Энциклопедия в четырех томах научно-редакционный совет


«РАЗВИТИЕ СОЦИАЛИЗМА ОТ УТОПИИ К НАУКЕ»



бет98/171
Дата02.07.2016
өлшемі10.5 Mb.
#172677
1   ...   94   95   96   97   98   99   100   101   ...   171

«РАЗВИТИЕ СОЦИАЛИЗМА ОТ УТОПИИ К НАУКЕ» (Die Entwicklung des Sozialismus von der Utopie zur Wissenschaft) — работа Ф. Энгельса, которая впервые опубликована в трех номерах французского журнала «La revue socialiste» и в виде отдельной брошюры в 1880 в Париже, на языке оригинала впервые издана в 1882 в Цюрихе. Представляет собой несколько скорректированные извлечения из книги «Анти-Дюринг» — введения и первых двух глав раздела «Социализм». Сделана по просьбе П. Лафарга для популяризации идей научного социализма во Франции. Но уже в 19 в. была переведена на десять языков и получила широкое распространение. Содержательным дополнением к основному тексту является написанное автором введение к английскому изданию 1892.

Идеи социализма появились одновременно с первьми ростками капиталистических отношений как теоретическое выражение интересов нарождающегося пролетариата. Создатели социалистических учений отрицали социальное неравенство, деление общества на богатых и бедных и стремились «осчастливить» человечество, предлагая утопические проекты будущего идеального общества, основанного на принципах равен


ства (см. Равенство социальное) и справедливости. Энгельс особо выделял великих социалистов-утопистов —К.А.де СенСимона, Ш. Фурье и Р. Оуэна, в работах которых присутствовали и острая критика буржуазного общества, и гениальные предвосхищения будущего. Они отвергли обещанное просветителями «царство разума», которое обернулось царством буржуазии. Они критиковали его во имя установления нового «царства разума», но теперь уже на основе социалистических идеалов. Утопический социализм (см. Утопизм социальный) отражал незрелость капиталистических отношений, неразвитость противоречий между его основными классами — пролетариатом и буржуазией.

С Дальнейшим развитием капитализма и борьбы классов появилась возможность и потребность поставить социализм на реальную почву, превратить его в научную теорию, которая бы давала пролетариату сознание его собственных интересов и служила ему руководством к действию. Кроме утопического социализма в формировании научного социализма важную роль сыграло обращение к достижениям немецкой классической философии и в особенности к гегелевской диалектике, материалистическая интерпретация которой открыла перспективу трактовки истории как закономерного процесса развития. Теоретический фундамент научного социализма заложили два великих открытия К. Маркса материалистическое понимание Истории и теория прибавочной стоимости. Социализм теперь предстал не как случайность, а как необходимый продукт развития капиталистического общества и классовой борьбы буржуазии и пролетариата, сами условия бытия которого делают осуществление социализма исторической миссией пролетариата. Научный социализм исходил из того, что развитие фундаментального противоречия капитализма между общественным характером производства и частной формой присвоения, проявляющегося в виде антагонизма между пролетариатом и буржуазией и других противоречий этого общества определяет исторические пределы капиталистической системы. Социализм начинается с превращения средств производства в общественную собственность и установления соответствующего их характеру способа присвоения. Материальные предпосылки для этого переворота создаются высоким развитием производительных сил, делающим излишним существование классов. Конечной целью социализма является уничтожение классов, ведущее к отмиранию государства, утверждение контроля людей над их собственными общественными отношениями, полное и свободное развитие каждого члена общества. Это будет скачком человечества из царства необходимости в царство свободы. В отличие от утопического, научный социализм не рисовал конкретных картин будущего. Он формулировал лишь принципы, на которых оно может основываться.

Маркс назвал работу Энгельса введением в научный социализм. На ее основе в течение многих десятилетий изучались и излагались идеи научного социализма. Не все Из них оправдались — они также несут на себе печать своего времени.

В. Ж. Келле

РАЗДЕЛЕНИЕ ВЛАСТЕЙ — принцип построения и функционирования государственного управления в современных демократических государствах, предполагающий наличие законодательной, исполнительной и судебной ветвей власти и системы сдержек и противовесов для их взаимоотношений. Впервые в классической форме идея разделения властей сформулирована Ш. Монтескье в книге «О духе законов» (1748).



К оглавлению

==400




РАЗИ


Автор предупреждал, что самой большой опасностью, порождающей деспотизм и бесправие, является сосредоточение всей полноты политической власти в одних руках. Для того чтобы предупредить подобное злоупотребление властью, необходимо чтобы одна власть сдерживала другую. Политическая свобода может быть обнаружена только там, где нет злоупотребления властью.

При разделении властей исполнительные, законодательные и судебные институты, будучи независимы друг от друга в рамках своей компетенции, взаимно контролируют друг друга и препятствуют опасной для демократических процессов концентрации власти в одних руках. Одновременно разделение властей предполагает не только разграничение исполнительной, законодательной и судебной власти, но и наличие сильной, действующей в рамках закона, оппозиции. В федеративных и конфедеративных государствах роль контрвласти по отношению к центру выполняют властные инстанции субъектов федерации (конфедерации).

В системе разделения властей главенствующее положение принадлежит парламенту (см. Парламентаризм), поскольку именно законодательная власть обладает правом определять границы деятельности исполнительной и судебной власти. Однако уже на ранних стадиях разработки правовых актов парламенты согласовывают их содержание с правительственными инстанциями. В президентских республиках глава государства имеет право наложить вето (запрет) на законодательные акты или требовать их доработки. В свою очередь парламент способен отменить или затормозить решения исполнительной власти.

Все исполнительные институты обязаны в той или иной мере согласовывать свои действия с парламентом: отчитываться перед ним, а если речь идет о парламентских республиках, то даже получать от парламента мандат на осуществление своих функций. Парламенты многих стран обладают правом возбуждать обвинения против высших должностных лиц государства и привлекать их к ответственности (процедура импичмента), если они своими действиями наносят ущерб национальным интересам.

Однако основным гарантом соблюдения законности в деятельности исполнительной и законодательной власти, арбитром в случае возникновения каких-либо противоречий между ними, выступает судебная власть. Без независимой судебной власти невозможно разделение властей. В большинстве стран надзор за соблюдением Конституции, за соответствием актов законодательной и исполнительной власти основным ее положениям возлагается на специально созданное, организационно обособленное судебное учреждение. Во Франции это Конституционный совет, в ФРГ — Федеральный конституционный суд, в США — Верховный суд, в России — Конституционный суд. Эти институты следят за правомочностью действий президента и парламента, за соответствием Конституции международным договорам и соглашениям, разрешают споры, связанные с национальными выборами и референдумами. Сюда могут обращаться политические партии, профсоюзы, местные органы власти, если они не согласны с решениями государственных органов или видят в них угрозу нарушения Основного закона государства.

Проверка конституционности принимаемых законодательных актов и действий администрации служит логическим разрешением системы сдержек и противовесов, призванной стоять на страже конституционной демократии.



И. А. Василенко
РАЗИАбу Бакр Мухаммад Ибн Закарийа, ар- (латинизиров. (Разес/Rhazes); ок. 865 — ок. 925 или 932) — арабо-мусульманский философ, ученый-энциклопедист и врач. О его жизни достоверно известно лишь то, что он родился в Рее (в окрестностях современного Тегерана), руководил там клиникой, а затем жил в Багдаде. В автобиографии ар-Разй упоминает о более чем 200 своих сочинениях, посвященных различным естественным и философским наукам (за исключением математики). Из них сохранилось менее трети, в т. ч. ок. 20 небольших трактатов по философии.

Если в логике ар-Разй следовал за Аристотелем, то в метафизике и этике он отдавал предпочтение Платону. Ядром его онтологии является учение о пяти вечных началах: Творце, универсальной душе, первоматерии, времени и пространстве (месте). При этом ар-Разй различал абсолютное и частичное пространство, а также абсолютное и частичное время. По ар-Разй, Творец создал мир по милости к душе, тяготевшей к наслаждениям и желавшей соединиться с материальными формами. Сотворив человека. Бог даровал ему из Своей сущности разум, с помощью которого (через философию) душа может вернуться к горнему, умопостигаемому миру. На этом пути душа проходит через разные этапы перевоплощения.

Ар-Разй вошел в историю ислама как самый ярый противник понимания Откровения и пророков в качестве посредников между Богом и человеком. Пророчество, по ар-Разй, излишне, поскольку для постижения истины достаточен свет дарованного Богом разума. Оно и вредно, ибо приводит к конфликтам и войнам между одной группой людей, верующих в свою избранность божественным Откровением, и другой группой, не удостоенной такой милости.

Соч.: Раса'ил фалсафиййа, под ред. П. Крауса. Каир, 1939; Бейрут, 1973; в рус. пер.: КаримовУ.И. Неизвестное сочинение ар-Разй «Книга тайны тайн». Ташкент, 1957.

Т.Ибрагим

РАЗИ Фахр ад-Дин Абу 'Абдаллах, ар- (1149, Рей, Иран — 1209, Герат, Афганистан) — арабо-мусульманский философ, представитель ашаритского калама, видный комментатор Корана. Обучался в Рее религиозным и философским наукам. Находился при дворах гуридских султанов, много путешествовал по городам Средней Азии. Последние годы ар-Разй провел в Герате.

Автор около 100 сочинений, из которых 5 посвящены коранической экзегетике, 40 — каламу, 26 — философии, 5 — фикху, 7 — арабскому языку и литературе, 7 — медицине, 5 — талисманам и геометрии, 2 — истории. Полемизировал с мутазилитами, ханбалитами, некоторое время — с исмаилитами и особенно каррамитами. Тенденция к сближению калама и арабоязычного перипатетизма прослеживается в комментарии ар-Разй к «Указаниям и наставлениям» Ибн Сины («Шарх ал-Ишарат») и компендиуме к нему («Лубаб ал-Ишарат»), а также в его сочинении по метафизике и физике, построенном по модели «Исцеления» («аш-Шифа'») Ибн Сйны, — «ал-Мабахис ал-машрикиййа», равно как ив «Мухассал» — первой в ряду характерных для 13—14 вв. «сумм» по перипатезирующему каламу. В монументальном комментарии к Корану — «Мафатйх ал-гайб» (или «ат-Тафсйр ал-кабйр») предпринял синтез философии и религии в рамках экзегетики.

Согласно средневековым источникам, к концу жизни ар-Рази отказался от калама и перешел в суфизм (сохранился текст послания к нему от Ибн 'Араби, в котором упоминается этот факт).



==401


РАЗЛИЧИЕ


Лет.: Наймов Н, Фахриддин Рази.— В кн.: Из философского насде. дия народов Ближнего и Среднего Востока. Ташкент, 1972; КулнатовН. Фахриддин Рази. Душанбе, 1980.

Т, Ибрагим

РАЗЛИЧИЕ (лат. distinctus) — 1) в онтологическом аспект те — основа разнообразия (множественности) материального и духовного мира. По определению У. Р. Эшби, различие — самое фундаментальное понятие науки об управлении (кибернетики). Предполагая одновременное сходство и несходство вещей, различие соответствует закону Лейбница: «не существует двух вещей, из которых одна была бы в точности такая, как и другая». Согласно 1егелю, мыслимое как «несходство объекта внутри себя» (как внутреннее различие объекта), различие является источником развития. 2) В гносеологическом аспекте (в качестве объективного обстояния) различие отражается в субъективной способности ума к различению (лат. distinctio) -- по словам Локка, самому необходимому «из всего, что только может вести к истинному познанию» (ДоккДж. Соч., т. 2. М-, 1985, с. 252). Однако, как заметил Декарт, хотя познание и предполагает различение вещей, оно не предполагает адекватного познания этих вещей. 3) В психологическом аспекте различие — это субъективная сторона закона относительности впечатлений (А. Бэн). Известными законами Вебера — фехнера наща субъективная способность к различению (отражению различия) поставлена в связь с объективным различием сравниваемых и познаваемых (узнаваемых) объектов: она пропорциональна логарифму интенсивности их воздействий на наши органы чувств как раздражителей. 4) В логическом аспекте различие — это тип отношений, характеризуемых свойствами антирефлексивности и симметричности. В широком смысле — это отношения, двойственные отношениям сходства; в узком смысле — отношения, дополнительные к отношениям типа равенства или тождества. С содержательной точки зрения различие объектов в широком смысле означает их несовпадение по каким-либо (дискриминирующим) признакам (свойствам). При этом факт различия объектов по этим признакам не исключает сходства этих же объектов по другим признакам, поскольку для сходства объектов χ и у достаточно, если пересечение множеств признаков того и другого будет не пусто. Однако одновременное сосуществование сходства и различия возможно только для различия в широком смысле. Различие объектов, взятое в узком смысле, исключает их тождество, и наоборот.

Согласно Канту, различать какие-либо вещи и познавать различие между вещами — это не одно и то же. Первое не требует способности суждения, второе же требует. Причем суждение различия, по Канту, всегда является отрицательным. Это справедливо для различия в узком смысле, когда различие мыслится как отрицание равенства. Однако для различия в широком смысле это не так, поскольку последнее может быть выражено вполне положительным образом, а именно суждением «в другое, чем Ь». Если «а не есть Ь», то а, конечно же, другое, чем Ь· Однако обратное, вообще говоря, неверно. Так, можно сказать, что формула (а ~з Ь} другая, чем формула (-τβ ν Ь), — это факт их положительного различия. Но нельзя сказать, что они отрицают друг друга, поскольку они представляют одну и ту же функцию истинности — и это факт их положительного сходства.

Отношения различия из-за отсутствия «математически хороших» свойств долгое время не подвергались точному теоретическому анализу. Однако в последние десятилетия метри-


зуемые отношения различий находят широкое применение в кластерном анализе и в теории нечетких отношений. При этом за меру различия принимают ту или иную функцию расстояния между объектами или их признаками. Величиной расстояния (выбором функции расстояния) и определяется сход-т ство или различие объектов, что, очевидно, подтверждает философскую идею об относительности отношений сходства и различия.

Μ. Μ. Новосёлов

РАЗРЕШЕНИЯ ПРОБЛЕМА —возникла в связи с осознанием невозможности провести некоторые построения дозволенными методами. Первыми примерами неразрешимых задач явились решение в радикалах уравнений выше четвертой степени и невозможность провести некоторые построения циркулем и линейкой.

Общая формулировка проблемы разрешения следующая: дан класс методов Ф, дан класс проблем Р. Можно ли найти единый метод/ε Ф (разрешающий метод), позволяющий решить каждую из проблем Р, для которой в принципе существует решение?

Часто в текстах по логике и математике рассматривается более частная формулировка проблемы разрешения, называемая алгоритмической разрешимостью, в которой разрешающий метод должен быть алгоритмом, т. е. класс методов Ф фиксируется и считается множеством алгоритмов. Исторически алгоритмическая неразрешимость была первым явно выделенным случаем общей проблемы разрешения. В последнее время в связи с осознанием разницы между теоретической и практической вычислимостью появилась третья формулировка, когда разрешающий метод — не просто алгоритм, а алгоритм ограниченной сложности. Напр., линейная разрешимость — разрешимость программой, вычислимая за линейное время относительно длины исходных данных, NP-полная проблема — проблема, разрешимая лишь программой полного перебора.

Примерами в разной степени неразрешимых проблем являются: построение модели любой непротиворечивой классической теории — неразрешима однозначно определенными (без аксиомы выбора) теоретико-множественными функционалами; проверка истинности формул арифметики либо (соответствия) программ их спецификации — неразрешима средствами формальных теорий с алгоритмически заданным множеством аксиом; проверка доказуемости в формальной арифметике или в классической логике предикатов — алгоритмически неразрешима; задача нормализации выводов в логике предикатов — неразрешима примитивно-рекурсивными алгоритмами; задача перестройки естественного вывода в резолюционный — неразрешима алгоритмами, делающими не более

У^раз)

шагов, где и — длина вывода, k — любое фиксированное число; проверка тавтологичности формул классической логики высказываний — переборно разрешима, но неразрешима менее чем переборными алгоритмами.



Заметим, что неразрешимость проблемы означает лишь отсутствие единого метода, хотя в каждом конкретном случае ее можно пытаться решать, если решение не претендует на слишком большую общность. В последнее время выявилось общее свойство частных решений неразрешимых проблем: по


==402


РАЗУМ


мере расширения класса решаемых задач сложность методов с некоторого момента быстро растет, а эффективность столь же быстро убывает.

Точно так же результат о достаточно простой разрешимости проблемы может оказаться дезориентирующим, если эта достаточная простота достигается лишь на очень больших объектах, а для малых все равно приходится практически действовать перебором. Примером здесь может служить классическая задача о раскраске карт четырьмя цветами. Сведение к неразрешимым проблемам стало столь же мощным методом установления некорректности задач либо решений, каким является в физике сведение к возможности построить вечный двигатель. Напр., того, кто написал программу, ищущую зацикливание в других программах, не будут слушать, если он сам не предоставит примеры, когда его программа не работает либо работает неправильно, Неразрешимость проблемы разложения числа на простые множители достаточно простым алгоритмом стала основой современной теории надежных индивидуальных шифров. Одним из методов решения неразрешимых проблем является переход к вероятностным алгоритмам разрешения и к квантовым вычислениям. Показано, что для многих переборных задач есть быстрые алгоритмы, решающие их со сколь угодно близкой к 1 заранее заданной вероятностью.



Н. Н. Непейвода

РАЗУМ — философская категория, выражающая высший тип мыслительной деятельности, противопоставляемый рассудку. Различение разума и рассудка как двух «способностей души» намечается уже в античной философии: если рассудок как низшая форма мышления познает относительное, земное и конечное, то разум направляет на постижение абсолютного, божественного и бесконечного. Выделение разума как более высокой по сравнению с рассудком ступени познания четко осуществлялось в философии Возрождения у Николая Кузанского и Дж. Бруно, будучи связываемо ими со способностью разума постигать единство противоположностей, которые разводит рассудок.

Наиболее детальную разработку представление о двух уровнях мыслительной деятельности в понятиях разума и рассудка получает в немецкой классической философии — в первую очередь у Канта и Гегеля. Согласно Кашу, «всякое наше знание начинается с чувств, переходит затем к рассудку и заканчивается в разуме» (Кант И. Соч. в 6т. М., 1964, с. 340). В отличие от «конечного» рассудка, ограниченного в своих познавательных возможностях чувственно данным материалом, на который накладываются априорные формы рассудка, мышлению на его высшей стадии разума свойственно стремление к выходу за пределы заданного возможностями чувственного созерцания «конечного» опыта, к поиску безусловных оснований познания, к постижению абсолютного. Стремление к этой цели необходимо заложено, по Канту, в самой сущности мышления, однако ее реальное достижение невозможно, и, пытаясь все-таки достичь ее, разум впадает в неразрешимые противоречия — антиномии. Разум, согласно Канту, может, т. о., выполнять только регулятивную функцию поиска недостижимых предельных оснований познания, попытки реализации которой призваны приводить к выявлению принципиальной ограниченности познания сферой «явлений» и недоступности для него «вещей в себе». «Конститутивная» же, по терминологии Канта, функция реального познания в пределах «конечного» опыта остается за рассудком. Кант, т. о,,


не просто констатирует наличие разума как некоторой познавательной установки, он осуществляет критическую рефлексию по отношению к этой установке. «Вещь в себе» можно помыслить, но ее нельзя познать в том смысле, какой вкладывает в это понятие Кант, для которого идеалом теоретического познания выступают концептуальные конструкции математики и точного естествознания.

Смысл этого учения Канта о неосуществимости претензий на постижение «вещей в себе» зачастую сводился к агностицизму, рассматриваемому как неоправданное принижение познавательных способностей человека. Между тем Кант отнюдь не отрицал возможностей неограниченного освоения все новых слоев реальности в практической и теоретической деятельности человека. Однако Кант исходит из того, что такое прогрессирующее освоение всегда происходит в рамках опыта, т. е. взаимодействия человека с объемлющим его миром, которое носит всегда «конечный» характер, не может по определению исчерпать реальность этого мира. Поэтому теоретическое сознание человека не в состоянии занять некую абсолютную позицию «вненаходимоста» по отношению к реальности объемлющего человека мира, в принципе превышающего возможности его любого рационального объективирующего моделирования, как это происходит в артикулируемых и тем самым контролируемых сознанием понятийных конструкциях математики и точного естествознания. Кантовский агностицизм в отношении разума несет в себе очень мощную антидогматическую направленность против всяких попыток построения законченной в своих исходных предпосылках и основаниях «закрытой» теоретической картины реальности мира в целом, каким бы конкретным содержанием эта картина не наполнялась.

Продолжая традицию различения разума и рассудка, Гегель существенно пересматривает оценку разума. Если Кант, по мнению Гегеля, преимущественно «философ рассудка», то у Гегеля понятие разума становится важнейшим компонентом его системы. Гегель исходит из того, что следует преодолеть кантовское представление об ограничении позитивных функций познания рамками рассудка как «конечного» мышления. В отличие от Канта, Гегель считает, что, именно достигая стадии разума, мышление в полной мере реализует свои конструктивные способности, выступая как свободная, не связанная какими-либо внешними ограничениями спонтанная активность духа. Пределы мышления, по Гегелю, не вне мышления, т. е. в опыте, созерцании, в преднайденности объекта, а внутри мышления — в его недостаточной активности. Подход к мышлению как формальной лишь деятельности по систематизации данного извне материала, свойственный для рассудка, преодолевается, с точки зрения Гегеля, на стадии разума, когда мышление делает своим предметом свои собственные формы, и преодолевая их узость, абстрактность, односторонность, вырабатывает свое собственное имманентное мышлению идеальное содержание — «идеализированный предмет». Тем самым оно формирует то «разумное» или «конкретное понятие», которое, по Гегелю, следует четко отличать от рассудочных определений мысли, выражающих лишь абстрактную всеобщность (см. Восхождение от абстрактного к конкретному). Внутренним стимулом работы ра зума для Гегеля выступает диалектика познания, заключа ющаяся в обнаружении абстрактности и конечности пре. найденных определений мысли, которая проявляется в их противоречивости. Разумность мышления выражается в его способности снять эту противоречивость на боле« высоком



==403



Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   94   95   96   97   98   99   100   101   ...   171




©dereksiz.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет