МАЛЕНЬКАЯ КРАСНАЯ ШАПОЧКА

французских историй об оборотнях-вервольфах того времени. Она рассказывала о 
хорошенькой маленькой девочке, еще совсем крошке, которой пришлось отправиться в путь 
через темный лес, чтобы отнести пирожки своей больной бабушке. Образы маленькой 
девочки и темного леса были общими характерными чертами многих легенд о вервольфах и 
звучали как эхо процесса Жана Гренье, который отделяли от того времени всего 80 лет. 
Собираясь в путь через холодный промозглый лес, девочка надела свою любимую шапочку из
красной материи.
Когда она шла по тропинке между деревьев, к ней приблизился волк, который неожиданно 
выскочил из подлеска. Он втянул малышку в беседу, настойчиво выспрашивая о том, куда и 
зачем она идет, и узнал от нее точное расположение домика бабушки, а также — что та больна
и не может выходить из дома. Однако волк не напал на девочку, потому что где-то поблизости
оказались егеря — зато выразил обеспокоенность здоровьем старушки и заявил, что тоже 
заглянет к ней в гости, сказав, что побежит другой дорогой. Его хитрый план был обставлен 
как игра из рода «кто первым добежит». Маленькая девочка пошла длинной дорогой, да по 
пути еще отвлекалась, собирая цветы и разглядывая лесных зверушек.

Тем временем волк уже добрался до домика и, подделав голосок девочки, убедил старушку 
открыть дверь и впустить его. Стоило ей это сделать, как он набросился на лежавшую в 
постели бабушку и проглотил ее. Забравшись в постель, он надел бабушкину ночную сорочку 
и принялся ждать прихода девочки. Когда она появилась, волк притворился прикованной к 
постели старушкой и пригласил ее в дом. Между ними состоялся разговор о том, почему у 
«бабушки» такие большие глаза, такой большой рот и такие острые зубы, и в конце концов 
волк раскрыл свою истинную сущность и, прыгнув на девочку, проглотил ее целиком. В этой 
истории нет счастливого конца. Однако в ней нетрудно узнать детскую сказку «Маленькая 
Красная Шапочка», которую все мы когда-то читали, хотя изложенная здесь версия, которую 
Перро услышал где-то на юге Франции, на испанской границе, напечатана под названием 
«Большой Злой Волк». Возможно, ее источником были истории о Жиле Гарнье, вервольфах 
Полиньи и Жане Гренье, пересказываемые уже более столетия. Волк нападает на маленькую 
девочку и прикованную к постели старушку, обе они — беззащитные жертвы. Оба злодейства 
напоминают об обвинениях, выдвинутых на судах над вервольфами. Вполне возможно, во 

Франции «Маленькая Красная Шапочка» начинала свой путь как крайне мрачная 
«страшилка» об оборотне. В другой французской версии той же сказки девочка сначала 
встречает волка в человеческом теле — и поэтому не испытывает страха. (И действительно, 
странно, что в волшебной сказке говорящий волк не кажется девочке чем-то неестественным 
и пугающим!) Перро же постарался оставить волка в его собственной шкуре, а не сделал его 
двойственным созданием, чтобы добиться максимального драматического эффекта.
Французская сказка заканчивается трагически — смертью маленькой Красной Шапочки в 
челюстях волка. Другие ее варианты, однако, имеют более счастливый финал. Немецкая 
сказка, например, заканчивается гораздо более удовлетворительно с точки зрения 
человечности. Она была опубликована в знаменитом собрании народных сказок братьев 
Гримм (предназначенном в основном для детей) «Детские и домашние сказки» в 1812 году. 
Там она носит название «Красная Шапка», что близко и английскому варианту заглавия. 
Немецкая версия повторяет французскую, но только до определенной степени, поскольку в 
ней крики девочки привлекают внимание проходящего мимо охотника (или работающего 
неподалеку дровосека), который спешит на помощь. Ножом (или топором) он разрубает волку
брюхо и таким образом освобождает Красную Шапочку и ее бабушку. Изложение истории 
здесь несколько путано: объевшийся волк, похоже, уснул — и таинственным образом не 
просыпается во время этой операции, поэтому охотник заменяет спасенных жертв большим 
камнем, который бабушка зашивает в волчьем животе. Когда волк просыпается, он пытается 
сбежать, но вес камня тянет его вниз и становится причиной его гибели. Концовка немецкой 
сказки, таким образом, с точки зрения рассказчика более оптимистична. Этот более 
«здоровый» вариант был доработан и расширен в Британии в эпоху королевы Виктории, когда
многие старые, довольно жестокие европейские сказки были «облагорожены» и превращены в
детские «сказки на ночь» для всеобщего пользования, и одна их этих версий — та, что сейчас 
знакома большинству из нас.
Основана ли она на настоящей народной сказке или нет, история о Красной Шапочке 
определенно отражает ряд черт, как явных, так и скрытых, характерных для старых сказок о 
вервольфах, многие из которых были созданы задолго до Перро. Цвет шапочки или плаща 
девочки — это цвет крови, заставляющий предположить в ней потенциальную жертву. Она 
должна быть крайне наивна, если позволяет себе поддаться на уловки говорящего волка 
(который в этой истории играет роль дьявола). И, разумеется, следует учесть само наличие 
демонической силы, сначала в обличье человека, а потом — в разрушительном образе зверя. 
Все эти образы имеют давнюю традицию и ассоциации, уходящие далеко в прошлое, в 
доисторические времена.
Делались также предположения, что сказка о Красной Шапочке имела скрытый политический 
подтекст и вполне могла быть старой гугенотской сказкой. Хотя доказательств этого 
недостаточно, предположительно она появилась после резни в Варфоломеевскую ночь в 
1572 г. как завуалированный намек на жестокость и дикость французской монархии: красный 
цвет шапочки при этом символизировал цвет свободы. Красные шапки иногда носили 
гугенотские патриоты — в качестве символа независимости от католицизма и 
государственной машины, которая в основном контролировалась католиками. Идея 
гугенотского движения, поглощенного католической монархией, а затем освободившегося, 
разорвав ее «плоть», могла послужить источником вдохновения и основой для создания этой 
сказки. И хотя такое идейное наполнение сказки выглядит несколько натянуто, не приходится 
сомневаться, что тень волка по-прежнему дремала в неком уголке сознания французов, 
выжидая момента пробуждения.
Не только в галльских сказках, неважно — политически мотивированных или нет, появляется 
оборотень-вервольф. Множество судов во Франции привлекло общий интерес не только 
собирателей фольклора, но и рациональных мыслителей. Времена менялись, и новый дух 
научного естествознания становился в Европе общей нормой. Старые верования и суеверия, 

которые множество веков принимались как незыблемый факт, теперь попадали под 
прожектор более пристрастного исследования. Встал вопрос: если такие люди, как Жиль 
Гарнье, вервольфы Полиньи и Жан Гренье, на самом деле вовсе не были вервольфами (а 
общее мнение было таково, что они вполне могли таковыми и не быть, что следует из более 
мягкого приговора Гренье, вынесенного апелляционным судом в Бордо) — тогда кем же они 
были? Несколько ведущих специалистов-медиков всерьез занялись этим вопросом в связи с 
французскими процессами.

жүктеу/скачать 1.98 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: