Бурятия календарь знаменательных и памятных дат на 2014

Анатолий Владимирович Щитов – уроженец города Кяхты, член Союза писателей СССР, лауреат Государственной премии Бурятии, заслуженный работник культуры Бурятии. Автор 6-ти сборников стихов, рассказов и повестей. Им написаны и поставлены на сцене Государственного русского драматического театра им. Н. Бестужева пьесы "Тайга, тайга", "Крик в тайге", "Ради этой минуты", "Волчий лог". По его сценарию прошёл телеспектакль "Дорога кончается здесь". Если судить о поэте по этой скромной справке, то можно сказать, что он пришел в литературу, имея за плечами большую жизненную школу.

Стихи писать А. Щитов начал еще в Омском гидромелиоративном институте, после окончания которого работал инженером на строительстве оросительной системы в Бурятии; позднее окончил литературные курсы при Литературном институте им. А. М. Горького. Небольшие публикации талантливого поэта были замечены в 1960 г. на страницах журнала "Свет над Байкалом". Именно на них написал свою рецензию московский критик И. Мотяшов, отметив, что некоторые публикации А. Щитова, М. Шиханова "радуют свежестью содержания, неподдельностью чувств". Через год Ц-Ж. Жимбиев в статье "Современность и творчество молодых" тоже заметит : "Стихи озарены светлым, жизнеутверждающим оптимизмом". Стихи А. Щитова автобиографичны. Светлые солнечные строки посвящены родному городу, в который он приезжает не по путевке комсомола, а "по путёвке собственной души", к друзьям. Однако автор серьезно размышляет и в ранних стихах о месте в жизни, о правильности избранного пути: "А правильно ли я живу, обрастая стихами, долгами, приятелями?" Он любит забайкальскую природу и говорит о слитности с нею: "Я в краю своем – весь, как и весь он во мне".

Новую страницу в лирике А. Щитова открывает сборник "Баллада о белом потолке". Баллада и драматические сцены "1600" обращены к историческому прошлому родного города. И хотя город не имеет названия (им мог быть любой город России периода гражданской войны), есть все-таки географическая деталь, которая указывает на Кяхту: "Город на границе". В балладе и драматических сценах показана страшная правда войны, когда брат убивает брата или сын – отца, или отец – сына. Возможно, на создание произведения повлияли стихи любимой поэтессы А. Щитова – Марины Цветаевой. В её сборнике "Лебединый стан" есть такие строки: "Все рядком лежат – не разнять межой. Поглядеть: солдат! Где свой, где чужой? Белым был – красным стал: кровь обагрила. Красным был – белым стал: Смерть победила". Автору всё равно: "свой или чужой" гибнет, главное – гибнет человек. Можно ли создать что-либо более гуманное, проникнутое болью за человека? Вспомним "Донские рассказы" М. Шолохова ("Родинка") или роман "Тихий Дон".

А. Щитов, опираясь на опыт предшествующей литературы о гражданской войне, на исторические факты, на рассказ очевидца событий –партизана М. Попова, создаёт трагическое повествование о судьбе города и его жителей. То красные занимали город, то белые. Когда белые убивали красных, была "в бараке высоком кровь до потолка", пришли красные, отмыли кровь, потолок снова стал белым, но война не окончена, ещё много врагов на границе, а некоторые участвовали в этой кровавой бойне и при виде их "потолок кровавился", боялись зайти в барак, "кто нечист". На границе то белый снег, то черный. В этой трудной борьбе "новое время берёт разбег". Белый потолок – символ справедливости и чистоты помыслов, безмолвный приговор предателям, убийцам.

Следующий сборник "Красная осень" необычен по своему мироощущению: в нём нотки горечи, неудовлетворенности собой, окрашенные в иронические тона, автор умеет посмеяться над собой и прежними чувствами. Однако ирония была не понята и не принята критикой, хотя в стихах обнаруживается серьезный подтекст и в нём виден повзрослевший поэт, неоднозначно воспринимающий мир. Впервые поднята тема памяти. Пронзительно по содержанию стихотворение "Кладбище", навеянное беседами с К. Карнышевым, как и поэма "Возвращение" в последнем сборнике "Признание". Поэт, проходя "по улицам города мертвых", вдруг осознаёт, что он забыл, где могила доброго деда, почувствовал своё одиночество: "Осинка на воздухе стылом, как я, сиротливо дрожит". И он призывает живущих помнить о тех, кто ушёл из жизни, сохранять извечную истину, что умершие – вечные корни живых: "Почтите же любимую могилу".

Последний сборник, конечно же, продолжает идейное и художественное единство с прежними книгами Щитова. Взгляд поэта стал внимательнее, серьезнее, он глубже оценивает, осмысливает происходящее в 1980-1990-е годы в стране. Подчас ему открываются горькие истины о жизни, о ГУЛАГе, жестокой современности ("Вокруг резня, вокруг одни грехи"). В названии стихотворений выражены философские мысли автора со словом "Размышления": "Размышления в городском сквере", "Размышления у Святого Носа". Это невесёлые раздумья о гибели омуля в загрязнённых водах Байкала, о строительстве двух комбинатов на его берегу, гибели нерпы ("Июль 1988"). Он показывает всю глубину морального падения человека ("холодный ум здесь зло творит"), растущей его бездуховности. Поэзия в таких стихах уступает место публицистичности, документальности.

Исполнив свой долг перед лицом гибнущей природы, поэт всерьёз задумался о человеческой душе ("В полночь", "Лабиринт"), о духовном здоровье человека, о том, чтобы и в мире бизнеса человек оставался человеком в делах, поступках, мыслях : "Я верю – возродится доброта. Улыбки вновь появятся на лицах. Не может доброта не возродиться. Она ж не затерялась в никуда!" Он, мелиоратор, много пишет о родной земле, зная "всю доброту земли своей", которая, несмотря на тяжёлые времена, измученная засухой или дождями, благодарная человеку, каждый год даёт свой урожай: "к земле израненной склонился садовод, спасающий столетний виноградник", а "над пашней, будто мотылёк, вспорхнул, пробился, непокорный, из зёрнышка – земли восторг!" Он и осенью красной испытывает восторг от щедрой земли, от "смородины красной", от солнечных дней. В ответ на эту красоту "сами прорастали в душе стихи".

В судьбе каждого выдающегося писателя есть какое-то чудо, предопределенное местом его рождения, средой, в которой он вырос, жизненными испытаниями, которые выпали на его долю, особенно в детские и юношеские годы. В судьбе Хоца Намсараева неожиданных переплетений трагического и счастливого, тяжкого и исцеляющего душу было, пожалуй, больше, чем у любого другого из его коллег.

Начнем с того, что родился мальчик в семье бедного кижингинского скотовода и в двухлетнем возрасте был отдан в сыновья более состоятельному арату Намсараю Цыбикову. К несчастью, новый отец вскоре умер, и юный Хоца остался на попечении приемной матери и бабушки. Сиротское детство сулило только лишения. Но жизнь стала преподносить добрые подарки. Один местный старик, знавший монгольскую грамоту, обучил его чтению, заронил страстную любовь к знаниям. Человеком особенным оказалась и его новая бабушка. Она знала множество бурятских улигеров, сказок, песен, благопожеланий. Этим двум людям, оказавшим огромное влияние на судьбу талантливого мальчика, он остался благодарен навсегда.

А далее опять жизнь чередовала недоступное, недостижимое с неожиданно возможным, подаренным самим временем. Улусный юноша не смог получить систематического образования, так необходимого для будущего писателя, но зато грянувшая вскоре революция открыла перед ним неведомые прежде возможности – много читать, пробовать свои силы в творчестве, общаться и работать со сверстниками, страстно желающими приобщиться к культуре. И, конечно, уже с профессиональной целью осваивать богатства национального фольклора.

Первыми произведениями Хоца Намсараева стали пьесы для самодеятельных артистов из улусов его родной округи. Например, пьеса "Тьма", написанная в 1919 г., ставилась тогда на многих сельских сценах. Сразу же нашли зрителей в местных клубах и следующие пьесы Намсараева: "Оракул Дамби", "Темная жизнь", "Старик Барбадай", "Смотри на свою слепоту". Конечно, творческую активность молодого человека постоянно подпитывало его участие в бурной послереволюционной жизни родного края. Хоца Намсараевич работал в хошунном (сельском) совете, несколько лет преподавал в школе, заведовал отделом в исполкоме родного Кижингинского района. И все молодые годы вместе с сельскими ребятами и девчатами показывал для земляков спектакли: как режиссер ставил на сцене собственные пьесы и сам играл в них. Именно тогда прошел он свою главную творческую школу – учебу у народных сказителей. Также Хоца Намсараев мастерски обработал и опубликовал народное сказание "Сагадай Мэргэн".

Одновременно с обработкой образцов народного творчества Х. Намсараев неутомимо осваивает новые жанры литературы. В 1925 г. в газете "Буряад-Монголой үнэн" появилось его первое стихотворение, в 1929 г. напечатана сатирическая поэма "Слово старого гэлэна", в 1935 г. – сборник рассказов "Так было". По мнению Ц. Галсанова, выход в свет сборника новелл "Так было", в которых Хода Намсараев воспевает народную мудрость, человеческое достоинство простых людей, их смелость, находчивость, остроумный выход из положений, явился фундаментом подлинно народной, реалистической литературы. Это событие стало поворотным пунктом в развитии молодой литературы. Сборник воочию показал то высокое литературное мастерство писателя, которое глубоко волновало уже выросших в культурном отношении читателей, заставляло переживать вместе с героями новелл, любить или ненавидеть их. Рассказы полны неподдельного народного юмора и мудрости, пленительны естественной простотой.

Творческий дар писателя обретает поистине орлиный размах. Намсараев создает повести "Цыремпил" и "Однажды ночью", публикует сборники стихотворений, пишет на основе народных сказаний новые эпические поэмы – "Аламжи Мэргэн", "Халатур Хан". После Отечественной войны выходят в свет его повести "Луч победы" и "Золотая стрела", знаменитый роман "На утренней заре" и, как итог большой плодотворной творческой деятельности, пятитомное собрание сочинений, что давало возможность осознать как читателям, так и коллегам-писателям бесценные уроки мастера.

Один из уроков Хоца Намсараева заключается, вероятно, в том, что художник всегда должен быть вместе со своим народом, делить с ним все горести и радости. О судьбах людей, а значит, и о судьбе народной, нельзя рассказать, не понимая чужую боль, глядя на мир равнодушным взглядом обывателя.

Хоца Намсараев записывал искрометным, афористичным языком возвышенное и печальное, светлое и трагическое в жизни своего народа. "Так было" – назвал он книгу рассказов о дореволюционной Бурятии, и эти страницы, написанные саркастически, лукаво, грустно, – не только одно из первых произведений молодой литературы, но и одно из точных свидетельств дооктябрьской истории народа. Его сатирическая поэма "Слово старого гэлэна" – это рассказ от имени ламы, буддийского священника; автор как бы перевоплощается в своего героя. И вновь ловишь себя на мысли, что эта судьба не сочинена; она увидена, внутренне "прожита" писателем, прежде чем воплотиться в поэме.

Говорят, произведения Хоца Намсараева трудно переводить на русский язык. Колокольцы звонких эпитетов, тонкая ирония иносказательных присловий, звукопись каламбуров зачастую звучат лишь на родном языке и не имеют точного, адекватного перевода. Переводить сложно, но урок извлечь полезно. Прекрасный знаток бурятского народного творчества, X. Намсараев понимал, что фольклор – это способ выражения народом своего мироощущения, своего самосознания. Связь же творчества Намсараева с народной поэтикой глубинна. Меткость и емкость слова, естественность образа, высокая простота нашли прекрасное воплощение в творчестве одного из основоположников бурятской литературы.

Из бесценной кладовой народной мудрости черпал выдающийся мастер, и эту же кладовую пополнил он своими лучшими творениями.

Он всегда будет с нами — мудрый, лукавый, добрый писатель. Вот его живой, близкий голос: