395
этот последний рассматривает свой текст как произведение искусства. Ведь произведение
искусства — это целый мир, замкнутый самим собою, самодовлеющий. Но исторический интерес
не знает подобной самоудовлетворенности. Так, уже Дильтей с упреком говорил о Шлейермахере:
«Филолог хотел бы видеть повсюду завершенное в себе бытие»
34
. Если, к примеру, дошедшее из
прошлого стихотворение производит сильное впечатление на историка, это не имеет в его глазах
никакого герменевтического значения. Он в принципе не способен считать себя адресатом текста
и позволить ему оказать на себя воздействие. Напротив, он ставит в связи со своим текстом
вопросы, относящиеся к чему-то такому, о чем сам по себе текст молчит. Это относится даже к
таким преданиям, которые сами по себе уже излагают историю. Автор исторических сочинений
тоже подвергается исторической критике.
В этом плане историк дает как бы некое завышение герменевтической задачи. Соответственно и
понятие интерпретации получает здесь новый смысл и новую остроту. Оно означает теперь не
просто эксплицитное понимание данного текста в том виде, в каком его должен осуществить
филолог. Скорее понятие исторической интерпретации соотносится с понятием
выражения,
которое историческая герменевтика берет не в его классическом и традиционном понимании, то
есть не как термин риторики, касающийся отношения языка к мысли. То, что выражение
выражает, есть здесь как раз не только то, что в нем должно быть выражено, что под ним
разумеется, но прежде всего то, что находит свое выражение в этом разумении и высказывании,
хотя это вовсе не стремятся выразить, следовательно, то, что выражение как бы «выдает». В этом
широком смысле понятие «выражение» охватывает нечто гораздо большее, чем просто языковое
выражение. Оно охватывает все то, за что следует заглянуть, если мы хотим понять, что же
вообще здесь кроется, и вместе с тем все то, что дает нам эту возможность заглянуть за себя самое.
Интерпретация, следовательно, имеет при этом в виду не разумевшийся самим автором, а скрытый
и подлежащий раскрытию смысл. В этом отношении всякий текст не просто предстает доступным
пониманию смыслом, но нуждается в многообразных толкованиях. Прежде всего он сам является
феноменом выражения (Ausdrucksphänomen). Ясно, что историка интересует имен-
Достарыңызбен бөлісу: |