Чирков Юрий Георгиевич. Дарвин в мире машин. Изд. 2-е, испр и доп. М.: Ленанд, 2012. 288с

Геннадий Семенович Батыгин

Мурашки страха разбегаются по коже человечества, ему стало тошно, холодно не тогда, в 20-е годы, когда выступали пролеткультовцы, а сейчас, при виде того, как природа, словно гигантское дерево, закачалось и начало быстро валиться набок, ломая могучие ветви, теряя не успевшие пожелтеть листья, опрокидывая окрест всё и вся!

И наблюдая это бедствие (вы только посмотрите, что творится с климатом во всем мире, практически на всех континентах!), легко теперь понять и истолковать созданные Гастевым образы. Не о Второй ли природе писал поэт в поэме «Кран», не се ли славил? Стоит ещё раз вслушаться

\103\

«Веками она (железная раса. — Ю. Ч.) из камня и стали воздвигала кран, который рос под се руками, „все смелел и металлически шумно дерзил своей растущей силой". Он поднимал из океана затонувшие суда, переносил виадуки с одного берега реки на другой. А он всё рос, и порою „из-за плетенных балок и брусьев у него смотрели глаза, полные дальнего смысла". Он становился всё дерзостнее и брался за всё более гигантские задачи — переносил с материка на материк целые города и государства. В этой непосильной порою, но всё вновь преодолеваемой работе он весь спаялся, „нашел в себе новую каменную, металлическую кровь, стал единым чудовищем— стазами, с сердцем, с душою и помыслами..."»

Геннадий Семенович Батыгин, который первым открыл социологический смысл поэзии пролеткультовцев, который сделал здесь не одно открытие, показав, в частности, что идея переустройства мира ПО-ПРОЛЕТАРСКИ — металлом, принадлежала, собственно, не отдельному поэту или даже их плеяде, а эпохе. Что поэзией тут говорит незримое «нечто». Батыгин особо выделяет те строки «Крана», где говорится о строительстве новой Вавилонской башни.

Алексей Гастев:

«... мы исполним грезу первых мучеников мысли, загнанных пророков человеческой силы, великих певцов железа. Вавилонским строителям через сто веков мы кричим: снова дышат огнем и дымом ваши порывы, железный жертвенник поднят на небо, гордый идол работы снова бушует.

Мы сдвинем, мы сдвинем нашу родину-землю...»

Обращает внимание Батыгин и на неизбежный финал этого «вавилонскобашенного» строения, безумного порыва, который может — по библейской традиции! — закончиться только неизбежным крахом. Героическим поражением, о котором в своей поэме говорил и сам Гастев:

«Так не пугайтесь же, непричастные к работе, чуждые стройкам (а разве можно уцелеть среди вселенского „строительного" бедлама? — Ю. Ч.), не пугайтесь наступающих жутких мгновений.

Среди белого дня пройдут страшные ночные тени, рушатся храмы и музеи, раздвинуты горы, пронесутся непережитые ураганы, океаны пойдут на материки, солнце может показаться на севере, мимо земли промчатся новые светила.

Может быть, для атеистов проснутся боги Эллады, великаны мысли залепечут детские молитвы, тысячи лучших поэтов бросятся в море...»

Самая главная опасность состоит в том, что техника угрожает самому человеку. Сердце человека содрогается от холода металла. Человек создал организованное общество и широко использует технику для окончательного господства над природой. Но по чудовищному сцеплению обстоятельств человек становится снова рабом (прежде он был рабом природы! - Ю. Ч.), рабом того, что сам сделал, рабом общества машин, в котором сам незаметно вырождается... Меня тревожат страшные видения: наступит время, когда машины станут настолько совершенными, что они будут действовать без какой-либо помощи человека, машины овладеют всей вселенной, автомобили и самолеты победят скорость, радио населит воздух музыкой умерших голосов; последние люди, став бесполезными, неспособными дышать и жить в этой технической среде, исчезнут, оставив после себя новую вселенную, созданную их разумои и их руками...

Николой Александрович Бердяев

Рядом с Природой № 1 Человек возвел искусственную ПРИРОДУ № 2, мир конструкций, которые в миллионы раз увеличивают возможности человека. Только вот беда: этот новый «синтетический мир» не всегда оказывается в гармонии и с естественной природой, и с психическими и духовными потребностями самого человека-творца. Машина начинает экзаменовать способности своего создателя, который превращается в БЕЗУМНОГО МАНИПУЛЯТОРА КНОПКАМИ, и он уже с трудом справляется с темпом перемен. Вла-сгелин Земли быстро превращается в раба машин. И многим из нас уже хочется крикнуть: «Остановите мир — я хочу сойти!»

Когда-то широко читаемый -- романы «Пелэм», «Последние дни Помпеи», «Кенели Чиллингли» и другие, — всеевропейски известный (затем почти забытый, в последнем издании Большой Советской энциклопедии о нем не сказано ни слова) английский писатель и политический деятель, был членом английского парламента, министром колоний, получил титул пэра, Эдвард Бульвер-Литтон (1803-1873) на закате дней своих, в 1872 году, подарил читающей публике фантастический роман «Грядущая раса» («The coming race»).

В этой «анонимно» выпушенной книжке (на обложке стояло имя Лоренс Олифант; обманутая критика, не подозревая подвоха, поспешила громко поприветствовать восход нового литературного светила) старый

\105\

писатель рассказывал, как один молодой американец проник, через глубокую штольню, в подземную страну, жители которой владеют особым могучим видом энергии — «врилем».

Врилии, так называл себя этот богом избранный народ, свою силу, сравнимую с атомной, могли пускать в дело всяко: врачевать друг друга, запускать в ход машины, прокладывать дороги сквозь скалы. Врилии могли даже летать, о самолетах при жизни Бупьвера-Литтона, понятно, никто не слыхал, и носили на своих плечах крылья, наподобие ангельских.

В той высокоцивилизованной стране имелась техника, делающая труд легкой забавой. Большинство работ выполнялось машинами. Войны (источники вриля, а с его помощью можно уничтожить всё живое на огромных пространствах, находились в личном пользовании каждого) были давно ликвидированы, не было нужды в правительстве, социальное неравенство исчезло, здесь было создано невиданное преизобилие материальных благ.

Словом, врилиям было доступно всё, и потому-то, возможно, жизнь их была довольно тусклой и скучной. Литература и искусство никого не интересовали. И жители этого удивительного мира оказывались все сплошь людьми усредненными и «сглаженными», без какой-либо заметной индивидуальности.

Так в своем последнем романе Бульвер-Литтон позволил себе высказаться на вечно модную тему — возможность достижения всеобщего счастья на Земле. Властелином Земли, её господином, владыкой, богдыханом изобразил он ГРЯДУЩУЮ РАСУ. И тут же показал, насколько выхолощенной, бездуховной, безрадостной станет существование этих бу-детлян.

Впрочем, уж в этом-то пункте писатель был далеко не оригинален. 13 конце XIX и начале XX веков множество других авторов мыслило подобным же образом.

4.1. «Машина останавливается»

Это будет, пожалуй, скучнейшая эпоха, когда промышленность поглотит всё и вся. Человек до тех пор будет изобретать машины, пока машина не пожрёт человека.

жүктеу/скачать 1.8 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: