Бернард Вербер Танатонавты Серия: Танатонавты – 1



бет35/79
Дата29.04.2016
өлшемі1.96 Mb.
#94404
түріУчебник
1   ...   31   32   33   34   35   36   37   38   ...   79

122 – УЧЕБНИК ИСТОРИИ


«Танатонавты были людьми зрелого ума, хладнокровные, с устоявшимися взглядами. Они очень хорошо знали, куда идут. „Вперед, только вперед, в неизвестное!“ – вот таким был их девиз, выгравированный на медали, которую они все носили на шее».



Учебник истории, вводный курс для 2-го класса


123 – ПОУЧЕНИЯ ЙОГОВ


Как научиться медитировать:

– дисциплинируя свое тело и сохраняя неподвижность;

– дисциплинируя свое дыхание;

– дисциплинируя свои мысли.

Достаточно уединиться в комнате, принять удобное положение и сосредоточиться на точке, находящейся между бровями.

Затем надо убрать все мысли. Ваш разум станет пустым и готовым слушать окружающий мир. Вы сможете выявить различия между собой и тем, что выглядит как ваше окружение. После этого вашей душе не останется ничего другого, как покинуть тело и начать путешествовать во вселенной.

Техника медитации Раджайоги (Отрывок из работы Френсиса Разорбака, «Эта неизвестная смерть»)


124 – ОПЯТЬ СТЕФАНИЯ

Вот такой была Стефания.

Рауль сидел молча, весь в раздумьях. Было видно, что он взволнован ее присутствием. Впервые я наблюдал своего друга влюбленным. По-видимому, чары действовали во встречных направлениях. Их взгляды искали друг друга и разбегались вновь, словно парочка горлиц в весеннюю пору. С другой стороны, руки Рауля не показывались и прятались в карманах брюк.

Также было заметно, что Амандина не разделяла нашего интереса к этой итальянке. Ей не понравились намеки на ее сексуальность. У посторонних нет никаких прав бросать такие ремарки вам в лицо, да еще и в присутствии других. В ее сузившихся глазах светло-голубой океан таил черную бездну.

Вдобавок Амандина всегда была единственной представительницей прекрасного пола в нашей группе. Она привыкла к своей исключительности. Сейчас Стефания являла собой соперницу, причем весьма опасную, раз она преодолела первую стену смерти. И вот, смотрите-ка, даже Рауль, наш вечно холодный Рауль, позволил себя соблазнить!

Насытившись, мы покинули тайский ресторан мсье Ламберта и вернулись в пентхауз, где могли разговаривать более свободно. Я попросил Стефанию показать, как она медитирует.

Она села по-портняжьи, скрестив ноги, позвоночник прямой, глаза закрыты. Так она оставалась в течение десяти минут, совершенно неподвижная, ни малейшего движения. Наконец она открыла глаза.

– Вот, пожалуйста! – рассмеялась она. – Я прервала бурный поток своих мыслей и дала пустоте поглотить себя. Осталось только позволить этой пустоте вытащить меня через окно.

– А что вы чувствовали?

– Это невозможно описать. Все равно, как если бы меня спросили, какова соль на вкус. Точно так же я не смогла бы объяснить, что такое сладость человеку, который ее не знает. Какими словами надо для этого пользоваться? Надо попробовать соль, чтобы узнать, какова она на вкус. Надо медитировать, чтобы узнать, что такое медитация.

Н-да, такой ответ по меньшей мере туманен.

– А на практике? – настаивал я.

– Вы уже видели, как я это делаю. Надо сесть в позу и медитировать. Я сосредотачиваюсь на одном и только одном образе. Вы можете начать с того, что сконцентрироваться на пламени свечи. Это пламя будет плясать за вашими закрытыми веками, пока вы в уме не погасите его своим дыханием и тогда вы сможете уйти.

– Уйти? Куда?

– В небо. На континент мертвых. Тут проблема, конечно, в том, чтобы принять идею смерти. Вы будете колебаться, как можно покинуть свою жену, детей, друзей. Вы думаете, что незаменимы. Какая ошибка и какое нахальство! Такое состояние духа не подходит для медитации, так как медитация – это, по большому счету, шаг навстречу смерти. Другими словами, надо естественным образом принять идею смерти, потому что она, пожалуй, самое интересное, что есть в жизни.

В глазах Рауля метались искры.

– Я ни единого слова не понимаю из того, что вы говорите, – угрюмо проворчала Амандина.

Вновь раздался заразительный смех итальянки.

– Что ж, видно, мне придется показать, как мы, тибетские буддисты, научились умирать. Вот уже несколько тысячелетий, как для нас смерть является наукой, а не фатальным роком. Завтра я вас возьму с собой в тибетский храм Парижа на сеанс практических занятий. К счастью, у нас почти везде есть свои местные представительства!

125 – ХРИСТИАНСКАЯ ФИЛОСОФИЯ


«Равно как дух, впадший в рабство плоти, заслуживает зваться плотским, так и плоть заслуживает зваться одухотворенной, если она вся подчиняется духу».



Св.Иероним, комментарий к речениям пророка Исаии (Отрывок из работы Френсиса Разорбака, «Эта неизвестная смерть»)


126 – ОПЯТЬ-ТАКИ СТЕФАНИЯ

В тот вечер в тибетском храме Парижа монахи читали молитвы по умирающему человеку. Окутанные завитками дыма от курившихся благовоний, огромные статуи толстяков насмешливо взирали на нас с Раулем, Стефанией и Амандиной. Я догадался, как эта вера сумела увлечь нашу итальянку: буддистская религия посвящена культу существ с чувством юмора.

Но тут до меня дошло, что такой вывод был слишком скороспелым. Это были не тибетские, а китайские будды. Тибетские будды намного худее и серьезнее. Должно быть, опростоволосилось министерство по делам религий, но поскольку из своих там никто не работал, тибетцы решили не выражать протест и потихоньку привыкли жить среди китайских будд. Среди будд их захватчиков. Их преследователей. Тех, кто уничтожал их народ.

Нас приветствовали совершенно незнакомые люди с бритыми шишкастыми головами, такими блестящими, будто их шкуркой шлифовали. Они были облачены в шафрановые тоги и занимались тем, что вращали гравированные цилиндры из дерева. Они заунывно читали тексты, в которых я не понимал ни единого слова.

Затем они обступили распростертое тело умирающего. Стефания предложила к ним присоединиться.

Один лама приступил к чтению поэмы, которую наша итальянка-полиглот тут же переводила для нас на французский.

"О сын благородной семьи, пришло то, что называют смертью!

Этот мир покидаешь не только ты, это происходит с каждым.

Так не испытывай желаний и тоски об этой жизни.

Даже если тоска и желания охватят тебя, ты не сможешь остаться, ты сможешь только блуждать в сансаре13. Не желай, не тоскуй. Помни о Трех Драгоценностях14.

О сын благородной семьи! Какие бы устрашающие видения ни возникли в бардо абсолютной сути15 (интересно, это что: зона за Мохом 1, где нападают агрессивные пузыри воспоминаний?), не забывай слова, что я скажу тебе: иди вперед, храня в сердце их смысл. Именно в них – тайная суть Познания:

"Когда меня осеняет бардо абсолютной сути, я отрину все мысли, полные страха и ужаса, я пойму, что все, что предо мной возникает, есть проявление моего сознания, я узнаю, что таков вид бардо.

Сейчас, в этот решающий миг, я не устрашусь мирных и гневных ликов – моих же проявлений".

О сын благородной семьи! Если ты не познаешь, что это твои проявления, какой бы медитацией ни занимался ты при жизни – если ты не прислушаешься к тому, чему научился, цвета испугают тебя, звуки введут в смятение и лучи света устрашат.

Не поняв этого абсолютного ключа к учению, ты не познаешь звуки, цвета и лучи и будешь блуждать в сансаре!"

Слова ламы полностью объясняли, что именно пережили Жан Брессон и Стефания, пройдя через первую коматозную стену. Жан заплутал в бардо абсолютной сути, а Стефания сумела этого избежать.

Один из монахов приблизился к умирающему и принялся с ним что-то вытворять.

– Он пережимает ему сонную артерию, пока тот не перестанет бороться и не заснет, – пояснила для нас Стефания. – Когда дыхание выйдет из центрального канала энергетической циркуляции и умирающий не сможет больше воспользоваться латеральными каналами, он будет вынужден покинуть тело и уйти через ворота Брахмы.

– Эй! Этот тип прямо на наших глазах убивает человека! – в панике воскликнул я.

На лице Амандины читалось отвращение.

Стефания мягко смотрела на меня. Я вдруг подумал, что сам занимался тем же, что и этот лама. Во имя танатонавтики я убивал людей, отправляя их в поездку на континент мертвых. Сто двадцать три «подопытных кролика», умерщвленных благодаря моим стараниям, заставили меня умолкнуть.

– А что такое ворота Брахмы? – спросил Рауль.

– Ворота Брахмы – это апертура, через которую душа выходит из нашего тела. Вообще, это такая точка на темени, отстоящая на восемь пальцев от корней волос, – продолжила наша гид.

Рауль в своей записной книжке пометил расположение «ворот Брахмы». Как не крути, а речь шла о порте отправления на Запредельный Континент.

Обратившись к агонизирующему человеку, лама стал говорить о первом бардо, первом мире смерти, куда тот скоро прибудет. Он описал его как «мир веры в себя».

– Вот сейчас, в промежутке между прекращением респираторной активности и остановкой внутренних токов, дыхание поглощается центральным энергоканалом, – прошептата Стефания. – В таком теле сознания больше не существует. Чем более здоровья у человека, тем дольше длится эта фаза. Умирание может продолжаться до трех с половиной суток в случае совершенно здорового субъекта. Именно по этой причине мы не хороним и не вскрываем тела умерших, пока не пройдет четыре дня с момента кончины. И напротив, если покойник погряз в грехах и его тончайшие каналы загрязнены, этот момент длится не более секунды.

– Для чего служат эти четыре дня? – спросил я.

– Для постепенного нахождения дороги к свету.

Тибетский буддизм имел ответы решительно на все. Со своей стороны, я с ужасом припомнил рассказы о воскресших людях, погребенных в своих гробах глубоко под землей. Их похоронили слишком рано! Некоторые из них еще долго и отчаянно колотили по стенкам, пока не скончались, предположительно от нехватки воздуха. Другим повезло, что случайный прохожий или охранник заслышали шум и их крики о помощи. Такие случаи считались чудом. Кое-кто даже настаивал, чтобы их хоронили вместе с колоколом для подачи сигналов при пробуждении. А что, если человек придет в себя в печи крематория? Нет, действительно, уж лучше подождать четыре дня…

Когда-то не проводили различий между смертью и глубокой комой. Вот почему так часто хоронили еще живых. А сегодня? Благодаря своей профессии я хорошо знал, что иногда еще остаются некоторые сомнения. Остановка сердца, прекращение деятельности головного мозга, потеря рефлексов, что же является достоверным признаком полного опрокидывания в смерть?

Выйдя из тибетского храма, мы направились на кладбище Пер-Лашез, чтобы немного развеяться. Рауль со Стефанией шагали впереди и обменивались шутками. Мы с Амандиной тащились за ними.

– Так флиртовать с Раулем, это даже непристойно! – кипятилась моя очаровательная спутница-блондинка. – А еще замужем, называется! Не знаю, чем там занимается ее муж в Италии, но ему надо бы получше присматривать за своей благоверной.

Никогда я не видел Амандину такой недовольной. Получается, что завоевание того света внезапно потеряло для нее всякий интерес, будто не осталось ничего важнее одной только ревности!

Ее бросил Феликс. Ее бросил Жан. Нынче она хотела, чтобы Рауль и я стали ее ближайшими исповедниками. Это я-то, который мечтал только о ней и которого она раньше даже не замечала!

Но моя любовь к ней была столь сильна, что я попробовал ее обнадежить:

– Не беспокойся ты так, – сказал я. – У Рауля есть голова на плечах.

Она взяла меня под руку.

– Как ты думаешь, он ко мне что-то испытывает или только смотрит, как на простую ассистентку?

Да что ж это такое?! Как это женщины все время выбирают меня, чтобы излить душу? И в довесок ко всему, женщины, которых я хочу!

Разумеется, ответ мой был, что называется, хуже не придумаешь:

– Мне кажется, что в глубине Рауль… тебя любит.

Надо быть полным идиотом, чтобы так сказать.

Она сразу оживилась.

– Ты правда так думаешь? – спросила она игриво.

Я топил себя все глубже и глубже. Хотя… здесь уже вряд ли можно навредить сильнее. А вдруг у меня что выйдет?

– Я в этом даже убежден. Но… он не осмеливается тобой обладать.





Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   31   32   33   34   35   36   37   38   ...   79




©dereksiz.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет