Хабаршы №3-4 Вестник

Понятие «энергетическая безопасность» появилось относительно недавно: в 1947 году в США была принята Концепция национальной безопасности, в которой впервые отмечалось о необходимости обеспечения «энергетической безопасности». Популярным данное понятие стало после введения нефтяного эмбарго в 1973 году и трактовалось как энергетическая самодостаточность государства. Однако по ходу развития терминологии трактовка расширялась. Энергетическая безопасность стала рассматриваться не только как безопасность энергообеспечения, но и как безопасность экспорта энергоресурсов. Другими словами, стали говорить об энергетической безопасности потребителей и энергетической безопасности поставщиков.

В отношении Казахстана понятие энергетической безопасности целесообразно разграничивать во времени – в настоящий момент и на перспективу:

- на сегодняшний день Казахстан обладает крупными запасами энергоресурсов, и как поставщик заинтересован, во-первых, в диверсификации экспортных транзитных маршрутов, во-вторых, в высоких ценах на углеводороды.

- в перспективе, задумываясь об обеспечении энергетической безопасности Казахстана, нельзя не принимать в расчет фактор исчерпаемости углеводородных запасов. По прогнозам экспертов, уже через 10 лет республика выйдет на пик добычи сырой нефти. После этого объёмы извлекаемой нефти начнут неуклонно падать. Таким образом, уже к 2050 году вопрос обеспечения страны энергоресурсами станет не просто актуальным, а жизненно важным для сохранения политической, экономической и социальной стабильности. По этим причинам уже сегодня важно думать о диверсификации энергоисточников.

Рассмотрим аспекты энергетической безопасности Казахстана, актуальные на сегодняшний день. Ключевым вопросом здесь является вопрос диверсификации экспортных маршрутов.

В начале 1990-х годов топливно-энергетические ресурсы Казахстана могли поступать на экспорт только через территорию России. Республика не имела собственной сети трубопроводов и для вывоза добываемой нефти пользовалась на правах аренды российскими трубопроводами, а также прибегала к дорогостоящей транспортировке по автомобильным и железным дорогам. Казахстану пришлось бороться за ослабление транспортно-коммуникационного доминирования России. Преодоление подобной зависимости и диверсификация трубопроводных маршрутов были непосредственно связаны с утверждением независимости государства и укреплением отношений с западными странами.

В диверсификации каспийских трубопроводных проектов были заинтересованы и западные страны, в первую очередь США, которые рассматривали Каспийский регион как важный альтернативный источник энергоресурсов. Присутствие в нефтегазовом секторе Казахстана крупнейших энергетических компаний США, Европы, России и Китая вывело задачу экспорта энергоресурсов на уровень широкого международного сотрудничества. Как отмечал З. Бжезинский, «каспийская нефть – лучший инструмент для того, чтобы геоэкономически вывести Центральную Азию и Закавказье на мировые рынки, оторвать их от России и тем самым навсегда ликвидировать возможность постсоветской имперской реинтеграции». Российские исследователи С.С. Жильцов и И.С. Зонн пишут, что строительство каспийских нефтепроводов не являлось технической или экономической проблемой. Выбор маршрута – это, прежде всего, вопрос политический. Труба являлась проводником внешней региональной политики, которую реализовывало государство-владелец нефтяных и газовых запасов. Именно трубопроводы определяли стабильность или конфликтность на путях транзита. Строительство трубопроводов тесно увязывалось и с решением проблемы международно-правового статуса Каспия.

За два десятилетия Казахстан создал собственную инфраструктуру добычи углеводородного сырья, построил новые экспортные трубопроводы. На сегодняшний день каспийские энергоресурсы Казахстана транспортируются в четырех направлениях. Условно их можно обозначить как северное, восточное, западное и южное.

Во-первых, существующая вначале 1990-х годов российская система нефтепроводов была не в состоянии экспортировать на европейские рынки тот объем нефти, которые планировалось добывать в Казахстане в 21 веке. Теоретически она могла экспортировать в Европу максимум 20 млн. т нефти в том случае, если экспорт собственно российской нефти не изменился бы. В рамках проекта КТК требовалось построить первую очередь протяженностью 250 км от Кропоткина до терминала около села Южная Озерейка к востоку от Новороссийска. 700 км от Тенгиза до российского поселка Комсомольский уже имелись, так как были построены в советское время. Как пишут российские исследователи Жильцов С.С. и Зонн И.С., несмотря на важность данного проекта для России, его реализация затягивалась. Это дало повод президенту Казахстана Н.А. Назарбаеву во время своего визита в РФ в 1997 году заявить, что ряд проектов, к реализации которых до сих пор не приступили, включая КТК, тормозится по вине российских чиновников. По его словам, в связи с отказом российской компании «Транснефть» предоставить квоты для транспортировки казахстанской нефти Казахстан уже перевез 2 млн т нефти по Каспию через Иран и еще 200 тыс т – через закавказский коридор. Итоги шестилетней борьбы за КТК закончились 24 ноября 1998 года, когда Казахстан и Россия утвердили проект строительства трубопровода. В 2001 году была введена в эксплуатацию первая очередь КТК мощностью 28,2 млн т нефти в год.

Во-вторых, после распада СССР на побережье Черного моря у России осталось только два портовых терминала – в районе Новороссийска и Туапсе, общая мощность которых не превышала 40 млн т нефти в год. России пришлось модернизировать терминалы, и, в частности, построить выносные причальные устройства в 5 километрах от берега, которые представляли собой заякоренную плавающую платформу с плавающими рукавами для подачи нефти. По данным экспертов КТК, система выносных причальных устройств намного более экологически безопасна, чем стационарные причалы, особенно в связи с погодными условиями Новороссийска, порт которого из-за непогоды работает от 87 до 112 дней в году. Первый такой терминал был введен в эксплуатацию в 2001 году.

В-третьих, актуальной по сей день остается проблема перегрузки черноморских проливов Босфор и Дарданеллы. В 2001 году государственный министр Турции Рамазан Мирзаоглу заявил, что «нефтепровод Тенгиз-Новороссийск может стать угрозой для быстрого и безопасного прохода судов через пролив Босфор и Дарданеллы, поскольку сегодня через проливы проходят 82 млн т нефти в год, а с казахстанской нефтью этот объем увеличится вдвое».

На сегодняшний день для Казахстана большое значение имеет вопрос расширения пропускной способности КТК. В 2011 году было принято решение о начале строительных работ, при этом квота Казахстана должна вырасти с 27 до 52 млн т нефти в год. Работы должны быть завершены к 2015 году, общая мощность консорциума увеличится до 67 млн т нефти в год.