Шафика карагулла прорыв к творчеству ваше сверхчувственное восприятие
жүктеу/скачать 1.06 Mb.
|
|
Д-р Джордж, знаменитый хирург, известный пациентам во многих частях света, был в конце концов тоже вовлечен в обсуждение СЧВ. На основе сообщений о способностях врачей, которые я получала, начала понимать, кого именно следовало найти для дискуссии по этой теме. Но д-р Джордж демонстрировал несколько иной вид способностей к СЧВ. Он не только замечательно ставил диагноз, но часто мог предвидеть события, связанные с его пациентами. Д-р Джордж знал, когда пациент выживет после операции и получит от нее пользу. Временами он оперировал, тогда как его консультант считал вмешательство в данном случае неразумным. И его пациенты всегда выздоравливали. Д-р Джордж обсуждал со мной многие из своих историй. Вот одна из них. Он пришел в операционную, когда его ассистент собирался делать разрез. Д-р Джордж внезапно понял, где именно следовало его сделать. Несмотря на протесты ассистирующего хирурга, он указал, что надо делать разрез в другой области, объясняя, что они наткнутся на артерию в том месте, которое первоначально было намечено. Ассистент возражал, артерия не могла быть в том месте. Он был растерян и озадачен предположением д-ра Джорджа. Однако, когда началась операция, обнаружилась удивительная аномалия. Артерия была в необычном месте. Если бы разрез был сделан там, где предлагал ассистент, они наткнулись бы на нее внезапно и не смогли бы спасти пациента. Д-р Джордж сказал, что называл эти прозрения профессиональной интуицией, но иногда ему трудно было объяснить ее своим коллегам. Он хорошо осознавал, что это было что-то большее, чем профессиональная интуиция. В медицинских кругах стали постепенно распространяться сведения, что я интересуюсь СЧВ. Мне больше не приходилось разыскивать врачей с такими способностями. Они начали искать меня сами. Для некоторых было облегчением найти коллегу, который считал бы эти необычные способности ценными. Я хотела знать их реакцию на то, что люди могут видеть кончиками пальцев, и, если возможно, вызывать их на научное обсуждение этого феномена. Я спросила двух своих коллег, как бы они объяснили подобное явление. Д-р Джемс стал настаивать на том, что это совершенно невозможно. «Но, — возражала я, — я работала с людьми, которые могут сделать это, я испытала их.» Мне казалось, что в этот момент д-р Джемс должен был усомниться в моем психическом здоровье или в моей правдивости. Он продолжал твердить, что все это невозможно. «Я не знаю, сколько людей способны делать это, но, может быть, вы могли бы, д-р Дик. Почему бы вам не попробовать?» — спросила я моего второго собеседника. Д-р Джемс был уверен, что это нельзя было сделать и отказался от попытки, а д-р Дик согласился попробовать. Тогда я завязала ему глаза и принесла изображение ребенка, который был рожден посредством кесарева сечения. Ребенок на картинке был еще наполовину в утробе матери. Я поставила изображение перед д-ром Диком, попросила его провести пальцами по листу бумаги и сказать, что пришло ему в голову. Тем временем д-р Джемс ходил взад и вперед по комнате, очень взволнованный, и твердил, что это смешно и невозможно, этого просто нельзя сделать. Он хотел обратиться к д-ру Дику и сказать ему, что тот не сумеет ничего сделать. В несколько нервозной атмосфере д-р Дик и я продолжали опыт. Двигая пальцами по картинке, он сказал, что ощущал обнаженную кожу, очертил область, где на картинке был изображен ребенок. Д-р Дик продолжал двигаться по картинке и очертил область, где было изображение матери. На картинке действительно были только эти два объекта. Остальное просто было задрапировано простынями. Когда я снял повязку, то д-р Дик растерялся от того, что был абсолютно точен. Я хотела попросить описать другую картинку, но д-р Джемс был так взволнован и огорчен тем, что произошло, ведь это не вписывалось в надежную структуру его представлений, что мы вынуждены были прекратить опыты. Я вдруг поняла, как болезненно может быть для некоторых людей понимание новой идеи. Д-р Джемс просто не мог включить эту новую и поразительную информацию в структуру своих умственных понятий. Все его интеллектуальное здание распалось бы из-за этого. Именно его волнение и огорчение сделали невозможным продолжение каких-либо дальнейших опытов в этот раз. Коллега д-р Дик ничего больше не сказал, и встреча была прервана. Через несколько недель я приехала прочесть лекцию группе психиатров о галлюцинациях и иллюзиях в город, где жил д-р Дик. На время моего пребывания остановилась в доме д-ра Дика и его жены. Оказалось, что д-р Дик пытался экспериментировать со своими детьми в чтении с завязанными глазами и получил интересные результаты. Он хотел подробно обсудить свои способности. Доктор сказал мне, что он и его мать всегда находились в очень тесном телепатическом контакте. Во многих случаях, когда он брал телефонную трубку, чтобы вызвать ее, находящуюся на далеком расстоянии, то слышал, что оператор на линии принимал вызов от матери. Д-р Дик всегда знал, когда необходимо войти в контакт с матерью, его ощущения всегда подтверждались. Доктор не был слишком удивлен тем, как прошел опыт в моем кабинете в Нью-Йорке. Однако он почувствовал, что будет лучше не расстраивать далее коллегу д-ра Джемса. В лекции для группы психиатров я не упомянула о СЧВ. После лекции, однако, д-р Марк, который был председателем собрания, подошел и как частное лицо спросил о моих исследованиях. Он слышал о моем интересе от одного из друзей. Д-р Марк был руководителем отделения большой больницы и хорошо известным специалистом в своей области. Как только д-р Марк узнал, что я серьезно изучаю СЧВ, то захотел поговорить со мной. Д-р Марк сказал, что мог видеть в темноте так же легко, как и при дневном свете. Будучи ребенком, он был поражен, почему людям нужен свет ночью. Он не знал, что большинство людей не могут видеть в темноте. Во время второй мировой войны он был моряком. Не испытывая трудности, проводил ночью своих людей по запутанным тропинкам в джунглях. Д-р Марк заверил, что у других членов его семьи были гораздо большие способности. Он утверждал, что некоторые из них были бы неплохими субъектами для исследования. Сестра доктора, в частности, могла видеть энергетические поля и измерять эмоциональные состояния людей посредством цветного поля, которое видела распространяющимся на некотором расстоянии от тела. Доктор не знал, как оценить эти способности. Наша дискуссия относительно СЧВ была ободряющей для него. Он понял, что его родственники могли получить большую поддержку, если бы могли поговорить со мной. В конце концов психиатр чувствительнее других относится к тому, что считать нормальным. Примерно в это же время я встретила другого психиатра, д-ра Франка, практикующего в Нью- Йорке, который проводил исследования самостоятельно. Он знал об энергетическом поле вокруг людей, это озадачивало и тревожило его. Доктор Франк ясно видел поле, Оно было несколько расширенным около кончиков пальцев. Он мог также видеть энергию, втекающую и вытекающую из тела. Доктор видел центральные точки, где потоки энергии пересекались в области позвоночника. Он не искал соотношения между здоровьем пациента и его энергетическим полем. Его усилия были направлены на фотографирование, на поиски какого-либо способа фотографирования того, что он видел. Он тратил время и деньги, пытаясь создать некоторый тип фотооборудования для этой цели. Доктор чувствовал: очень важно доказать другим, что энергетическое поле, которое он видел, имело место в действительности. Доктор Франк с облегчением узнал, что существуют люди, которые тоже видят энергетическое поле, и был рад найти психиатра, с которым мог бы поговорить об этом. Д-р Филип, врач со Среднего Запада, имел несколько необычный вид способностей. Он также был известен своими диагностическими способностями и в высшей степени удовлетворительными результатами в лечении пациентов. Его часто вызывали в качестве консультанта в клинику Мэйо. Многие пациенты говорили о докторе Филипе с поразительным энтузиазмом. Он был достаточно осторожен и скрывал много лет свои поистине фантастические способности. Но, наконец, согласился обсуждать свои дарования для того, чтобы можно было написать о них, но только при условии, что ничего не будет сказано до тех пор, пока он не умрет. Д-р Филип мог видеть любой орган в теле пациента, наблюдать его функционирование и любые патологические изменения, имевшие место. Он знал все о состоянии пациента уже через несколько минут после того, как тот садился перед ним. Для того чтобы сохранить свою медицинскую репутацию, доктор ничего и никому не говорил об этом и всегда проводил пациента через все лабораторные исследования прежде, чем поставить диагноз. Вдобавок к этому д-р Филип имел способность в значительной степени предвидеть ход заболевания или функционального расстройства. Более того, из ряда возможных лечений он почти мгновенно выбирал именно то, которое следует применить. Д-р Филип провел у нас три дня, рассказывая о своих ранних переживаниях и о постепенном развитии способностей на протяжении ряда лет. Он рассказал, что долгие годы по ночам, когда спал, регулярно «видел» занятия. В сонном состоянии он оказывался в месте, похожем на медицинский колледж, где из ночи в ночь читались ясные и логичные лекции по медицине в полной разумной последовательности, без путаницы или бессвязности, которые обычно сопровождают сновидения. Он говорил со слушателями и профессорами, которые присутствовали на этих занятиях, обсуждая медицинские проблемы. Доктор Филип чувствовал себя таким же бодрым и в полном сознании, каким он был в бодрствующем состоянии, а при пробуждении мог вспомнить все, что ему было сказано. В этих классах его учили смотреть в физическое тело и наблюдать его состояние и функционирование. Уже на ранних стадиях этого ощущения доктор обнаружил, что может уже бодрствуя смотреть в физические тела своих пациентов и работать в кабинете так же легко, как он делал это во сне. Д-р Филип продемонстрировал свою способность, рассказав историю болезни и поставив диагноз двум пациенткам, которых не видел никогда раньше. В каждом случае пациент сидел перед ним одетый. Доктор немедленно начинал излагать историю болезни от самого рождения и называл диагноз на данное время. Эта информация была проверена медицинским обследованием и диагнозом, который поставили другие врачи, использовавшие обычные диагностические процедуры. Большей частью я была слишком занята поисками людей с СЧВ, чтобы думать о новых типах инструментов для обнаружения некоторых из тех энергетических полей, о которых эти люди постоянно говорили. Прежде чем решать, какие инструменты для этого выбрать, я хотела иметь подробное описание этих полей. Если достаточное количество людей видят одно и то же, не сообщая друг другу о своих наблюдениях, то я смогу определить ряд тех явлений, которые мы бы исследовали при помощи научных методов. Однажды я открыла медицинский журнал и нашла там статью, которую написал д-р Джулиан, хирург из Монреаля. Это была одна из первых статей относительно использования инфракрасных камер в медицинской диагностике. Д-р Джулиан применял инфракрасную камеру для установления дифференциального диагноза доброкачественной и злокачественной опухоли. Я хотела знать об этой камере как можно больше потому, что это могло привести к какому-нибудь открытию и в моей области. Я сообщила д-ру Джулиану об исследовании и интересе к любого рода приборам, которые могут помочь обнаружить поля, до сих пор необнаруженные. Я упомянула волшебную палочку среди других способностей к СЧВ. Он немедленно заверил меня, что способность пользоваться волшебной палочкой была очень реальной вещью. Д-р Джулиан пытался делать это сам и обнаружил, что и у него получается. Он очень хотел быть мне полезным, но инфракрасная камера была не в порядке, и мы не смогли провести в тот раз какие-либо эксперименты. В разговор вступил анестезиолог д-ра Джулиана. Он прочел несколько книг о СЧВ и знал о способности пользоваться волшебной палочкой. По-видимому, он считал способности к СЧВ чем-то само собой разумеющимся. Анестезиолог утверждал, что человек изобретает все виды приборов для обнаружения энергии, но пренебрегает самым эффективным из них — самим собой. В лаборатории царила дружеская атмосфера по отношению к моей работе. Д-р Джулиан дал мне рекомендацию к одному ученому, работавшему в Канадском исследовательском совете, который разрабатывал методы использования инфракрасной камеры. Когда я поехала в Оттаву, чтобы встретиться с ним, то нашла другого ученого с весьма «открытым умом». Существование энергетических полей, которые мы еще не умеем обнаруживать, этот ученый принимал за несомненный факт. Он обсуждал со мной два типа инфракрасных излучений, с которыми велась работа: некоторые из них применялись в промышленности. В то время инфракрасное излучение только находило себе применение в медицине. Мы не могли прийти к каким-либо выводам по отношению к энергетическим полям, которыми я интересовалась. Однако я имела в виду все пути, ведущие к их обнаружению. Поиски врачей, имеющие СЧВ, продолжались. Я слышала о д-ре Алисии. Она сначала с большой неохотой обсуждала вопрос о СЧВ. Я должна была получить рекомендацию от нашего общего друга, которому д-р Алисия доверяла. Она согласилась обсуждать свои способности при условии, что ее настоящее имя не будет упомянуто. Д-р Алисия сказала, что видит энергетическое поле пациента, которое распространяется на небольшое расстояние от него. Как только пациент входит в кабинет, по состоянию энергетического поля она видит, где расположен источник заболевания. Постепенно доктор научилась ставить ясный и точный диагноз по энергетическому полю. Д-р Алисия обладала также способностью иного типа, отличавшей ее от других врачей. Она ощущала в своем теле боль или неудобство точно в том месте, где и пациент чувствовал боль или дискомфорт. Раньше д-ру Алисии это мешало и расстраивало ее. Для того чтобы продолжать работу в области терапии, она должна была выключать эту боль ради собственной работоспособности и хорошего самочувствия. Доктор использовала свою способность только тогда, когда окончательно ставила диагноз или оценивала ход лечения. Становилось все более очевидным, что многие из моих коллег-врачей применяли методы, которые никогда не были упомянуты в медицинских статьях или на собраниях врачей. Другой пример — д-р Глория. Она врач-остеопат с широкой известностью. В начале своей деятельности, будучи молодым врачом, была озадачена тем, что не могла обучить студентов-медиков тому, что сама делала так легко. Постепенно д-р Глория начала осознавать, что использовала способность, лежащую гораздо дальше того, чему учат врача-остеопата и хирурга в школах остеопатии. Теперь ей за 80 лет, но она ежедневно принимает пациентов по полному списку. Я отчасти стала пациенткой доктора для того, чтобы убедиться в ее необычных способностях, а также потому, что доктор могла оказать мне неоценимую помощь в лечении и моих физических недугов. Д-р Глория могла слушать и чувствовать поток энергии вдоль нервной системы, когда касалась пациента. Она немедленно узнавала, где имелась закупорка или другой вид отклонений. Кровообращение и состояние органов и тканей тела доктор ощущала таким же образом. Когда она клала руки на голову пациента, то чувствовала перемещение всех мозговых жидкостей. Многие ощущения, касающиеся того, что происходит в организме, зависят от состояния мозга и мозговых жидкостей. Диагнозы все время подтверждались другими врачами, применявшими обычные виды исследования. Многие коллеги посылают ей описания своих пациентов и сравнивают ее результаты со своими. Д-р Глория скорее ощущает, чем видит энергетическое поле, проникающее сквозь физическое тело и окружающее его. Ее руки обладают исцеляющей силой. Доктор описывает это как энергию, текущую через нее, которую она направляет вперед и назад, когда лечит пациентов. Она применяет и обычные остеопатические методы, но с незначительным отличием. Д-р Глория лечила свою подругу, и я присутствовала на этом сеансе. Ее пальцы двигались вдоль лица пациентки, она спросила, нет ли у той боли в зубах. Пациентка ответила, что была небольшая невралгия у корня одного из зубов, но в данный момент боли нет. Д-р Глория провела пальцами по внешнему очертанию челюсти и сказала: «Я не могу найти абсцессирования ткани, но вам следовало бы повидать своего дантиста». У пациентки не было опухоли и других признаков какого-либо заболевания. Обычно д-р Глория не обсуждала результат своего обследования, но мы обе знали о ее способности. Дантист не нашел абсцесса, но зуб требовал лечения. Снова вернувшись в Нью-Йорк, я присутствовала на лекции об СЧВ. Хирург, который оставил хирургию для регулярной медицинской практики, тоже пришел на лекцию. Кэй, которая была со мной, указала мне на него как на человека, с которым мне следовало бы поговорить. После лекции я подошла и представилась. Во время разговора спросила, нет ли у него какой-либо способности к СЧВ. Он колебался, но в конце концов сдался и стал говорить. Хирург сказал, что несколько лет тому назад ощутил у себя чувствительность в руках. Она служила для определения диагноза и для магнетического лечения. Он решил, что в общей медицинской практике будет больше благоприятных возможностей для беспрепятственного использования этих дарований, чем в хирургии. В качестве практикующего врача можно диагностировать пациентов и применять дар магнетического лечения так, чтобы пациент не знал об этом. Переход из хирургии в обычную медицинскую практику озадачил его коллег-врачей. Я постоянно удивлялась, обнаруживая, как много людей с медицинской профессией имели СЧВ и применяли его. Некоторые вещи прояснились благодаря именно контактам с коллегами-врачами. Большая часть чувствовала поначалу некоторое беспокойство, но, найдя, что это может быть полезно в медицинской практике, применяли СЧВ. Почти все без исключения сохраняли в тайне свои необычные способности, так как боялись, что всякое упоминание о подобных вещах может повредить их профессиональному положению. В большинстве случаев каждый из них считал, что он одинок и странен. Все они облегченно вздыхали, встретив кого-то в своей профессии, с кем можно было поговорить откровенно. Факт, что существовали другие врачи с аналогичными способностями, был для них утешительным. Как только пошел слух, мои коллеги захотели поговорить друг с другом. Они были счастливы узнав, что имеется проект исследования, начатый по инициативе хорошо квалифицированного коллеги. Все врачи нашли, что обсуждение различного рода СЧВ было бы в высшей степени полезным. Многие из них начали подумывать над методами более эффективного использования своих способностей. Когда я просмотрела список врачей с СЧВ, то заметила, что они были из разных частей страны и, фактически, из разных частей света. Большей частью эти доктора не знали друг друга и тщательно воздерживались от обсуждения способностей даже с теми коллегами, которые с симпатией относились к этому. Удивительным было и то, что они, не зная друг друга, рассказывали об аналогичных типах ощущений. Когда многие серьезные люди сообщают о явлениях одного и того же рода, наступает время, когда наука начинает их изучение. Подведем итоги: я нашла большое число врачей с СЧВ, считавших эти способности полезными для определения диагнозов, причем одни применяли их эффективнее других. Многие знали о своей способности к магнетическому лечению и спокойно применяли ее, когда для этого представлялась благоприятная возможность. Некоторые из врачей видели и чувствовали действие своих методов прежде, чем это обнаруживал лабораторный анализ, сами пациенты. Врачи могли применять методы своего исцеления и получать лучшие результаты. Некоторые из них проявляли выдающиеся способности к предвидению, это давало им возможность делать прогноз относительно своих пациентов. Иные имели вполне определенный телепатический контакт с пациентами. В разговорах с одаренными врачами меня больше всего интриговало и было самым поразительным упоминание об энергетическом поле, которое находится вокруг тела и проникает через него. Некоторые из моих коллег видели это энергетическое поле с гораздо большими подробностями, чем другие. Одни замечали изменения в этом поле, которые помогали им при диагнозе. Другие видели энергию в точках, связанных с эндокринной системой или влияющих на нее, вдоль позвоночника. Энергетическое поле, которое они описывали как живую, движущуюся паутину вибраций, было тесно связано с состоянием физического тела. Это поле начинало определяться как важная исследовательская проблема. Я решила предпринять несколько опытов с энергетическим полем, используя сенситивов, которых нашла, и сопоставить результаты с непосредственным медицинским диагнозом. Одной из проблем была та, как провести исследования с врачами и представителями других профессий, которые в своих больницах и учреждениях и так были загружены сверх нормы. В лучшем случае они могли уделить мне несколько часов своего свободного времени. Я мечтала о клинике, где многие врачи такого типа могли быть собраны в одно место для исследований. Мы смогли бы использовать все орто-
3 Зак. 1069 доксальные методы, процедуры и эти странные СЧВ как проверку одних другими. Однако я знала, что это могло осуществиться только в самом далеком будущем. А пока я должна начинать там, где я была, и осуществлять мои исследовательские процедуры и опыты пока что в одиночку. Предварительные исследования заставили осознать, что я «схватила за хвост очень большого медведя».
ГЛАВА 3 ПРАВДИВЫЕ РАССКАЗЫ О ФАНТАСТИЧЕСКИХ ЛЮДЯХ Одной из основных задач моего научного исследования было найти как можно больше высокоодаренных людей и пронаблюдать, как они проявляют свой особый талант в сфере руководства или иного вида государственной деятельности. И я находила все больше и больше людей среди интеллигенции, которые спокойно применяли свои способности весьма оригинальными способами. Многие из них развивали СЧВ, пытаясь лучше понять самих себя. Они начали относиться ко мне, как к авторитету. Меня это поначалу часто смущало. После восьми лет исследований я все еще не считала себя авторитетом в этой обширной и не нанесенной на карту области знания. Мои поиски одаренных лиц, работающих в других областях, лежащих вне медицинской деятельности, были тоже весьма плодотворны. Лисия, всемирно известный газетный репортер и комментатор, предоставила мне несколько интересных фактов из своего репортажа времен второй мировой войны. Анализ военной ситуации и предвидение решающих шагов, отраженные в ее материалах, принесли ей во время войны награды за радиорепортажи. То, что говорила Лисия, жадно-воспри- нималось и должным образом учитывалось лидерами многих стран, в соответствии с этим принимались решения. В конце концов я смогла побудить Лисию рассказать, как она это делала. Когда Лисия садилась писать обзор, то начинала «видеть картины». Это были ментальные картины, которые проявлялись как вспышки и оказывались непосредственно связанными с тем, о чем она писала. Они давали прозрения и ощущения, которым она стала доверять как истинным и точным. Лисия написала множество статей и отчетов, анализирующих продвижение нацистов в Европе, и правильно указывала их будущие шаги. Она рассказала мне, что когда Гитлер готовился напасть на Грецию, она раньше, чем кто-либо, знала о его намерениях, поэтому и написала статью о текущих делах, связанных с его продвижениями. В виде вспышки Лисия увидела карту Европы с нацистским флагом, развивающимся над Грецией. С чем-то, вроде мгновенного ясного прозрения, к ней пришла уверенность, что следующим шагом нацистов будет Греция. Журналистка изложила предсказание в статье, и оно оказалось совершенно верным. Лисия не знала, как и почему эти предсказания приходили к ней, но она стала верить своим ощущениям и опираться на них. А многие опирались на ее блестящие материалы, не имея ни малейшего представления, как она это делала. жүктеу/скачать 1.06 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|
