Акакий, 60 лет Дуда, девушка, 18 лет Нана
Женщина, пристально смотрит на него, будто по глазам
жүктеу/скачать 0.49 Mb.
|
1 2
- Бұл бет үшін навигация:
- Занавес
Женщина, пристально смотрит на него, будто по глазамхочет узнать, правда он ее не узнает, или притворяется. Женщина : Где я была, да ? Где была, да у вас подмышкой, дорогой мой, и вы меня таскали взад-вперед. Акакий : Да, но у меня подмышкой было что-то совершенно другое и оно выглядело совершенно не так, как вы. Женщина : А как это выглядело ? Акакий : Как маленькое, слабое, неподвижное, нежное существо. Женщина : А я разве не слабая и не нежная ? Акакий : Вы, мадам ? Женщина : Я не маленькая и неподвижная ? Акакий : Нет, и никогда ею не будете, потому что у вас нет для этого данных. И вообще, что вы хотите, дорогая ? Как можно врываться к людям вот так, посреди ночи, и нести всякую чепуху ? Оставите вы нас в покое, или я вызываю полицию ? Женщина : И ты думаешь, полиция защитит тебя от того, что тебя сейчас ждет? Акакий : Так вы еще и угрожаете мне ? Женщина : Нет, предупреждаю. Сядь, пожалуйста, на стул и выслушай меня. Акакий : Слушаю. Женщина : Ты думаешь, я соврала, когда сказала, что была у тебя подмышкой и ты меня таскал повсюду. Акакий : То, что вы мне говорите, касается моей экспереминтальной, наделенной высокой миссией мыши, а вовсе не существа вроде вас. Женщина : Хорошо посмотри на меня, хорошо. Это я, твоя экспереминтальная, наделенная высокой миссией мышь. Пауза. У Акакия и Дуды перехватывает дыхание. Женщина : Да, как видите, живая-невридимая. Хоть я только что пришла в себя, после того, как меня швырнули на асфальт. Акакий : Минуточку, гражданочка, минуточку. Вы хотите меня убедить в том, что произошло такое аномальное явление, как превращение дохлой мыши, упавшей на асфальт, в живое существо, более того, в женщину ? Женщина : Как ты легко говоришь « превращение». То, что я пережила, это не превращение … Этот чертов ребенок схватила меня за хвост и вышвырнула на улицу так, что я запуталась в кабелях высокого напряжения и 220 вольт меня ударили в грудь, и из глаз посыпались искры. В результате я грохнулась со всего размаха и будто кто-то сдернул с меня кожу, и сорвал хвост и шерсть, и я покрылась вот этими кусками человеческого тела, и все это в страданиях и боли. И вот это ты называешь превращением? И этим невыразительным словом ты хочешь объяснить феномен вселенского размаха ? Акакий : И вы, мадам, хотите, чтобы я поверил в этот бред ? Женщина : Вот, когда ты получишь Нобелевскую премию, и мир тебя признает и увенчает лаврами, и тогда ты не поверишь ? Правда, я много страдала из-за тебя, много раз умирала и перевоплощалась, но как я могу не признать, что все это твои заслуги. Акакий : Дуда, как поверить в этот бред ? Дуда : Спроси ее что-нибудь из твоей жизни, пусть вспомнит какие-нибудь подробности из того, когда вы были вместе и ты носил ее повсюду подмышкой. Женщина : Боже, какой умный ребенок ! Ну, спроси, Акакий, спроси ! Акакий : Где мы познакомились ? Женщина : Вот это уже хороший знак. Уже в самом вопросе есть искра доверия. Мы с тобой, Акакий, познакомились в Москве во дворе клиники Склифасофского, когда ты возвращался из лаборатории расстроенный, потому что тебе отказали дать экспериментальных мышей. А я тут же рядом, за столовой, рядом с бункером, билась в капкане. Ты услышал мой писк, подошел, высвободил из капкана и меня, в полуобморочном состоянии, положил к себе в карман. Акакий, пораженный, с трудом глотает слюну. Дуда : Акакий, это так? Акакий утвердительно кивает головой. Дуда : Спроси еще что-нибудь. Акакий : А по какой формуле я приготовил мой уникальный бальзам ? Женщина : HPO116 SO88+ амплитуда 16XCO2 = иодиум карцерогенному балласту. Акакий бледнеет. Дуда : Акакий, это так ? Акакий утвердительно кивает головой. Дуда, (женщине) : А ну-ка, скажите, какие духи у Акакия ? Это вы должны знать особенно хорошо. Вы в таких местах обитали у него, что… Женщина : Шанель 5. Но вот уже два месяца как он поменял их на Органзу. Хотя мне ни одни, ни другие не нравились. Акакий : А что же вам нравилось. Женщина : Вот, полгода тому назад, когда ты купил Юго Босс, вот тогда я себя почувствовала прекрасно. Женщинам особенно нравятся эти духи. Акакий : Женщинам ? Женщина : И женщинам, и мышам. А вот, что касается моего секссса, (особенно она акцентирует « секссса »), то это другая тема разговора. Ты никогда не проверял, какого я пола. Да и никогда ты не знал, что я женщина. Акакий : Неправда. Я знал. Женщина : Значит, никогда не вспоминал об этом. Акакий : И это неправда. Я все время помнил об этом. Дуда : А почему вы сами не давали это ему почувствовать ? Женщина : Что это ? Дуда : Эту вашу женственность. Женщина : Во-первых, не женственность, а женский свой пол. Во-вторых, мне разве было до этого? Я была наделена совершенно другой миссией. Я не была обычной эксперементальной мышью. Разве похожа я на ту фрейдовскую мышь-маньячку, зацикленную лишь на одной кнопке оргазма, и околевшую от голода. Дуда : Правда не похожи, хотя я и не знаю, как выглядела та мышь. Но какое это имеет значение ? Вам повезло, что остались в живых. Женщина : Да, но как тебе пришла в голову мысль выбросить меня в окно. Дуда : До каких пор вы должны были валяться парализованной то на столе, то у него подмышкой. (указывая на Акакия) Причем я чувствовала, что вы всерьез мешаете нашим взаимоотношениям (вновь указывает на Акакия). Этот человек полностью зависел от вас. Я удивляюсь, как он смотрел спектакль, когда вы находились у него вот тут (показывает на свою подмышку). Даже если мы оставим в покое подмышку, и мозги у него были забиты вами. Вы не видите, что вы с ним сделали ? Едва отважился поцеловать меня, да и то, заранее определив, в какие части моего тела будет целовать, словно стрелял из ружья в тире ! Акакий (Дуде): Да, а разве у нас с вами были какие-нибудь отношения ? Чем она вам помешала ? Дуда : Разве это не отношения, то, что мы с вами общаемся вот уже в течение нескольких часов ? То, что я здесь, разве это не показатель того, что у нас с вами установились какие-то взаимоотношения ? Зачем же я пошла за вами к вам домой ? Неужели из-за бензина и кофе ? Акакий : Не знаю… Если это можно назвать взаимоотношениями ? Все как-то очень странно началось и также странно развивается. Дуда : Какое имеет значение, странно или нет ? Главное – результат. Акакий : А кто мне дал возможность дойти до результата ? Женщина : А я причем тут была ? Для того, чтобы ваши результаты завершились оргиями, меня надо было швырять в окно ? Дуда : Да, но вы, мадам, все равно были дохлой ! Простите, мертвой ! Женщина : Кто вам это сказал ? Дуда : Акакий. Акакий : Нет, я сказал, она спит, и мы должны ее воскресить. Дуда : Нет, дорогой мой ! Ее сон, и воскресение ее, оставались твоей последней надеждой. На самом же деле она была дохлой, дохлой ! И ты это прекрасно знаешь. Женщина : Неужели, этой надежды не было достаточно, чтобы меня подержать еще, и пока не вышвыривать ? Дуда : А вы, дорогая, вместо того, чтобы благодарить меня за то, что я так классически выбросила вас в окно, и благодаря мне вы превратились во что-то, хоть я и не знаю пока, во что, вы еще недовольны чем-то? Женщина : А кто просил вас оживлять меня? Я разве хотела быть воскрешенной ? А ну, спроси меня ! Сейчас он (она указывает на Акакия) снова начнет меня пичкать различными ядами, каждый день будет отравлять меня всякими лекарствами и мозги пилить рассказами о том, что я спасительница рода человеческого и на меня возложена высочайшая миссия. Акакий : Но ведь это так, дорогая ! Женщина : А меня хоть кто-нибудь спросил, хотела ли я возложить на себя эту миссию и спасти человечество, не стоящее и гроша ломанного? Хоть кто-нибудь спросил меня ? Нет ! Никто не спросил. Схватили меня и прямиком засунули в этот чертов стеклянный капкан ! Акакий : Да, но разве это не было лучше твоей суетливой, полной лишений и голода жизни ? Женщина : А это что ? Это что ? (вновь показывает свои вены) Или это ? (кладет обе руки себе на ягодицы) Или, какого черта, мне надо каждый день смотреть на твое отупевшее лицо и слушать сюсюканья (дразнит) : «Дорогусса, мы сссс тобой будем первыми, нассс вознессссут до небесссс, наши имена будут написсссаны во всех журналах.» Да, да… написсссаны… Нет, милый ! Не хочу ! Я не хочу быть жертвой и погибнуть из-за этого поганого человечества. Нет ! Никакой я не патриот, и не Жанна д’Арк. Оставьте меня в покое. Дуда : Значит, вы предпочитаете свою прежнюю жизнь ? Женщина : Конечно же. То была моя жизнь. Моя личная жизнь. Акакий : Что же ты предпочитала ? Что ? Постоянно бегать в поисках пропитания ? Ждать до полуночи у спонсора в приемной, а то и быть запертой на ключ в каком-нибудь кабинете ? Ты забыла про все это? Женщина : Нет, не забыла. Но, может быть, я предпочитала ту жизнь ? Хоть детей своих каждый день видела! А что касается приемных и кабинетов, то у меня были заранее подготовлены для их хозяев текст и музыка. Акакий : Что за текст ? Женщина (напевает): Такой ты вот красивый, и нежный ты такой, большой, такой ты умный, ты бог, ты бог, ты бог … Дуда : Вот, как раз потому, что вы им это говорите, они считают себя павлинами. Женщина : Они и без моих песен считают себя павлинами, дорогуша. Дуда : И что же происходило после всех этих диферамбов, которые вы ему возносили ? Женщина : После ? Мы отплясывали рок и пели вместе. Слышна музыка и песня из фильма « Кабаре ». Женщина подпевает, имитируя танец Лайзы Минелли. Женщина : Money, money, money… Дуда : А как вы попали в Склифасофского ? Женщина : Не знаю. Все уезжали заграницу, и я поехала в Москву попытать счастья. В Америку поехать было очень сложно. Не смогла сделать визу. И тут… Этот господин меня поймал и надо же, не нашел никого другого, чтобы осчастливить. Он только меня и увидел. Наделенная великой миссией ! Плевать мне и на вашу миссию и на ваше вонючее человечество. (Пауза) Покажите мне хоть одного человека, ради которого стоило бы так заставить страдать хоть одно живое существо, и я соглашусь продолжать эксперименты! Акакий и Дуда переглядываются, стараясь вспомнить кого-либо, но безрезультно. Женщина : Вот видите, никого не можете вспомнить. Акакий : Да, но человечество ? Женщина : Человечество – это понятие относительное, глобальное. Мы говорим сейчас о конкретных примерах. Дуда : Получается, и человечество находится в положении желтого слона ? Акакий : Что ты имеешь в виду ? Дуда : А то, что, как не существует желтого слона, так и не существует человечества. Акакий : Нет, дорогая, в том мире, где существуют синий, красный, зеленый слон, где евреев обращают в красный цвет и ссылают затем в Израиль, чтобы потом какой-нибудь араб-террорист убил его из ружья, предназначенного для убийства синего слона, где существуют круги и ромбы Кандинского, и парящие влюбленные Шагала… Дуда (цинично): И дети, сироты Магданы, и Муму Анны Карениной… Акакий : Да, да ! И существует Дуда со своей неудержимой фантазией и ты (обращаясь к женщине), наделенная миссией и с моими неповторимыми инъекциями, там существует и желтый слон, а следовательно, и человечество. Женщина : Значит, ты меня убил, чтобы доказать существование желтого слона? Акакий : Если бы я тебя убил, то ты не сидела бы тут сейчас, рядом со мной. Женщина : Да, но это было совершенной случайностью. Если бы не эта девченка, ты бы никогда и не догадался, что для того, чтобы меня воскресить, поставить на ноги и превратить вот в это (она руками щупает свою грудь и ягодицы), необходимо было всего-навсего одно движение, один жест. Акакий : Что, неужели обязательно надо было тебя швырнуть на асфальт ? Дуда (Акакию): Почему так грубо ? Женщина : Нет, просто, уже тогда, в Склифасофском, ты должен был взять меня за хвост и выкинуть. А вот, куда я упала бы потом, на асфальт или в пуховую постель, это тебя уже не касалось бы. Акакий : Значит, надо было лишь выкинуть тебя. Женщина : Этим ты и меня бы избавил, и самого себя. Акакий : Даже ради этого я не понимаю, зачем я должен был бы тебя выбросить ? Женщина : А потому, что я стала проблемой для тебя. Акакий : Проблемой… однако общечеловеческой… Женщина : К черту ваше человечество и вашего желтого слона ! Чем носить проблему подмышкой, не лучше ли, чтобы ее вообще не существовало ? И, если, все таки, проблема существует, есть всего один-единственный путь для ее разрешения. Надо от нее избавиться. Акакий : А не лучше ее выявить и разрешить ? Женщина : Видишь, до чего довели страну, выявляя проблемы и разрешая их? Вместо того, чтобы выявлять, а потом разрешать, надо собрать так называемых новых, но мыслящих по-старому, бросить их всех в один мешок, крепко связать и… айда… Акакий : Ты что, с ума сошла ? А если они воскреснут, вроде тебя, и будут размножаться в десятикратном размере ? Женщина : Ты говоришь, как член общества свидетелей Иеговы. Кто сможет их воскресить ? Их надо будет выбросить, чтобы они и головы не смогли поднять. А то подсядут к тебе потом, и начнут права качать. А ты этого уже не выдержишь. Дуда : Оказывается, даже права качать знаешь. Женщина : Это все, что я выучила в Мосве. И еще пару-другую нужных фраз. Акакий : Каких фраз ? Женщина : Родственник, гони рубль. Акакий смеется… Дуда тоже. Женщина : Нет, я не для смеха это говорю, я на самом деле говорю. Акакий : Что, дорогая ? Женщина : А то, что ты должен мне выплатить компенсацию за мою многострадальную жизнь. Но не в русских рублях. В американских долларах. И это составит сумму в сто тысяч. Акакий : Я не знал, что мыши так умеют шутить. Очень смешно. (неестественно смеется и повторяет) Родственник, гони рубль. Или сто тысяч. Женщина : Пока ничего смешного не вижу. И вообще, я не понимаю шуток, и потому никогда не шучу. Если думаешь, что ты шутил, когда меня пичкал лекарствами и носил под своей вонючей подмышкой, тогда эта шутка тебе слишком дорого обходится, как видишь. Акакий : Ты просишь у меня сто тысяч долларов ? Женщина : Кэш или по курсу, эквивалентом в ларах. Никаких перечислений. У меня даже нет счета в банке. Также, как и нет чувства юмора. Только наличными. Дуда : Смотри-ка, говорила, не знает иностранных языков, а то, что хочет, прекрасно объясняет на всех языках. (смеясь, повторяет) кэш. Акакий : Следовательно, права мне качаешь. Женщина : Это называется не права качать, а требовать уплаты за моральную компенсацию за нарушение мышиных прав. Акакий : Ну, нет. Я уже схожу с ума. Что происходит ? Кто вы ? Что вы хотите ? Откуда пришли ? Люди, где я нахожусь ? Возможно ли, чтобы в разгар стагнации произошло бы подобное явление ? Женщина : Не ты ли ныл с самого утра, что ничего в твоей жизни не происходит, что ты устал, хочешь перемен ? Акакий : Но ведь перемены бывают разными. И это вы тоже называете переменами ? Это не перемены, это … это … (не находит слова) Женщина : Ну, что это ? Акакий : А это просто… разбой… грабеж… Женщина : Нет, не грабеж, дорогуша, а моральная компенсация. Акакий : А вот если я не заплачу эту твою компенсацию ? Женщина : Тогда будем говорить в другом месте, кое-с кем другим, и совершенно по-другому. Акакий : Где это в другом месте ? С кошками ? А ? Пугаете меня кошками ? Женщина : Не пугаю, но потом может оказаться, что не сто тысяч, а двести тысяч. Они считают иначе. Поэтому советую действовать, как можно скорее. Входит дочь Акакия, Нана. Нана : Отец, слышал, что творилось во дворе ? Второе пришествие прямо. Все грохотало. Я так перепугалась. Почему у тебя дверь открыта ? Что происходит ?
Постыдился бы, взрослый же ты человек. Акакий : Мне не стыдно, я устал. Страшно устал. Мне уже пятьдесят девять лет. Ну, под шестьдесят. Там лаборатория строится, тут мышь ожила, там тинейджер издевается надо мной, а сейчас вот тебе надо давать объяснения… Как могу я выдержать все это? Дуда : Если ты смог выдержать существование слонов… Акакий : Да, выдержал… Если вы мне еще чего скажете сейчас, тоже будет неплохо. Простите (бросает взгляд на женщину), вы ведь будете жаловаться на меня за нарушение ваших, точнее мышиных прав, не так ли ? За унижение достоинства очеловеченных мышей ! А, может, это вам кажется, что я унизил вас, а на самом деле, я… наоборот… Согласен, господа, пойдем к этим вашим кошкам, к кому угодно, но рассудим вопрос. Я везде смогу доказать свою правоту. Что же я могу поделать, если я не похож на вас, и не могу наплевать на это презренное человечество. Что, я должен измениться ? А, может, лучше, чтобы кто-нибудь из вас схватил меня и выбросил в окно, а то, когда я смотрю на эту женщину (смотрит на женщину-мышь), то думаю, что уже умер, и оба мы находимся на том свете. Где мне взять сто тысяч долларов ?! Нана : Какие сто тысяч долларов, отец ?! Акакий : Эта дама и есть та самая мышь, которую я использовал в своих экспериментах. Дуда ее выбросила на улицу, она запуталась в кабелях высокого напряжения, и потому случился весь этот шум, который и тебя так перепугал. Ее ударил электрический ток, мои инъекции тоже сыграли какую-то роль, и вот она перед нами, живая и невредимая, да еще со своими перетензиями. Нана : Кто мышь ? Эта женщина – мышь ? Что вы тут галиматью несете ? А может вы все тут анаши накурились ? Я прекрасно знаю эту даму (ехидно акцентируя - даммму). Она - известная аферистка, которая тянет деньги с таких, как ты научных работников и бизнесменов. Это она нам обещала сделать визы в Америку, взяла твои восемь тысяч долларов и исчезла. А ты еще думал, что мы проели эти деньги, но разве ты можешь поверить чему-нибудь ? Я вас сраза узнала, мадам, разве я смогу когда-либо вас позабыть ? Хоть вы и волосы перекрасили, и даже похудели немножко.
Прошу тебя, очнись. Акакий : Ты что, всю жизнь за мной шпионила ? Откуда ты знаешь все это ? А формулу ? Женщина : Не только твою формулу, я всю твою родословную знаю, начиная с Евы. (Нане) Откуда ты взялась здесь, среди ночи ? Вот так мне везет, черт побери ! Нана : Так значит, если бы я не пришла, ты собирался платить этой женщине деньги ? Акакий : Нана, может, ты путаешь что-нибудь и это не та женщина ? Нана : Отец, спустись со своих научных облаков! Акакий : Что вы все хотите, почему меня с толку сбиваете ? Отсюда Дуда, оттуда – ты, а здесь еще эта женщина, или мышь. Нана : Как вижу, тебе очень хочется заплатить денег. Что значит женщина, или мышь ? Ты еще сомневаешься ? Акакий : Эта дама так поработала над этим вопросом, как я могу ее отпустить с пустыми руками ? И сколько же времени вы собирали информацию обо мне ? Женщина : Я вам сказала, это ложь. Нана : Позвать полицию ? Или вы своими ногами уйдете отсюда ? Женщина, недовольная, встает и выскакивает из комнаты. Нана (Дуде): Он никак не может привыкнуть, все еще думает, что она мышь, не так ли? Вы случайно тут с ним не стукнулись об стенку, оба? Что вы делали тут до прихода этой женщины? Дуда: Устанавливали взаимоотношения. Входит Акакий. Нана (Акакию): Ну, как ? Небось, и слезы она пролила ? Акакий, потерявший дар речи, стоит и пристально смотрит на Дуду. Дуда : В чем дело ? Акакий не произносит ни слова. Акакий : Неужели, неужели я так отстал от жизни. Нана : Не то, что отстал… Ты же сам говорил, что находишься в этой самой… как она называется… неподвижность ? Дуда : Стагнация. Нана : Да, в этой самой стагнации находишься. (копируя его) Ничего не меняется, не движется, даже воздух застыл… Акакий : Воздух и правда застыл и дышать нечем … Нана : Если только можно назвать стагнацией то, что тут произошло ? Дуда : А что произошло, Акакий ? Акакий : Ты знаешь, что она сказала ? Дуда : Кто, она ? Акакий : Она. (указывая на дверь) Она сказала, чтоб ты скорее домой шла. Долгая пауза. Дуда (с горечью): Кинула, да ? Акакий : Это была твоя мать, да ? Дуда пока долго молчит, затем решается сказать что-то. Дуда : Да, это была моя мама, была и есть. Нана : Отец, где ты их подцепил, этих аферисток ? Акакий : Подожди минуточку, Нана. (вновь поворачивается к Дуде) Да, но почему она тебя впутала в эту историю ? Дуда : Но ведь кто-то должен был войти с тобой в контакт, взять за хвост эту твою мышь и вышвырнуть на улицу. Ты бы сам этого на сделал. Ведь правда, не сделал бы ? Акакий : Нет ! Дуда : Ну вот, я и помогла… Акакий : Кому помогла, мне или твоей матери ? Дуда : Обоим. Тебя избавила бы от мыши, а мать – от бедности. Но что поделаешь, ничего не получилось. Никто не замечает добрых дел, и в результате я еще и виновата. Акакий : Ну и команда ! Дуда : Ладно, я пошла. Надеюсь не пошлешь полицию вдогонку. Акакий (догоняя ее): Подожди, Дуда, подожди. Как мне быть сейчас ? Что ты сделала со мной, женщина ? Почему ты так жестоко ворвалась в мою жизнь, и за один вечер разбила ее, эту жизнь, полную надежд. Что мне делать сейчас с идеями ? с формулой ? с лабораторией ? Напрасно я ее строил ? Дуда : Почему напрасно ? Она стоит на прекрасном месте. Напиши сверху « Отель » и получится гостиница. Только не покрывай ее крышей. Построй веранду, будет у тебя и ресторан. Людей можешь поднимать наверх в прозрачном лифте из стекла.Небольшой джаз-оркестр, французское кофе, круасаны, виски, текила… Не советую подавать свиные шашлыки и жареную баранину. Подключи фантазию. Акакий : А ты, Дуда ? Дуда : Что я ? Акакий : Ты… вас я больше не увижу ? Дуда : Может быть, на веранде, в ресторане. Адье ! Дуда выходит. Акакий стоит, не в силах пошевелиться. Акакий : Нана, а может, они правы, и мы чего-то не поняли ? Может, права была та женщина, вернее, та мышь ? Нана : Папааааа, ну причем тут та мышь ? Акакий : Не причем, а при том. Нана : Отец, неужели думаешь, что ты воскресил мышь ? Акакий : А что, нет ? Нана : Подожди, папа, не своди меня с ума. Ты и вправду поверил, что твоя мессия-мышь превратилась в женщину ? Акакий, изумленный, смотрит на нее. Нана : Хочешь, я сейчас выведу тебя из этого стагнационного состояния ? Вот, твоя мышь. Когда на улице начался шум, я перепугалась, и побежала к тебе и увидела это под твоими окнами. Вот вам, пожалуйста. Она кладет мышь на стол. Акакий смотрит, ошеломленный. Акакий : Наверное, я постарел и стал невыносимым. Да, Нана ? Нана : Почему ты так говоришь ? Акакий : Да, действительно, я стал отвратительным. Постарел и стал невыносимым. Забил себе голову общечеловеческими идеями. И что же вышло ? А то, что меня никто не понимает. Неужели неотвязная мысль о спасении человечества - это признак старости ? Под этим человечеством ведь подразумеваешься и ты, и Дуда, и ее мать… А вы меня так ненавидите… Наверное, я сам в этом виноват. Нана : Ты не виноват, и никто тебя не ненавидит. Акакий : Вина моя в том, что будущее вижу в таких красках. Я считаю, что должен нести людям добро, а в этой суете, в процессе разрешения этой, на первый взгляд, величайшей и глобальной проблемы, я забываю обычных людей. Например, тебя, Дуду, ее мать… Нана : Что ты прицепился к Дуде и ее матери ? Ты что, не видел, что они с тобой сделали? Акакий : Я этого был достоин, потому и сделали. Вот, и жизнь прошла, а что осталось у меня в руках ? Вот эта дохлая мышь (сбрасывает мышь со стола)… брошенная француженка-жена с сыном… дочь, мечтающая об Америке и не покидающая своего цыгана… и мои разбитые мечты... Я тебе не уделял никакого внимания. Не заботился о вас. Я, действительно ничего не видел вокруг и вправду считал себя павлином. (Пауза) Мессия! Какая мессия ! (стучит себя по голове) Обрати внимание на этих людей, бестолочь, а то вот, время прошло, я постарел, и что же мне осталось? Ни одного стоящего листка или формулы. Кроме моего бальзама. Больше ни-че-го! Нана : И ты думаешь, что, то что осталось, этого мало ? Акакий : Это ни-что ! Для такой вселенной, для человечества, бальзам – это ничто. Кто я теперь ? Пылинка. И я должен еще тысячу раз благодарить Дуду за то, что она захотела иметь дело и завести отношения с такой пылинкой как я. Спасибо, Дуда ! Огромное спасибо тебе и твоей матери ! Нана : Ладно, папа, успокойся. Акакий : Прости меня, Нана, хоть ты, прости меня за все. Ты же знаешь, что я не свинья, просто действительно был уверен, что творю великие дела. А потом вдруг выясняется, что цепляешься за нереальное и что ты не видишь того, что действительно надо делать. Не видишь не потому, что слепой, а потому, что это совсем рядом, у тебя под носом, и ты этого не умеешь оценить. Неужели, чтобы ценить что-то, это что-то должно быть далеко и недостижимо для тебя. Прости меня. Нана : О чем ты, папа ? Ты ни в чем не виноват ? Акакий : Прости, Нана. Мы уедем отсюда, куда-нибудь, обязательно уедем. Хочешь, я вместе с вами в Америку поддамся. Впрочем, для чего я вам там нужен. Лучше, я останусь здесь и построю гостиницу. А вдруг, правда, получится хорошая веранда и ресторан, и в один прекрасный день на этой веранде появится Дуда. Звонит телефон. Голос женщины: Алло ! Акакий : Дуда, это ты ? Голос : Нет. это Акакий ? Акакий : Да, это я. Чем могу вам служить ? Голос : Простите, что беспокою вас. Я звоню вам с фермы по разведению верблюдов. Не могли бы вы перечислить небольшую сумму для помощи этим обездоленным животным. Акакий : Но, почему же верблюды обездолены ? Голос : Потому что не могут привыкнуть к климатическим условиям Грузии. И еда у них закончилась. Акакий : Как, кустики и колючки закончились? Голос : Да. Акакий : Но причем тут я ? Голос : А это было бы благотворительным актом с вашей стороны. И когда все узнают, что вы помогли верблюдам, ваша жизнь изменится к лучшему, люди воздадут вам должное. Акакий : Послушайте-ка меня, сударыня. Плевать мне на ваших верблюдов… ЗанавесСлышна песня Джипси Кинга «Бамбалейо». Нино Басилия Окончила Высшие курсы сценаристов и режиссеров (мастерская В. Хотиненко, В. Фенченко и П. Финна). Автор пьес: «Мышь» (2002), «Лифтерша» (2005) – обе поставлены в Театральном подвале в Тбилиси. Автор сценариев: «Вкус пыли», «Карусель» (НТВ). Автор сценариев и режиссер: «Нана Джорджадзе» («Россия» и «Культура»), «Такая любовь», «Фото 3 на 4». Соавтор Ираклия Квирикадзе по сценарию к художественному фильму «Барабан носорога» (фильм в процессе). Книги: микророманы «Горб», «Страх», «Отставший от каравана»; «Три современные пьесы»; сборник рассказов «Аквариум», «Треугольник»; сборник детских стихов. Режиссер и автор сценария к документальным фильмам «Израиль не так уж далек » и «Франция» (сняты в 1994-1995). жүктеу/скачать 0.49 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|
1 2