59
времени гуманизма нашла свою аудиторию критика «школьной» науки и как эта критика
эволюционировала вслед за эволюциями своих противников. Прежде всего здесь возродились к
жизни античные мотивы. Энтузиазм, с которым гуманисты прокламировали греческий язык и путь
эрудиции, был чем-то большим, нежели просто страстью к антиквариату. Пробуждение к жизни
классических языков принесло с собой новую оценку риторики. Она открыла фронт против
«школы», то есть против схоластической науки, и служила идеалу человеческой мудрости, ко-
торый был недостижим в рамках «школы»; такое противопоставление воистину стоит уже у
истоков философии. Платоновская критика софистов, а еще более — его своеобразно
амбивалентное отношение к Исократу поясняют заложенную здесь философскую проблему. В
связи с новым осознанием метода в естествознании XVII века эта древняя проблема еще
увеличивает свою критическую остроту. Перед лицом притязаний этой новой науки на
исключительность все более настоятельно встает вопрос, не может ли единственный источник
истины лежать в гуманистическом понятии образования. В самом деле, мы увидим, что
гуманитарные науки XIX века, не сознавая этого, черпали свою единственную жизненную силу из
сохраняющей жизнеспособность гуманистической мысли об образовании.
При этом в основном само собой разумеется, что определяющими здесь выступают
гуманистические штудии, а не математика, ибо что могло бы означать новое учение о методе XVII
века для гуманитарных наук? Стоит лишь прочесть соответствующие главы «Логики Пор-Рояля»,
касающиеся законов разума в приложении к исторической истине, чтобы понять всю скудность
того, что из этой методической идеи могут почерпнуть гуманитарные науки
22
. Все извлечения из
нее сводятся к голой тривиальности, к чему-то вроде того, что оценка события во всей его истинности
требует внимания к сопровождающим его обстоятельствам (circonstances). Янсенисты таким способом
доказательства пытались дать методическое руководство для решения вопроса о том, в какой степени
заслуживают доверия чудеса. Они стремились тем самым противопоставить неконтролируемой вере духа в
чудо новый метод и полагали, что таким образом удастся легитимировать подлинные чувства библейского
предания и церковной традиции. Новая наука на службе древней церкви — слишком очевидно, что эти
отношения не обещали быть длительными, и можно себе представить, что должно
Достарыңызбен бөлісу: |