­пра­ви­тель­ствен­ной ко­мис­сии по воп­ро­сам де­ли­ми­та­ции и де­мар­ка­ции го­су­дар­ствен­ной гра­ни­цы меж­ду Кыр­гыз­ской Рес­пуб­ли­кой и Рес­пуб­ли­кой Уз­бе­кис­тан. Од­нов­ре­мен­но встре­чаются эк­спер­тные группы сто­рон по рас­смот­ре­нию про­ек­та Сог­ла­ше­ния меж­ду Пра­ви­тель­ством КР и Пра­ви­тель­ством РУ о пун­ктах про­пус­ка че­рез го­су­дар­ствен­ную гра­ни­цу, а так­же встре­ча ра­бо­чих де­ле­га­ций по рас­смот­ре­нию проб­ле­мы тран­спор­тно­го со­об­ще­ния на­се­лен­но­го пун­кта Ба­рак. По ито­гам про­ве­ден­ной ра­бо­ты по де­ли­ми­та­ции кыр­гыз­ско-уз­бек­ской гра­ни­цы, об­щая про­тя­жен­ность ко­то­рой сос­тав­ля­ет око­ло 1490 км, в рам­ках меж­пра­ви­тель­ствен­ной ко­мис­сии ут­вер­жде­но 690 км²¹.

От­но­ше­ния меж­ду Ка­зах­ста­ном и Тур­кме­нис­та­ном не ом­ра­че­ны не­раз­ре­ши­мы­ми про­ти­во­ре­чия­ми. В двус­то­рон­них от­но­ше­ни­ях фак­ти­чес­ки от­сут­ству­ют и ме­жэт­ни­чес­кие проб­ле­мы. Пос­ле
1923–1924 го­дов (кро­воп­ро­лит­ные стол­кно­ве­ния меж­ду ка­за­ха­ми Ман­гыш­лак­ско­го и тур­кме­на­ми Крас­но­вод­ско­го уез­дов) серь­ез­ных эт­ни­чес­ких раз­ног­ла­сий не от­ме­ча­лось. Ска­зы­ва­лась так­же и крайняя ма­ло­чис­лен­ность со­от­вет­ству­ющих трансгра­нич­ных эт­но­сов и их оче­вид­ная по­ли­ти­чес­кая ин­диф­фе­рен­тность.

В го­ды не­за­ви­си­мо­го су­ще­ство­ва­ния двух со­сед­них го­су­дарств воп­рос о тер­ри­то­ри­аль­ных или пог­ра­нич­ных раз­ног­ла­си­ях во­об­ще не воз­ни­кал. Обе сто­ро­ны ру­ко­вод­ству­ют­ся по­ло­же­ни­ями мно­го­сто­рон­них до­ку­мен­тов СНГ, фик­си­ру­ющих прин­цип не­ру­ши­мос­ти сло­жив­ших­ся еще в со­вет­ское вре­мя меж­рес­пуб­ли­кан­ских гра­ниц²². Ос­та­вав­ши­еся, пре­иму­ще­ствен­но ад­ми­нис­тра­тив­но-тех­ни­чес­кие, проб­ле­мы пе­ре­да­ны на сог­ла­со­ва­ние сов­мес­тной де­ли­ми­та­ци­он­ной ко­мис­сии, уч­реж­ден­ной в июне 1999 г. Пер­вое ее за­се­да­ние сос­то­ялось в Ал­ма­те в но­яб­ре 2000 г. Пла­нов пос­ле­ду­ющих де­мар­ка­ци­он­ных ра­бот, а тем бо­лее ин­же­нер­но-тех­ни­чес­ко­го обо­ру­до­ва­ния гра­ни­цы, сто­ро­ны не име­ют; бо­лее то­го, и в Ас­та­не и в Аш­ха­ба­де по­доб­ные ме­ры счи­та­ют не­це­ле­со­об­раз­ны­ми. Един­ствен­ный ис­то­ри­чес­кий эпи­зод, ко­то­рый мог бы стать по­тен­ци­аль­ным ис­точ­ни­ком тре­ний по тер­ри­то­ри­аль­но-пог­ра­нич­но­му воп­ро­су, — ре­ше­ние ру­ко­вод­ства СССР (1932 г.) о пе­ре­да­че Тур­кмен­ской со­юз­ной рес­пуб­ли­ке на­хо­див­ших­ся тог­да в ка­зах­ской юрис­дик­ции районов со­ля­ных про­мыс­лов за­ли­ва Ка­ра-Бо­газ-Гол и о пе­ре­но­се меж­рес­пуб­ли­кан­ской гра­ни­цы с юж­ной сто­ро­ны за­ли­ва на его се­вер­ную сто­ро­ну. Это ре­ше­ние при­ни­ма­ли ис­хо­дя из пла­нов ин­дус­три­али­за­ции Тур­кме­нии: в 1932 г. на ее тер­ри­то­рии еще не об­на­ру­жи­ли ка­ких-ли­бо по­лез­ных ис­ко­па­емых и до­бы­чу ми­ра­би­ли­та рас­смат­ри­ва­ли как един­ствен­ный при­ем­ле­мый ва­ри­ант раз­ви­тия про­мыш­лен­нос­ти со­юз­ной рес­пуб­ли­ки. К нас­то­яще­му вре­ме­ни за­лив прак­ти­чес­ки вы­сох и пред­став­ля­ет со­бой тер­ри­то­рию пло­щадью око­ло 12 тыс. кв. км с бо­га­тейши­ми за­па­са­ми со­ли. Тем не ме­нее ка­зах­ская сто­ро­на ни ра­зу не вспо­ми­на­ла этот ис­то­ри­чес­кий эпи­зод. В фев­ра­ле 2003 г. пра­ви­тель­ство РК пред­ста­ви­ло ма­жи­ли­су для рас­смот­ре­ния и ра­ти­фи­ка­ции за­ко­ноп­ро­ект «До­го­вор о де­ли­ми­та­ции и про­цес­се де­мар­ка­ции ка­зах­стан­ско-тур­кмен­ской го­су­дар­ствен­ной гра­ни­цы»²³. Как по­яс­ня­ют раз­ра­бот­чи­ки дан­но­го про­ек­та за­ко­на, об­щая про­тя­жен­ность ка­зах­стан­ско-тур­кмен­ской гра­ни­цы сос­тав­ля­ет 425,8 ки­ло­мет­ра. Её де­ли­ми­та­ция осу­ществле­на на ос­но­ве ад­ми­нис­тра­тив­но-тер­ри­то­ри­аль­ной гра­ни­цы меж­ду Ка­зах­ской ССР и Тур­кмен­ской ССР, а так­же со­от­вет­ству­ющих обо­юд­но сог­ла­со­ван­ных кар­тог­ра­фи­чес­ких ма­те­ри­алов²⁴.

Все сме­няв­шие друг дру­га в 1990-е го­ды мо­де­ли уз­бек­ско-тад­жик­ских от­но­ше­ний но­си­ли (за ред­ким ис­клю­че­ни­ем) кон­флик­тный ха­рак­тер. Для ре­ше­ния сло­жив­ше­го­ся ком­плек­са как объ­ек­тив­ных, так и прив­не­сен­ных раз­ног­ла­сий не­об­хо­дим был ис­клю­чи­тель­но гиб­кий и де­ли­кат­ный под­ход с обе­их сто­рон, ко­то­рые, тем не ме­нее, пос­то­ян­но де­монстри­ро­ва­ли нес­по­соб­ность на­хо­дить вза­имо­вы­год­ные ва­ри­ан­ты. Бо­лез­нен­ной проб­ле­мой ос­та­ет­ся эт­но­по­ли­ти­чес­кая вза­имо­за­ви­си­мость: в Тад­жи­кис­та­не есть ко­ли­че­ствен­но и ка­че­ствен­но зна­чи­мые уз­бек­ские об­щи­ны, а в Уз­бе­кис­та­не — тад­жик­ские. При этом серь­ез­ные раз­ног­ла­сия на­чи­на­ют­ся уже на уров­не ста­тис­ти­ки. Ес­ли се­год­няш­нюю чис­лен­ность уз­бе­ков Тад­жи­кис­та­на (1,4–1,5 млн. че­ло­век, око­ло 24 % на­се­ле­ния стра­ны) с не­боль­ши­ми кор­рек­ти­ва­ми приз­на­ют обе сто­ро­ны, то дан­ные о ко­ли­че­стве тад­жи­ков, про­жи­ва­ющих в Уз­бе­кис­та­не, рас­хо­дят­ся кар­ди­наль­но. На се­год­ня офи­ци­аль­ная уз­бек­ская ста­тис­ти­ка ут­вер­жда­ет, что в рес­пуб­ли­ке нас­чи­ты­ва­ет­ся 1,2 млн. тад­жи­ков (5,1 % ее на­се­ле­ния). А Ду­шан­бе, тра­ди­ци­он­но ссы­ла­ясь на ре­зуль­та­ты мно­го­лет­ней доб­ро­воль­но-при­ну­ди­тель­ной ас­си­ми­ля­ции тад­жи­ков в Уз­бе­кис­та­не, счи­та­ет, что их в 4–5 раз боль­ше (на про­хо­див­шем в Тад­жи­кис­та­не се­ми­на­ре ОБ­СЕ «Ме­ры ук­реп­ле­ния до­ве­рия в Цен­траль­ной Азии» об этом прак­ти­чес­ки впер­вые за­явил пред­ста­ви­тель офи­ци­аль­но­го Ду­шан­бе — пред­се­да­тель пар­ла­ментско­го Ко­ми­те­та по меж­на­ци­ональ­ным от­но­ше­ни­ям И.Ус­мо­нов. Он, в час­тнос­ти, нас­та­ивал на том, что тад­жи­ки сос­тав­ля­ют не ме­нее 20 % на­се­ле­ния Уз­бе­кис­та­на).

Зо­ны ла­тен­тных и от­кры­тых эт­но­тер­ри­то­ри­аль­ных кон­флик­тов в основном сов­па­да­ют с района­ми ком­пак­тно­го про­жи­ва­ния со­от­вет­ству­ющих трансгра­нич­ных эт­но­сов. Прак­ти­чес­ки все ве­ду­щие по­ли­ти­чес­кие фи­гу­ры Тад­жи­кис­та­на (вклю­чая и Э.Рах­мо­но­ва, А.Ту­рад­жон­зо­да, Г.Мир­зо­ева и М.Зиёева) поз­во­ля­ют се­бе пря­мые или кос­вен­ные на­ме­ки на воз­мож­ность тер­ри­то­ри­аль­ных пре­тен­зий от­но­си­тель­но бу­хар­ско-са­мар­кандской зо­ны. Таш­кент же выс­тра­ива­ет по­ли­ти­ку по от­но­ше­нию к Тад­жи­кис­та­ну, опи­ра­ясь на свое тра­ди­ци­он­ное вли­яние в Гис­сар­ской и осо­бен­но Ле­ни­на­бад­ской зо­не, что Ду­шан­бе под­час рас­це­ни­ва­ет как за­ву­али­ро­ван­ные тер­ри­то­ри­аль­ные пре­тен­зии. Еще в 1992 г., ком­мен­ти­руя «по­же­ла­ния ле­ни­на­бад­цев при­со­еди­нить­ся к Уз­бе­кис­та­ну на пра­вах ав­то­но­мии», И.Ка­ри­мов счел не­об­хо­ди­мым под­чер­кнуть, что Таш­кент бу­дет «ду­шой и те­лом бо­леть за уз­бе­ков и за­щи­щать их». От вни­ма­тель­ных наб­лю­да­те­лей тог­да не ук­рыл­ся и его на­мек на то, что Ле­ни­на­бад­ская об­ласть «на­се­ле­на в ос­нов­ном уз­бе­ка­ми», хо­тя по дан­ным пос­лед­ней все­со­юз­ной пе­ре­пи­си 1989 г. в этой об­лас­ти они сос­тав­ля­ли лишь 31,3 % на­се­ле­ния. Не без учас­тия Уз­бе­кис­та­на и са­ми худ­жан­дцы пе­ри­оди­чес­ки выс­ту­па­ют с иде­ями о су­ве­ре­ни­за­ции об­лас­ти²⁵.

Пер­вые по­пыт­ки де­ли­ми­та­ции Таш­кент пред­при­нял в од­нос­то­рон­нем по­ряд­ке в но­яб­ре 1998 г., ког­да в районе За­ами­на ус­та­но­вил на гра­ни­це заг­раж­де­ния из ко­лю­чей про­во­ло­ки и кон­троль­но-сле­до­вую по­ло­су, что объ­яс­нил «не­об­хо­ди­мостью ох­ра­ны За­амин­ско­го за­по­вед­ни­ка».

В 1999–2000 го­дах Уз­бе­кис­тан фак­ти­чес­ки осоз­нал про­вал своей стра­те­гии на тад­жик­ском на­прав­ле­нии и вы­нуж­ден был при­нять ре­ше­ние о зак­ры­тии гра­ни­цы. Он на­чал од­нос­то­рон­нюю де­ли­ми­та­цию и де­мар­ка­цию, а на от­дель­ных, осо­бо опас­ных (преж­де все­го с точ­ки зре­ния воз­мож­но­го про­ры­ва ИДУ) учас­тках, обо­ру­ду­ет гра­ни­цу рва­ми и стол­ба­ми с ко­лю­чей про­во­ло­кой. С 2000 г. уз­бек­ские во­ен­ные ус­та­нав­ли­ва­ют и мин­ные по­ля. Эти ме­ры по-преж­не­му но­сят од­нос­то­рон­ний и весь­ма кон­флик­тный ха­рак­тер.

По уз­бек­ской же ини­ци­ати­ве вес­ной 2000 г. на­чи­на­ет ра­бо­ту сов­мес­тная ко­мис­сия по пог­ра­нич­ным проб­ле­мам. Впро­чем, по­ка един­ствен­ный итог ее де­ятель­нос­ти — дос­тиг­ну­тая в июле то­го же го­да до­го­во­рен­ность о том, что гра­ни­ца бу­дет ос­но­вы­вать­ся на ре­ше­ни­ях пре­зи­ди­умов Вер­хов­ных Со­ве­тов Тад­жик­ской ССР и Уз­бек­ской ССР, при­ня­тых еще в 1961 г. Даль­нейший пе­ре­го­вор­ный про­цесс фак­ти­чес­ки заб­ло­ки­ро­ван пос­ле ав­гус­тов­ско­го (2000 г.) втор­же­ния ИДУ с тер­ри­то­рии Тад­жи­кис­та­на. Приб­ли­зи­тель­но че­рез ме­сяц пос­ле это­го со­бы­тия Таш­кент, нес­мот­ря на мно­го­чис­лен­ные про­тес­ты Ду­шан­бе, в нес­коль­ко эта­пов ми­ни­ру­ет и дру­гие учас­тки гра­ни­цы (к ап­ре­лю 2001 г. по­гиб­ло уже 56 граж­дан Тад­жи­кис­та­на), ссы­ла­ясь, в том чис­ле и на нес­по­соб­ность тад­жик­ско­го ру­ко­вод­ства кон­тро­ли­ро­вать си­ту­ацию в соб­ствен­ной стра­не. Од­на­ко уже в ок­тяб­ре 2002 г. на­ме­ти­лись по­зи­тив­ные сдви­ги в ре­ше­нии тад­жик­ско-уз­бек­ско­го пог­ра­нич­но­го воп­ро­са²⁶.

Ге­ог­ра­фи­чес­кая бли­зость, глу­бо­кие ис­то­ри­чес­кие кор­ни, об­щность язы­ка, куль­ту­ры, тра­ди­ций яв­ля­ют­ся на­деж­ной ос­но­вой ин­тен­сив­но­го сот­руд­ни­че­ства Ка­зах­ста­на с Кыр­гыз­ской Рес­пуб­ли­кой. Двус­то­рон­ние от­но­ше­ния стро­ят­ся в со­от­вет­ствии с по­ло­же­ни­ями До­го­во­ра о друж­бе, сот­руд­ни­че­стве и вза­им­ной по­мо­щи, зак­лю­чен­но­го 8 июня 1993 г.²⁷. В дан­ном до­го­во­ре Вы­со­кие До­го­ва­ри­ва­ющи­еся сто­ро­ны в ст. 6 кон­кре­ти­зи­ро­ва­ли свое вза­им­ное от­но­ше­ние тем, что «приз­на­ют и ува­жа­ют тер­ри­то­ри­аль­ную це­лос­тность и не­ру­ши­мость ны­не су­ще­ству­ющих гра­ниц Кыр­гыз­ской Рес­пуб­ли­ки и Рес­пуб­ли­ки Ка­зах­стан», а так­же тем, что «сто­ро­ны бу­дут зап­ре­щать и пре­се­кать соз­да­ние и де­ятель­ность на своей тер­ри­то­рии ор­га­ни­за­ций, групп и от­дель­ных лиц, нап­рав­лен­ные про­тив не­за­ви­си­мос­ти, тер­ри­то­ри­аль­ной це­лос­тнос­ти каж­до­го из го­су­дарств».

Боль­шое зна­че­ние для рас­ши­ре­ния двус­то­рон­них от­но­ше­ний имел офи­ци­аль­ный ви­зит Пре­зи­ден­та А.Ака­ева в Ка­зах­стан 8 ап­ре­ля 1997 г. Гла­вы двух го­су­дарств под­пи­са­ли До­го­вор о веч­ной друж­бе. Этот до­ку­мент, а так­же на­ли­чие мощ­ной дру­жес­кой ба­зы в фор­ме До­го­во­ра о друж­бе, сот­руд­ни­че­стве и вза­им­ной по­мо­щи, зак­лю­чен­но­го рес­пуб­ли­ка­ми 8 июня 1993, «...ис­хо­дя из прин­ци­пов ува­же­ния су­ве­ре­ни­те­та и тер­ри­то­ри­аль­ной це­лос­тнос­ти, оп­ре­де­лили ста­биль­ное бу­ду­щее раз­нос­то­рон­не­го сот­руд­ни­че­ства Ка­зах­ста­на и Кыр­гыз­ста­на.

С ян­ва­ря 1999 г. сто­ро­ны прис­ту­пи­ли к пе­ре­го­во­рам по де­ли­ми­та­ции го­су­дар­ствен­ной гра­ни­цы меж­ду Рес­пуб­ли­кой Ка­зах­стан и Кыр­гыз­ской Рес­пуб­ли­кой для ее юри­ди­чес­ко­го офор­мле­ния в со­от­вет­ствии с нор­ма­ми меж­ду­на­род­но­го пра­ва, сфор­ми­ро­ва­ли де­ле­га­ции из пред­ста­ви­те­лей со­от­вет­ству­ющих ор­га­нов, ко­то­рым по­ру­чи­ли осу­ществле­ние не­об­хо­ди­мых ме­роп­ри­ятий по де­ли­ми­та­ции гра­ни­цы и под­го­тов­ку со­от­вет­ству­юще­го меж­го­су­дар­ствен­но­го сог­ла­ше­ния».

В но­яб­ре 1999 г. сос­то­ялось пер­вое за­се­да­ние меж­пра­ви­тель­ствен­ной ко­мис­сии по де­ли­ми­та­ции ка­зах­стан­ско-кыр­гыз­ской гра­ни­цы. В июле 2000 г. в Ас­та­не прош­ло оче­ред­ное за­се­да­ние ко­мис­сии, в хо­де ко­то­ро­го был ут­вер­жден па­кет до­ку­мен­тов, ка­са­ющих­ся объ­емов ра­бот, ма­те­ри­аль­но-тех­ни­чес­ко­го обес­пе­че­ния, на ос­но­ва­нии ко­то­ро­го сто­ро­ны прис­ту­пи­ли к сог­ла­со­ва­нию про­ек­та опи­са­ния про­хож­де­ния ли­нии го­су­дар­ствен­ной гра­ни­цы. Во вре­мя сос­то­яв­шейся в Ал­ма­ты в ап­ре­ле 2001 г. встре­чи ми­нис­тров инос­тран­ных дел Ка­зах­ста­на и Кыр­гыз­ста­на был от­ме­чен ус­пеш­ный про­цесс пе­ре­го­во­ров по де­ли­ми­та­ции ка­зах­стан­ско-кыр­гыз­ской гра­ни­цы: из 1050 ки­ло­мет­ров уже опи­са­но бо­лее 350 ки­ло­мет­ров. «При этом гла­ва­ми внеш­не­по­ли­ти­чес­ких ве­домств двух го­су­дарств бы­ло под­чер­кну­то прак­ти­чес­кое от­сут­ствие проб­лем­ных учас­тков, где бы­ли бы тер­ри­то­ри­аль­ные или приг­ра­нич­ные спо­ры»²⁸.

Пре­зи­ден­ты двух стран вы­ра­зи­ли мне­ние о це­ле­со­об­раз­нос­ти юри­ди­чес­ко­го офор­мле­ния го­су­дар­ствен­ной ли­нии меж­ду дву­мя стра­на­ми. Во ис­пол­не­ние этой до­го­во­рен­нос­ти сто­ро­ны в прин­ци­пи­аль­ном пла­не сог­ла­си­лись прис­ту­пить к де­ли­ми­та­ции гра­ниц меж­ду Рес­пуб­ли­кой Ка­зах­стан и Кыр­гыз­ской Рес­пуб­ли­кой. Во вре­мя ви­зи­та Н На­зар­ба­ева в Биш­кек в июле 2001 г. гла­вы двух го­су­дарств за­яви­ли о на­ме­ре­нии за­вер­шить эту ра­бо­ту до кон­ца го­да с тем, что­бы под­пи­сать со­от­вет­ству­ющий До­го­вор.

Сог­лас­но нор­мам меж­ду­на­род­но­го пра­ва под­пи­сан­ный 15 де­каб­ря 2001 г. в Ас­та­не пре­зи­ден­тами Ка­зах­ста­на и Кыр­гыз­ста­на До­го­вор о ка­зах­стан­ско-кыр­гыз­ской го­су­дар­ствен­ной гра­ни­це пос­ту­пил от пра­ви­тель­ства в ви­де про­ек­та за­ко­на о ра­ти­фи­ка­ции в Ма­жи­лис Пар­ла­мен­та Рес­пуб­ли­ки Ка­зах­стан²⁹.

Сог­лас­но ст. 1 это­го До­го­во­ра на­чаль­ной точ­кой ли­нии ка­зах­стан­ско-кыр­гыз­ской го­су­дар­ствен­ной гра­ни­цы яв­ля­ет­ся на­хо­дя­ща­яся на вер­ши­не пи­ка Хан-Тен­гри точ­ка сты­ка го­су­дар­ствен­ных гра­ниц Рес­пуб­ли­ки Ка­зах­стан, Ки­тайской На­род­ной Рес­пуб­ли­ки и Кыр­гыз­ской Рес­пуб­ли­ки. Как по­яс­ня­ет пра­ви­тель­ство, об­щая про­тя­жен­ность ка­зах­стан­ско-кыр­гыз­ской го­су­дар­ствен­ной гра­ни­цы сос­тав­ля­ет око­ло 1239,8 ки­ло­мет­ра. О про­хож­де­нии ли­нии гос­гра­ни­цы меж­ду обе­ими рес­пуб­ли­ка­ми сто­ро­ны до­го­во­ри­лись, от­ме­ча­ет­ся в ст. 1 дан­но­го ак­та, на ос­но­ве су­ще­ству­юще­го ад­ми­нис­тра­тив­но-тер­ри­то­ри­аль­но­го раз­гра­ни­че­ния меж­ду быв­ши­ми Ка­зах­ской ССР и Кыр­гыз­ской ССР. В этой же статье от­ра­же­но ее опи­са­ние.

Сто­ро­ны сог­ла­си­лись зак­лю­чить от­дель­ное сог­ла­ше­ние о ре­жи­ме уп­рав­ле­ния и ис­поль­зо­ва­ния Чу­мыш­ско­го гид­ро­тех­ни­чес­ко­го уз­ла на ре­ке Чу. В до­ку­мен­те под­чер­ки­ва­ет­ся, что дан­ный акт зак­лю­чен в со­от­вет­ствии с Ал­ма­тин­ской дек­ла­ра­цией от 21 де­каб­ря 1991 г., До­го­во­ром о веч­ной друж­бе меж­ду Рес­пуб­ли­кой Ка­зах­стан и Кыр­гыз­ской Рес­пуб­ли­кой от 8 ап­ре­ля 1997 г., Ме­мо­ран­ду­мом о де­ли­ми­та­ции го­су­дар­ствен­ной гра­ни­цы меж­ду Рес­пуб­ли­кой Ка­зах­стан и Кыр­гыз­ской Рес­пуб­ли­кой от 17 июля 1998 г.³⁰.

В 1990-е го­ды, не­сом­нен­но, ста­би­ли­зи­ру­ющую роль в уз­бек­ско-тур­кмен­ских от­но­ше­ни­ях иг­рал фак­тор трансгра­нич­ных эт­но­сов. В си­лу ма­ло­чис­лен­нос­ти (тур­кме­ны в Уз­бе­кис­та­не сос­тав­ля­ют ме­нее 0,7 % на­се­ле­ния — око­ло 150 тыс. че­ло­век, лишь в приг­ра­нич­ной Ка­ра­кал­па­кии этот про­цент су­ще­ствен­но боль­ше — 5 %.) и оче­вид­ной инер­тнос­ти тур­кмен­ской об­щи­ны в Уз­бе­кис­та­не, речь в дан­ном слу­чае идет, преж­де все­го, об уз­бе­ках Тур­кме­нис­та­на (тра­ди­ци­он­но ак­тив­ные и вли­ятель­ные в тор­гов­ле и дру­гих сфе­рах биз­не­са, уз­бе­ки на се­год­ня яв­ля­ют­ся вто­рой по чис­лен­нос­ти эт­ни­чес­кой об­щи­ной Тур­кме­нис­та­на и сос­тав­ля­ют, по офи­ци­аль­ным оцен­кам, око­ло 500 тыс. че­ло­век — 9–10 % на­се­ле­ния. На­зы­ва­емое иног­да чис­ло, ве­ро­ят­нее все­го, нам­но­го пре­уве­ли­че­но. Уз­бе­ки ком­пак­тно про­жи­ва­ют в Даш­хо­вуз­ском и Ле­бап­ском ве­ла­ятах вдоль гра­ни­цы с Уз­бе­кис­та­ном, а так­же сос­тав­ля­ют боль­шин­ство имам-ха­ты­бов «пят­нич­ных» ме­че­тей. До се­год­няш­не­го дня наб­лю­да­те­ли прак­ти­чес­ки не от­ме­ча­ли ни од­но­го серь­ез­но­го слу­чая уз­бек­ско-тур­кмен­ской ме­жэт­ни­чес­кой нап­ря­жен­нос­ти. Бо­лее то­го, ни пе­ри­оди­чес­кие меж­го­су­дар­ствен­ные раз­ног­ла­сия, ни проб­ле­мы нех­ват­ки во­ды не пос­лу­жи­ли ка­та­ли­за­то­ром ка­ких-ли­бо тре­ний меж­ду дву­мя об­щи­на­ми. Си­ту­ация ста­ла нес­коль­ко из­ме­нять­ся в пос­лед­ние два-три го­да. Во-пер­вых, на по­ло­же­нии уз­бек­ско­го мень­шин­ства на­ча­ла ска­зы­вать­ся про­во­ди­мая Аш­ха­ба­дом все­об­щая «тур­кме­ни­за­ция» стра­ны. Во-вто­рых, рез­ко уве­ли­чил­ся при­ток уз­бе­ков че­рез гра­ни­цу. В Аш­ха­ба­де да­же за­го­во­ри­ли о «де­мог­ра­фи­чес­кой эк­спан­сии» из Уз­бе­кис­та­на³¹. В фев­ра­ле 2001 г. Тур­кме­нис­тан в од­нос­то­рон­нем по­ряд­ке ужес­то­чил пог­ра­нич­ный ре­жим, от­ме­нив уп­ро­щен­ный без­ви­зо­вый пе­ре­ход гра­ни­цы, дей­ство­вав­ший для жи­те­лей близ­ле­жа­щих районов, и су­ще­ствен­но сок­ра­тив чис­ло КПП. Все это боль­но уда­ри­ло преж­де все­го по ин­те­ре­сам уз­бе­ков, жи­ву­щих по обе сто­ро­ны гра­ни­цы и, ра­зу­ме­ет­ся, не­га­тив­но ска­за­лось на от­но­ше­ни­ях меж­ду дву­мя стра­на­ми (Сог­ла­ше­ни­е об уз­бек­ско-тур­кмен­ском ви­зо­вом ре­жи­ме при­ня­то 9 но­яб­ря 1999 г.).

Пер­вый важ­ный шаг в де­ли­ми­та­ции — Сог­ла­ше­ние о сот­руд­ни­че­стве в ох­ра­не го­су­дар­ствен­ных гра­ниц, под­пи­сан­ное 16 ян­ва­ря 1996 г., по ко­то­ро­му не­ру­ши­мой приз­на­на ли­ния быв­шей гра­ни­цы меж­ду со­юз­ны­ми рес­пуб­ли­ка­ми. Од­на­ко и пос­ле 1996 г. от­ме­ча­лись слу­чаи зах­ва­та тур­кмен­ской тер­ри­то­рии (на учас­тках до по­лу­то­ра ки­ло­мет­ров в глу­би­ну) в ос­нов­ном пред­ста­ви­те­ля­ми уз­бек­ских та­мо­жен­ных и пог­ра­нич­ных служб. Дос­та­точ­но жес­ткая от­вет­ная ре­ак­ция Аш­ха­ба­да не поз­во­ли­ла Таш­кен­ту прис­ту­пить к од­нос­то­рон­ней де­мар­ка­ции, хо­тя по­доб­ную воз­мож­ность он рас­смат­ри­вал. Бо­лее то­го, 29 ок­тяб­ря 1999 г. в ини­ци­иро­ван­ном Аш­ха­ба­дом сог­ла­ше­нии меж­ду пог­ра­нич­ны­ми служ­ба­ми двух стран Уз­бе­кис­тан фак­ти­чес­ки вы­ра­зил го­тов­ность пос­те­пен­но вос­ста­но­вить преж­нюю ли­нию гра­ни­цы по всей ее дли­не, что за­тем вновь под­твер­дил в хо­де но­ябрьских пе­ре­го­во­ров в Таш­кен­те ми­нистр инос­тран­ных дел Тур­кме­нис­та­на Б.Ших­му­ра­дов.

23 июня 2000 г. аш­ха­бад­ский ра­унд двус­то­рон­ней меж­пра­ви­тель­ствен­ной ко­мис­сии по де­ли­ми­та­ции за­вер­шил­ся под­пи­са­ни­ем про­то­ко­ла, в ко­то­ром бы­ли за­фик­си­ро­ва­ны от­сут­ствие вза­им­ных тер­ри­то­ри­аль­ных пре­тен­зий и приз­на­ние ли­нии быв­шей меж­рес­пуб­ли­кан­ской гра­ни­цы в ка­че­стве меж­го­су­дар­ствен­ной. А 22 сен­тяб­ря то­го же го­да в хо­де офи­ци­аль­но­го ви­зи­та И.Ка­ри­мо­ва в Тур­кме­нис­тан два пре­зи­ден­та под­пи­са­ли до­го­вор о де­ли­ми­та­ции го­су­дар­ствен­ной гра­ни­цы, ко­то­рый под­вел пра­во­вую чер­ту под в це­лом ус­пеш­ным двух­лет­ним пе­ре­го­вор­ным про­цес­сом³².

Та­ким об­ра­зом, из рас­смот­рен­ных двус­то­рон­них мо­де­лей ре­ше­ния эт­но­тер­ри­то­ри­аль­ных и по­гра­нич­ных проб­лем лишь две (ка­зах­ско-тур­кмен­ская и ка­зах­ско-кыр­гыз­ская но­сят пос­ле­до­ва­тель­но бес­кон­флик­тный и в це­лом вза­имо­вы­год­ный ха­рак­тер. В трех слу­ча­ях (уз­бек­ско-ка­зах­ские, уз­бек­ско-тур­кмен­ские и кыр­гыз­ско-тад­жик­ские от­но­ше­ния) кон­флик­тность пре­иму­ще­ствен­но ла­тен­тная, а фак­тор вза­им­ной вы­го­ды прак­ти­чес­ки от­сут­ству­ет. На­ко­нец, в уз­бек­ско-тад­жик­ских и уз­бек­ско-кыр­гыз­ских от­но­ше­ни­ях пре­об­ла­да­ют от­кро­вен­но кри­зис­ные эле­мен­ты и по­ли­ти­чес­кая не­го­тов­ность сто­рон к по­ис­ку дол­гос­роч­ных ком­про­мис­сов.

Воз­мож­ные двус­то­рон­ние раз­ног­ла­сия сво­дят­ся ли­бо к ад­ми­нис­тра­тив­но-тех­ни­чес­ким проб­ле­мам, для ре­ше­ния ко­то­рых не­об­хо­ди­мо соз­да­вать эк­спер­тные ко­мис­сии по де­ли­ми­та­ции, ли­бо к по­ли­ти­чес­ким воп­ро­сам, свя­зан­ны­ми с от­кры­ты­ми или ла­тен­тны­ми тер­ри­то­ри­аль­ны­ми пре­тен­зи­ями друг к дру­гу. Во вто­ром слу­чае обыч­но ис­поль­зу­ют­ся (аль­тер­на­тив­но или па­рал­лель­но) две ли­нии по­ве­де­ния: мак­си­маль­ное за­тя­ги­ва­ние про­цес­са уре­гу­ли­ро­ва­ния двус­то­рон­них пог­ра­нич­ных воп­ро­сов или же по­пыт­ки од­нос­то­рон­ней де­мар­ка­ции, а под­час и ин­же­нер­но-тех­ни­чес­ко­го обус­трой­ства неде­ли­ми­ти­ро­ва­ний гра­ни­цы.

При­ве­ден­ные вы­ше фак­ты еще раз под­твер­жда­ют, что у цен­траль­ноази­ат­ских го­су­дарств су­ще­ству­ют серь­ез­ные проб­ле­мы в обес­пе­че­нии су­ве­ре­ни­те­та над от­дель­ны­ми зе­мель­ны­ми приг­ра­нич­ны­ми, вод­ны­ми пог­ра­нич­ны­ми и трансгра­нич­ны­ми тер­ри­то­ри­ями. Нес­мот­ря на то, что ру­ко­вод­ством рес­пуб­лик ЦАР пред­при­ни­ма­ют­ся все не­об­хо­ди­мые ус­ло­вия для ре­ше­ния этих проб­лем, про­цесс де­ли­ми­та­ции и де­мар­ка­ции гра­ниц про­ис­хо­дит до­воль­но слож­но (Фер­ган­ская до­ли­на) и встре­ча­ет на сво­ем пу­ти не­ма­ло пре­пят­ствий. В свя­зи с вы­шеп­ри­ве­ден­ны­ми ар­гу­мен­та­ми мож­но фор­маль­но
прийти к вы­во­ду о ре­шен­нос­ти воп­ро­са о де­ли­ми­та­циии и де­мар­ка­ции гра­ниц в ЦАР, од­на­ко сов­ре­мен­ное сос­то­яние еще раз при­во­дит нас к мыс­ли о том, что не­об­хо­ди­мо всем стра­нам ре­шать дан­ный воп­рос в рам­ках меж­ду­на­род­но­го пра­ва и ува­же­ния ин­те­ре­сов всех за­ин­те­ре­со­ван­ных сто­рон.

Спи­сок ли­те­ра­ту­ры

1. 
   На­зар­ба­ев Н.А. В по­то­ке ис­то­рии. – Ал­ма­ты: Ата-мұра, 1999. – С. 268–269.
   
2. 
   Бар­тольд В.В. О на­ци­ональ­ном раз­ме­же­ва­нии в Сред­ней Азии // Цен­траль­ная Азия и Кав­каз //www.ca_c.kz.
   
3. 
   Му­са­ев Б. Уз­бе­кис­тан: ре­ги­ональ­ная бе­зо­пас­ность и со­ци­аль­но опас­ные тен­ден­ции раз­ви­тия об­ще­ства //www.ca_c.org/jo­ur­nal/cac-09_2000/13. mu­sa­ev.shtml.
   
4. 
   Аб­дул­лин Б. Раз­ме­же­ва­ние в Цен­траль­ной Азии // Кон­ти­нент. – 2000. – № 21. –С. 30–31.
   
5. 
   Но­вое по­ко­ле­ние. – 1999. – 27 ав­г.
   
6. 
   Ид­ри­сов Е.А. Ка­зах­стан-Уз­бе­кис­тан: пог­ра­нич­ные проб­ле­мы бу­дут ре­ше­ны ци­ви­ли­зо­ван­но // Ка­зах­стан­ская прав­да. – 2000. – 20 ап­р.
   
7. 
   Сейдин Н.Б . Де­ли­ми­та­ция ка­зах­стан­ско-уз­бе­кис­тан­ской гра­ни­цы: проб­ле­мы и ре­ше­ния // ki­si.kz/parts/extpol/04_09_02se­idin.html.
   
8. 
   Му­ха­медь­яро­ва А. Ка­зах­стан­ско-уз­бек­ская гра­ни­ца: ста­но­вит­ся гра­ни­цей друж­бы и брат­ства // www.ca­arp.kz/show/rnr? caa27_l 1–01.htm.
   
9. 
   Му­ха­медь­яро­ва А. По­се­лок Ба­гыс — го­ря­чая точ­ка в ка­зах­ско-уз­бек­ском приг­ра­ничье // www.ca­apr.kz.
   
10. 
    Сул­та­нов Б.К. Спор­ные тер­ри­то­рии как фак­тор нес­та­биль­нос­ти в Цен­траль­ной Азии // www.ki­si.kz.
    
11. 
    В Таш­кен­те про­хо­дят ка­зах­стан­ско-уз­бек­ские пе­ре­го­во­ры по де­мар­ка­ции гос­гра­ни­цы // di­asp.ru/news/ka­zakhstan/arc 1 -2004. shtml.
    
12. 
    Крим­бе­то­ва Н. К воп­ро­су о на­ци­ональ­ной бе­зо­пас­нос­ти Кыр­гыз­ста­на и ЦАР в ус­ло­ви­ях су­ве­рен­ной го­су­дар­ствен­нос­ти // www.ca­apr.kz.
    
13. 
    Ко­жи­хов А. Оча­ги ме­жэт­ни­чес­ко­го нап­ря­же­ния в Цен­траль­ной Азии // www.cvi.kz/text/sa­fety/et­nic.html.
    
14. 
    Во­зоб­но­вит ра­бо­ту кыр­гыз­ско-тад­жик­ская ко­мис­сия по де­ли­ми­та­ции и де­мар­ка­ции гра­ниц меж­ду дву­мя стра­на­ми 14 де­каб­ря 2000 // www.cdf.gov.kg/ru/news/de­fa­ult.ru
    
15. 
    Ере­ке­ше­ва Л.Р. Бе­зо­пас­ность в Цен­траль­ной Азии // www.cvi.kz.
    
16. 
    Ди­алог бу­дет слож­ным? Тад­жи­кис­тан и Кыр­гыз­стан на­ча­ли пе­ре­го­во­ры о де­ли­ми­та­ции гос­гра­ни­цы // www.centr-asia.ru/news.
    
17. 
    Проб­ле­мы ме­жэт­ни­чес­ких от­но­ше­ний в Цен­траль­ной Азии // www.cvi.kz.
    
18. 
    На­род­ное сло­во. – 1994. 17 ян­в.
    
19. 
    Мам­бе­та­ли­ев. Проб­ле­мы уз­бек­ско-кыр­гыз­ской гра­ни­цы в ос­ве­ще­нии СМИ Кыр­гы­зии // Мно­го­мер­ные гра­ни­цы Цен­траль­ной Азии / Под. ред. М.Ол­котт и А.Ма­ла­шен­ко. – М., 2000. – С. 29–30.
    
20. 
    Кир­ги­зия-Уз­бе­кис­тан: ка­мень прет­кно­ве­ния — де­ли­ми­та­ция гра­ни­цы. 25.08.2003 // www.rambler.ru.
    
21. 
    В Таш­кен­те идут пе­ре­го­во­ры по де­ли­ми­та­ции и де­мар­ка­ции кыр­гыз­ско-уз­бек­ской гра­ни­цы // www.uz­land.uz/2003/march/13.09.htm.
    
22. 
    Ту­рар­бе­ков Б. Де­ли­ми­та­ция гра­ни­цы как она есть // Кон­ти­нент. – 2000. – № 22. – С. 23–25.
    
23. 
    Пра­ви­тель­ство РК пред­ста­ви­ло ма­жи­ли­су для рас­смот­ре­ния и ра­ти­фи­ка­ции за­ко­ноп­ро­ект «До­го­вор о де­ли­ми­та­ции и про­цес­се де­мар­ка­ции ка­зах­стан­ско-тур­кмен­ской го­су­дар­ствен­ной гра­ни­цы» // www.centra­lan.ru/cgi_bin/in­dex.pl? cal=::2003_02_07.
    
24. 
    Не­за­ви­си­мая га­зе­та. – 1992. 15 мая.
    
25. 
    Ка­рин Е. Ана­лиз сос­то­яния и прог­ноз­ная оцен­ка по­ли­ти­чес­кой ста­биль­нос­ти в стра­нах Цен­траль­ной Азии // Ма­те­ри­алы меж­ду­на­род­ной кон­фе­рен­ции «10 лет не­за­ви­си­мос­ти стран Цен­траль­ной Азии: ито­ги и тен­ден­ции по­ли­ти­чес­ко­го раз­ви­тия» // www.ca­arp.kz.
    
26. 
    Сул­та­нов Б.К .Тер­ри­то­ри­аль­но-пог­ра­нич­ные проб­ле­мы стран Цен­траль­ной Азии // www.ca­apr.kz.
    
27. 
    До­го­вор о друж­бе, сот­руд­ни­че­стве и вза­им­ной по­мо­щи меж­ду Рес­пуб­ли­кой Ка­зах­стан и Кыр­гыз­ской Рес­пуб­ли­кой от 8 июня 1993 го­да // Юрист — спра­воч­но-пра­во­вая сис­те­ма. – 2004. 5 ап­р. – С. 1.
    
28. 
    Pa­no­ra­ma. – 2001. 27 ап­р.
    
29. 
    До­го­вор меж­ду Рес­пуб­ли­кой Ка­зах­стан и Кыр­гыз­ской Рес­пуб­ли­кой о ка­зах­стан­ско-кыр­гыз­ской го­су­дар­ствен­ной гра­ни­це от 15 де­каб­ря 2001 го­да // Юрист — спра­воч­но-пра­во­вая сис­те­ма. – 2004. 5 ап­р. – С. 3–13.
    
30. 
    Ме­мо­ран­дум о де­ли­ми­та­ции го­су­дар­ствен­ной гра­ни­цы меж­ду Рес­пуб­ли­кой Ка­зах­стан и Кыр­гыз­ской Рес­пуб­ли­кой // Юрист — спра­воч­но-пра­во­вая сис­те­ма. – 2004. 5 ап­р. – С. 2.
    
31. 
    Тро­фи­мов Д. К воп­ро­су об эт­но­тер­ри­то­ри­аль­ных и пог­ра­нич­ных проб­ле­мах в ЦА // Цен­траль­ная Азия и Кав­каз. – 2002. – № 1. – С. 60–73.
    
32. 
    Мно­го­мер­ные гра­ни­цы Цен­траль­ной Азии / Под ред. М.Б.Ол­котт и А.Ма­ла­шен­ко. – М.: Ген­дальф, 2000. – С. 23.
    

УДК 94:325.1(574)«1989/1990»

Н.В.Ка­дац­кая

Ка­ра­ган­дин­ский го­су­дар­ствен­ный уни­вер­си­тет им Е.А.Бу­ке­то­ва