Дейл Карнеги Как перестать беспокоиться и начать жить Дейл Карнеги
жүктеу/скачать 466.35 Kb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Правило 4
- Правило 6
- Часть пятая КАК УБЕРЕЧЬ СЕБЯ ОТ БЕСПОКОЙСТВА ИЗ ЗА КРИТИКИ Глава девятнадцатая
- Глава двадцатая ПОСТУПАЙТЕ ТАК— И КРИТИКА НЕ ПРИНЕСЕТ ВАМ ОГОРЧЕНИЯ
- Делайте все, что в ваших силах. А затем раскройте свой старый зонтик, чтобы он защитил вас от дождя критики. И тогда холодные брызги не попадут вам за воротник.
- Глава двадцать первая ГЛУПЫЕ ПОСТУПКИ, КОТОРЫЕ Я СОВЕРШИЛ
Резюме Правило 1: Заполните свой ум мыслями о спокойствии, мужестве, здоровье и надежде, ведь «наша жизнь — это то, что мы думаем о ней». Правило 2: Никогда не пытайтесь свести счеты с вашими врагами, потому что этим вы принесете себе гораздо больше вреда, чем им. Поступайте как генерал Эйзенхауэр: никогда не думайте ни минуты о людях, которых вы не любите. Правило 3: Вместо того чтобы переживать из-за не благодарности, будьте к ней готовы. Помните, что Иисус излечил десять прокаженных за один день — и только один из них поблагодарил его. Почему вы ожидаете большей благодарности, чем получил Христос? Б. Помните, что единственный способ обрести счастье, — это не ожидать благодарности, а совершать благодеяния ради радости, получаемой от этого. В. Помните, что благодарность — это такая черта характера, которая является результатом воспитания; поэтому, если вы хотите, чтобы ваши дети были благодарными, учите их этому. Правило 4: Ведите счет своим удачам, а не своим неприятностям! Правило 5: Не подражайте другим. Найдите себя и оставайтесь собой, ведь «зависть — это невежество», а «подражание — самоубийство». Правило 6: Когда судьба вручает вам лимон, постарайтесь сделать из него лимонад. Правило 7: Забывайте о своих собственных неприятностях, пытаясь дать немного счастья другим. «Делая добро другим, вы в первую очередь помогаете себе». Часть пятая КАК УБЕРЕЧЬ СЕБЯ ОТ БЕСПОКОЙСТВА ИЗ ЗА КРИТИКИ Глава девятнадцатая ПОМНИТЕ, ЧТО НИКТО НИКОГДА НЕ БЬЕТ МЕРТВУЮ СОБАКУ В 1929 году в Америке произошло событие, вызвавшее невиданную сенсацию среди деятелей в области образования. Ученые со всей страны устремились в Чикаго, чтобы стать очевидцами этого события. За несколько лет до того молодой человек, которого звали Роберт Хатчинс, пробил себе дорогу в Иельский университет, работая официантом, лесорубом, репетитором и продавцом бельевых веревок. Теперь, когда прошло лишь восемь лет с начала его деятельности, он вступал в должность президента четвертого по значимости университета Америки — Чикагского университета. Сколько ему лет? Тридцать. Невероятно! Пожилые профессора качали головами. В ученом мире разбушевались страсти вокруг нового «вундеркинда». Его критиковали со всех сторон. Его упрекали в чем только можно — он слишком молод, неопытен, —его идеи об образовании нелепы. Даже газеты приняли участие в нападках на него. В день вступления Роберта Мейнарда Хатчинса в должность президента университета его друг сказал его отцу: «Я был потрясен, прочитав в передовой статье сегодняшней газеты выпады против вашего сына». «Да, — ответил старший Хатчинс, — это кажется жестоким, но помните, что никто никогда не бьет мерт-вую собаку». В самом деле, чем значительнее человек, тем больше удовлетворения получают люди, оскорбляющие его. Принц Уэльский, впоследствии король Эдуард VIII (а затем герцог Виндзорский), поневоле испытал это на собственном опыте. Одно время он учился в Дартмутском колледже в Девоншире. Этот колледж соответствует Военно-морской академии в Аннаполисе. Принцу было около четырнадцати лет. Как-то один из морских офицеров застал его плачущим и спросил, что случилось. Вначале мальчик не хотел говорить, но вскоре признался. Оказалось, что его били гардемарины. Коммодор колледжа вызвал их и объяснил, что принц не жаловался, однако он хочет выяснить, почему именно принц был избран объектом для издевательств. Некоторое время гардемарины мялись, запинались и бормотали что-то невразумительное. Но в конце концов признались. Они представляли себе, как в будущем, став командирами и капитанами в королевском флоте, они смогут рассказывать, что в юности им довелось поколотить короля! Итак, когда на вас нападают или несправедливо критикуют, помните, что часто это делается потому, что придает вашему оскорбителю чувство собственной значительности. Часто это свидетельствует, что вы чего-то достигли и заслуживаете внимания. Многие люди испытывают жестокое чувство удовлетворения, оскорбляя тех, кто образованнее их или больше них преуспел. Например, когда я писал эту главу, я получил письмо от одной женщины, разоблачающей генерала Уильяма Бута, основателя Армии спасения. Я выступил по радио в передаче, восхвалявшей генерала Бута. Что же написала мне эта женщина? Она обвинила генерала Бута в краже восьми миллионов долларов, которые он собрал для оказания помощи беднякам. Конечно, это обвинение было нелепым. Но эта женщина не стремилась к правде. Она находила злобное удовлетворение в том, что клеветала на человека, который был намного выше нее. Я выбросил ее клеветническое письмо в корзину для мусора и поблагодарил всемогущего бога за то, что она не моя жена. Из ее письма я ничего не узнал о генерале Буте, но многое узнал о ней самой. Шопенгауэр сказал много лет назад; «Низменные люди испытывают огромное удовольствие, когда находят недостатки и безрассудные поступки у великих людей». Едва ли можно считать бывшего президента Йельского университета низменным человеком. Однако Тимоти Дуайт, по всей вероятности, был в полном восторге, выступая с нападками на человека, который был кандидатом на пост президента США. Президент Йельского университета предупреждал, что, если этого человека выберут президентом, «мы увидим, как наши жены и дочери станут жертвами узаконенной проституции, они будут хладнокровно обесчещены, их души будут намеренно осквернены, они лишатся скромности и добродетели, станут жертвой поношения бога и человека». Звучит почти как обличение Гитлера, не правда ли? Но это сказано о совершенно другом человеке. Это было обличение Томаса Джефферсона. Какого Томаса Джефферсона? Неужели бессмертного Томаса Джефферсона, автора Декларации независимости, святого покровителя демократии? Да, представьте себе, этим нападкам подвергался именно он. Как вы думаете, какого американца называли «лицемером», «мошенником» и «почти убийцей»? В одной газете поместили карикатуру, изображавшую его на гильотине, огромный нож был уже занесен над его головой. Толпы насмехались над ним, люди свистели ему вслед, когда он проезжал по улицам верхом. Кто это был? Джордж Вашингтон. Но ведь это случилось много лет назад. Может быть, с тех пор человеческая натура хоть немного усовершенствовалась? Ну что ж, посмотрим. Перед нами пример адмирала Пири — исследователя, достигшего Северного полюса 6 апреля 1909 года. Он совершил это путешествие на нартах, запряженных собаками. Весь мир восторженно встретил известие об этом подвиге. Многие смелые люди в течение веков страдали и умирали ради достижения этой великой цели. Сам Пири чуть не умер от холода и голода. Восемь пальцев у него на ногах были так сильно отморожены, что их пришлось ампутировать. На него обрушилось столько бедствий, что он боялся сойти с ума. Однако вышестоящие морские чины сгорали от зависти, потому что Пири получил признание и высокую оценку во всем мире. И они обвинили его в том, что он собрал деньги для проведения научных экспедиций, а сам «жил в свое удовольствие и развлекался в Арктике». По всей вероятности, они действительно так думали, ведь можно уверить себя в чем угодно, если этого захотеть. Их стремление унизить Пири и помешать ему действовать было настолько сильным, что только прямой приказ президента Мак-Кинли позволил ему продолжать свою деятельность в Арктике. Подвергался бы Пири таким оскорблениям, если бы он занимался какой-нибудь конторской работой в министерстве военно-морских сил в Вашингтоне? Нет. Его деятельность не была бы настолько важной, чтобы вызывать зависть. С генералом Грантом обошлись еще более жестоко, чем с адмиралом Пири. В 1862 году он одержал первую великую решительную победу, когда Север впервые взял верх, — победу, которая была одержана за один день, победу, которая сразу сделала Гранта национальным героем, победу, которая имела огромный резонанс даже в далекой Европе, победу, по случаю которой торжественно звонили церковные колокола и пылали костры от Мэна до берегов Миссисипи. Тем не менее не прошло и шести недель после этой выдающейся победы, как Грант — герой Севера — был арестован и отстранен от командования своей армией. Он плакал от унижения и отчаяния. Почему генерал У. С. Грант был арестован в зените своей славы? В первую очередь потому, что он возбудил подозрительность и зависть своих надменных начальников. Если вы склонны беспокоиться из-за несправедливой критики, выполняйте правило первое: Помните, что несправедливая критика часто является замаскированным комплиментом. Не забывайте, что никто никогда не бьет мертвую собаку. Глава двадцатая ПОСТУПАЙТЕ ТАК— И КРИТИКА НЕ ПРИНЕСЕТ ВАМ ОГОРЧЕНИЯ Однажды я беседовал с генерал-майором Смедли Батлером, которого прозвали Старина Всевидящее Око. Его также называли старым «адским дьяволом Батлером»! Помните его? Он был самым колоритным и бесшабашным генералом, который когда-либо командовал морской пехотой Соединенных Штатов. Он рассказал мне, что в молодости страстно мечтал о популярности. Ему хотелось на всех производить приятное впечатление. В те дни даже самая безобидная критика причиняла ему глубокие страдания. Но он признался, что тридцатилетняя служба в морской пехоте сделала его более «толстокожим». «Как только меня ни оскорбляли и ни поносили, — вспоминал Батлер. — Меня называли прохвостом, змеей и дрянью. Меня оскорбляли специалисты в этом деле. Меня называли всеми сочетаниями непечатных ругательств, которые существуют в английском языке. Вы думаете, я обращал на это внимание? Ничего подобного! Когда я слышу, что кто-то ругает меня, я даже не поворачиваю голову, чтобы посмотреть, кто это». Может быть, Батлер—Старина Всевидящее Око стал слишком безразличен к критике, но ясно одно: большинство из нас принимают незначительные обиды и оскорбления слишком близко к сердцу. Я вспоминаю, как много лет назад корреспондент нью-йоркской газеты «Сан» посетил показательные занятия на моих курсах для взрослых. Он написал пасквиль обо мне и о моей работе. Был ли я вне себя от ярости? Я воспринял это как личное оскорбление. Я позвонил председателю исполнительного комитета газеты «Сан» Джилу Ходжесу и фактически потребовал, чтобы он опубликовал статью с подлинными фактами о моей деятельности вместо нелепого пасквиля. Я был полон решимости добиться, чтобы наказание соответствовало преступлению. Сейчас мне стыдно, что я вел себя таким образом. Я понимаю теперь, что половина людей, купивших эту газету, так, и не удосужилась прочитать эту статью. Половина из тех, кто прочитал ее, посмеялись над ней, как над безобидной шуткой. Половина тех, кто злорадствовал по этому поводу, через несколько недель совершенно забыли об этой статье. Теперь я понимаю, что люди не думают ни о вас, ни обо мне, и их совершенно не волнует, что о нас с вами говорят. Они заняты только собой, они думают только о себе перед завтраком, после завтрака и все время до десяти минут после полуночи. Их в тысячу раз больше обеспокоит собственная небольшая головная боль, чем известие о вашей или о моей смерти. Даже если окажется, что один из шести ваших самых близких друзей оклеветал вас, поднял на смех, обманул, всадил нож вам в спину, — не упивайтесь жалостью к себе. Лучше вспомните, что именно это произошло с Иисусом Христом. Один из его двенадцати самых близких друзей предал его за взятку, равную в современном денежном исчислении приблизительно девятнадцати долларам. Другой из его двенадцати самых близких друзей открыто отрекся от Христа в тот момент, когда тот попал в беду, и трижды заявил, что никогда не был с ним знаком. Один из шести! Вот что произошло с Христом. Почему вы и я должны ожидать лучшего результата? Много лет назад я обнаружил, что, хотя я не могу помешать людям несправедливо критиковать меня, я могу сделать нечто более важное: я могу определить, буду ли я реагировать на несправедливые обвинения. Скажу прямо: я не настаиваю на том, что надо игнорировать любую критику. Я далек от этого. Я говорю о необходимости игнорировать только несправедливую критику. Однажды я спросил Элеонору Рузвельт, как она реагировала на несправедливую критику. А уж Аллах знает, что на ее долю выпало немало подобной критики. По всей вероятности, у нее было больше преданных друзей и непримиримых врагов, чем у любой другой женщины, которая когда-либо жила в Белом доме. Она рассказала мне, что в юности она была болезненно застенчивой и все время боялась, что скажут люди. Она так боялась критики, что обратилась за советом к своей тетке, сестре Теодора Рузвельта. Элеонора сказала ей: «Тетя Бай, я хочу поступить так-то. Но боюсь, что меня осудят». Сестра Тедди Рузвельта посмотрела ей в глаза и сказала: «Никогда не тревожься о том, что скажут люди, если в душе ты уверена, что поступаешь правильно». Элеонора Рузвельт сказала мне, что этот совет стал для нее Гибралтарской скалой много лет спустя, когда она оказалась в Белом доме. Она сказала мне, что единственный способ избежать всякой критики — это уподобиться статуэтке из дрезденского фарфора и стоять на полке. «Поступай по велению своего сердца—все равно тебя осудят, как бы ты ни поступила. Тебя будут проклинать, если ты это сделаешь, и проклинать, если не сделаешь». Таков был ее совет. Когда покойный Мэтью С. Браш был президентом Американской международной корпорации на Уоллстрит, 40, я спросил его, был ли он чувствителен к критике. Вот что он рассказал мне: «Да, в молодости я очень болезненно на нее реагировал. Я тогда страстно желал, чтобы все сотрудники нашей организации считали меня совершенством. Я тревожился, если они этого не выражали. Обычно я старался задобрить того, кто первым выступал против меня; но сам факт, что я наладил с ним отношения, вызывал гнев со стороны другого сотрудника. С ним я также пытался наладить отношения, что в свою очередь вызывало недовольство других недоброжелателей. Наконец, я убедился: чем больше я старался умиротворять и задабривать своих обидчиков, чтобы избежать критики в свой адрес, тем больше врагов я приобретал. В конце концов я сказал себе: „Если ты поднимешься над толпой, тебя будут осуждать. И ты должен к этому привыкнуть“. Мне очень это помогло. С тех пор я взял себе за правило делать все, что в моих силах, а затем раскрывал свой старый зонтик, чтобы он предохранил меня от дождя несправедливой критики и чтобы дождевые струи не попадали мне за воротник». Диме Тейлор зашел еще дальше: он допустил, чтобы дождь критики попал ему за ворот, а затем весело посмеялся над этим — публично. Когда он вел передачу по радио в перерыве между воскресными концертами Нью-Йоркского филармоническо-симфонического оркестра, ему было передано письмо от какой-то женщины, назвавшей его «лжецом, предателем, змеей и слабоумным». Выступая по радио на следующей неделе, мистер Тейлор прочитал это письмо по радио миллионам слушателей. В своей книге «О людях и музыке» он рассказывает, что через несколько дней снова получил письмо от той же женщины, в котором она выражала свою непоколебимую уверенность в том, что он навсегда останется лжецом, предателем, змеей и слабоумным. «У меня есть подозрение, — добавил мистер Тейлор, — что она не обратила никакого внимания на мое упоминание ее письма в радиопередаче». Мы невольно восхищаемся человеком, который так ведет себя, когда его оскорбляют. Мы восхищаемся его спокойствием, уравновешенностью и чувством юмора. Выступая перед группой студентов в Принстоне, Чарлз Шваб признался, что один из самых важных уроков жизни он получил от старого немца, работавшего на его сталелитейном заводе. Однажды немец вступил в жаркий опор с другими рабочими на военную тему, и они бросили его в реку. «Когда он вошел в мой кабинет, —рассказывал мистер Шваб, —он был весь мокрый и в грязи. Я спросил его, что он сказал людям, которые бросили его в реку, а он ответил: „Я только смеялся"». Мистер Шваб сделал слова старого немца своим девизом: «Только смейся». Этот девиз особенно полезен, когда вы становитесь (жертвой несправедливого осуждения. Можно отвечать человеку, который грубит вам в ответ, но что можно сказать человеку, который «только смеется». Линкольн вряд ли выдержал бы напряжение Гражданской войны, если бы не понял, что пытаться отвечать своим яростным критикам — безумие. Он наконец сказал: «Если бы я попытался прочесть все нападки на меня, не говоря уже о том, чтобы отвечать на них, то ничем другим заниматься было бы невозможно. Я делаю все, что в моих силах, —абсолютно все, и намерен так действовать до конца. Если конец будет благополучным, то все выпады против меня не будут иметь никакого значения. Если меня ждет поражение, то даже десять ангелов, поклявшись, что я был прав, ничего не изменят». Итак, если вас и меня несправедливо осуждают, надо помнить правило второе: Делайте все, что в ваших силах. А затем раскройте свой старый зонтик, чтобы он защитил вас от дождя критики. И тогда холодные брызги не попадут вам за воротник. Глава двадцать первая ГЛУПЫЕ ПОСТУПКИ, КОТОРЫЕ Я СОВЕРШИЛ В своем личном архиве я храню папки с индексом «ГПС»— это сокращение означает: «Глупые поступки, которые я совершил». В этих папках я храню свои записи о глупых поступках, которые я совершил по собственной вине. Иногда я диктую эти памятные записи своей секретарше, но порой они настолько интимны и настолько глупы, что мне становится стыдно диктовать их, и я записываю их своей рукой. Я могу и сейчас вспомнить критические замечания о Дейле| Карнеги, которые я включил в папки с надписью «ГПС» пятнадцать лет назад. Если бы я был совершенно честен с самим собой, папки с описаниями моих глупостей давно бы уже треснули по швам. Так что я имею полное право повторить слова царя Саула, сказанные им более двадцати веков назад: «Безумно поступал я и очень много погрешал». Когда я достаю эти папки с надписями «ГПС» и перечитываю критические замечания, написанные мною о самом себе, они помогают мне решить самую сложную проблему, стоящую передо мной, — проблему управления Дейлом Карнеги. Я имел обыкновение обвинять других людей в своих неприятностях; но, став старше — и, как я надеюсь, умнее, — я понял, что в конечном счете почти все мои несчастья произошли по моей собственной вине. Многие приходят к такому выводу, становясь старше. «Никто, кроме меня самого, — сказал Наполеон на острове Святой Елены, — не виноват в моем крушении. Мой злейший враг — я сам — причина моей трагической судьбы». Позвольте рассказать вам об известном мне человеке, который был непревзойденным мастером, когда требовались самооценка и управление собой. Его звали X. П. Хауэлл. Когда весть о его скоропостижной смерти в аптеке отеля «Амбассадор» в Нью-Йорке пронеслась по стране 31 июля 1944 года, Уолл-стрит была потрясена. Ведь он был одним из ведущих деятелей американского финансового мира, председателем правления Коммерческого национального банка и компании, выполняющей доверительные функции, помещающихся в доме 56 на Уолл-стрит, а также директором ряда крупных корпораций. В молодости он получил не слишком высокое образование. Хауэлл начал свою деятельность в качестве продавца в деревенской лавке, а впоследствии он стал распорядителем кредитов крупной сталелитейной компании «Ю. С. стил» и продолжал свой путь наверх — к высоким должностям и могуществу. «В течение многих лет я веду книгу записей всех встреч, состоявшихся у меня в течение дня, — рассказал мне мистер Хауэлл, когда я попросил его объяснить, в чем причина его успеха. — Моя семья никогда не рассчитывает на мое время в субботу вечером, зная, что часть этого времени я всегда посвящаю самопроверке, пересмотру и оценке своих действий. После обеда я уединясь, открываю свою книгу встреч и обдумываю все беседы, совещания и заседания, которые имели место в течение недели. Я спрашиваю себя: какие ошибки я совершил на этот раз? Что я сделал правильно и в каком отношении мог бы поступить лучше? Какие уроки я могу извлечь из этого опыта? Иногда этот еженедельный обзор моих действий делает меня очень несчастным. Нередко я удивляюсь собственным грубым промахам. Конечно, с годами эти промахи повторяются все реже и реже. Эта система самоанализа, которой я следую год за годом, дала мне больше, чем что-либо предпринимавшееся мной». Может быть, X. П. Хауэлл заимствовал идею о самоанализе у Бена Франклина. Только Франклин не ждал до субботнего вечера. Он интенсивно работал над собой каждый вечер. Он обнаружил у себя тринадцать серьезных недостатков. Вот три из них: склонность зря тратить время, возмущаться по пустякам, спорить и противоречить. Старый мудрец Бен Франклин понял, что если он не устранит эти недостатки, то не добьется успеха в жизни. Поэтому каждый день на протяжении недели он посвящал борьбе с одним из своих недостатков и вел дневник, в Котором записывал, кто кого одолел в этот день. На следующий день он выбирал другой из своих недостатков, надевал перчатки и, как боксер, выходил на ринг, когда раздавался гонг. Франклин вел яростную борьбу со своими недостатками каждый день недели более двух лет. Неудивительно, что он стал одним из самых уважаемых и влиятельных людей, которых когда-либо породила Америка! Элберт Хаббард сказал: «Каждый человек хотя бы в течение пяти минут в день бывает набитым дураком. Мудрость состоит в том, чтобы не превышать этот предел». Мелкий человек впадает в ярость по поводу даже самой незначительной критики, но мудрый стремится чему-то научиться у тех, кто осуждает и упрекает его и «не уступает ему дорогу». Уолт Уитмен выразил эту мысль следующим образом: «Вы воспринимаете уроки только тех, кто восхищается вами, чувствует к вам симпатию и уступает вам дорогу? Не пробовали ли вы воспринять великие уроки тех, кто отвергает и ненавидит вас или не уступает вам дорогу?» Зачем ждать, чтобы враги критиковали нас или нашу деятельность? Почему бы не опередить их. Давайте станем для себя самым суровым критиком. Так будем же выявлять и исправлять свои слабости, прежде чем это успеют сделать наши враги. Именно так поступал Чарлз Дарвин. В самом деле, он пятнадцать лет занимался критикой — вот как это было. Когда Дарвин завершил рукопись своей бессмертной книги «Происхождение видов», он понял, что опубликование его революционной концепции о происхождении жизни потрясет интеллектуальный и религиозный мир. Тогда он стал своим собственным критиком и еще пятнадцать лет тщательно проверял свои данные, подвергая сомнению ход своих рассуждений, критикуя свои умозаключения. Допустим, кто-то обругал вас «проклятым дураком». Что бы вы сделали? Рассердились? Негодовали? Вот как поступил Линкольн. Эдвард М. Стэнтон, военный министр Линкольна, однажды назвал его «проклятым дураком». Стэнтон был возмущен тем, что Линкольн вмешивался в его дела. Чтобы угодить одному эгоистичному политикану, Линкольн подписал приказ о перемещении некоторых полков. Стэнтон не только отказался выполнить приказы Линкольна, но и поклялся, что Линкольн— проклятый дурак, потому что подписывает такие приказы. Что же случилось? Когда Линкольну сообщили о том, что сказал Стэнтон, Линкольн спокойно ответил: «Если Стэнтон сказал, что я проклятый дурак, значит, так оно и есть, ведь он почти всегда прав. Мне придется самому в этом разобраться». Линкольн отправился к Стэнтону. Стэнтону удалось убедить его в том, что приказ был ошибочным, и Линкольн отменил его. Линкольн одобрительно относился к критике своих действий, когда знал, что она была искренней, обоснованной и высказанной в духе доброжелательности. И вам, и мне следует также приветствовать подобную критику, поскольку и мы не можем надеяться, что правы чаще, чем три раза из четырех. По крайней мере, так считал Теодор Рузвельт, когда он был в Белом доме. Эйнштейн, самый глубокий мыслитель нашего времени, признавал, что его выводы являются ошибочными на девяносто девять процентов! «Мнение наших врагов, — сказал Ларошфуко, — гораздо ближе к истине о нас, чем наши собственные мнения». Я знаю, что это утверждение очень часто оказывается правильным. Однако, если кто-то начинает критиковать меня, то если я не слежу за собой, я немедленно автоматически начинаю обороняться — даже не имея еще ни малейшего представления о том, что намерен высказать критикующий. Каждый раз я испытываю недовольство собой, когда веду себя таким образом. Все мы склонны возмущаться критикой и радоваться, когда нас хвалят, независимо от того, заслуживаем ли мы порицание или похвалу. Логика нам не свойственна. Нас захватывают эмоции. Наша логика напоминает лодку, которую бросает туда и сюда в глубоком, мрачном, бушующем море эмоций. У большинства из нас довольно высокое мнение о своей личности, какой та является сейчас. Но через сорок лет мы, возможно, будем смеяться над тем, какие мы сейчас. Уильям Аллен Уайт — «самый знаменитый в истории издатель газеты в небольшом американском городе» — вспоминал и описывал молодого человека, каким он был пятьдесят лет назад: «… напыщенный… напористый дурак… надменный молодой фарисей… самодовольный реакционер… » Может быть, через двадцать лет вы и я будем употреблять такие же эпитеты, характеризуя себя в настоящее время. Может быть… Кто знает? В предшествующих главах я говорил о том, как следует вести себя, если вас несправедливо критикуют. Я хочу добавить следующее: когда вы начинаете сердиться, так как чувствуете, что вас несправедливо осудили, почему бы вам не сделать паузу и не сказать себе: «Подожди минуту… Я далек от совершенства. Если Эйнштейн признает, что он ошибается в девяносто девяти процентах, может быть, я ошибаюсь по крайней мере в восьмидесяти процентах. Может быть, я заслуживаю эту критику. В таком случае мне следует быть благодарным за нее и попытаться извлечь из нее пользу для себя». Чарлз Лакман, президент компании «Пепсодент», тратит миллион долларов в год на финансирование выступлений по радио Боба Хоупа. К нему приходит множество писем с отзывами об этой программе. Он не просматривает письма, содержащие похвалу, но настаивает, чтобы ему докладывали критические письма. Он знает, что в них можно найти полезные рекомендации. Руководители компании «Форд» стремятся выявить недостатки своей деятельности. С этой целью недавно были опрошены сотрудники компании, им предложили критиковать организацию производственных и административных аспектов ее работы. Я знаком с бывшим агентом по продаже мыла, который, как правило, настаивал, чтобы его критиковали. Когда он начал продавать мыло для фирмы «Колгейт», заказов было мало. Он боялся потерять работу. Поскольку он знал, что товар был отличного качества и цена была приемлемой, потому решил, что причина в нем самом. Когда ему не удавалось заключить сделку, он часто ходил вокруг квартала, пытаясь выяснить, в чем была ошибка. Может быть, он выражался слишком туманно? Или ему не хватало энтузиазма? Иногда он возвращался к вероятному покупателю-оптовику и говорил ему: «Я снова пришел к вам не для того, чтобы предложить мыло. Я вернулся потому, что нуждаюсь в вашем совете и критике. Я буду вам очень признателен, если вы скажете откровенно, что я сделал не так, когда пытался продать вам мыло несколько минут назад? Вы располагаете гораздо большим опытом, чем я, и больше преуспели. Пожалуйста, выскажите свои критические замечания. Будьте искренни. Не стесняйтесь в выражениях». Благодаря такому поведению он приобрел много друзей и бесценные советы. Как же сложилась дальнейшая судьба этого человека? В настоящее время он является президентом компании «Колгейт-палмолив-пит соуп». Эта компания — самый крупный производитель мыла в мире. Его зовут Э. X. Литтл. В прошлом году лишь четырнадцать человек в США-имели больший доход, чем он: 240 141 доллар. . Нужно быть действительно большим человеком, чтобы поступать так, как X. П. Хауэлл, Бен Франклин и Э. X. Литтл. А сейчас, когда никто не смотрит, почему бы вам не взглянуть в зеркало и не спросить себя, годитесь ли вы в эту компанию! Для того, чтобы уберечь себя от беспокойства из-за критики, соблюдайте правило третье: Ведите список глупых поступков, которые вы совершаете, и критикуйте себя. Поскольку мы далеки от совершенства, давайте поступать так, как Э. X. Литтл: просить других о беспристрастной, полезной, конструктивной критике. жүктеу/скачать 466.35 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|