Чаянов Б. А. Воспоминания о Физтехе

Восстановить хронологию событий полувековой давности сейчас очень трудно. В голове остались какие-то обрывки, фрагменты, не связанные единым сюжетом. Тогда день и ночь слились в одно. Кажется, утром 5 марта объявили траурный митинг в актовом зале института. Всех поразила новость: умер Сталин. Как это так? Почему не приняли меры, почему допустили? Что теперь будет с нами? Не помню, кто выступал с речами, но слушали в полуха. Все были поглощены своими переживаниями. Некоторые плакали. Пришло указание, студентов в Москву не пускать! Но разве удержишь волну народного горя. Поезда в Москву шли от Лобни без остановок, поэтому ехали до Лобни, затем пересаживались в поезд до Москвы и теперь мчались уже без остановок. Собралось несколько групп по 5-10 человек. От Савёловского вокзала по маршруту «Новослободская ул. - Садовое кольцо - Курский вокзал» шли походным маршем. Кругом, сколько хватало глаз, улицы были заполнены народом. От Курского вокзала толпа поворачивала на улицу Чернышевского и, дойдя по бульварному кольцу до Чистых прудов, замедлила движение. Появился первый растоптанный автомобиль «Москвич» с проваленными крышей и капотом и подвернутыми, как лапы таксы, колесами. Но это никого не

\139\

насторожило. Под напором толпы наша группа рассеялась. Далее каждый двигался самостоятельно. Где-то на пересечении Бульварного кольца и Сретенки плотность толпы увеличилась, а её движение стало определённым: вдоль крутого склона бульвара по направлению к Трубной площади. Не то чтобы уйти в сторону или поднять руку, но полноценный вдох удавалось сделать не каждый раз. Неотвратимость конца почувствовал каждый, кто побывал там. Толпа медленно сползала к баррикаде из грузовых машин поставленных в конце спуска, давя людей своей тяжестью. В кузовах стояли милиционеры и по одному вытаскивали задавленных людей. Не помню, что было со мной, только очнулся под колёсами машины. Место под машиной было забито телами. Придя в себя, вылез на площадь. Вижу, стоят ряды садовых скамеек, на которых лежат люди, как бы отдыхают после давки. Но нет, лёгкий снег на их лицах не таял, это были трупы. Сколько их было, не считал. Миновал милицейский кордон на Страстном бульваре, остаток ночи простоял в толпе на Пушкинской площади. Два дня пробирался от Пушкинской площади до Колонного зала, где стоял гроб с телом Вождя. Пробирался по подвалам, чердакам и крышам. Помню, в Столешниковом переулке с разбегу ныряли под стоящую машину и, прокатившись по льду, выскакивали на другой стороне.

Здесь толпа в очередной раз в свалке чуть не растоптала меня. Наконец, поздно вечером, прорвав мощный заслон из автомашин и цепи солдат, я выскочил на прямую дорогу к Колонному залу у Камергерского переулка. Лавина людей мчится к заветным дверям, в этот миг вспыхивает адский свет прожекторов. Ослеплённая толпа замирает и постепенно выстраивается в очередь. Наконец, за 30 минут до закрытия я вошел в Колонный зал прощаться с Вождём. Торжественность момента, искреннее горе, преклонение перед «Гением всех времен и народов» и, наконец, азарт, заставлявший в эти дни рисковать жизнью, - всё это было смазано и растёрто. Передо мной в гробу лежал маленький рябой человечек с кривой рукой и усами под мясистым носом. Пелена упала. То, чему нас заставляли молиться всю сознательную жизнь, оказалось сказкой, обманом. уходил я из Колонного зала последним, уже после его закрытия. У гроба дежурили курсанты. В Охотном ряду стояли и лежали венки. Прощание состоялось.

Приобщение к искусству происходило, начиная с первого курса, через концертные программы, которые по старой памяти присылал

\141\

студенческий клуб МГУ. Концертов было довольно много, но каждый был событием. Зрителей, студентов и сотрудников набивался полный актовый зал. Не беда, что была скверная акустика, плохой свет, полное отсутствие помещения артистических уборных, а паркетная «сцена» с играющими паркетинами, загажена растертым мелом. Концерт вызывал подлинный энтузиазм, и каждый оставил свой след. Приезжал бас Артур Эйзен, тенор Александрович, дирижёр Вероника Дударова со своим симфоническим оркестром, артисты балета, которые выходили на сцену в балетных костюмах, но где они переодевались, остаётся загадкой, и многие другие. Как-то приехал скрипач-виртуоз Фихтенгольц, что вызвало среди студентов бурные оваций. Ни объявивший номер конферансье, ни сам исполнитель не ожидали такой бурной реакции студентов и некоторое время топтались и перешёптывались. Студенты бушевали, ещё бы, живой классик, да ещё скрипач. Во время концерта из зала ему подали записку: «Когда выйдет очередной том Вашего курса?». На недоуменный вопрос артиста кто-то из зала, кажется, В. Корявов пояснил, что студенты интересуются, не появится ли очередной том курса «Математический анализ», основного учебника математики под редакцией Фихтенгольца. Поняв подтекст вопроса, маэстро улыбнулся и, к вящему

удовольствию публики, заверил, что к математике отношения не имеет, и том не выйдет по той же причине. Певица Зара Долуханова приехала с концертом после длительного перерыва по болезни. За это время концерт много раз переносился, а тут подошли каникулы, и народ разбежался кто куда. В назначенный день слушателей собралось едва ли не половина зала. Певица, привыкшая к вниманию публики, была неприятно поражена, но концерта не отменила. Исполнив несколько распевочных номеров, она перешла к основному репертуару и прекрасно исполнила арию Дали-лы и романс «Как дух Лауры...». В этот момент с невицей что-то произошло, и объявили антракт. Ведущий концертмейстер доверительно спросил со сцены, нет ли у кого минеральной воды. Минеральной воды не оказалось, но кто-то принёс из лаборатории трехлитровую банку водопроводной. Вода смягчила ситуацию. Однако, исполнив ещё несколько номеров, певица прекратила концерт, извинилась и откланялась.

Неизменным успехом пользовался артист Малого театра И.В. Ильинский. Многие его помнили по фильмам «Волга-Волга» и «Праздник святого Йоргена». Артист обычно выступал как чтец с сольной программой. Особенно ему удавались рассказы Зощенко, такие как «Аристократка», «Жертва Мельпомены» и др. Чтение этих расска-

\143\

Оркестр под руководством Ю. Башмета приехал с концертом во время зимних каникул. В зале было холодно и пусто. Одетые во фраки оркестранты вышли на сцену, а солист и руководитель, вглядевшись в зал, произнес: «Зрителей мало, поэтому будем играть для себя». Прекрасно, на одном дыхании, исполнили полуторачасовую программу из произведений А. Шнитке и «Цыганские напевы» Сарасате. И никому не было холодно. Всех согрело прекрасное и вечное искусство.

Летом к бабушке приехал погостить внук из Америки, родители которого, бывшие физтехи, уже много лет трудились за океаном. Просветительство у всех бабушек в крови, и бабушка изрядно портила отдых внуку, нагружая его чтением и пересказом стихов русских поэтов. Какая скука! Читать и пересказывать не в первый раз стихотворение Некрасова: «...Как архангельский мужик по своей иль божьей воле стал разумен и велик!». А тут ещё бабушка восторженным голосом спрашивает, кто этот архангельский мужик? И слышит в ответ: «Да знаю я твоего Ломоносова, как он поступил учиться на Физтех, а потом уехал в Америку!». Или другой случай. Российский внук учится в девятом классе, а его очередная просветительская бабушка спрашивает: «Что это ты, Никита, читаешь?».

- «Детектив, ну как его, Маяковского!»

- «?!? Что-то я не слышала про детективы у Маяковского, как хоть называется?»

- «Преступление и наказание», - говорит Никита, посмотрев на обложку.

- «Господи, да посмотри-ка, кто там автор!» Никита смотрит на обложку ещё раз и тянет: «Ах, ну да... Достоевского».

\145\

29. Лозунги

Встреча выпускников института обычно проводится каждые 5 лет. Все собираются на ступеньках Главного корпуса, делают традиционные фотоснимки и посещают Актовый зал, Большую Физическую и Большую Химическую аудитории и т. д. Однажды собравшиеся выпускники 1957 г., двигаясь в генеральном направлении на банкетные столы в клубе ветеранов, зашли, как водится, в Большую Химическую. В этой аудитории в далёкие 50-ые слушали и сдавали экзамены по ТФКП, сопромату, химии, теоретической физике и т. д. Предаваясь ностальгии, толпа медленно поднялась к задним верхним столам, чтобы обозреть родные «Пенаты». С высоты задних рядов вдруг стало видно, что на переднем столе во всю его длину, большими буквами, ножом вырезан лозунг: «Химия - это то, чем занимаются Зеленцов с женой» (сотрудники кафедры химии). Велик и могуч русский язык! Или вот ещё. Пешеход, следующий от платформы Новодачная к институту, может видеть на стене общежития, на высоте 8 этажа гигантское изображение серпа и молота и лозунг: «Коси и забивай!». Живы ещё острословы, которым не лень висеть на стене и рисовать своё «граффити». Живо то, с чем Физтех родился. Жив курилка.

Альпинист Борис Бабаян призвал: «Полный траверс общежитий по карнизам на уровне 4 этажа!». Прошли десятилетия. Покорены Эверест и Канченжанга, но стоят непокорёнными общежития.

\167-168\

\169\

\170\

\171\

\172\

\173\

\174\

\175\

\176\

\177\

\178\

Мулен Руж, знаменитое классическое кабаре в Париже.

\179\