Божьи генералы-2 Робертс Лиардон

      Представ перед судом, Нокс отверг предъявленные ему обвинения в государственной измене. Реформатор выступил с очень сильной речью в свою защиту, причем в жестокости он обвинил не королеву, а католиков. Являясь представителем церкви, Нокс не совершал государственной измены. Он выступал и оперировал фактами с таким красноречием, что даже сама королева пришла в замешательство, поскольку ее наиболее продуманные вопросы на фоне выступления Нокса казались глупыми и неуместными. Мэри совершенно утратила контроль над собой и начала плакать. Суд оправдал Нокса и заявил, что он может возвращаться домой. После чего с реформатора были сняты все обвинения. В довершение всего даже епископ, предоставивший Мэри письмо Нокса, проголосовал с большинством!90

      Видя недостойное поведение Мэри, дворяне-протестанты, служившие при королевском дворе, начали отворачиваться от нее. С этого момента правление Мэри, королевы шотландцев, покатилось вниз по наклонной плоскости.

      Нокс взял себе жену королевских кровей!

      Несмотря на все возникавшие у него проблемы, Нокс, конечно же, находил время и на личную жизнь. 25 марта 1564 года он снова женился. Тем самым он предоставил Мэри еще один повод для возмущения. Она была задета не тем, что Нокс женился, а тем, на ком он женился — на ее дальней родственнице!

      Кажется немного странным, что новой жене Нокса, Маргарет Стюарт, было всего лишь семнадцать лет, тогда как ему самому было уже за пятьдесят. Однако в то время подобные браки не были такими уж необычными, хотя Кальвин и запрещал их для протестантских лидеров. Однако Нокс никогда не позволял искусственным правилам этикета или этики мешать ему в исполнении того, что он считал Божьей волей. Его брак не стал исключением; Нокс не скрывал своих отношений с Маргарет. Однажды он подъехал к ее дому на красивом коне, одетый в жилет, украшенный лентами и золотом.91

      Несмотря на то, что Маргарет была девушкой королевских кровей, она во многом отличалась от своей родственницы Мэри, королевы Шотландии. Она оказалась верной и любящей женой, помогавшая Ноксу в его служении и подарившая ему трех дочерей.

      В 1565 году Мэри, королева Шотландии, изнуренная своей борьбой с протестантами, также вышла замуж. Ее мужем стал легкомысленный и злобный Генри Стюарт (лорд Дарнли), английский католик. Вскоре после этого Мэри потеряла власть.

      Активность протестантов в то время была достаточно низкой, и Нокс призвал их к энергичным действиям. Во время поста аморальный образ жизни Мэри стал проявляться наиболее очевидно. Несмотря на то, что Мэри была беременна, она ненавидела своего мужа и находила утешение в объятиях своего итальянского секретаря, Давида Риццио. Дарнли испытывал огромную ревность и однажды вместе с группой протестантов ворвался к Риццио (когда тот был с Мэри) и убил его. Убийцы посадили Мэри под арест в ее же комнате.

      Спустя два дня Мэри переманила мужа на свою сторону, и тот помог ей сбежать на лошади в Данбар.

      Нокс продолжал молиться так, как он еще никогда не молился. Он знал, что королева вернется, чтобы отомстить протестантам, и просил Бога: “Господи, положи конец моим невзгодам”.92

      То, чего боялся Нокс, скоро стало реальностью. Мэри вернулась и привела с собой такую армию, какой у нее еще никогда не было; люди, разгневанные убийством, совершенным протестантами, становились на ее сторону. Нокс уединился в Кайле; ему не давало покоя ослабленное здоровье. Там, он продолжил писать свою “Историю Реформации в Шотландском государстве”, первую и единственную книгу, написанную реформатором в разгар описываемых в ней событий. Нокс начал работу над книгой летом 1559 года и писал ее до самой смерти. Однако опубликована она была лишь в 1644 году.93

      В 1566 году ситуация несколько успокоилась, у Нокса появилась возможность спокойно вернуться в Эдинбург, но он не сделал этого. Его здоровье было настолько ослаблено, что в помощь ему был назначен еще один служитель, взявший на себя часть пасторских обязанностей. В 1567 году Нокс получил разрешение вернуться в Англию и увидеть своих сыновей, получавших там образование. Визит Нокса был очень своевременным; в его отсутствие Шотландия, возмущенная аморальностью Мэри, взорвалась.

      Шотландия Мэри: логово похоти

      Мэри родила сына, ставшего позже Джеймсом I, королем Англии. Во время торжеств по поводу рождения ребенка муж королевы, лорд Дарнли, отсутствовал.

      Непостоянная любовь Мэри продолжала искать новый объект своего вожделения, пока не остановилась на графе Бо- туэлле. Они оба достаточно явно нарушили супружескую верность, в то время как жена Ботуэлла находилась дома.

      Предполагалось, что Дарнли был болен; когда же он вернулся в Эдинбург, эти предположения стали реальностью. Лицо Дарнли было покрыто гнойными язвами, красноречиво свидетельствовавшими о том, что он был болен сифилисом. Мэри сидела у его кровати и утешала до самого утра. Стоило ей только покинуть его дом, как тот был полностью уничтожен взрывом порохового заряда, а Дарнли после был обнаружен мертвым в саду. Ни у кого из шотландцев не возникало сомнений в совершенном убийстве; их вопросительные взгляды были устремлены в сторону Ботуэлла.

      Три месяца спустя Ботуэлл остановил (по предварительной договоренности с Мэри) королевский кортеж. На глазах у всех он похитил королеву, отвез ее в Данбар и инсценировал изнасилование. Конечно же, все это было заранее спланировано. Несмотря на многочисленных свидетелей произошедшего, Ботуэлл и Мэри “вынуждены” были пожениться. Жена Ботуэлла обратилась с протестом к католическому духовенству, надеясь, что таким образом она сможет остановить заключение брака. Граф щедро заплатил священникам за то, чтобы они “обнаружили”, что его жена на самом деле приходится ему кузиной, и таким образом их брак нелегитимен. Несмотря на все препятствия, возникавшие у них на пути, Мэри и Ботуэлл поженились в мае 1567 года. Это была их фатальная ошибка.

      Вся шотландская знать была потрясена аморальностью своей королевы и объединилась против нее и Ботуэлла, стремясь арестовать обоих. В июне Мэри сдалась в их руки. Ботуэллу же удалось сбежать на корабле в Норвегию.

      Мэри была привезена назад, в Эдинбург, сопровождаемая негодующей толпой, требовавшей ее смерти. На следующий день Мэри, королева Шотландии, была заключена в замке Лохлевен. Шотландское правительство объявило о созыве Совета лордов.94

      Обезглавлена!

      Арест Мэри совпал с окончанием визита Нокса в Англию; услышав новости, он ринулся в Шотландию, как лев к добыче. Нокс немедленно созвал собрание Генеральной ассамблеи протестантов, которая, однако, собрала лишь небольшое количество участников, поскольку дворянство пребывало в полном замешательстве из-за отвратительных действий Мэри и Ботуэлла. Ассамблея приняла решение о том, что присутствовавшие на ней протестантские служители пройдут по всей Шотландии и соберут всех дворян-протестантов на новое собрание, которое состоится в июле.

      Каждый день Нокс сотрясал Шотландию своими проповедями, в которых заявлял, что Мэри должна быть предана смерти за убийство и прелюбодеяние, иначе гнев Божий обрушится на всю страну. Когда шотландские дворяне встретились в июле, их число снова оказалось в меньшинстве. К голосу столь небольшой группы служителей никто не хотел прислушиваться, и правительство постановило не казнить Мэри, но заставить ее отказаться от трона и своего маленького сына.

      Нокс считал, что протестанты допустили ошибку, не казнив Мэри. Он знал, что, несмотря на ее заточение, королеву могут освободить.

      Действительно, в мае 1568 года Мэри сбежала из Лохлевена и собрала небольшую армию из дворян, желавших сражаться за нее. Услышав об этом, протестанты испугались и объявили пост. Недовольный тем, что его не слушают, Нокс написал обращение к протестантам, в котором заявил, что побег Мэри произошел только потому, что они с милосердием отнеслись к убийце, идолопоклоннице и прелюбодейке. Нокс был убежден, что все возможные бедствия стали бы справедливым наказанием за эту ошибку.

      Бедствия, однако, не наступили. Армия Мэри была с легкостью разбита, а сама она бежала в Англию, надеясь укрыться при дворе Елизаветы I. Но та считала Мэри своей соперницей, претендующей на английский трон, и бросила ее в тюрьму, где та вынуждена была провести последующие девятнадцать лет. Позже, все еще находясь в тюрьме, Мэри была обвинена в заговоре с целью убийства Елизаветы. Так и не признав своей вины, Мэри, королева Шотландии, была обезглавлена 8 февраля 1587 года.95

      “Лежащий полумертвым в Сент-Эндрюсе”

      К концу 1568 года, когда Мэри покинула Шотландию, Нокс сконцентрировал свое внимание на вопросах, связанных с созданием и продвижением в Шотландии протестантской церкви. Нокс почувствовал, что его борьба подошла к концу, написав своему другу, что теперь его “дух спокоен, и есть время поразмышлять о смерти”.96

      Осенью того же года у Нокса случился инсульт, временно парализовавший его язык. На протяжении нескольких дней реформатор не мог говорить, что принесло значительное облегчение его врагам. Вокруг распространялись слухи о том, что Нокс больше никогда не сможет проповедовать, а другие говорили, что он и вовсе уже мертв.97 Однако спустя всего лишь несколько дней Нокс снова был за кафедрой, проповедуя с прежним рвением.

      Хотя Мэри и сбежала в Англию, Нокс продолжал выступать против нее в своих проповедях. Это вызывало недовольство у многих людей, и на некоторое время Нокс утратил часть своего авторитета. Однажды ночью рядом с домом Нокса прозвучал выстрел, и пуля наверняка бы поразила реформатора, если бы он сидел на своем привычном месте. Друзья, охраняющие дом Нокса, умоляли его покинуть Эдинбург. Он некоторое время сопротивлялся, но в конце концов с явной неохотой перебрался в Сент-Эндрюс.

      Однако и там стареющий Нокс не смог обрести такого желаемого спокойствия. Казалось, что весь город был наполнен его врагами и сторонниками сбежавшей королевы Мэри. На протяжении следующих пятнадцати месяцев Нокс беспрестанно спорил с ними, осуждая их идолопоклонство и защищая свои убеждения.

      После перенесенного инсульта Нокс был настолько немощным, что при ходьбе ему приходилось, с одной стороны, опираться на руку своего помощника, Ричарда Бэннетайна, а с другой — на трость. Иногда, поддерживаемый Бэннетайном, Нокс спускался во внутренний двор замка, где общался со студентами, увещевая тех придерживаться дела Реформации и продолжать его. По воскресеньям Ноксу помогали подняться за кафедру. Не обращая внимания на свою телесную немощь, за кафедрой Нокс преображался. Один студент писал, что Нокс был настолько решительным и энергичным, что, как иногда казалось, под его напором кафедра разлетится, а сам он просто вылетит из-за нее!98

      В то время Нокс впервые начал упоминать о своем возрасте в письмах. В них он смешивал наставления с жалобами на телесную немощь. Свои письма Нокс подписывал так: “Лежащий полумертвым в Сент-Эндрюсе”.99

      Несмотря на свое “полумертвое” состояние, Нокс начал борьбу, которая после его смерти оказала значительное влияние на будущее шотландской церкви. Эта борьба касалась вопроса о назначении епископов. Нокс распорядился, чтобы после смерти старых католических священников на их места назначались молодые протестантские епископы. Правила, в установлении которых Нокс принимал участие еще в 1571 году, существуют в Шотландии и по сей день!

      Несмотря на слабость Нокса, его голос продолжал греметь!

      В 1572 году Нокс был очень болен. Тем не менее он продолжал писать, а его последний опубликованный памфлет “Ответ на письмо иезуита по имени Тайри” пользовался большим успехом. Этот памфлет Нокс написал в постели, будучи способным подняться с нее лишь один раз за всю неделю.

      Даже находясь в таком немощном состоянии, Нокс умудрился совершить путешествие из Сент-Эндрюса в Эдинбург. В августе он выступил с проповедью в своем приходе впервые за последние шестнадцать месяцев, однако голос реформатора был настолько слаб, что его никто не мог услышать. Чтобы решить эту проблему, Нокс решил выступать в меньшем помещении. На протяжении двух последующих месяцев Нокс выступал с проповедью каждое воскресенье. Один человек отметил, что, несмотря на то, что голос Нокса с трудом можно было услышать даже в небольшом помещении, он продолжал проповедовать так же горячо и страстно, как и раньше.100

      Примерно в это же время берегов Шотландии достигло известие о резне, учиненной против французских протестантов в Варфоломеевскую ночь. В тот самый момент французский посол находился на богослужении в церкви Нокса. Для реформатора это был слишком удобный момент, чтобы им не воспользоваться. Еле слышным голосом Нокс попросил посла передать французскому королю, что он является убийцей, а Божья кара постигнет не только его самого, но также и его потомков.101

      В сентябре Нокс ушел с должности пастора Эдинбурга, которую впоследствии занял Джеймс Лоусон, помощник ректора Абердинского университета. В ноябре его рукоположил в эту должность сам Нокс. После окончания богослужения он вышел из своей церкви в последний раз. Прихожане сопровождали Нокса от церкви до самых дверей его дома.

      Смерть героя

      Два дня спустя на Нокса напал приступ сильнейшего кашля, он окончательно подорвал его и без того ослабленное здоровье. Разум Нокса помутился - в пятницу он встал с кровати и начал одеваться, думая, что наступило воскресенье. В воскресенье же Нокс остался в кровати и отказался от еды, думая, что наступил объявленный им пост. К удивлению близких Ноксу людей, на следующий день его разум прояснился настолько, что реформатор позвал к своей кровати пресвитеров и дьяконов своей церкви и выступил перед ними с длинной проповедью. Прочитав девятый псалом, Нокс вверил их в руки Божьи. Служители покинули комнату Нокса в слезах.

      Каждый день жена Нокса, Маргарет, или его помощник, Бэннетайн, читали ему 17-ю главу из Евангелия от Иоанна. Иногда он просил, чтобы ему прочитали проповеди Кальвина; в другое время Нокс был более расположен слушать псалмы. Время от времени реформатор казался настолько невосприимчивым к окружающему, что его спрашивали, слышит ли он. На это Нокс отвечал: “Я слышу и понимаю гораздо лучше”.

      Несмотря на немощь, в которой пребывали тело и разум Нокса, его воля была по-прежнему несломлена. Пока Нокс мог говорить, он продолжал осуждать королевскую власть. Также он попросил пригласить гробовщика и заказал для себя гроб.

      Иногда во время сна Нокс бормотал себе под нос: “Живи во Христе! Церковь! Господь, положи конец этим беспокойствам!“102

      Утром 24 ноября 1572 года Нокс попытался подняться с кровати, но не смог. Он попросил жену прочитать ему несколько отрывков из Библии. Ближе к обеду Нокс попросил ее прочитать 17-ю главу из Евангелия от Иоанна, где, как он сам сказал, он “впервые бросил якорь”. Именно эта глава в молодости укрепила Нокса в его стремлении следовать за Господом.

      Поздно вечером люди, собравшиеся у постели Нокса, преклонили колени для молитвы. Сам же реформатор лежал неподвижно. Кто-то спросил: “Сэр, вы слышите молитву?” Нокс ответил: “Я слышу Бога так же, как вы слышите молитвы этих людей, и я благодарю Его за этот чистейший небесный звук”. После этого Нокс неожиданно воскликнул: “Все, свершилось!” - и глубоко вздохнул.

      Бэннетайн присел у кровати Нокса и попросил его вспомнить обещания, данные в Новом Завете. Не зная, слышит ли он его, Бэннетайн попросил подать ему знак. Нокс собрал оставшиеся силы и приподнял одну руку - после этого он скончался.103

      Перед самой смертью Нокса Шотландию продолжали сотрясать волнения на религиозной почве, однако реформатор испытывал внутренние мир и спокойствие, поскольку, несмотря ни на что, остался верен себе и Богу. Со своей частью шотландской Реформации он прекрасно справился.

      Два дня спустя, 26 ноября, Нокс был похоронен во дворе своей церкви в Эдинбурге. На его похоронах присутствовали все шотландские дворяне. Регент Шотландии зачитал эпитафию Нокса, которая гласила: “Здесь лежит тот, кто никому не льстил и никого не боялся”.104

      Катализатор пресвитерианства

      Не знаю, приходилось ли мне когда-нибудь слышать о человеке, который бы настолько же страстно и твердо держался за Бога, как это делал Джон Нокс. Битва за битвой, удар за ударом, победа за победой, он оставался одним и тем же. Затмевая собой все слабости и недостатки характера, бескомпромиссная позиция Нокса является величайшим вкладом в Божье дело.

      Мне кажется печальным, что жизнь и яркое служение Джона Нокса оказались настолько непонятыми. Шотландия (да и весь мир) много чем обязана этому великому лидеру, но, несмотря на это, на месте его могилы теперь находится мощеная автостоянка. Только в двадцатом веке в память Нокса был поставлен памятник; до этого же его работа в Шотландии не была абсолютно ничем увековечена.105

      Статуя Нокса

      возле кафедрального

      собора Св.Джайлза,

      Эдинбург Траст “Знамя истины”

      Для того чтобы начать Божью работу требуется несколько великих лидеров, Нокс же был одним из главнейших лидеров Реформации. Несмотря на то, что Нокс заложил фундамент современной пресвитерианской веры, я считаю, что он был лишь ее катализатором, а не отцом. На мой взгляд, отцом пресвитерианства стал его наследник, Эндрю Мелвилл (1545-1622). Подобно Ноксу, он также вызвал серьезные волнения в Англии и Шотландии - и даже в чем-то пошел дальше своего предшествен ни ка.

      Реформация, пламя которой в Шотландии зажег Джон Нокс, распространила пресвитерианство по всему миру. Ранняя борьба пресвитерианцев оказала влияние на различные части нашего мира, включая Америку. Некоторые историки даже называют Американскую революцию Пресвитерианской революцией. Многие военные и политические лидеры, принимавшие участие в той войне, являлись пресвитерианцами, которые ощущали общую опасность несправедливой диктатуры, впитали в себя эту яростную шотландскую жажду независимости и, несмотря ни на что, сражались за свободу американских колоний.106 Я уверен, что Нокс был бы горд за них.

      Тем не менее в истории Нокс остался величайшим борцом за человеческую свободу. Он учил людей сражаться за истину, независимо от национальной принадлежности и позиции правительства. История показала, что “современная демократия основана на том принципе, который Нокс извлек из Исхода и Книги Царств”.107

      Когда дело касалось Божьего призыва, Нокс становился человеком, горячо и полностью преданным любимой им церкви, молящимся за успешное продолжение работы

      Величайший реформатор

      Важно отметить, что Нокс преуспел там, где другие реформаторы терпели неудачу. Он полностью отверг власть Папы Римского, выведя членов церкви из-под власти монархии. Такое произошло лишь в Шотландии.

      Нокс отказался признать такие праздники, как Рождество, Пасха и дни рождения, но сделал это лишь потому, что не нашел упоминания о них в Библии. В его жизни Слово Божье являлось непререкаемым авторитетом. Я слышал, как многие люди критиковали некоторые решения и взгляды Нокса; однако именно эти непоколебимые убеждения, сопровождаемые горячими проповедями, и разрушали вековые твердыни и устои. Некоторым людям не суждено быть популярными на этой земле, но благодаря своему служению они обретут огромную популярность на Небесах, рядом с которой померкнет любая земная слава. Мне кажется, что Нокс ужаснулся бы, увидев, что происходит в современных церквах.

      Я не сравниваю Нокса с Жаном Кальвином. Хотя Кальвин и являлся наставником шотландского реформатора и оба разделяли общие теологические взгляды, но Нокс был смелее своего учителя, страстно проповедуя, что христиане должны сопротивляться несправедливой власти своих правителей. Кальвин не любил споры и гонения; Нокс же был им рад. Кальвин трудился преимущественно в одном городе; Нокс же охватывал сразу всю страну, что делало его работу значительно шире.

      Несмотря на то, что Нокс считался, да и сейчас считается, грубым и норовистым, таковым он был только по отношению к Божьим врагам. Когда дело касалось Божьего призыва, Нокс становился человеком, горячо и полностью преданным любимой им церкви и даже на смертном одре молящимся за успешное продолжение работы. Умирая, Нокс молился:

      “Будь милостив, Господи, к Твоей церкви, которую Ты искупил. Даруй мир этим угнетенным людям. Воспитай верных пасторов, которые позаботятся о Твоей церкви. Господь, даруй Твоей церкви верных пасторов, дабы Твое учение сохранялось в чистоте”.108

      “Господь, даруй верных пасторов”

      Молитва Нокса, произнесенная им на смертном одре, эхом отражается в моем сердце. Наше поколение нуждается в верных пасторах, пророках, апостолах, проповедниках, а также в верных учителях. Мы нуждаемся в мужчинах и женщинах, которые были бы подобны детям Иссахара, - в людях, обладающих духовным познанием, они, будучи ведомыми Святым Духом, знали бы, что должна делать церковь (см.: Паралипоменон 12:32).

      Меня несколько беспокоит популярная христианская теория реставрации, поскольку, как мне кажется, она стала применяться не к месту и, более того, люди стали злоупотреблять ею. Некоторые из них даже приходили ко мне, говоря, что сегодня более правильным словом является реставрация, а не реформация. Как я уже говорил ранее в этой же главе, оба слова похожи, но имеют различные значение и сферу применения. Не путайте их.

      Кафедра Нокса

      Сейчас находится в Национальном музее древностей, Эдинбург

      Словарь Уэбстера определяет слово реставрировать (англ. restore), как “возвращать назад что-либо взятое или утерянное; возвращать в изначальную форму или положение, должность; возвращать здоровье, силы”.

      Я ничего не имею против реставрации, о которой говорят Небеса; я в нее верю, к ней взываю и, когда меня ведет Святой Дух, способствую ей во время своего служения. Я уверен, что Бог показал нам то, что должно наступить. Но услышав с Небес какое-либо новое слово, мы склонны незамедлительно воплощать его в жизнь, часто при этом злоупотребляя и бросаясь в крайности.

      Я считаю, что многие из нас в своей погоне за реставрацией “толкают повозку впереди лошади”. Ее истинное применение оказалось искажено нашим эгоистичным и себялюбивым поколением. Мы существенно ограничили истинную силу реставрации, посчитав, что она является лишь средством, позволяющим нам быстро избавить свою жизнь от грусти и страданий. Очень часто воззвать к реставрации оказывается гораздо легче, чем уничтожить корень того, что реально создает проблемы в нашей жизни.

      Словарь Уэбстера определяет слово реформировать, как “делать лучше, прекращая злоупотребления”.

      Человеческая природа будет в первую очередь концентрировать свое внимание на посланиях реставрации, которые одобряюще хлопают нас по спине. Однако эти сладкие слова, зачастую произносимые из страха перед человеком, проповедуются людям, которые дружно могут отправиться в ад, если кто- либо подобный Ноксу не опровергнет окружающую их ложь, твердо заявив, что сама по себе религия не может спасти, облегчить или изменить их жизнь.

      Гуманизм новой эры вынудил нас проповедовать совершенно иное послание. Если бы Нокс вдруг вернулся на землю, я думаю, что ему трудно было бы понять, чем являются места нашего поклонения — церквами или социальными клубами.

      Иисус был нашим первым Учителем реформации. Через Свое служение Он учил нас, как мы должны себя вести, влиять на окружающий нас мир и мыслить. Он посеял в наших сердцах семена реставрации. Однако прежде чем то, чему учил Иисус, могло дать свои всходы в наших сердцах, Он должен был стать реформатором, умереть на кресте, вырвав ключи от ада и смерти из рук сатаны, прекратив подобным образом злоупотребления, и воскреснуть из мертвых, чтобы мы вновь обрели право Божественного наследия.

      Иисус выиграл войну, благодаря чему окончательная победа осталась за нами; однако мы также должны не забывать и о том, что атаки на нас будут продолжаться, имея своей целью помешать распространению Евангельской Вести и замедлить наше возрастание в Господе. Это означает, что каждое новое поколение должно пройти через определенную реформацию. Мы можем оказаться последним поколением - никто не знает того времени, когда вернется наш Господь. Так давайте же возвещать Слово Божье, чтобы ни один человек не смог сказать: “А мне никто не говорил”.