«Дело о семи мертвецах»

отправлено: 01.12.2004 00:07

– Этот де Вильморен был сущий дьявол, - вздохнул Кароньяк, печально ковыряясь в ненавистной ему рыбе. Трюдо согласно кивнул.

– Нам ли бояться дьявола, господа? – Готье решил немного разрядить обстановку. Сплетня, рассказанная господином Булотом, на этот раз оказалась грустной. – Разве мы не гвардия высшего духовного сановника Франции? Это дьявол должен бояться нас, как креста и ладана. Кстати, я запамятовал, любезный Кароньяк, когда с вами случилась эта «презабавная» история?

– Давно, господин лейтенант, – толстяк на какое-то время задумался. – Году эдак в тридцать первом.

– Святые мощи! В тридцать первом?! Да вы, оказывается, почтенный пожилой человек, господин Булот!

Гвардейцы встретили это заявление командира раскатистым хохотом.

– Мне тридцать четыре, – гордо заявил Кароньяк. - И я все еще заткну за пояс любого двадцатилетнего сопляка. Он продемонстрировал собравшимся внушительного размера кулак.

– Мы даже и не сомневаемся в этом, приятель.

Готье попытался провести в уме несложные математические подсчеты. На должность викария в Во-ле-Серне были наложены ограничения по возрасту. Этот аббат де Вильморен слишком молод, чтобы быть тем самым лейтенантом королевской гвардии, решившим оставить суету мирскую. Значит, Кароньяк рассказывает ему о Вильморене-старшем. Что там сказал Мазарини? Бывший секретарь папского нунция. Неожиданная карьера. От дуэлянта-сердцееда до почтенного секретаря опального епископа в изгнании. Насколько припоминал де Ториньон, Преподобный Антуан-Филипп де Анжест был на ножах с Ришелье...

Размышления лейтенанта были прерваны вкрадчивым стуком в дверь.

– Неужели в братьях проснулось милосердие? – тут же встрепенулся Кароньяк. - И они решили преподнести нам что-нибудь более съедобное, чем рыба?

– Господин Трюдо, будьте любезны, отоприте, - велел Готье.

Поздний визитер неуверенно замялся на пороге. Он был мало похож на человека, принесшего ужин, поэтому мсье Булот разочарованно вздохнул.

– Проходите, сударь, - буркнул Трюдо, пропуская незнакомца в комнату.

– Приветствую господ гвардейцев, - гость замолчал, выискивая взглядом старшего. – Говорят, вы расследуете дело об убийстве Клермона де Роже-Ардуэна?

- Уже говорят? – потрясенно переспросил де Ториньон, искренне восхитившись скоростью распространения слухов в стенах аббатства.

– Я знаю, кто это сделал! – тихо заявил визитер с какой-то странной горячностью. – Аббат Вильморен!

– Да неужели? – Готье сделал своим подчиненным знак, и они мигом освободили стол. – Присаживайтесь, любезный. Как ваше имя?

- Филлип д’Исси-Белльер. Я был помощником викария...

- Были? – тут же уточнил внимательный к чужим словам лейтенант.

Бывший помощник викария скривился, словно только что проглотил что-то кислое.

– Анри де Вильморен обвинил меня в воровстве.

– И что же вы украли?

– Я заменил дуб для алтаря на каштан.

Де Ториньон тоскливо вздохнул. Эти подробности внутренней отделки аббатства ему ровно ни о чем не говорили.

– Ладно, вернемся к убийству.

– Я видел преподобного Вильморена в деревне. В тот день, когда якобы разбойники напали на господина де Роже-Ардуэна. Он был не один. Вместе с герцогиней де Лонгвиль..., - на этом месте Готье поперхнулся рыбьей костью, - ...и её слугой, я не знаю его имени. Знаю только, что этот человек хромает, и правая рука у него изуродована. Когда они приехали, аббат сразу как раз направился к старосте. Сообщить о мертвецах на дороге.

Господин д’Исси-Белльер сделал трагическую паузу.

– Я точно видел, господин лейтенант, что одежда у него в крови. Особенно манжета и рукав. Вы сами знаете...

Де Ториньон медленно кивнул. Да, он знал. Трудно заколоть человека, тем более нескольких, и не замараться.

– Аббат был при шпаге?

- Да, и при пистолетах. В светском платье.

– Ясно. Значит, вы полагаете, Роже-Ардуэна убил Анри де Вильморен?

- Ну не калека же! – удивился мсье Филипп. – И не женщина!

Да уж, Анна-Женевьева вряд ли. А вот на счет «калеки» Готье бы еще поспорил.

– Благодарю за помощь, сударь. А теперь я хочу, чтобы вы изложили все сказанное письменно. И не забудьте подписать свою историю и поставить сегодняшнюю дату. Господин Трюдо, перо и бумагу!

Филипп д’Исси-Белльер растерянно моргнул.

– Ну же, не останавливайтесь на полпути к торжеству справедливости, - хмыкнул де Ториньон. – Обещаю, эту бумагу не увидит никто, кроме судей. Если до этого дойдет дело.

Пока доносчик упражнялся в каллиграфии, Готье мрачно разглядывал собственные ногти. Как ни верти, а еще одной беседы с герцогиней де Лонгвиль не миновать. Придется завтра нанести визит в Жируар.

Автор: Taja

отправлено: 1.12.2004 16:58

Молоденький монашек, почти мальчишка, робко ежился на пороге и во все глаза пялился на мундиры гвардейцев.

- Ну, чего тебе, Жак? – слегка раздраженным голосом спросил бывший помощник второго викария.

- Господин д’Исси... Он уехал! – мальчишка простужено шмыгнул носом.

- Куда?

- Не знаю, не успел увидеть. У него сначала горел свет. Я заглянул к нему, как вы велели, и принес дров для камина. Он уже переоделся в халат и что-то читал. Потом меня послал за дровами и преподобный отец настоятель. Когда я выходил из сарая, мне послышалось, что кто-то проехал мимо ворот, с другой стороны. Я побежал на стену, и увидел, что в сторону Санлиса едет всадник. То есть даже не едет, а мчится как ветер.

- И с чего ты решил, что это он?

- Амаранта в конюшне нет, а из окна аббата Вильморена свисает веревочная лестница!

Готье еле сдержался, чтобы не выругаться вслух. Монастырь все же...

- Может, у вашего аббата Вильморена просто любовное свидание? – хихикнул Кароньяк. – То-то в Санлис даже парижские дамы повадились ездить...

Готье бросил на остряка выразительный взгляд, заметив который, мсье Булот мигом заткнулся.

На лице Филиппа д’Исси-Белльера на миг явственно отразилось злорадное торжество. Завистник, видимо, надеялся, что, услышав о ночной поездке аббата Вильморена, гвардейцы тут же бросятся в погоню.

В голове у лейтенанта Ториньона возникла мысль о том, что бывший помощник интенданта люто ненавидит своего непосредственного начальника за сам факт его существования на земле. Ибо дело тут явно не только в обвинении, которое, к тому же, оказалось справедливым, если преподобный де Верней моментально отстранил казнокрада от должности...

Автор: Taja

отправлено: 01.12.2004 20:49

В замке еще не спали. Выбежавший слуга мигом подхватил поводья и только потом удосужился посмотреть, кто это приехал.

Преподобный де Вильморен взлетел по лестнице, и через минуту уже стучался в двери комнаты, которую занимал шевалье де Виллеру.

Теодор не спал. Он изумленно посмотрел на Анри, который, тяжело дыша, прислонился к косяку двери.

- Шевалье, у меня к вам дело. Весьма срочное.

- Сперва попрошу вас присесть! - предложил Виллеру. - На вас лица нет, святой отец.

- Анри. Просто Анри. Мы сражались вместе, и я вам кое-чем обязан. Буду обязан еще больше, если вы нальете мне вина...

Вильморен упал в кресло, переводя дух. Теодор закрыл дверь и принялся хлопотать у стола. Вино у него, конечно, было.

- В аббатство приехали незваные гости. Гвардейцы кардинала, - глаза Анри сверкали от перевозбуждения. - Шестеро или семеро, во главе с лейтенантом. Тот даже не представился, но я видел бумаги. Шевалье де Ториньон. Прислан самим Мазарини для расследования дела о гибели некого Клермона де Роже-Аржуэна...

- Готье де Ториньон? - вырвалось у Теодора.

- Да, именно. Вы знакомы? Тем лучше. Шевалье, что это за человек?

Виллеру задумался.

- Это упрямец, который всегда добивается своего. Весьма быстрая шпага и еще более быстрый ум.

- Я уже понял. К его достоинствам нужно отнести умение как бы невзначай задавать очень неудобные вопросы. На которые, если честно, я не знаю, как отвечать. Более того, на тот, который он уже задал, я отвечать вообще не желаю.

- Он уже спросил вас о том, что случилось на дороге?

- Нет! - Анри одним глотком опустошил бокал и незамедлительно налил себе еще. - Но будьте уверены - непременно спросит. Я хотел бы знать, что вы думаете по этому поводу, шевалье...

Теодор мрачно водил пальцем по столу.

- Извините, святой отец, в этой ситуации я плохой советчик. Я солдат, а не священник. Кроме того, у меня есть один недостаток, который некоторые считают величайшей добродетелью. Я не умею лгать. А когда все же случается, что меня вынуждают солгать люди или обстоятельства, я делаю это крайне неумело, и правда все равно выплывает на поверхность.

Анри улыбнулся.

- Я не прошу вас врать. Я хочу выяснить, какую долю правды мне можно сказать. Свидетелей у этого дела нет. Мы вместе бились, защищая свою жизнь. И жизнь герцогини. С нами была женщина, и это оправдывает нас в любом случае. Клермона убили вы, но вас никто ни в чем не обвиняет. Два противника на счету мадам де Лонгвиль. Остальных убрал я. Это правда. Но жертвы можно распределить иначе...

- Стоит ли? - Теодор внимательно смотрел на священника. - Вы позволите задать вам еще более неудобный вопрос, чем тот, что прозвучал из уст шевалье де Ториньона.

- Задавайте..., - Анри рассеянно и устало созерцал язычки пламени, пляшущего в камине. - Смогу - отвечу. И обещаю не лукавить.

Теодор помолчал, и, наконец, спросил:

- Вы знаете, за что на вас пытались натравить шестерых хорошо вооруженных убийц? Что это? Любовные отношения? Политика? Личные счеты?

- Личные счеты.

- Вы хорошо знали этого шевалье, которого я убил?

- Почти не знал. Видел три или четыре раза. Но достаточно слышал о нем...

- Что именно?

И Анри рассказал все, что предшествовало его появлению в аббатстве. Странное дело: от этой импровизированной исповеди ему стало намного легче. Полной откровенности от него никто не требовал. Но откровенность частичную он себе позволил без особых угрызений совести.

Теодор слушал молча, не перебивая.

- В приемной у коадъютора было много людей, которые стали свидетелями того, как я спустил Клермона с лестницы. Понимаю, что это был достаточный повод для вызова. Но в том-то и дело, что он не стал меня вызывать. У меня сложилось впечатление, что он страшно перепуган чем-то. Он убежал как заяц.

- Как заяц..., - задумчиво повторил Теодор. - И не смог постоять за себя...

- Совершенно.

- И у него не было денег, чтобы последовать вашему примеру и попросту перекупить должность?

- Нет. Насколько я понял, их не было и у де Роже-старшего. Тот просто побагровел от ярости, когда я достал кошелек и отсчитал требуемую сумму.

Виллеру встал. Прихрамывая, подошел к камину, чтобы поворошить дрова.

- Святой отец, а откуда у него тогда деньги на наемников? Кто их ему дал? Может быть, тот, кому было выгодно, чтобы Клермон де Роже-Ардуэн занял именно это место именно в этом монастыре?

- Любовник? - Анри произнес это слово в ладони, сложенные шалашиком. - Нет. Коадъютор намекнул мне, что у де Роже-Ардуэна был покровитель из числа приближенных Мазарини, но, судя по всему, между ними все было кончено... Но вы правы, шевалье. Похоже на то, что деньги Клермону дали. Или же заплатили вместо него, а он поехал посмотреть, как меня убивают, по личной инициативе...

- У него была на то причина?

Анри хмыкнул и неожиданно вспыхнул жарким румянцем.

- Он пялился на меня голодными глазами. Как сказал тот же коадъютор, я был в его вкусе... Но знаете ли, шевалье, я уж если и занимаюсь любовью, то исключительно с женщинами! Но представляю себе эмоции бедного Клермона... К тому же трусам всегда приятно посмотреть на личного противника, поверженного чужими руками...

- У меня есть еще одно соображение по поводу того, что случилось. Покровитель убитого, кем бы он ни был, совершенно не представляет себе, кто вы такой. Представлял бы - послал бы людей посерьезнее...

- Полноте! - запротестовал Анри, краснея еще больше.

- Я видел вас в деле, - возразил Виллеру. - Вы великолепный фехтовальщик, святой отец.

- Вы тоже, шевалье! - не без удовольствия признался Анри. - Вынужден признать, что левой я владею не так свободно, как вы.

- Нужда заставила...

Анри поспешно перевел разговор в прежнее русло.

- То есть вы хотите сказать, что тех людей послали убить меня только потому, что я занял это место?

- Похоже на то...

Вильморен коротко ругнулся на испанском.

- Знаете, шевалье, и вправду похоже, что я в этот раз кому-то не угодил именно в качестве второго викария аббатства Во-ле-Серне... Спасибо за хорошую мысль. Но что мне сказать наутро вашему знакомому?

- Правду. Мы защищали даму. Неужели вы оставили бы герцогиню на откуп этим волкам о двух ногах?

- Ни за что! - побледнев от гнева, воскликнул аббат. - Я бы защищал ее до последней капли крови... и вы тоже, шевалье...

Раздался стук в дверь. На пороге появилась Мари-Камилла.

- Анри? Я подозревала, что только вы способны явиться в мой дом в такое время... Что стряслось на этот раз?

- Нервный припадок при виде гвардейцев кардинала! - засмеялся Вильморен.

- С чего бы это? - съязвила хозяйка замка. - Не похоже на вас...

- О, сударыня, все легко объяснить! - Анри улыбнулся и встал с места, уступая кресло даме. - Во-первых, мне уже не двадцать пять лет. Во-вторых, гвардейцы явились расследовать дело на дороге, и это само по себе неприятно. В-третьих, я уже... словом, я больше не военный человек, давать вооруженный отпор мне не пристало. К тому же я постоянно забываю, что кардинал у нас уже не тот...

- И это главное? - Мари-Камилла улыбнулась в ответ. - Вы уверяете меня, что изменились, однако по вам я этого не замечаю. Так и приехали, горячая голова?

Анри покаянно вздохнул.

- Вы уже закончили свой разговор, господа?

- Кажется...

- И, разумеется, аббат тут же отправляется назад, к себе... Кстати, Анри, как вы покинули Во-ле-Серне? После девяти вечера ворота закрыты...

- По веревочной лестнице! - Анри рассмеялся.

- Веревочная лестница подождет вас на пять минут больше. Я распоряжусь, чтобы вам дали что-нибудь теплое. Не заботитесь о себе - позаботьтесь о своем голосе, на Пасху я жду, что вы с моей дорогой Анной-Женевьевой споете дуэт, который так тщательно разучиваете!

Анри опустил голову. Несмотря на все свое самообладание, он заметно покраснел и смутился.

К счастью, в комнате было скорее сумрачно, чем светло.

Да и Мари-Камилла свою угрозу принести что-нибудь теплое выполнила в кратчайшие сроки.

Через четверть часа Анри уже мчался назад, волнуясь о том, как бы его отсутствие не было обнаружено слишком любопытными обитателями аббатства.

Теодор натолкнул его на пару очень интересных мыслей. Черт возьми, нашкодивший Клермон кого-то очень устраивал в должности викария! Ровно настолько, насколько был неудобен он, де Вильморен. Причем не стоит забывать: о его прошлом доподлинно знают разве что коадъютор и Мари-Камилла. Для прочих он совсем другой де Вильморен. Стало быть, старые счеты можно отбросить в сторону...

И что должно происходить в тихом аббатстве, если за должность второго викария кто-то готов убить неудобного человека?

Автор: Готье де Ториньон

отправлено: 01.12.2004 21:48

- Де Ларди-Коломьер, - услужливо подсказал мсье Булот.

– Именно. Де Ларди-Коломьер. Ступайте. А вы, господин д’Исси-Белльер, я вижу, принимаете самое деятельное участие в судьбе аббата Вильморена. Буквально глаз с него не сводите. Надеюсь, вам не составит труда раздобыть для меня ключ?

– Какой ключ? – сразу не сообразил Филипп.

– Ну, такой... Что, вы ключей никогда не видели, право! Ключ от комнаты викария Вильморена. Мне, по правде говоря, не хочется шататься ночью вокруг Во-ле-Серне только ради удовольствия воспользоваться оставленной хозяином веревочной лестницей. Ключ намного удобнее.

– Хорошо, - бывший помощник викария осторожно кивнул. - Я принесу вам ключ.

– Очень мило с вашей стороны. И поторопитесь, милейший. Аббат может скоро вернуться...
Филипп д’Исси-Белльер оказался почти волшебником. И пяти минут не прошло, как он вновь показался на пороге, на этот раз со связкой ключей в руках.

– Вот тот, который вы просили, господин лейтенант. Только, умоляю вас, не выдавайте меня, - господин д’Исси перешел на шепот. – Если преподобный де Верней узнает...

- Не узнает. Кстати, вам придется показать мне дорогу.

Еще через пять минут ключ осторожно скрипнул в замке. Готье размышлял, как ему потише расправиться со щеколдой, если загадочный аббат имеет обыкновение запирать дверь еще и на засов. Но дополнительный ухищрения не понадобились.

– А вам там делать нечего, сударь, - прошептал де Ториньон своему спутнику, который тут же попытался следом за лейтенантом сунуть нос в комнату. - Ждите меня в компании господ гвардейцев.

В камине продолжали потрескивать принесенные мальчишкой дрова. Даже свеча в изящном серебряном подсвечнике все еще горела на столе. Складывалось такое ощущение, что хозяин или покинул свое жилище в спешке, или постарался сделать вид, что он его не покидал вообще. Готье задумчиво попробовал на прочность крепление веревочной лестницы. Полезная штуковина. Немного неожиданная в арсенале священника. Но викарий, кажется, вообще нетипичный слуга божий. Во всяком случае, принадлежит к какому-то слишком уж воинствующему ответвлению матери-церкви. Де Ториньон принялся торопливо перелистывать книги, вдруг где-то да завалялся какой-нибудь листок - записка, расписка, письмецо, - который в состоянии пролить свет на таинственную личность господина де Вильморена. Воспоминание о том, как ловко священник вскочил в седло, продолжало маленьким, но настойчивым червячком шевелиться у него в голове. Де Ториньон знал толк в этих вещах. У святого отца хорошая выправка, военная. В духовных семинариях такому не учат. Если младший Вильморен никогда не служил в армии или гвардии, странно, где он успел заработать свою залихватскую посадку. А если служил... Если служил, получается какое-то несоответствие, то ли с братьями, то ли с их возрастом. Зачем он уехал так поспешно, да еще и тайно? К кому? Ведь формально чертов священник не виноват. Что бы там ни случилось, на этой дороге, под «убийство» оно не попадает. Скорее всего, покойный Роже-Ардуэн попытался свести счеты с обидчиком. И, скорее всего, охрана герцогини де Лонгвиль восприняла это все на свой счет. И не имеет значения, кто прикончил скольких. Одного слова Анны-Женевьевы достаточно, чтобы полностью обелить и викария, и своего телохранителя.

- Все очень, очень странно, - пробормотал лейтенант, неторопливо разворачивая изящный женский веер, найденный на книжной полке. Красивая игрушка. И дорогая. Память? Вот как раз на ручке вензель...

Готье прищурился, пытаясь в полумраке рассмотреть завитки монограммы. Вот это явно «М», а вот это... Неужели герцогиня де Шеврез? Ах, каналья!

Де Ториньон не успел решить, что он конкретно думает о братьях де Вильморен. Вернее сказать, об отсутствии таковых во множественном числе. За спиной тихо скрипнула дверь.

Автор: Готье де Ториньон

отправлено: 02.12.2004 19:39

– Господин д’Исси, - начал де Ториньон, не оборачиваясь, - я же велел вам...

В отполированном до блеска боку серебряного кувшина для умывания мелькнуло отражение закутанной в темное фигуры, причудливо изогнутое, как в кривом зеркале. У этого отражения вместо лица было подозрительное черное пятно, и шевалье, мысленно чертыхнувшись, схватил с книжной полки томик потолще, крутанулся на месте и весь превратился в слух. Потому что в таких делах слух обычно срабатывает точнее, чем зрение.

Святое Писание 1614 года было отпечатано крупным витиеватым шрифтом, так что фолиант получился увесистый. А главное, книга была переплетена толстой бычьей кожей с серебряной окантовкой. Длинный кинжал воткнулся во все это великолепие, которым де Ториньон проворно воспользовался, как щитом, почти наполовину лезвия.

– Какое богохульство, - пробормотал Готье укоризненно.

Хотя спасибо, конечно, что парень попросту не пальнул в него из пистоля. В этих стенах - сущее умиление - даже убийцы, похоже, вежливы, деликатны и блюдут тишину в обители в вечернее время.

Тем временем человек в черном плаще и такой же «многозначительной» полумаске, уяснив, что его бросок не достиг цели, молниеносно выхватил шпагу. Шевалье задумчиво посмотрел на свои руки. В одной веер, в другой Библия. Нет, так не годится. Поразмыслив, он решил веер оставить. Книга свое великое предназначение по его спасению уже исполнила.

Первой жертвой таинственного убийцы пала свеча. Незнакомец попытался достать Готье клинком через стол. Попутно смахнув с него чернильницу и обезглавив несчастный огарок. Тот, чадя, улетел куда-то под кресло. Де Ториньон, покосился на алансонский ковер под ногами. Чего доброго, так и до пожара недалеко. Хотя не о пожаре сейчас нужно думать!

Ему пришлось парировать довольно жесткий батман, и почти следом добротный ангаже.

- Итальянская школа? Очень непатриотично!

Итальянские фехтовальщики были «силовиками», и на ряду с колющими, не гнушались опасных рубящих ударов.

«Ну и замечательно, - тут же решил Готье. – Не каждая шпага снесет Италию, особенно при таком обилии мебели вокруг. Хотя и по-испански тут не поскачешь...».

Очередной вольт закончился болезненным столкновением с книжным шкафом. Кончик чужого лезвия опасно мелькнул у самого подбородка. Интересно, этот тип тоже священник? Среднего роста, ловкий, поджарый. Нет, не помню. Не видел. Или, если даже видел, не обратил внимания. Черт, ну и аббатство!

Готье всерьез считал, что если ему приходится кого-то убить, что ж поделаешь, это работа. Но когда пытаются прикончить его – это наглость. А в том, что красавчик в маске явился по его душу, де Ториньон практически не сомневался. Зарезать аббата де Вильморена у местных недоброжелателей было множество возможностей и уйма времени. То, что убийца появился именно тогда, когда викарий в отлучке... Нет, в совпадения лейтенант продолжал не верить. Особенно в такие. Интересно, кто за этим стоит? Господин д’Исси? Пожалуй, он единственный, кто знает о визите Готье в комнату Вильморена. И чего добивается господин д’Исси? Хочет заполучить труп лейтенанта гвардейцев в келье ненавистного аббата? Гм, было бы забавно. Во всяком случае, после этого викарий наверняка лишился бы места. Да и за решетку отправился бы надолго.

Человек в маске вновь бросился в атаку. Де Ториньон видел, что его опять собираются попотчевать рубящим, поэтому вместо того, чтобы парировать удар, он поддел ногой кресло и толкнул его вперед, к нападающему. Хорошее, крепкое дубовое кресло. Обломок клинка, не выдержавшего столкновения с французским мореным дубом, жалобно свистнул в воздухе и отлетел куда-то в угол.

– Я предупреждал... Италия не доведет до добра!

Лишившийся шпаги убийца проворно сунул руку за спину. У лейтенанта не было ни малейшего желания выяснять на собственной шкуре, что он там прячет. Он не раздумывая вогнал свою шпагу в грудь незнакомцу. Тот беззвучно рухнул на пол.

Так и не придется познакомиться.

Готье осторожно присел в кресло и обмахнулся веером герцогини де Шеврез. Ему отчаянно хотелось выпить.