Янко Слава
(Библиотека
Fort/Da
) ||
slavaaa@yandex.ru
74
обосновать именно то, что познание искусства — это тип познания своего рода, наверняка
отличающийся от
типа чувственного познания, которое поставляет науке конечные данные, на
которых она строит познание природы, но также отличающийся и от нравственно-разумного поз-
нания и вообще от всякого понятийного познания, оставаясь все же познанием, то
есть
опосредованием истины?
Это лишь с трудом можно принять, если вслед за Кантом лишить истинность познания научного
понятия познания и естественнонаучного понятия действительности. Необходимо рассматривать
понятие познания шире, чем это делал Кант, так чтобы и художественный
опыт мог быть понят
как познание. Для решения этой задачи мы можем апеллировать к удивительным «Лекциям по
эстетике» Гегеля. Здесь блестяще обосновывается признание истинностного содержания,
заложенного во всяком художественном опыте; одновременно это содержание связывается с
историческим сознанием. Тем самым эстетика становится
историей мировоззрений, то есть
историей истины в том ее виде, в каком она отражается в зеркале искусства. Таким образом,
существенно облегчается задача, которую мы сформулировали как обоснование художественного
опыта в качестве познания истины.
Известное
нам понятие мировоззрения, которое у Гегеля сначала появляется в «Феноменологии
духа»
29
для обозначения постулированного Кантом и Фихте расширения основополагающего
нравственного опыта до границ морального миропорядка, получает свое собственное лицо и
звучание только в эстетике. Существует множество мировоззрений и их возможных модификаций,
относительно которых понятие «мировоззрение»
теряет тот свой оттенок, к которому мы
привыкли
30
. Но ведущие примеры этого дает история искусства, потому что эта истори-
Достарыңызбен бөлісу: