Cергей Лукяненко
жүктеу/скачать 1.98 Mb.
|
| А Мартин всё-таки решился немного подремать.
Вечером, когда Мартин проснулся – на удивление бодрый и освежённый, – поезд мчался над морем. Небо затягивала иссиня-чёрная пелена, вдали сверкали молнии, под самым днищем вагона кипели волны. – И впрямь, зачем на море рельсы? – посмотрев в окно, сказал Мартин. – Обычные поезда идут вдоль берега, но антигравитационные экспрессы срезают путь, – пояснил Дождавшийся Друга. – Мартин, я спешу сообщить тебе новость. Я решил стать писателем! – Правда? – восхитился Мартин. – Это серьёзный поступок, не сомневаюсь. – Очень серьёзный, – согласился дио-дао. – Я буду немного работать в полиции, чтобы передать свои знания и знания предков одному из сыновей. Но я рожу двоих или троих. И один из них станет писателем-фантастом. Он будет учить мой народ будущему, которое однажды придёт. Мартин с любопытством посмотрел на воодушевлённого дио-дао. Удивительно. Его угораздило подарить чужой расе новую профессию! – Я уже понял, о чём будет мой роман, – продолжал Дождавшийся Друга. – Через десять лет… – он сделал торжественную паузу, – великое открытие позволит дио-дао жить десятки лет и при этом – размножаться каждые полгода! Вначале все с восторгом примут новое открытие. Но вскоре планету охватит жестокий продовольственный кризис. Вновь вернутся голод и каннибализм. Правительство будет вынуждено ограничить гениальное изобретение, и право на долгую жизнь станет доступно немногим. Страшные интриги и преступления начнутся вокруг лицензий на долгожительство. Главный герой – молодой дио-дао по имени Окрылённый Мечтой. Вот, послушай-ка… Ди-Ди взял с соседнего кресла пухлую тетрадь в синей обложке. Открыл на первой странице – Мартин с удивлением отметил, что тетрадь исписана уже по меньшей мере на четверть. И принялся читать: – «Он встречал осень уже второй раз. Сегодня был его день рождения – ровно два года назад Окрылённый Мечтой покинул тёплые и спокойные глубины родительской сумки…» Сделав выразительную паузу, Ди-Ди сказал: – Представляю, какой шок испытает читатель, прочтя эти фразы! – Да уж, неожиданное начало – верный ключ к успеху, – согласился Мартин. – Термин день рождения подсказал мне уважаемый геддар, – признался Ди-Ди. – У меня вначале было «Планета уже дважды совершила оборот вокруг светила с того дня, как Окрылённый Мечтой…» и так далее. Мне кажется, что новые, неожиданные термины придают тексту большую упругость, внушают доверие к происходящему. – Возможно, – кивнул Мартин. Посмотрел на Кадраха – тот довольно лыбился, слушая дио-дао. – А вот моё любимое место… – Дио-дао перелистнул несколько страниц. – «Трава. Небо. Покой. И ничего… Странное слово – „ничего“. Ведь ничего не значит, а мы так любим его говорить. Мы так ненавидим саму мысль о „ничего“, которое рано или поздно наступит… и так легко говорим это слово. Ничего. Только метёлка травы перед глазами, только плывущие облака… Облака не знают, что такое „ничего“. Белое на синем. Пар в пустоте. Клубы дыма – дыма нашей веры. Когда ты маленький – ты строишь волшебные замки из белого тумана… Ничего. Можно подняться, а можно остаться в высокой, в рост, траве. Что изменится? Ничего. Водяной пар. Аш-два-о… Почему же так не хочется вставать из густого запаха трав, из дрожащих метёлок травы, из секунды детства, доставшейся нежданным подарком? Ведь все равно нет ничего, только пар, только аш-два-о… Белая вуаль на лике неба, будто робкие меловые штрихи на классной доске… Детство ушло, но остались плывущие над землёй облака. Они не знают, что ты давно уже повзрослел. Они те же самые, что и год назад. Ты повзрослел, ты постареешь, ты умрёшь… Облака будут все так же плыть над землёй, и маленький мальчик будет лежать в траве, слепо и бездумно глядя в небо, не зная, что его облака плыли и надо мной, не зная, что любая мечта повторяется в веках… Ничего. Но пока плывут в небе облака – я живу. Я – тот мальчик, что смотрел в небо тысячу лет назад. Я – тот старик, что улыбнётся небу через тысячу лет. Я живу вечно! Я буду жить всегда! Аш-два-о – это то, из чего сделаны облака и океаны, моя плоть и сок травы. Я – вода и огонь, земля и ветер. Я вечен, пока плывут над землёй облака. Трава… небо… покой… Спасибо этому небу. Этой траве. Этим облакам. Этой вечности, что подарена каждому. Надо лишь потянуться к небу…» – Да ты поэт, Ди-Ди, – сказал Мартин. Бронзовая кожа дио-дао едва заметно порозовела от смущения. – Я стараюсь. Один из моих дальних предков был сочинителем историй, у меня есть кое-что из его памяти. Это помогает. – А в чём будет суть твоего романа? – спросил Мартин. – Как ты мог понять из этого фрагмента, пройдя нелёгкие испытания, Окрылённый Мечтой поймёт, что долгая жизнь не делает разумное существо более счастливым, что он ничем не превосходит своих предков, которые жили полгода! – Понимаю, – кивнул Мартин. – Я не совсем уверен в этой идее, – признался Ди-Ди. – Но иначе читателю станет слишком грустно. – Ты прав, – сказал Мартин. – Большинство земных писателей тоже приходили к подобной морали. Им было жалко читателей… ну и себя, конечно. Ди-Ди помрачнел: – Тогда я ещё подумаю. Быть может, финал станет иным. – Берег, – негромко сказал Кадрах. – Мы приближаемся к берегу. Как ни странно было ожидать от геддара, чья планета изобиловала морями и океанами, страха перед водой, но Мартину в его голосе почудилось облегчение. Он встал, потянулся, разминаясь. Посмотрел в окно. Вдали и впрямь вставали горы. – Мы почти прибыли, – сообщил Ди-Ди. – Путь от берега в горы займёт не более получаса. Я пока поем… Он вдруг заколебался. Потом взял свою тетрадь и наполовину опустевшую капиллярную ручку. – Нет, лучше ещё немного попишу. Мартин, подай мне пакет белковой соломки. Они ушли далеко от зимы. Даже под вечер и даже в горах было тепло. Мартин скинул куртку и остался в рубашке, Кадрах распустил завязки своей одежды, Ди-Ди сбросил плащ и остался в набедренной повязке. Вокзал располагался на каменистом плато перед Долиной Бога. Маленький городок, в котором вряд ли жили более пяти-шести тысяч дио-дао, жался к железной дороге. Среди обычных куполов Мартин заметил здания иной архитектуры – и в груди сразу потеплело. Здесь жили многие расы, в том числе и люди. Всё-таки это было уникальное место. – Здесь есть геддары, – сказал Кадрах. Ему в голову пришла та же самая мысль. – Я полагаю, что будет разумно, если мы разделимся. Я попрошу совета у своих, Мартин – у людей. А ты, Ди-Ди, отправляйся к теологам дио-дао. – Это хорошая мысль, – согласился Ди-Ди. – Видите вход в долину? Вход они видели. В километре от городка, где горные кручи расступались, рассечённые долиной, вздымалась в небо радужная арка. Для склонных к спокойным цветам и низким постройкам дио-дао это было очень необычное сооружение. – Там есть охрана, – продолжал Ди-Ди. – Но вход свободный в любое время. Только надо оставить оружие. – Я не оставлю меч! – резко ответил Кадрах. – Меч можно, – успокоил его Ди-Ди. – Ведь это деталь твоего религиозного культа. Встретимся у арки… через час? – Через два, – попросил Мартин. – Мне кажется, ещё будет светло. – Хорошо, через два, – легко согласился Ди-Ди. – Постараемся выяснить все про женщину Ирину и какой религией она может воспользоваться. – Ещё надо проверить гостиницы, – напомнил Мартин. – Сможешь? Ди-Ди кивнул, и они разошлись. Мартин направился к каменному двухэтажному зданию, в котором угадывались земные черты, Кадрах уверенно пошёл к длинному деревянному бараку, увенчанному решётчатой сторожевой башенкой. Дождавшийся Друга двинулся к стоящим чуть на особицу куполам – слишком большим для жилых помещений. Этот городок и впрямь отличался от обычных поселений дио-дао. Несколько раз Мартину попадались Чужие – парочка длинноногих, топорщащих перья шеали, угрюмый коренастый гуманоид – или псевдогуманоид, расу которого он не смог определить, и здоровяк-гуманоид с обличьем хищника, соплеменник которого так неосторожно угрожал ключникам на Библиотеке. С шеали Мартин поздоровался жестовым туристическим – они очень плохо владели речью, с гуманоидами тоже обменялся приветствиями. Даже вспыльчивый хищник казался любезным – в чужих мирах все инопланетяне невольно тянутся друг к другу. Были в городе и другие следы галактических культур. Магазинчик, в витрине которого среди самой причудливой снеди Мартин обнаружил две банки тушёнки, банку сгущённого молока и кабачковую икру белорусского производства. Купол, над дверью которого объявление на туристическом обещало: «Стрижка перьев, шерсти, волос и когтей, купирование хвостов и ушей. Уход за чешуёй и копытами. Полировка и наращивание рогов. Профессионально и недорого!» Маленький стадион, сейчас пустой, но уставленный крайне любопытными спортивными снарядами. Мартин решил, что попозже стоит рискнуть: сделать маникюр и подстричься на чужой планете. В конце концов такие приключения придают жизни особую остроту. Но пока ему надо было найти земляков, и он продолжал путь к особняку. Чутьё Мартина не подвело. Это оказался земной дом, построенный из красного кирпича, крытый черепицей, с широкими окнами и уютной лоджией на втором этаже. Перед домом был разбит маленький садик, в котором Мартин с умилением увидел зелёные перья лука, краснеющие сквозь полиэтилен теплицы помидоры и – о чудо из чудес! – несколько цветущих яблонь! А на скамеечке у входа с вязаньем в руках сидела тихая старушка с седыми буклями, одетая в яркое жёлтое платье. Она посмотрела на Мартина сквозь толстые стекла очков, улыбнулась и поднялась навстречу. – Добрый вечер, фрау… – смущённо поздоровался Мартин. Несколькими затесавшимися в памяти словами его знание немецкого исчерпывалось. – О, добрый вечер, херр! – приветствовала его старушка. – Простите, я голландка и так давно не говорила по-немецки… вы не будете против, если я перейду на туристический? Меня зовут Эльза. – Конечно, – обрадовался Мартин. – Клаус! – позвала старушка. – Клаус, у нас гость! Из открытого окна второго этажа показалась лысая голова старика. Увидев Мартина, Клаус просиял и исчез. – Вы садитесь, садитесь, – суетилась старушка. – Какими судьбами на Факью, херр? – Я… путешествую с друзьями… – неловко начал Мартин. – Только что с поезда… мы ищем девушку, которая отправилась в Долину Бога… – Боюсь, я ничем не могу вам помочь, херр, – искренне огорчилась старушка. – У нас нет ни одной девушки. Но у меня в микроволновке поспевает замечательный штрудель, и если вы присядете и выпьете чаю… – С удовольствием, – сказал Мартин. Дело было, конечно, не в штруделе. Появился и Клаус. Радостный, торопливо вытирающий руки, измазанные в краске. Мартин поздоровался с ним за руку, и старик немедленно пояснил, что он – художник, живёт здесь уже семь лет, поскольку это место приносит ему вдохновение, теологией не интересуется, но очень рад поболтать с земляком. Слово «земляк» и впрямь звучало здесь по-особенному: торжественно и величественно. Мартин поинтересовался, много ли людей обитает в городишке. И с удовольствием услышал подтверждение своим догадкам: здесь жил итальянский ботаник, экспериментирующий с местными растениями, американский социолог, изучающий быт дио-дао, китайская пара, держащая магазинчик, парикмахерскую и прачечную для Чужих, поэт арабского происхождения и юноша-японец, скрывающийся на Факью от преследования якудзы. Русских, как Мартин и полагал, не было. Служба внешней разведки хронически страдала недостатком финансирования, а Русская Православная Церковь не решилась последовать примеру Ватикана и отправить в Долину Бога хотя бы «ботаника». Знакомиться со всеми представителями разведок и религиозных конфессий Земли Мартин не собирался. Его вполне устраивала пожилая голландская пара, представлявшая здесь Объединённую Европу. – Вы ведь наверняка наслышаны об этом месте? – спросил Мартин за чаем. Стол накрыли прямо в саду перед домом, штрудель оказался вкусным, а чай – крепким и ароматным. – В Долине и впрямь поклоняются всем известным религиям? – Всем крупным религиям, – уточнил Клаус. Мартин кивнул: – Дело в том, что я – частный детектив. Пожилая чета закивала так энергично и понимающе, что стало ясно – Мартину ни капли не верили. – Девушка, прибывшая сюда, увлеклась теологией, – беззаботно смешивая правду и ложь, рассказал Мартин. – Она хочет доказать существование Творца. Очевидно, ей требуется такая религия, которая может продемонстрировать явное и бесспорное чудо. К кому она могла бы обратиться? – Наша вера, очевидно, исключается, – задумчиво сказал Клаус. Какие бы глубочайшие сомнения в отношении Мартина он ни испытывал, но вопрос его заинтересовал. – Позвольте, я схожу за табачком… – Угощайтесь! – щедро предложил Мартин, открывая рюкзак. У него нашлась пачка голландского «МакБаррена», и лицо Клауса озарилось искренней улыбкой. Он даже предложил Мартину «гостевую трубку», и вскоре мужчины с удовольствием закурили душистый табак. Поколебавшись чуть-чуть, к ним присоединилась и Эльза, принеся из дома маленькую трубку с длинным чубуком. Старушка сидела тихо, будто мышка, но слушала разговор крайне внимательно. – Чудо, чудо… – рассуждал вслух Клаус. – Понимаете, даже странная вера дио-дао отрицает повторяемость и предсказуемость чудес. Фактически возможность получить чудо, выполнив тот или иной ритуал, противоречит любой религии, сводит её к шаманству, магии. Творец не может быть уподоблен механизму, который непременно выполнит те или иные действия в ответ на мольбу верующих. Моисей получил от Бога посох и дар творить чудеса, но лишь для выполнения воли Господа. Христос мог совершить любое чудо, но будучи Богом Он ограничивал Сам Себя… если бы Он прислушался к просьбам апостолов, то воцарился бы в Иудее… Если же возьмём буддизм, то у нас нет никаких оснований рассчитывать на чудо, если углубимся в ислам… – Я понимаю, что земные религии не годятся, – сказал Мартин. – Но девушка считает, что в какой-то вере она нашла брешь. Сейчас, я уверен, она в Долине Бога. Уговаривает служителей одного из храмов помочь ей. У меня нет времени на то, чтобы обшарить всю долину… дайте совет, прошу вас! Клаус и Эльза переглянулись. – Очень симпатичный молодой человек, – заметила Эльза. – Вы христианин? Мартин кивнул. – Может быть, ты можешь ему чем-то помочь, Клаус? – предположила Эльза. – Хоть чуточку? Для художника Клаус разбирался в теологии совсем неплохо. Он размышлял секунд двадцать, после чего отчеканил: – Гаччер. – Что? – воскликнул Мартин, едва не опрокинув чашку. – Вера геддаров, – пояснил Клаус. – В ней существует фигура мессии, ТайГеддара, который… – Он задумался. – Нельзя сказать, что он – Бог, но он больше, чем пророк… скажем так: ТайГеддар – это та часть… нет, не часть… та сторона Творца, которую может воспринять человек… я хотел сказать – геддар. Это словно модель, аналогия, проекция… – Рождённый Светом, тень на стене бытия… – пробормотал Мартин. И по взгляду Клауса понял, что его шансы выглядеть частным детективом отныне равны нулю. – Вот видите, вы сами все прекрасно понимаете, – улыбнулась Эльза. – У меня есть друг. Он геддар и кое-что рассказывал… – попытался оправдаться Мартин. Разумеется, ему не поверили. – Но разве вера геддаров включает в себя предсказуемость чуда? – спросил Мартин. – Их религия достаточно молода и активна, – ответил Клаус. – Геддары скованы очень сложным кодексом взаимоотношений, их общество более структурировано, чем японское, к примеру. И эти кодексы, взаимные обязательства, частично распространяются и на их отношения с Богом. Существует несколько обещаний ТайГеддара, которые входят в саму основу веры геддаров. К примеру, любой служитель ТайГеддара, погибший ради утверждения истинности своего служения и глубины своей веры, будет воскрешён в новой плоти. Мартин скептически улыбнулся. – Причём немедленно, – вкрадчиво добавил Клаус. – В истории геддаров были религиозные войны, – сказал Мартин. – Но я не слышал про массовые воскрешения погибших геддаров. – Разумеется, – кивнул Клаус. – Это объясняют, как и положено, нехваткой веры у погибших. Но всё-таки обещано немедленное телесное воскрешение. И геддары утверждают, что такие случаи были многократно зафиксированы. Мартину стало нехорошо. – Девчонка может прийти в храм и попросить принести её в жертву во имя ТайГеддара, – сказал он. – Ей хватит на это ума… – А потом окажется, что не хватило веры, – улыбнулся Клаус. – Как обычно и происходит. – Есть ещё ритуал очищения у хри… – поморщившись, сказала Эльза. – И начал ли камень плодоносить после последнего ритуала? – усмехнулся Клаус. – Ты ещё вспомни танцы с огнём шеали… Нет, если уж проводить показательный эксперимент – то на геддарах. Разумеется, отрицательный результат ничего не даст, но вот положительный… – Он улыбнулся, но тут же помрачнел и задумался. – Я пойду, – вставая, сказал Мартин. – Спасибо за угощение… – Уверены, что вам надо туда идти? – неожиданно спросил Клаус. – Полагаете, это опасно? – уточнил Мартин. – Не думаю, что это будет опасно физически, – пояснил Клаус. – А вот в духовном плане… – Давайте будем считать, что я пытаюсь предотвратить её духовную гибель, – сказал Мартин. На полпути к входу в Долину Бога Мартин пожалел, что не оставил у европейских шпионов рюкзак и карабин. Бежать было достаточно тяжело, да и воздух здесь был всё-таки разреженным. К радужной арке Мартин подбежал взмокший, с одышкой, проклиная сигары и трубки, а также чревоугодие во всех его видах. К тому же он понял, что за чаем и разговором не сделал одну крайне необходимую вещь и теперь рискует нарушить местные законы. Мартин так спешил, что у него даже не было сил хорошенько рассмотреть арку – он лишь понял, что она построена из каких-то синтетических материалов и содержит не семь разноцветных полос, а по меньшей мере три десятка. Несколько дио-дао вышли из жилого купола и стояли теперь перед аркой в ожидании Мартина. – Сюда нельзя входить с оружием, – пристально глядя на зачехлённый карабин, сказал один из Чужих. Мартин молча сбросил на землю рюкзак, карабин, выгреб из карманов все, включая швейцарский перочинный ножик. – Теперь ты чист и можешь войти, – сообщил тот же дио-дао. Мартин покачал головой и спросил, чувствуя себя персонажем похабного анекдота, но ясно понимая, что это необходимо: – В вашем куполе есть туалет? Первый раз в жизни Мартину довелось вызвать такой массовый и гомерический приступ хохота. Те из дио-дао, кто не был беременным, корчились от смеха, остальные тихо тряслись, придерживая тяжёлые животы. Кое у кого из сумок стали выглядывать детёныши. – Ты… потому так бежал? – спросил дио-дао. – Да? – Я соблюдаю ваши дурацкие законы! – крикнул Мартин. – У вас есть нужник? – Идём, – кивнул дио-дао, все ещё мелко хихикая. – Идём, паломник… Через минуту, пулей выскочив из купола, Мартин вызвал своим появлением новую истерику. Впрочем, выйди он неспешным шагом, это уже не изменило бы ситуации. – Проходила ли через арку женщина моей расы? – спросил он. – Сегодня, несколько часов назад? Несколько дио-дао, сумевших собраться с силами, закивали. – Куда она шла? – на всякий случай спросил Мартин. И его подозрения оправдались. – Женщина спросила дорогу к эфесу ТайГеддара, – ответили ему. Мартин подошёл к арке – и в полном ужасе оглядел открывшийся вид. Долина тянулась вдаль километров на десять – пятнадцать, достигая в ширину не более трех. Но все это пространство было сплошь застроено причудливыми строениями. Глаза невольно искали хоть что-нибудь знакомое, лучше – золотые маковки церквей или хотя бы католические соборы, минареты, пагоды и синагоги. Но взгляд натыкался на круглое каменное строение посреди искусственно созданного болотца, на тянущийся к небу шпиль, увенчанный серебристыми стрелами, на колесо подъёмника над шахтой, на исполинскую статую, изображающую размахивающего клешнями омара, на спирально закрученный акведук, по которому лениво текла вода, на огонь, пылающий в исполинской чаше. Более мелкие строения терялись в вечернем сумраке. – Где он, эфес ТайГеддара? – воскликнул Мартин. Подошедший к нему дио-дао молча указал куда-то вправо. Мартин проследил за рукой – и увидел вырастающее из склона горы строение. Более всего оно походило на стилизованный сжатый кулак, сложенный из камня. Кулак сжимал что-то вроде гарды или эфеса. Вместо лезвия из эфеса бил в небо узкий луч света. – Насколько все буквально… – пробормотал Мартин. – Спасибо, дио-дао. И он побежал, предоставив охранникам долины смеяться дальше. К вечеру Долина Бога оживала. Видимо, так повелось у большинства рас – встречать и провожать солнце мистическими ритуалами. Пламя в огромной чаше стало менять цвета и пульсировать, будто поддуваемое незримыми мехами. Кое-где заработали фонтаны. Над угрюмым строением, не имеющим ни дверей, ни окон, взмыла в небо и закружила стая птиц, размером и повадками с голубей, но с окраской колибри. И – звуки! Били незримые барабаны, им гулко вторили гонги. Пронзительный рёв труб, визг клавесина, агония скрипок и перебор струн. Дальний перезвон колоколов, органные трубы, спиричуэлс под визгливую фисгармонию, хруст ломающегося стекла и гул турбин… И – голоса! Раболепные и гордые, ласковые и угрожающие, молящие и требующие, благословляющие и проклинающие; голоса на тысяче языков; голоса, заставляющие желудок подпрыгивать к горлу; голоса, сверлящие череп; отзывающиеся болью и уносящие тревогу… И запахи! Сладкий аромат благовоний, горький дым горящих трав, омерзительная вонь тлеющей органики… Запахи дурманящие, запахи будоражащие, запахи пронзительные, запахи успокаивающие, запахи знакомые и запахи, чуждые человеку… Запахи природные, запахи едко-химические; запахи ровные, будто линия, запахи невнятные и смешанные, будто расплывшееся в воздухе пятно… И – дио-дао в дверях храмов и святилищ! Дио-дао в мантиях и сутанах, накидках и костюмах, перьях и шкурах, обнажённые и раскрашенные, застывшие неподвижно и бьющиеся в танцах странной ритмики, шагающие и прыгающие, разглядывающие Мартина и вперившие взгляд в небеса… Мартин бежал между храмами, по узким бетонным дорожкам, всё время разветвляющимся и меняющим направление. Эфес ТайГеддара был все ближе и ближе, но путь к нему преграждал канал, в котором безмолвно застыли обнажённые дио-дао, полощущие ладони в воде. Мартин прыгнул в холодную воду и перешёл вброд неглубокий, по грудь, канал. Дио-дао смотрели на него, но не произносили ни слова. Карабкаясь по каменистому склону – вверх не вели никакие дорожки, Мартин подбежал к проёму, ведущему в эфес ТайГеддара. Дверей не было, лишь занавеска из тонких металлических нитей. За зыбкой завесой плясали отблески красного света, доносились голоса – на туристическом наречии! – Стойте! – крикнул Мартин, вбегая в храм геддаров. – Стойте! Они и так все стояли. Двое дио-дао в одеждах геддаров – будто ожившая карикатура, ехидная и удачная. И человеческая женщина – Ирина Полушкина, совершенно обнажённая, с горкой одежды у ног. В руках дио-дао были мечи геддаров, выплавленные из керамических нитей, и вся картина живо напомнила Мартину обложку какой-то убогой фантастической книжки, в очередной раз эксплуатирующей тему «красавица и чудовище». – Не трогайте её! – снова крикнул Мартин. И только тут заметил, что Ирину никто не держит, а дио-дао сжимают мечи не за рукояти – за лезвия. Если не допустить, что они собирались отдубасить девчонку рукоятями, то Ирине ничего не угрожало. – Ты взволнован и расщеплён, – очень спокойно сказал один из дио-дао, переводя взгляд на Мартина. Миг – и его меч скользнул в ножны за спиной. – Что тебя тревожит? – Не слушайте девчонку, она придумала глупость, – быстро сказал Мартин, подходя к Ирине. – Мартин, я не просила ваших советов… и вашей помощи! – гневно воскликнула Ирина. Мартина уже ничуть не удивляло, что девушка его узнала. Он молча схватил её за руку, оттащил от дио-дао на пару шагов. Повторил: – Её предложение – ошибка. Нельзя… – Откуда тебе известно, что я предлагала? – спросила Ирина. – А откуда ты знаешь, кто я такой? – парировал Мартин. Девушка осеклась, а Мартин снова обратился к священникам: – Девушка погорячилась, ТайГеддар не оживит её… жүктеу/скачать 1.98 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|