Д. М. Затуловский

Осенью 1949 г. через снежные вершины вы­сочайших горных хребтов, заполняющих тер­риторию китайской автономной области Ти­бет, до тибетского народа дошла радостная весть: китайский народ навсегда освободил­ся от империалистического гнета, изгнал из своей страны наймитов американских колонизаторов — Чан Кай-ши и его клику и провозгласил Народную Республику.

Всемирно-историческая победа китайского народа открыла новые перспективы и перед Тибетом, развитие которого искусст­венно задерживалось иностранными империалистами. Уже издавна магнаты Сити и Уолл-стрита стремились удержать под своим кон­тролем обширную и чрезвычайно важную в стратегическом отно­шении территорию юго-западной окраины Китая, в недрах кото­рой к тому же таятся огромные богатства.

Империалистическая экспансия в Тибет, в особенности со стороны Англии, началась еще в XIX в. Эта экспансия являлась составной частью колониальных захватов в Китае, установления в нем «сфер влияния» сильнейших капиталистических держав. Более ста лет англичане вели упорную борьбу за отторжение Ти­бета от Китая, применяя все средства, вплоть до вооруженной интервенции. Однако Тибет никогда не переставал оставаться составной частью Китая, и Англия вынуждена была признавать су­веренитет Китая над Тибетом в многочисленных договорах, заключенных ею в XIX и XX вв. Правда, британскому империа­лизму удалось захватить и присоединить к своим индийским владе­ниям некоторые южные и юго-западные части Тибета, гранича­щие с Индией и расположенные в Гималаях и пригималайских районах.

После великой победы народной революции в Китае мировой империализм с особенным ожесточением стремится удержать свои позиции в Азии и закрепиться на какой-нибудь окраине Китая. Для этой цели были использованы изгнанные из Китая и бежав­шие под защиту американцев на остров Тайван остатки гоминда­новской клики во главе с Чан Кай-ши, а также феодальная знать Тибета. В сопредельных с Тибетом районах Индии происходила концентрация вооруженных сил, усиленная переброска американ­ского вооружения. В американском штабе в Токио по-прежнему разрабатывались планы вторжения в Тибет, оккупации его терри­тории. Американо-английские империалисты хотели при помощи Организации Объединенных Наций установить свой протекторат над Тибетом.

Империалисты рассматривали Тибет в качестве плацдарма для интриг и агрессии против Китайской Народной Республики. Еще во время второй мировой войны американские агенты, за­сланные в Тибет под видом топографов, пришли к выводу, что Ти­бет является идеальным «авианосцем». Теперь американцы назы­вают Тибет «задней дверью» в Китай. «Передней» дверью они счи­тают Корею, «дверью сбоку» — Вьетнам. Империалистический агрессор ломится во все эти двери, но они — на крепком запоре.

В попытках проложить себе дорогу в свободный Китай миро­вой империализм понес уже не мало поражений. Провалились и новейшие планы империалистического порабощения Тибета.
СТРАНА ВЫСОЧАЙШИХ ГОР

Автономная область Китая Тибет представляет собою юго-западную часть Китайской Народной Республики. Территория Тибета составляет 1,2 млн. кв. км и равна территории Франции и Германии (в довоенных границах), вместе взятых.

Тибет расположен на высочайшем в мире Тибетском нагорье, возвышающемся на 4000-5000 м над уровнем моря. Тибет зани­мает западную часть нагорья, в восточной его части расположены две другие китайские провинции — Цинхай и Сикан.

На севере Тибетское нагорье отделено от провинции Синь-цзян горным хребтом Кунь-лунь, соединяющимся на северо-за­паде с хребтом Каракорум. На юге и юго-западе оно ограничено высочайшей горной цепью Гималаев, которые в восточной части имеют более 70 вершин, превышающих 7000 метров. Одна из этих вершин — Чомолунгма, самая высокая гора мира — 8882 мет­ра. На пространстве между Кунь-лунем и Гималаями расположены многочисленные горные хребты, крупнейшими из которых яв­ляются Трансгималаи, составляющие восточное продолжение Каракорума. Вершины и гребни горных хребтов покрыты ледни­ками и снегом.

Внутренние горные цепи сосредоточены, главным образом, в восточной, юго-восточной и западной частях нагорья и делят его на ряд речных бассейнов. Здесь берут начало великие реки юго-восточной Азии: Брамапутра (называемая в верхнем течении Цампо), впадающая в Ганг; Меконг, текущий в Индо-Китай; Салуэн, впадающий в Бенгальский залив, и, наконец, текущий в Аравийский залив Инд с его притоком Сетледж. В отрогах хребта Кунь-лунь берут начало великие китайские реки Янцзы и Хуанхэ.

Тибетское нагорье изобилует озерами. Некоторые из них за­нимают сотни квадратных километров. Крупнейшее, расположен­ное к северу от Лхасы, озеро — Тенгри-нор. Вода значительной части озер засолена.

Первую географическую характеристику Тибетского нагорья дали китайские путешественники. Из древних китайских летописей известно, что еще во II в. до н.э. китайцы были знакомы с основ­ными чертами рельефа Тибетского нагорья. Одним из крупней­ших китайских путешественников был Сюань-Цзан. По длине прой­денного им в середине VII в. пути в Центральной Азии из по­следующих путешественников с ним сравнялись только двое: Марко Поло и Н.М. Пржевальский. Описание путешествий Сюань-Цзана включены в летописи династии Тан. В последующие века они имели большую ценность для изучения географии Тибета и Индии. Наиболее яркую географическую характеристику Тибетского нагорья дал великий русский путешественник Н.М. Пржеваль­ский. Он открыл Тибет для современной мировой науки. Прже­вальскому по праву принадлежит первое место среди исследова­телей Центральной Азии.

Вот что писал он о Тибете в отчете о третьем центрально-азиатском путешествии 1879-1880 гг.:

«Резко ограниченная со всех сторон первостепенными гор­ными хребтами, названная страна представляет собою, в фор­ме неправильной трапеции, грандиозную, нигде более на земном шаре в таких размерах не повторяющуюся, столовидную массу, поднятую над уровнем моря, за исключением лишь немногих окраин, на страшную высоту от 13 до 15 тысяч футов. И на этом гигантском пьедестале громоздятся сверх того обширные горные хребты, правда относительно невысокие внутри страны, но зато на ее окраинах развивающиеся самыми могучими формами диких
альпов. Словно стерегут здесь эти великаны труднодоступный мир заоблачных нагорий, неприветливых для человека по своей при­роде и климату, и в большей части еще совершенно неведомых для науки...»¹.

Н.М. Пржевальскому принадлежит и классическая характе­ристика основных областей Тибетского нагорья с точки зрения топографии и орографии:

«В общем, весь Тибет, по различию своего топографического характера, равно как и органической природы, может быть разделен на три резко между собою различающиеся части: юж­ную, — к которой относятся высокие долины верховьев Инда, верхнего Сетледжа и Брамапутры, северную — представляющую сплошное столовидное плато, и восточную — заключающую в себе альпийскую страну переходных уступов, далеко вдающуюся внутрь собственно Китая»¹.

Предложенное нашим великим соотечественником деление Тибета на три резко отличающиеся географические области до сих пор является общепринятым.

Нужно иметь в виду, что восточная часть Тибетского нагорья, в которой расположены провинции Цинхай и Сикан, не входит в современные административные границы Тибета.

Охарактеризованный выше рельеф Тибетского нагорья за­трудняет не только сообщение между Тибетом и соседними про­винциями, от которых он отделен высокими горными цепями и труднопроходимыми пустынями и болотами, но и связи внутри страны. Проложенные по глубоким ущельям и долинам тропы, годные только для пешеходов и вьючных животных (наиболее приспособленные, несмотря на внешнюю неуклюжесть, — тибет­ские яки), часто превращаются в обледенелые узенькие тропинки на карнизах скал. Они пересекаются бурными потоками, пере­правляться через которые приходится по ветхим висячим мостам или на паромах и кожаных лодках. Крайне разреженный воздух и сильные холода не только зимой, но и в летние ночи усугубляют трудности путешествия.

Климат Тибета почти на всем его пространстве, кроме юга и юго-востока, суровый, континентальный. Он характеризуется крайней сухостью осенью, зимой и весной и влажностью в летние месяцы. Большую часть года с 11 часов утра до захода солнца дуют сильные ветры. Для защиты кожи от растрескивания жители мажут лица густым слоем жира или надевают маски. Часто свирепствуют здесь сильные бури, несущие тучи песка и пыли. Причина их возникновения — резкая разница температур при быстром нагревании солнцем возвышенных мест. Разница тем­пературы на солнце и в тени столь велика, что достигает на рас­стоянии нескольких метров 24°. Среднесуточные колебания темпе­ратуры доходят до 30° и более.

Снега выпадает немного, и он почти весь сметается ветрами. Годовое количество осадков не превышает 80 мм, в то время как на южном склоне Гималаев их выпадает более 800 миллиметров.

К характерным особенностям геологических условий Тибета следует отнести обилие горячих минеральных источников: серных и известково-щелочных. Больше всего выходов горячих источни­ков отмечено в самых высоких и холодных частях нагорья, вблизи рек или озер.

Температура источников часто достигает +50° С. Известный русский путешественник П.К. Козлов упоминает о следующем интересном явлении: «Горячая, почти кипящая струя воды, вырываясь из недр земли, приходит в соприкосновение с наружным воздухом, температура которого в течение долгих зимних месяцев колеблется между 30-40° ниже нуля. Частицы воды тотчас охлаждаются и замерзают, образуя огромные ледяные колонны, испещренные мелкими отверстиями. Действующий внутри такого прозрачного чехла гейзер представляет очень оригинальное и по­учительное зрелище»¹.

В результате действия таких факторов, как сильные холода при незначительном количестве снега, ночные заморозки летом, частые бури и сухость атмосферы, а также скудная песчаная и глинистая почва, большей частью солончаковая, — условия для развития растительного мира в значительной части страны небла­гоприятны.

Северо-западная часть Тибета представляет собою камени­стую пустыню. В центральной и северной частях, и то не везде, встречаются только стелющиеся по земле кустарники и травяни­стые растения.

Несмотря на скудность подножного корма, в стране много млекопитающих, кочующих с места на место: стада диких яков, два вида антилоп, — оронго и ада, горные бараны — архар и куку-яман, хулан, марал. Из грызунов — пищуха, сурок, заяц и по­левка. Хищники — медведь, тибетский волк, лисица, корсак. Птицы — гриф, ворон, тибетский жаворонок, саксаульная сойка.

В районе главного города области — Лхасы климат стано­вится умеренным. Появляется растительность — деревья умерен­ной полосы, травы, сельскохозяйственные культуры. К югу и к юго-востоку местность постепенно переходит в альпийские долины с ле­сами, пастбищами и полями. Типична для этих мест плодородная до­лина Чумби, расположенная на юге, на высоте 3000 метров.

Наиболее благоприятная в климатическом отношении область расположена в юго-восточной части Тибета. Это — долина р. Цампо (верхнее течение Брамапутры), покрытая густыми ле­сами. Здесь растут грецкий орех, абрикосы, персики, бамбук, даже апельсины (не вызревают). Из сельскохозяйственных куль­тур возделывается ячмень, просо, пшеница, кукуруза, бобы, гор­чица, репа, редька. Кроме животных, типичных для Северного и Центрального Тибета, здесь встречаются мускусные олени, газели, дикие ослы — кианги, леопарды, тигры, серебристая рысь.

В Тибете лежит самый высокий предел горного земледелия на земном шаре — от 3000 до 4500 м над уровнем моря. «В Тибете расположены самые высокие на земле точки культуры ячменя, проса, обыкновенной и татарской гречихи, гороха, бобов, репы, редьки, персика, апельсинового дерева и грецкого ореха»¹.

Все исследования Тибета до середины XIX в., о которых оста­лись документальные данные, тесно переплетены с описаниями других районов Китая и вообще Центральной Азии. Это и понятно, если учесть географическое положение Тибета. Чтобы доб­раться до Тибетского нагорья, находящегося в сердце Централь­ной Азии, путешественник, откуда бы он ни ехал, должен был пе­ресечь ряд районов Монголии, Китая и Индии, которые он и описывал.

До середины XIX в. было три основных источника сведений о Тибете: 1. Содержавшиеся в древних китайских летописях опи­сания путешествий первых исследователей Тибета — китайских путешественников. 2. Записи католических миссионеров. 3. Досто­верные описания, составленные в XVII и XVIII вв. первыми рус­скими путешественниками. Этот последний источник считался и в Западной Европе особенно надежным.

Русские описания были составлены первыми русскими по­сольствами, отправленными в Китай в XVII в., во время царство­вания Алексея Михайловича. Эти описания предназначались для «Посольского приказа» в Москве, снаряжавшего посольства. Ин­терес к русским описаниям Китая был так велик, что английский, голландский и другие послы, состоявшие при дворе царя Алек­сея Михайловича, тратили немало усилий и средств, чтобы их до­быть. В западноевропейских странах труды русских путешественников ценились высоко, так как они давали точную картину положения в посещенных районах, содержали множество ценных географических и экономических данных.

Первое подробное русское исследование о Китае появилось в XVII в. Это — путевые записи русского посольства, которое в 1654-1656 гг. совершило дальний путь от Москвы до Пекина че­рез Сибирь и Монголию¹. В XVIII в. с Монголией и Джунгарией знакомились сначала русские посольства, направлявшиеся в Китай, затем (в 1722-1724 гг.) специальный посол к Джунгарскому хану, капитан Иван Унковский, оставивший путевой журнал.

Выдающийся подвиг совершил в XVIII в. русский унтер-офи­цер Филипп Ефремов. Он бежал из бухарского плена через Коканд, Кашгар, Тибет и Гималаи в Индию. Затем вернулся морем через Англию в Петербург в 1782 г. Путешествие Ефремова про­должалось 10 лет.

Исследования русских ученых и путешественников XIX в. помогли разгадать многие тайны центральной части величайшего материка земного шара. Материалы, собранные этими исследова­телями, не потеряли своей ценности до наших дней.

Начало XIX в. ознаменовалось путешествиями русских мон­голистов и китаеведов: Е.Ф. Тимковского, Е.П. Ковалевского, Иакинфа (Бичурина), Палладия Кафарова, Ч.Ч. Валиханова, М.И. Венюкова, Б.Б. Барадийна. Чрезвычайно интересным было путешествие ученого-востоковеда Г.Д. Цыбикова (1899-1902 гг.), единственного из русских путешественников, проникшего в Лхасу. Как известно, первым европейцем, побывавшим в горах Тянь-шаня, был русский ученый-географ, впоследствии организатор и вдохновитель многих центрально-азиатских путешествий — П.П. Семенов-Тян-Шанский. Он всемерно содействовал органи­зации путешествий другого замечательного ученого, исследова­теля Центральной Азии и, в частности Тибета, великого русского путешественника Н.М. Пржевальского. До Пржевальского был более или менее изучен путь из Кяхты в Пекин через Ургу (ны­нешний Улан-Батор, столица МНР). Внутренние районы Цент­ральной Азии оставались совершенно неизвестными. Преодолевая неимоверные трудности, Н.М. Пржевальский пересек громадными маршрутами эти районы. Он впервые собрал очень обильный и точный материал, указав пути и направления исследований по­следующим русским ученым-путешественникам. Значение его тру­дов неоценимо.

Учениками и последователями И.М. Пржевальского были; М.В. Певцов, В.И. Роборовский, П. К. Козлов, Г.Н. Потанин, В.А. Обручев, Г.Е. Грумм-Гржимайло, А.М. Позднеев и другие исследователи. Труды их явились ценнейшим вкладом в мировую литературу по географии, этнологии и экономике Центральной Азии.

Исследования Центральной Азии и Тибета, проводившиеся русскими учеными и путешественниками, служили благородным целям обогащения науки, расширения знаний человечества о наи­более труднодоступных районах земного шара.

Совсем иные цели преследовали многочисленные экспеди­ции и путешествия в Тибет и Центральную Азию исследователей из западноевропейских стран и США. Они стремились добыть сведения, необходимые для установления колониального, а затем империалистического господства над Центральной Азией, для от­торжения от Китая наиболее важных стратегических и экономиче­ских районов.

К началу XX в. Англии удалось захватить основные источники сырья в Азии и Африке и завершить создание мировой ко­лониальной империи. Ядром британского колониального могуще­ства стала Индия. Отсюда в XVIII и XIX вв., а затем и в XX в. Англия осуществляла свою экспансию в Центральную Азию, на Дальний Восток, на Средний и Ближний Восток. Захватническая империалистическая политика британских колонизаторов требо­вала тщательного изучения стран, ставших объектом вожделений воротил Сити. Одной из них был Тибет, граница которого с Ин­дией тянется на протяжении свыше 3000 км по горным массивам Гималаев.

Все английские исследования Тибета и восхождения англи­чан на Гималаи, Каракорум, Кунь-лунь были связаны с британ­скими военно-стратегическими планами в Центральной Азии. Под­готовка к вторжению на территорию Тибета была начата англича­нами еще сто лет назад, в 1849-1850 гг. В этот период английские власти проводили в Индии и соседних районах триангуляционные работы. Во время геодезических съемок было совершено не менее 37 восхождений на различные точки горных хребтов Ги­малаев, Каракорума и Кунь-луня. Участниками экспедиций были британские офицеры, прошедшие серьезную альпинистскую тре­нировку.

Английские топографы, совершая триангуляционные наблю­дения у подножия Гималайского хребта, увидали и его вершину — Чомолунгму. В списках наблюдений она сперва была обозначена как «пик XV».

В своем исследовании «Высочайшая горная вершина на зем­ном шаре» известный русский географ Ю.М. Шокальский пишет: «Геодезист, наблюдавший вертикальные углы ее, и не подозре­вал, что он нашел высочайшую вершину на земле. Только после вычислений геодезических нивелировок, произведенных из ше­сти разных мест, оказалось, что «пик XV» есть наивысочайшая вершина земного шара»¹. Вершине было по английскому произво­лу присвоено наименование Эверест по имени первого руководи­теля триангуляции и съемки Индии полковника Эвереста².

Как отмечает Шокальский, в течение нескольких десятилетий гору-исполин Чомолунгму смешивали с другой выдающейся вер­шиной Гималайского хребта — Гауризанкаром (7150 м). Эту вер­шину, громадную снежную пирамиду угловатой формы, впервые наблюдали немецкие исследователи братья Шлагинтвейт в 1855 г. Они предприняли свою экспедицию на Гималаи, когда обработка английских выводов по триангуляции Индии еще не была за­кончена.

Только в XX в. было окончательно установлено, что гора Гауризанкар расположена в 45 км к западу от Чомолунгмы.

В XX в. англичанами, американцами, немцами, итальянцами, швейцарцами и другими было совершено не менее двадцати по­пыток восхождений на Гималаи, в пять раз больше, чем во вто­рой половине XIX в., семь попыток восхождений было предпри­нято на вершину Каракорума — Чогори («К-2»).

Как известно, при попытках восхождений на вершину Чомо­лунгмы наиболее значительных результатов добилась британ­ская экспедиция 1924 г., возглавлявшаяся разведчиком полковни­ком Нортоном. Она достигла высоты 8 572 м, а два участника экспедиции, снабженные кислородными аппаратами, поднялись до 8660 метров. При попытке преодолеть последние 222 м до вер­шины (8882 м) эти два участника экспедиции Нортона погибли. Ни одна из последующих экспедиций высоты 8660 м не до­стигала.

«Сказочная поляна» у подножия вершины Нанга-парбат,

в Гималяах, место расположения базовых лагерей

всех экспедиций, штурмовавших этот массив

Носильщики, идущие с грузом на Нанга-парбат,

на высоте 6400 м
За сто лет горных восхождений ни одной экспедиции не уда­лось достичь ни вершины Чомолунгмы, ни вершины Чого-ри («К-2») в хребте Каракорум (8610 м).

Развитие альпинизма в Англии и США непосредственно связано с исследованием Гималаев и Каракорума в целях агрессии.

Еще в 1857 г. при британском королевском географическом обществе в Лондоне возник «клуб альпинистов», основанный участ­никами первых восхождений на Гималаи. Многочисленные экс­педиции, подготовленные и осуществленные этим клубом сов­местно с королевским географическим обществом, всегда увязы­вались с планами британской военной разведки в отношении Тибета, Синьцзяна и других сопредельных с Индией провинций Китая. Так, при подготовке английского вторжения в Тибет в 1904 г. тогдашний вице-король Индии лорд Керзон лично следил за тем, чтобы офицерам-альпинистам, совершавшим восхождения на Гималаи, Каракорум и Кунь-лунь, поручались наиболее ответ­ственные посты и задачи. Руководителем британской военной экс­педиции в Тибет в 1904 г. был назначен разведчик-альпинист полковник Юнгхезбенд. После первой мировой войны Юнгхез-бенд возглавил британское королевское географическое общество, клуб альпинистов и созданный последним специальный комитет по организации гималайских экспедиций. Усилиями Юнгхезбенда (т.е. британской разведки) клуб альпинистов был укомплектован опытными разведчиками-альпинистами. Некоторых из них исполь­зовало и британское министерство иностранных дел. Так, до на­чала второй мировой войны британским генеральным консулом в Кашгаре (Синьцзян) был альпинист-разведчик Шиптон, уча­ствовавший в 1937 г. в восхождении на Каракоруме, а в 1938 г. в попытке восхождения на Чомолунгму.

Одна из задач Шиптона в Синьцзяне заключалась в оказании всемерного содействия британским разведчикам, засылавшимся под видом «альпинистов» для шпионско-разведывательной ра­боты в районы, граничащие с СССР и Афганистаном. Так, он дея­тельно помогал члену «клуба альпинистов» майору Тильману, об­следовавшему границы Синьцзяна с Советским Союзом и Афгани­станом и совершившему для этого восхождения на Каракоруме и Памире. В этих восхождениях участвовал и сам Шиптон. Среди других участников этой экспедиции были и представители герман­ских «альпинистов». Так, в обследованиях пограничных с СССР районов объединились британская и германская разведки.

Свою экспедицию Тильман впоследствии описал в книге «Две горы и одна река», в которой с большой теплотой отзывается о сотрудничестве с Шиптоном и с немцами. Книге Тильмана посвя­тил рецензию полковник Нортон — один из главных организато­ров британских разведчиков-альпинистов. (Рецензия опубликована в майском номере лондонского «Альпин джорнэл» за 1950 г.). Нор­тон не оставляет никаких сомнений в том, что экспедиция Тиль­мана не ограничилась задачами альпинизма. «Читатели, — пишет Нортон, — могут лишь выразить сожаление по поводу того, что в это повествование не включено продолжительное пребывание майора Тильмана в северо-восточной части Синьцзяна. Возможно, у автора для этого опущения имелись «официальные» причины».

Свои шпионско-разведывательные похождения Шиптон и Тильман возобновили после второй мировой войны. В 1948 г. они снова направились в Синьцзян и предприняли новое восхождение на Ка­ракоруме, пытаясь проложить дорогу к вершине горы Бодо-ола (6000 м). Однако попытка не удалась. Они смогли лишь подняться на высоту 4650 метров.

Шпионско-разведывательные «традиции» британского альпи­низма целиком перенял и развил впоследствии и американский альпинизм. Характерно, что главный альпинистский центр в США — клуб альпинистов — был создан в Нью-Йорке во время первой мировой войны (1915 г.), когда об организации «мирных» альпинистских экспедиций не могло быть речи. Основная задача тогда, как и теперь, заключалась в том, чтобы под флагом спортивного «альпинизма» подготовить соответствующие кадры разведчиков — «специалистов» по Тибету и близлежащим к нему странам.

Годы, предшествовавшие второй мировой войне, были рекорд­ными по числу попыток восхождений на Гималаи и Каракорум, предпринимавшихся англичанами, американцами и немцами. В книге «Борьба за Эверест», написанной в 1930 г., полковник Юнгхезбенд писал, что над «крышей мира» — Гималаями — дол­жен развеваться британский флаг! Водрузить над Чомолунгмой «звездный флаг» Соединенных Штатов — было также целью аме­риканских альпинистов. Вокруг горных восхождений на Гималаи и Каракорум развернулась империалистическая свистопляска. С 30-х годов в борьбу за Гималаи активно включились и герман­ские разведчики-альпинисты. После прихода к власти Гитлера немцами, частично при американской поддержке, было организо­вано с 1934 по 1939 г. шесть экспедиций в Гималаи. Гитлеровцы стремились первыми взойти на высочайшие вершины, видя в этом символ грядущего мирового господства германского империа­лизма. Две немецкие экспедиции, в 1934 и 1937 гг., привели к большим человеческим жертвам. С большими потерями окончи­лись и два американских «штурма» вершин Каракорума в 1938 и 1939 гг.

После второй мировой войны были предприняты новые по­пытки восхождений на Гималаи. Не далее как в прошлом году полковник Нортон меланхолически констатировал, что со времени попытки последнего британского восхождения на Чомолунгму про­шло уже 11 лет, но вершина все еще не достигнута.

Но дело не в этом, не горные вершины сами по себе манят сюда британских и американских «альпинистов», которые рыщут во всех граничащих с СССР и Китайской Народной Республикой районах, производя обследования, стремясь подготовить плац­дармы для своей агрессии.

Это подтверждается данными о новой «разведке» подступов Чомолунгмы, организованной совместно «гималайским комитетом» пресловутого британского королевского географического общества и альпинистским клубом с целью обследования юго-западного подхода («South — western aspeckt») к вершине. Об этой экспеди­ции-разведке поведал на страницах лондонской газеты «Тайме» не кто иной, как все тот же Эрик Шиптон, назначенный руководи­телем «разведывательной партии».

Участники экспедиции — У.X. Мэррей (W.H. Murray), Майкл Уард, Т. Бурдиллон. Все они рекомендованы Шиптоном в каче­стве «опытных альпинистов», хотя точнее было бы сказать, что они опытные разведчики специальной службы.

В начале августа этого года Мэррей и Уард отправились мо­рем в Бомбей. Шиптон и Бурдиллон 17 августа вылетели в Дели (Индия), где вся группа собралась для дальнейшего следования в Непал. База экспедиции находится в глухом непальском селе­нии Намча Базар в округе Сола Кхумбу.

Небезынтересно отметить, что после окончания второй миро­вой войны из этого селения уже были предприняты неоднократ­ные попытки обследования юго-западного подхода к вершине Чомолунгмы. В 1949 г. район был обследован Е.С. Джорджем, в ноября 1950 г. такое же обследование провели известный амери­канский разведчик-альпинист К.С. Хустон и не менее известный английский разведчик-альпинист X.У. Тильман.

Разведывательная группа Шиптона намеревалась произво­дить обследования в течение 2-3 месяцев.

Показательно, что поездке группы Шиптона «Тайме» посвя­тил специальную передовую статью. По-видимому, в определенных британских кругах этому делу придают большое значение (см. «Тайме» от 13 и 14 августа с.г.).

Интерес к Тибету объясняется не только стратегическими соображениями; эта провинция Китая, как мы указывали выше, очень богата ископаемыми и другими ресурсами.