Действие первое
Марк. Ого! Это что-то новенькое. До чего же это я её довел? Старуха
жүктеу/скачать 308.5 Kb.
|
Марк. Ого! Это что-то новенькое. До чего же это я её довел? Старуха. Это она у тебя что, с сытой жизни целыми днями в лесу валандается? Думала раньше - блажь, дурь. Ан нет, хоть и дурь, да все не с проста. Худо бабе. Копейку баба норовит зашибить. Это баба-то! Копейку! Будто у неё мужика нет! А ты каждый день до двенадцати часов дрыхнешь. Тьфу! Марк. Ну, знаете! Сумасшедший станет с крыши вниз головой прыгать и мне за ним? Старуха. (Не слушая) Какая ж ей от тебя польза? Какой ты ей муж? Раз баба одна без угла мается, голову не знает приткнуть куда! Ты хоть знаешь, для чего мужики женятся? Для чего девки замуж выходят? Для детей, несчастная твоя голова! Для дому, для детей! Ты зачем ей родить не даешь? Нехристи! Ране-то бездетные в глаза людям стыдились смотреть, бесплодие - грехом считали! А ныне нарочно плод травите! Да в детях-то крепость, сила ваша мужицкая. Аль у вас и сил уже нет? Потомство свое в тягость считаете? Для чего живете, ироды? Для какой такой пользы? Марк. Настасья Савельевна, вы просили меня пол-литра купить на поминки Василия Ивановича. Не угодно ли теперь оставить меня в покое? (Уходит) Старуха. Да оставлю я тебя, оставлю. На что ты мне сдался? Уж как ты ты его бережешь, свой покой, прости Господи! (Пауза) Ну, иди, Нюта, сюда. Иди, не прячься. Вошла Аня, молча села за стол. Старуха. Ну давай, помянем твоего батюшку, царство ему небесное. Ольга-то когда вернется, сказала? Аня. Не знаю. Завтра... или послезавтра. Старуха. А чего вдруг уехать приспичило? Аня. Удобрения какие-то надо достать или... Я не знаю. Пауза. Старуха. Ничего. Даст Бог, скоро уедет твоя зазноба. Да и грех это, нехорошо. Нечего и сердце травить. (Из глаз Ани полились слезы) Ничего. Сороковины по батюшке справим и за свадебку... Ничего, не плачь, детонька, слезы-то твои девичьи. Со страху это. Высохнут скоро, что утренняя роса на солнце. Не плачь, он мужик тихий, смирный, обижать не станет. А что вдовый, да с детками - так это тебе Бог даёт. Аня. Не люблю я его, бабушка Настя, не люблю! Старуха. Э, милая, это в тебе не любовь, а кровь молодая играет.Ты с мужиком пуд соли съешь, детей ему нарожай, душой-телом прирости, а после скажи: люблю-не люблю. Ты этого перекати-поле с Петром своим не равняй. Я людей вижу. Ты - сирота. Тебе теперь свой дом устраивать нужно, корни пускать, гнездо вить. Куда ты без Петра денешься? Он тебе теперь и за отца и за матерь. Али ты, как сестра твоя, мыкаться хочешь? Без пристаниша! Вот уж бедная, бедная! Ох, не приведи Господи, бездомной, безмужней жить! (Неожиданно) Ты сегодня ночевать ко мне приходи. Аня. Зачем? Старуха. Да неможется мне. Водицы испить, али что... Вот и подашь. (Пауза) Что молчишь? Аня. Хорошо. Старуха. Ну, я пойду помаленьку... Гляди, не сиди долго, Нюта. Без тебя не усну. (Уходит) Аня остается одна. Некоторое время сидит, задумчиво опустив голову на грудь. Бьют часы. Наконец она, словно решившись на что-то, встает и направляется к комнате Марка. Останавливается у дверей. Помедлив, тихо стучит. Марк. Да, войдите. (Весело) Ну, что, матрешка, скоро мы с тобой расстаемся! Жаль, да ничего не попишешь. Гонит меня твоя бабка, не любит. Да и на работу пора. Аня. Вы её простите, пожалуйста. Она очень несправедлива к вам. Марк. Вот как? Ну, что же, спасибо на добром слове. Только она, Анечка, пожалуй, права. Со своей колокольни... Которая, кстати сказать, уже давно не звонит. Да, дорогая Анечка, она права с точки зрения своего, уже давно отошедшего в небытие, времени. Когда-то так и рассуждали: дом, дети... Но теперь все это как-то утратило смысл. Ты не находишь? Аня. Да. Марк. Ну вот... А об обильном потомстве, к сожалению, я могу только мечтать. Ибо с большим трудом имею возможность прокормить только одного. Дай Бог, чтобы он нескоро еще родился. Да и ваша сестрица, которую я, разумеется, горячо обожаю, любовницей представить - это ещё куда ни шло, но представить себе Ольгу Васильевну матерью семейства - затруднительно. Вот вы с вашим женихом - совсем другое дело. Вам тут на природе, в неограниченном, так сказать, коммунальными соседями, пространстве - сам Бог велел. Плодитесь и размножайтесь. Беспрепятственно! Ну-ну, не сердитесь, я ведь, шучу. Что, свадьба-то скоро? Аня. Свадьбы не будет. Пауза. Марк. Это что ж так? Аня. Так. Марк. М-да, опасная вы девушка, Аня. Петеньку от таких шуток кондрашка хватит, а? Аня. Это не шутка. Марк. Ну, а позвольте вас тогда спросить, что же это вы в таком разе голову молодому человеку морочили? Завлекали всячески, подавали надежды, обманывали? Аня. Я не обманывала. Я, действительно, хотела, пока... Марк. Пока что? Аня. Пока не полюбила... вас. Пауза. Марк. (С усмешкой) Я так и знал, что этим всё кончится. (Пауза) Ну и что же нам теперь делать, а? Пауза. Аня. (Тихо) Не знаю. Пауза. Марк. Вот что, Аня... Ты очень милая девушка, но сейчас выйди, пожалуйста, и закрой за собой дверь. Ложись спать. Аня. (Едва слышно) Нет. Пауза. Марк. (Вдруг рассердился) Впрочем, что ж... Момент подходящмй, жена в отъезде, давай! Ты человек взрослый, всё обдумала, всё взвесила, всё решила. Раз влюбилась, всё правильно, надо отдаваться. Ну, чего ты так смотришь? Ты же за этим пришла? За этим или не за этим? Ну, давай! Раздевайся, ложись. Чего время-то зря терять? Или ты меня ждешь? Я готов. Хватается за ремень. Аня, остановившимися от ужаса глазами, глядевшая на Марка, вдруг разрыдалась. Вот, как до дела - так сразу в слезы. Ну, ничего-ничего, поплачь. На что ж это ты, девочка, расчитывала, а?... Что я тут же брошусь тебе на шею? Смотрите-ка, осчастливила, влюбилась! Аня. (Сквозь рыданья) Какой же вы... Какой... Я думала... Марк. Что ты думала? Аня. Я думала, что я вам... нравлюсь. Марк. О, Господи! Конечно же нравишься! Ну, и что из этого? Это же не причина, чтобы делать тебя несчастной, глупая девушка! Аня. (Бурно, сквозь слезы) Несчастной?... Да вы... Вы же не знаете, не знаете... Я же только теперь... Только теперь и узнала счастье! С вами. Я же ни на что не расчитывала. Я думала, пусть только одна ночь,... раз так... Раз такая судьба... Я же ни на что не претендую. Ну и пусть, что вы меня не любите, пусть!... Но мне хватило бы этой ночи, этого счастья на всю жизнь. На всю жизнь! Пусть я буду потом страдать... Но потом, потом... А сейчас каждая секунда - только счастье! Только радость от ваших прикосновений... Закрыла ладонями горящее лицо. Плечи её вздрагивают от рыданий. Марк обнимает её, гладит по голове. Аня поднимает заплаканное лицо, умоляюще шепчет. Пожалуйста, не прогоняйте меня. Не бойтесь, она не узнает... Никто не узнает... Я выйду за Куликова, и вам не придется себя упрекать, потому что я... Я сама во всем виновата... Вы уедете скоро, а завтра приедет Ольга и... Ну, пожалуйста, поцелуйте меня... Марк притягивает её к себе. Поцелуй. Ну, вот видите, как это просто... Марк. Молчи. (Долго целует её) Голос Старухи. Нюта! Нюта! Ты где? Аня. (Отшатнулась) О, Господи. Я скоро приду! Как только она уснет. Слышишь? Я приду к тебе. Не запирай дверь. Не запирай. (Убегает) Картина вторая. Комната Ольги и Марка. Ольга стелет постель. Марк лежит на раскладушке, читает. Ольга. Я познакомилась с торговками, они мне порассказали чудеса. Представляешь, у них, оказывается, целая система. В общем, в месяц они имеют от двух до шести тысяч. То есть не они, конечно, а хозяева. Потому что многие торгуют не сами. в зависимости, конечно, от сезона, от цветов. (Посмеивается) Ты только не думай, что я теперь всю жизнь собираюсь торговать. Десять тысяч... Ну, пятнадцать, если хорошо пойдет. Ну, двадцать! У меня есть совершенно дикая мечта. Отправить тебя и Италию! Ты знаешь, сколько стоит путевка? Марк. Мм?... Ольга. Я говорю, ты хочешь в Италию? (Смеётся) Ну, иди ко мне... Марк. Ой, Оля, у тебя такая мучительная кровать. Ольга. (Рассмеялась) Бедненький. Ну, тогда я к тебе. Можно? Спрыгнула с кровати, подбежала к Марку. Марк. Господи, как тебе не надоест? Одни и те же бесмысленные телодвижения! (Ольга замерла, выпрямилась) Ну, не обижайся. Марк провел рукой по её волосам. Ольга резко отклонилась. Ольга. Это для тебя они бессмысленные, потому что бесчувственные. Марк. Ну, началось... Нет, я лучше уйду на веранду. Ольга. Поближе к Ане? Марк. Что, что? Ольга. Ничего. Марк. (Вскочил с постели) Ну, знаешь, милая! Ольга. Не кричи. Я пошутила. Спи. Марк. (Ходит по комнате) Надоели вы мне все! Как вы мне все надоели! Ольга. (Спокойно) Знаешь, Марк, в чем суть нашего конфликта? Я тебя люблю, а ты меня нет. Вот и всё. (Улыбается) Конечно, я могла бы смириться и терпеть, покорно нести свой крест, тем более теперь, когда я жду от тебя ребенка. Мало ли на свете жен, которых не любят мужья. (Пауза) Но мне так хочется счастья... Быть любимой... Пауза. Марк. Это правда, насчет ребенка? Ольга. Да. Я была у врача. (Пауза) Я знаю, ты всегда был против, но я женщина... Я хочу оправдать единственный смысл своего существования. Это желание выше доводов рассудка, Марк. Оно слепо и страстно, как у животного. Пауза. Марк. Я не против. Но ты же знаешь наши возможности... Ольга. Наши возможности безграничны. К тому времени, когда он родится, у нас уже будет трехкомнатная квартира. Марк. Оля, что ты говоришь? Откуда она возьмется, опомнись?! Ольга. (Тихо) Разумеется, Марк, я на тебя и не расчитываю. Каждый делает то, что ему жизненно необходимо. Марк. Для меня жизненно необходим покой! (Пауза) Я хочу, чтобы меня все оставили в покое. (Пауза) Я, может быть, нехороший человек, но я не выношу жить в муравейнике. Физически! Пауза. Ольга. Почему же ты тогда не хочешь пошевелить и пальцем? Раз уж в муравейнике невыносимо. Другие мужчины... Марк. Я тебе много раз говорил , Ольга... Не нравлюсь- уходи. (Пауза) Я завтра уеду. Отпуск кончается, надо хоть немного отдохнуть.(Ольга молчит) Спокойной ночи. (Ложится, отвернувшись к стене) Пауза Ольга. Ты мне больше ничего не хочешь сказать? Марк. О чем? (Ольга молчит, начинает одеваться.) Ты куда? Ольга!... Оля! Ольга. Никуда. Спи. (Выходит) Марк садится на постели, закуривает. Ольга прошла по темному дому, вышла на веранду, зажгла свет. Увидела Аню. Ольга. Аня? А ты что не спишь? Аня. Так... Сейчас пойду... Ольга. У тебя свидание? Я помешала? Аня. Нет. Ольга. А что это Куликов такой мрачный ходит? Поссорились? Аня. Нет... Я пойду... Ольга. Постой. Я вижу ты на меня сердишья, осуждаешь за то, что я так и не простила его перед смертью. Не могла! Пока был жив, не могла. А теперь... Что ж, царство ему небесное. Аня. Я пойду... Поздно... Ольга. Подожди. Посиди со мной. (Пауза) Какая ночь! В городе этого не заметишь, правда? Перестань дуться, Аня! Анечка, сестричка моя, ты у меня самая дорогая на свете. Если б ты знала!... У меня будет ребенок, Аня. Это такое чудо!... Не правда ли? Ты это понимаешь, а? Пауза.
Ольга. Марк? Да. Я ему сказала... Он был очень, очень доволен... Рад! Он и я... Мы оба так счастливы! Он хочет мальчика... Сына. Аня. Зачем ты все выдумываешь? Ольга. Что? Аня. Ничего он не хочет! Никакого мальчика! Никакого! Ольга. Аня! Аня. И никого он не любит. И тебя не любит. А ты... Ты всё ему прощаешь. Унижаешься, лжешь! Зачем ты все лжешь? Он же тебя не любит! Не знает, как отделаться только... Жалеет. А ты вцепилась, как пиявка... Ничего не видишь, не слышишь, только хапаешь. Думаешь, ты удержишь его своим ребёнком? Наоборот, глупая! Иди, сделай себе, пока не поздно, аборт. Ольга. (Дает ей пощёчину) Дрянь! Какая же ты дрянь! Аня схватилась за щеку, покатились слезы, подкосились ноги, упала перед Ольгой на колени. Аня. Прости меня, прости меня! Я сама не помню, не знаю, что говорю! Прости меня! (Целует ей ноги) Ольга. Аня, ты что делаешь? Встань! Аня. Я гадкая! Я грязная! Я хуже всех1 Меня надо убить! (Рыдает) Ольга. (Опускается рядом с ней на колени) Анечка, девочка! Ну, что ты?... Что с тобой? (Догадавшись) Может быть ты...Ну, скажи мне, не бойся. Аня!... Он же любит тебя, глупышка... Он не оставит... Вы поженитесь... Все будет хорошо... Верь мне, верь! У вас будет свой дом. сад... В саду будут расти цветы, играть дети... Мы будем приезжать к вам... Аня, не плачь, моя девочка... Моя маленькая, сиротка моя! (Заплакала) Аня. Ну, ладно, хватит болтать. Я устала. У меня болит голова. Ольга. Дорогая моя, ну скажи мне, что с тобой? Аня. Ничего. Пусти. Я хочу спать. (Поднимается с колен) Ольга. Ты пугаешь меня. Аня. Успокойся. Ничего такого, о чем ты думаешь, у меня нет. Идет к двери, неожиданно оборачивается, показывает на рудь, говорит с мукой. Тут у меня жжет! Кипит всё! Ненавижу! Ольга. Кого ты ненавидишь, Аня? Аня. Всех! Ольга. Аня! Аня. Не трогай меня! Не трогайте меня! Или я сейчас подожгу дом! (Убегает) Ольга. О, Господи! Входит Марк. Ты слышал? Марк. Что? Ольга. Что она сказала?... Аня! Марк. (Медленно) Н-нет. Ольга. Она сказала, что подожжет дом... Что это с ней, а? Марк. Почему ты спрашиваешь об этом у меня? Откуда я знаю? Ольга. Ну, не раздражайся, не надо. (Пауза) О, как хочется мира, радости, тишины. В сущности, я её понимаю... В её годы похорогить себя навсегда в деревне... Когда у нас будет трехкомнатная квартира... А хочешь, я покажу тебе свои ландыши?... Нет, Куликов прелесть! Ты бы видел, какую он мне оборудовал теплицу! Даже кварцевые лампы достал!.. Дело в том, что я тешила от тебя уйти, Марк... Совсем. То есть развестись. Пожалуйста, не возражай. Я думала, что смогу смириться с твоим отношением ко мне, только бы ты был рядом, но это выше моих сил...О, пройдет время, и я прокляну себя за то, что сама отказалась от тебя! Но жить и быть едва переносимой тобой, .. я не могу! Не могу! Пауза. Марк. Хорошо... Ты права. Нам лучше временно расстаться. Ольга. О, нет, не временно, нет! Только никакой надежды! Если расставаться, то навсегда. Навсегда, чтобы не убивать себя надеждой. Марк. Успокойся, Оля. Нас все равно не разведут сейчас, пока ты не родишь ребёнка. Пауза. Ольга. Что же делать? Что делать? Марк. Ничего. Ждать. Ольга. Ждать... Тебе когда на работу? Марк. В принципе, у меня есть ещё неделя... За свой счет. Ольга. Еще неделя! Марк. Что? Ты меня выгонишь, как бабка? Ольга. О, нет, нет! Живи. Только я попрошу тебя ночевать в другой комнате. Марк. Хорошо. Вбегает Куликов. Куликов. Где Анна? Ольга. Анна? Её нет. Куликов. Вижу, что нет. Где она? Ольга. Откуда я знаю, Петя? Что ты право?... Я за ней не бегаю. Марк. Здравствуйте, Петя. Куликов. (Мрачно) Я тебе не Петя. Я с тобой водку вместе не пил. Марк. Это все равно. Я только к тому, что, входя в дом, надо здороваться. И извиниться за ночной визит... Куликов. А пошел ты, знаешь куда! Ольга. Петя! Куликов. Я ему сейчас извинюсь! Пусть спасибо скажет, что здесь сейчас находится с вами, а то... Марк. Слушай, ты!... Убирайся отсюда, пока я тебя не выкинул! Куликов. Чего? Марк. Я сказал, выйди отсюда! Мразь! Ольга. Марк! Куликов. А ну-ка, Ольга Васильевна, посторонись... Я ему сейчас... Ольга. Петя! Марк!.. Куликов!... Что вы делаете? Бабушка Настя! Старуха появляется в дверях. Старуха. Ну, чего расходились? Чего расходились? Петухи! Ступай, Петр, домой, слышишь? Чего по ночам бегаешь, людей тревожишь? Куликов. А чего они от меня Анну прячут? Старуха. Да тут твоя Анна, тут! У меня. Со мной спит. Аль не верить? Куликов. Пусть выйдет, поговорить надо. Старуха. Я тебе выйду! Я тебе выйду, полуночник! Испортили мне девку! Вот женишься, привяжись за ейный подол и сиди, коль от людей стыдно не будет! А сейчас пошел, пошел с Богом! Свои детки дома оставленные, бестыжая твоя рожа! Пошел!... Куликов. Ладно, утром приду... (Уходит) Старуха. То-то, петухи... И когда вы угомонитесь? Нехорошо с вами... (Марку, с досадой) Ехать же собирался, чего опять ждешь? Ольга. Бабушка Настя, что вы его все гоните? Он ведь мой муж. Муж! Ну и меня тогда гоните! И я уеду! И я! Старуха. Ах ты, касатка моя! Да кто ж вас, милая, гонит? Живите, Господь с вами. (Уходит) Пауза. Марк. (Усмехаясь) Спасибо, Оля, защитила... Как я им, однако, всем надоел. Ольга. Чужой ты здесь. Марк. А ты? Ольга. А меня жалеют. Марк. Вот как? За что?... (Пауза) В сущности, Оля, я очень хорошо к тебе отношусь, но ведь тебе этого мало. Тебе непременно надо, чтобы из-за тебя тут с топором бегали, как Куликов. Ведь ты, наверное, даже завидуешь Анне. Бегает этакий здоровенный бугай и рычит: не подходи, моё, укушу!.. А ведь это, в сущности, дикость. Ольга. Он её любит. Марк. Ну, знаешь, шимпанзе тоже любит. Ольга. (Тихо) Хотя бы шимпанзе... Пауза. Марк. Ладно, пойду перенесу кровать. Ольга. Не надо. Чего уж позориться напоследок. Поспим в одной комнате. Не бойся, не съем. Картина третья. Вечер. В доме одна Ольга. Входит Куликов. Он пьян. Куликов. Ольга Васильевна, здравия желаю... быть! Ольга. Здравствуйте, Петя. Ты к Анне? Её нет. Куликов. Знаю, что нет. Куликов все знает. Знаю, где Анна Васильевна и с кем тоже знаю. Ольга. (Нетерпеливо) Ну, это не моё дело. Куликов. Ошибаетесь, Ольга Васильевна! Ох, как ошибаетесь! Ольга. Что? В чем? Куликов. Дело это и вас тоже очень даже касается. Ольга. Я не хочу... Извини, Петя, ты пьян, мне неприятно. Куликов. Что ж, что пьян? Что ж, что пьян? Ну, и пьян, так что? Правду-то я вам и в пьяном виде, как на ладони... Что пьян, извините... Рабочему человеку оно и не грех иногда, а пройти разрешите. Известия у меня для вас очень даже интересные имеются, не раскаетесь. (Проходит в комнату) Эх, Ольга Васильевна, (Затрясся от смеха) Как они нас с вами... того, а? Ольга. (Теряя терпение) Ты зачем пришел, Петя? Ты хочешь что-то сказать -говори. Куликов. Скажу, скажу, потерпите, Ольга Васильевна, все скажу. Вы меня не торопите, ножкой не топайте. А то пожалеете, что поторопили. У вас спички найдутся? Ольга. Вот, бери... (Куликов закуривает) Ну? Куликов. (Вдруг жестко, хмуро) Гони ты обратно своего мужика в город, поняла? Завтра же пусть катится отсюда, чтоб я его больше не видел! Ольга. (Опешила) Что? Куликов. Что слышала! А то худо нам всем будет. Я Аньку кобелю твоему пархатому не отдам! Убью! Так и скажи ему: убью, сука! Пауза. Ольга. (Шепотом) Что ты, Петя? Что ты?... Ты что? Врешь ты все, Петя! Врешь! (Трясет его) Спьну ты! Горячка у тебя, Петенька! Куликов. (Сбрасывает её руки) Но-но, ты это брось! Сам видел. Следил. Две недели следил. Как собака вынюхивал. Сам себе опротивел. Ты в город, когда уезжала, помнишь? Тут-то у них все и началось. Верно говорю, верно. У бабки Насти спроси, она знает. Все знают. Ну что? Не веришь? Пойдем! Пойдем, говорю! Ну, пойдем!... Ольга. (Шепотом) Куда? Куликов. Увидишь. Покажу. Ольге стало нехорошо. Ах ты, Ольга Васильевна! Да что это вы... Ну?... Эх! (Побежал за водой) Эх, бабы!... И сказать-то вам ничего нельзя... Ты садись, садись... Вот, выпей... Погоди, я тебе беленькой сейчас... (Достает из-за пазухи начатую поллитровку) Вот, давай, выпей - полегчает. (Сует ей в руки стакан. Ольга машинально пьет, морщится) Я ведь, как догадался, Ольга Васильевна? Это ведь очень просто догадаться. Я ж с Анькой... Я ж её год целый почти уламывал. Известно - девка!... Каково мне было это терпеть, а? Сама понимаешь, мужик ведь! А я терпел. Терпел! Дур-рак! Надо было мне твою Аньку в первый же раз так прижать, чтоб век помнила! Чтоб уж деваться некуда было! Разве ж можно с вашим братом церимонии разводить? Жалел все... Пока чужой кобель не вскочил! (Пьет) Ох, суки вы бабы! Суки! ... Подхожу к Аньке. Пойдем, говорю, Ань, погуляем. Девчонки мои улягутся, приходи. Мнётся. Я её загреб всю... Всю! Маленькая ведь, худющая, вся вот здесь помещается... Раньше-то, бывало, так и затихнет в руках. Лежит, бывало, не шелохнется. Горит вся, а тихая... А тут - пусти, говорит, меня, Петя! Да так, прямо с силой говорит. Пусти, говорит меня, не хочу! ... Что? Как? Ань? Не хочу, говорит и всё тут! Я - целовать. А её с моих поцелуев прямо воротит. Тут-то меня и осенило. Другой у неё есть, вот что, другой! Другого она любит. Меня аж в пот кунуло, как мне в голову это стукнуло. Сам не пойму, кто шепнул. Стою, обмяк весь, коленки трясутся. А она вырвалась, побежала, да так звонко: прости, говорит, меня Петя, прости! (Пьет) Нет, Ольга Васильевна, я ему за Аньку... (Сжал кулаки) Это уж, будь спокойна! Моя она, моя!.. Жена она мне! Понимаешь ты, что такое человеку жена? Кровь моя!.. Чтоб я свою кровь?.. (Пьет) Да ведь и не нужна она ему, не нужна. И ты ему не нужна. Никто ему, падле, кроме себя самого, не нужен. Побаловаться захотел с девкой. Мало ему ленинградских б.....! Ну, что она в нем нашла? Что? Разве ж он против меня мужик, а? Он ведь и с бабой-то как следует не может! Я же вижу. Я же по тебе все вижу! Не балует тебя твой мужик, нет, не балует. Оттого ты и квёлая такая. Нету в тебе сытости бабской. Ты на наших деревенских погляди. Все, как одна - коровы, а довольны! Потому как, мы к нашей бабе уважение имеем. Эх, Ольга Васильевна, жалко мне тебя. Сдохнешь ведь на корню, высохла вся, как ветка сухая. (Тычет Ольге в грудь) Рожать бы тебе, молоком наливаться, сладкая б ты тогда бабенка была! жүктеу/скачать 308.5 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|