Боб Каррен «Оборотни: люди-волки»

Обе приведенные выше истории предположительно родились в Бретани, обе представляют 
дуалистический мотив «человек-зверь», вполне обычный для других кельтских сказок. 
Мировоззрение кельтов, в котором люди представали как одно из воплощений окружающей 
природы, не делало особого различия между людьми и животными. Обмен внешностью и 
сущностью между ними происходил с завидной регулярностью, и никто, казалось, не 
придавал этому особого значения. У многих таких легенд были схожие подспудные идеи и 
мотивы: неверные супруги, некий предмет, который мог вернуть носителя в человеческий 
облик, и поиски истинной любви. Что интересно, браки с подобными созданиями, похоже, не 
приносили людям особого счастья.
Вот, например, «Невеста Худи», сказка, записанная на полуострове Коул на западе 
Шотландии шотландским фольклористом Джоном Кэмбеллом в конце XIX века. Эта история 
имеет некоторое сходство с «Бисклавретом». Фермерская дочка выходит замуж за худи (самца
серой вороны) и уезжает вместе с ним в его страну. Он предоставляет ей выбор — видеть его 
вороной днем и мужчиной ночью или наоборот, и она выбирает «дневного мужа». Она рожает
от него ребенка, и когда младенцу исполняется год, родственники мужа (серые вороны) 
однажды ночью прилетают и уносят малыша из колыбели. Женщина в отчаянии, но муж 
успокаивает ее и говорит, что таковы традиции его рода. Она дарит ему второго ребенка — и 
история повторяется. И вновь муж утешает жену, но когда и третий ребенок оказывается 
украден, она настаивает на том, чтобы он отправился к своим родственникам — воронам и 
потребовал возвращения всех детей. Муж неохотно соглашается и улетает, но не 
возвращается: как только он оказывается среди своих, то забывает о своей прежней жизни в 
человеческом мире.

Жена отправляется искать его и забредает далеко в глубь страны худи. Наконец ей удается 
услышать новости о муже: он собирается снова жениться. Его новая избранница живет в 
очень богатом доме, и жена худи исхитряется получить там работу в качестве служанки. В 
день свадьбы готовится большое угощение, и она должна подавать на стол. Женщина решает 
прислуживать своему мужу, сидящему во главе стола. В кармане у нее — перышко из его 
хвоста, которое она выдернула, когда он был в своем вороньем облике. Она потихоньку 
кладет перышко на блюдо, чтобы пробудить в нем воспоминания. Новая жена замечает это, 
понимает, что происходит, и пытается помешать мужу увидеть его. Трижды она возвращает 
блюдо под разными предлогами, но в конце концов находчивой женщине удается положить 
перышко в миску с бульоном и подать ее мужу из рук в руки. Мужчина видит перо, 
вспоминает, кто он такой, и узнает свою жену. Супруги покидают страну худи и 
возвращаются в мир людей, где счастливо живут до конца дней своих. (В некоторых 
вариантах сказки к ним возвращаются и дети.)
Эта сказка содержит много элементов, характерных для других подобных легенд кельтской 
традиции, в которых герой легко перемещается между миром людей и миром животных. 
Однако в ней есть дополнительный момент, который отличает ее от «Бисклаврета» и 
«Мелиона»: мотив забвения прежней жизни. Бисклаврет и Мелион — лу-гару, мыслящие, 
абсолютно сознательные личности, которые помнят о своей прежней человеческой жизни и 
узнают тех, кто им знаком. В обеих сказках они подбегают к своему королю, чтобы 
засвидетельствовать почтение и преданность. Худи же, напротив, сразу забывает о своей 
жизни среди рода человеческого, как только возвращается «к своему роду», и даже, обретая 
вновь человеческую форму, не сохраняет прежних воспоминаний. И когда его бывшая жена 
появляется перед ним в облике служанки, он ее не узнает. Лишь видя перед собой знак своей 
животной сущности в виде перышка (которое родственники от него пытаются утаить), худи 
действительно вспоминает, кто он такой.
История, записанная Кэмбеллом в Шотландии, отличается почтенным возрастом: она, 
возможно, появилась в период Средневековья. Если это так, то она вполне может 
принадлежать к тому же кельтскому циклу, который включает сказки о Бисклаврете и 
Мелионе. В ней также присутствует некоторое отклонение от мотива «мыслящего и 
культурного животного» норманнских и средневековых легенд в сторону более жестокого и 
дикого типа существ (la bete sauvage
[30]
), который появляется во многих более поздних сказках
о вервольфах.

жүктеу/скачать 1.98 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: