Борис Якушин: «Гипотезы о происхождении языка» Борис Владимирович Якушин Гипотезы о происхождении языка

ДЕТСКАЯ РЕЧЬ

Если признать эволюционную теорию происхождения человека и биогенетический закон Э. Геккеля, то естественно искать почву для аналогий в сравнении происхождения языка у первобытных людей с возникновением и развитием детской речи. "…Духовное развитие ребенка, – писал Ф. Энгельс, – представляет собой лишь еше более сокращенное повторение умственного развития тех же предков, – но крайней мере более поздних"¹⁰.

Современная психология и лингвистика достаточно четко описывают основные шаги формирования детской речи. Это дает возможность наметить следующие его этапы: ^эмоции-команды; 2) слова-предложения; 3) двусловные предложения; 4) многословные несинтаксированные предложения; 5) грамматически оформленные высказывания.

Эмоции-команды свойственны ребенку с самого момента его рождения. Стремление (интенция) к этим сигналам зарождается как инстинктивное выражение благополучного или неблагополучного состояния. Принявшая эти сигналы мать соответственно реагирует на них. Элементарная природа этих сигналов (с информацией в 1 бит – хорошо-плохо) лежит в фундаменте любого коммуникативного процесса и свойственна уже самым примитивным живым организмам и поведению детенышей высших животных.

Специалисты по детской речи выделяют следующий набор начальных звуков: первый звук – спокойный, покряхтывающий – призыв к общению с матерью; второй звук – сигнал дискомфорта, без ответной реакции переходящий в крик; третий, легкий, регулярно повторяющийся звук, издается во сне и свидетельствует о благополучном состоянии; четвертый звук – сигнал о нормальности кормления и пятый – о благополучном пребывании на руках у матери.

К девяти месяцам сигналы ребенка становятся более разнообразными, основные мозговые центры, ответственные за речь, анатомо-физиологически созревают, и он уже готов к активному общению с миром. Речевая интенция начинает возникать не только на основе выражения биологической потребности, но и в цепи реакции на внешние события. «Первые слова ребенка, – пишет А.Р. Лурия, – в отличие от "гуления", не выражают его состояния, а обращены к предмету и обозначают предмет. Однако эти слова… тесно вплетены в практику».

Общепринято считать, что мышление ребенка диффузно. Поэтому и применяемые им знаки имеют очень неопределенные, расплывчатые значения, лишь функционально (в коммуникации) сходные с социально принятыми значениями слов. Первоначальные употребления слов основаны на поверхностной аналогии объектов по эмоционально-сенсорным их свойствам. Так, дети до полутора-двух лет часто называют словом мама всех молодых женщин, баба – пожилых, дядя – всех мужчин.

Характерные примеры приводит в своей монографии, посвященной детской рёчи, А.Н. Гвоздев: "…ребенок, указывая на карандаш, называет его п"ис"и (пищи), но также, требуя, чтобы ему рисовали, употребляет то же слово: п"ис"и. Названия знакомых лиц употребляются для указания на этих лиц, например: т"от"а (вот тетя), а также для указания на принадлежащие им вещи: т"от"а(вот тетина корзина). Таким образом, эти первые слова являются аморфными словами-корнями"28. Однако уже и такие слова бинарны по своему значению. С их помощью обозначаются либо "деятель-объект", либо "деятель-действие", либо "действие-объект", констатация существования, принадлежность и т. д. Поэтому такие слова принято считать словами-предложениями. Это второй этап развития детской речи.

Поскольку эти предложения грамматически не оформлены, постольку их семантика (содержание) как бы включает в себя и их синтаксическую структуру. На самом раннем этапе развития речи ребенка нельзя провести четкого разграничения между синтаксисом и семантикой. Каждое слово детского языка носит смысл целого высказывания, причем в комбинации с жестами и мимикой может быть употреблено для формирования целого ряда высказываний (P. Greenfield; D. Smith).

Этап слов-предложений соответствует первой коммуникативной системе, по Н.И. Жинкину, в которой алфавит "языка" совпадает с "высказываниями", однозначно соответствующими ситуации. Видимо, не требует особых доказательств тот факт, что это особая, специфически детская форма речи (вспомним противоположное высказывание Ж. Вандриеса о том, что детская речь – это искаженная речь взрослых). Хотя взрослые и могут употреблять слова-предложения в виде назывных (Ночь – констатация ситуации) или неполных (Идет – о поезде) предложений, но они все по крайней мере семантические эллипсисы, а не типичная форма синтаксиро-ванного высказывания (особенно письменною).

Интересно отметить, что ребенок, произнося слово-предложение в акте коммуникации, обращается с ним именно как с предложением, оформляя его интонационно. Исходным в развитии предложения, считает А.Н. Гвоздев, является слово-предложение. Первые осмысленные слова, заимствуемые ребенком от взрослых, выражают какое-либо сообщение: указывая на часы, ребенок говорит д"ис"и (вот часы), или, протягивая руку за книжкой, произносит: кан т"ин"ка (дай картинку-книжку), или зовет с собой отца: д и (иди). По своей интонации эти слова-предложения тоже сходны с предложениями.

А.Н. Гвоздев выделяет следующие типы однословных предложений: 1) выражающие требования (повелительные): д"ац"(дать), гада (требование перенести на другое место), мака (дай молока); такие предложения можно назвать предложениями "действия-объекта"; 2) выражающие наличие предметов (номинативные), или, по-другому, экзистенцио-нальные: мама (вот мама), му (вот корова), п"ис"и (вот карандаш); 3) предложения, называющие лица (звательные): мама (мама, иди; со звательной интонацией). Мы бы назвали последние "субъект-действие".

Содержание нерасчлененных высказываний, выражаемых словом-предложением, сводится, по мнению других исследователей (например, A.M. Шахнаровича), к таким основным типам: 1) констатация существования факта, предмета; 2) констатация действия; 3) выражение атрибуции предмета. Таким образом, на первом этапе собственно речевого поведения ребенок различает три рода объектов: наличный предмет; предмет, вовлеченный в действие; предмет, обладающий признаком. Ядром в этих смысловых структурах, очевидно, является действующий предмет (ср. инстинкт только что вылупившихся утят устремляться за движущимся предметом – импринтинг), а остальные образы – как бы фоновые, поскольку они являются условиями действия. Очевидно, что действие и признак неотчленимы еще от самого предмета и образуют с ним диффузную целостность. По данным А.Н. Гвоздева, слова-предложения преобладают с 1 года 3 месяцев до 1 года 8 месяцев, т. е. около полугода, что является длительным сроком и дополнительным свидетельством того, что слово-предложение как специфически детский этап становления речи занимает в нем значительное место.

Заканчивая характеристику слов-предожений, хотелось бы обратить внимание читателя на доминирующую роль повелений в процессе общения ребенка со взрослыми и соответственно глаголов повелительного наклонения и инфинитива (пускай сами эти формы и заимствованы у взрослых). Видимо, необходимость волеизъявления, направления команды к адресату сообщения и является той определяющей силой, которая вызвала к жизни простейший, генетически исходный акт коммуникации (здесь мы действительно имеем дело с полным коммуникативным актом; в отличие от первого этапа детской речи – эмоций-команд, которые подавались независимо от наличия адресата, – слова-предложения порождаются как высказывания с точной направленностью). Дальше мы попытаемся показать, что первый собственно человеческой, хотя и примитивной, формой речи первобытного человека были именно слова-команды, родившиеся под давлением необходимости оперативно управлять первобытным коллективом.

С ростом потребностей и объема общения ребенку перестает хватать выразительных средств слов-предложений и жестов. Потребность в дифференцированном выражении желаний и отношений к среде, с одной стороны, и образцы речи взрослых – с другой, приводят его речевое развитие к следующему этапу – к двухсловным грамматически неоформленным предложениям.

Этот период начинается, по данным А.Н. Гвоздева, с 1 года 7 месяцев и кончается к 1 году 10 месяцам. Двухсловные предложения, как и однословные, еще специфически детская (вопреки Вандриесу) форма коммуникации. Первые грамматические предложения, по мнению А.Н. Гвоздева, образуются объединением в одном высказывании двух слов. Показателем того, что эти предложения конструируются ребенком самостоятельно, а не являются простым повторением за взрослыми целого выражения, служит их отличие по структуре от языка взрослых, их правильное употребление по значению и использование в них слов, которые употребляются отдельно или в других сочетаниях, например: са"н"ц"икд"ун"д"у (собственно: зайчик-сундук) – для обозначения того, что зайчик лежит за сундуком, – 1 год 8 месяцев 24 дня; или: мама с"ос"ка (мама-щетка, т. е. мама метет щеткой) – 1 год, 9 месяцев 28 дней29. Эти предложения являются своеобразными конструкциями с пропуском глагола и с объединением неизменяемых существительных, которые хорошо известны ребенку по отдельному их употреблению. Эта неизменность слов в различных случаях их употребления также говорит о том, что они продолжают оставаться морфологически неразложимыми. В интонационном отношении двухсловные предложения сходны с соответствующими в языке взрослых. Слова объединены законченной интонацией.

До этого этапа речь формируется под влиянием, видимо, только двух фактов: внутреннего – начатки развертывания языковой способности (языковое выражение внутреннего состояния отношений к предметам) и внешнего – имитация некоторых элементов (слов, интонаций) речи взрослых. К двум годам появляется и все усиливает свое влияние третий фактор – игровая деятельность, которая пока что выражена весьма слабо. Это простейшие манипуляции с предметами. "В первые два года жизни ребенок овладевает движениями, что приводит к возникновению функциональных игр. В функциональной игре перед ребенком раскрываются неизвестные для него свойства предметов и способы действия с ними"30.

Из сказанного следует, что ребенок не выполняет еще целостных деятельностей (даже игровых), а совершает отдельные практические действия, которые впоследствии будут синтезированы в последовательности и обретут другие цели и мотивы. Но эти действия протекают в конкретных реальных ситуациях (дома, на улице) и выполняются с конкретными предметами (палочки, кубики, песок).

По мере того как ребенок приобщается к реальному действию, у него вырабатываются относительно автономные и обобщенные образы действий, отдельных операций, предметов и их свойств. Последовательность таких образов определяется последовательностью самих действий, которые в сознании представляются в сокращенном, схематическом виде.

Такой переход от реальных действий и участвующих в них субъектов и объектов к ментальным действиям с образамивполне мог происходить в процессе формирования первобытной речи.

В образах действий на этапе двучленного предложения уже вычленяется объект (субъект) и само действие, так же как признак, отделяется от предмета. Если это так, то отдельные образы, формирующиеся под влиянием практических действий, можно считать образами классов предметов, как это полагает, например, A.M. Шахнарович. Указав на то, что между практическими действиями ребенка и формированием речевой деятельности имеет место промежуточный этап, на котором развиваются образы-эталоны как результат "процесса предметной деятельности и процесса обобщения", он соотносит эти обобщенные образы с предметами. Эти эталонные образы, будучи схемами классов объектов, являются элементами обобщенных схем ситуаций. Ведь первоначально деятельность ребенка, как и первобытного человека, "вплетена" в наличную ситуацию. Поэтому формы обобщения осуществляются так или иначе в схемах ситуаций, элементами которых являются еще невычленяемые из них образы предметов и действий. Процесс формирования системы классов предметов вторичен по отношению к схемам ситуаций. Чтобы сформировался класс как таковой, необходимо сопоставить различные схемы ситуаций и отождествить одни и те же предметы в них, т. е. мышление должно выйти из деятельности в ситуации и оперировать с ситуациями как объектами анализа и обобщения.

Отметим в связи с этим, что становление обобщающих образов идет впереди формирования грамматических категорий и средств их выражения. "У ребенка первичным ядром, которое служит основой для дальнейшего формирования грамматических категорий, является значение. Усвоенное значение первоначально еще не имеет грамматического выражения; лишь позже постепенно усваиваются языковые средства его выражения, и оно превращается в грамматическую категорию. Так, например, обозначение объекта словом, пока еще бесформенным, появляется у ребенка значительно раньше, чем объект стал выражаться формой винительного падежа"

Конечно, ребенок без особого труда научится подбирать средства для выражения сформировавшихся у него первоначальных мыслительных категорий (субъект, объект, действие, его место, направление, экзистенциональность, принадлежность) из арсенала речи взрослых. Первобытному же человеку с большим трудом, методом "проб и ошибок", под давлением суровой коммуникативной необходимости приходилось вырабатывать эти средства. Тот же факт, что он оперировал названными категориями, на наш взгляд, не подлежит сомнению: соответствующими представлениями владеют уже шимпанзе.

Переходным этапом от двухсловных предложений к развернутым и синтаксически оформленным является этап многословных грамматически полностью или частично не оформленных предложений. Начиная с 1 года 9 месяцев появляются предложения в три-четыре слова, но слова остаются еще бесформенными (А.Н. Гвоздев). Затем сначала нерегулярно, потом систематически слова употребляются в нужном грамматическом оформлении.

"Прикосновение" детского сознания к грамматическому строю языка как бы пробуждает языковую способность. Происходит, в частности, резкий скачок в росте словаря. "Характерно, что именно к этому периоду, когда слово начинает приобретать морфологические дифференциальные формы, относится огромный скачок в словаре ребенка"; до 1 года 6–8 месяцев "количество слов, зарегистрированных у ребенка, было порядка 12–15; в это время оно сразу доходит до 60, 80, 150, 200"32. Объяснить этот факт расширением предметной деятельности едва ли возможно, так как трудно предположить, что жизненная сфера, число предметов, с которыми оперирует ребенок, так резко возросли. Здесь, видимо, имеет место главным образом внутреннее развертывание языковой способности под воздействием речи взрослых.

Некоторые ученые (например, Р.Браун) называют неграм-матикализованные двух- и многословные предложения телеграфными фразами. Ребенок обходится ими довольно продолжительное время – около полугода и более. На этом этапе мышление в состоянии вычленить схемы классов (эталоны) из схем ситуаций. Происходит формирование соотнесенных между собой классов предметов, действий, признаков н отношений. При этом представление о классе преобразуется путем замены его образом свойства, определяющим класс: "Процесс замены множества его характеристикой как новым простым объектом умственного действия является общим".

Постепенный переход от отдельных сенсомоторных действий к их последовательности – деятельности – открывает возможность, а с возрастанием объема общения и необходимость в построении многословных предложений с различными синтаксическими отношениями между словами. Если в двусловном предложении достаточно рядоположенно указать, например, на субъект и действие, то уже в трехсловном предложении (при указании, например, на направление действия) простой рядоположенности недостаточно: чтобы быть понятым, отношения между членами надо дифференцировать. Возникает потребность в противопоставлении подлежащего сказуемому. Тот факт, что она не ощущается на этапе двухсложных предложений, подтверждается отсутствием глаголов там, где они требуются в качестве третьего члена: "баба кл"ес"а (бабушка сидит в кресле), 1 год 9 мес." (А.Н. Гвоздев).

Формирование системы категорий, связанных с действием, необходимость дифференциации их отношений в многочисленном высказывании приводят к сознательному противопоставлению подлежащего сказуемому. Способность противопоставлять различные знаки в предложении свидетельствует о том, что ребенок начинает осознанно творить речевое высказывание, что невозможно без зачаточных умений программировать речь – умений, уже достаточно развившихся на основе сенсомоторной деятельности.

Последний этап формирования детской речи, близкой к речи взрослого человека, завершается к пяти годам. Основной его особенностью является формирование механизма программирования речевого произведения, дающего возможность строить синтаксически сложные высказывания.

Это уже четвертая коммуникативная система по Н.И. Жинкину. Для нее характерна иерархия алфавитов (фонема, морфема, корни и аффиксы, слова), синтаксис синтагм и предложений, неоднозначность имен. Это система расширяющихся сообщений с изменяющимся языком.

На этом мы закончим краткий обзор этапов формирования детской речи. Теперь, видимо, можно констатировать, что

высшим приматам, как и детям до двух лет, свойственно оперировать такими категориями, как субъект и объект действия, его место и направление, экзистеициональность и принадлежность. Имеются также ч общие фермы первичной коммуникации: эмеционально-волевые сигналы, выражающие только внутреннее состояние; слова-предложения невыраженной бинарной структуры с предметьой направленностью и имеющие адресат; двухсловные предложения с выраженной категориальной бинарностью. Очевидно, все это можно сказать и о первых этапах возникновения языка первобытного человека. К факторам, обусловившим этот процесс, мы и перейдем в последующем изложении.