Искусство и миф. Сборник

приговор искусству, сущностью которого является mime
^
sis, не пе
рестает быть от этого менее однозначным:
«Тем не менее надо сказать, что, если подражательная поэзия, направ
ленная лишь на то, чтобы доставлять удовольствие, сможет привести хоть
какойнибудь довод в пользу того, что она уместна в благоустроенном госу
дарстве, мы с радостью примем ее. Мы сознаем, что и сами бываем очаро
ваны ею, но предать то, что признаешь истинным, нечестиво» (Гос. 607с)
50
.
КРАСОТА И ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ТВОРЧЕСТВО
Итак, Платону знакомо то, что мы называем изящными искус
ствами, и мы находим у него анализ психологического и физио
логического воздействия искусства, равно как и описание поэти
ческого вдохновения, которое обнаружат «эстетики» XVIII в.
(к примеру, эстетика Дидро). Платон определяет эти искусства
не через понятие Красоты, а через mime
^
sis, т. е. через чтото онто
логически низшее, удаленное от истинных реальностей, от Идей,
к которым, двигаясь обратно, должна вести Красота. Означает ли
это, что платоновское понимание Красоты нам совершенно чуж
до? Видимо, все не так просто.
Платоновская попытка (на школьном уровне растолкованная
в «Гиппии») заключается в том, чтобы соединить все множество пре
красных вещей в единую сущность прекрасного, т. е. того, что своим
присутствием делает красивой всякую вещь, в которой оно проявля
ется (294а)
51
. А значит, на вопрос о сущности прекрасного, о сущест
ве прекрасного можно схематично ответить трояким образом:
а) Прежде всего Платон признает, что существуют вещи, прекрасные
сами по себе, ибо они доставляют беспримесное наслаждение (Филеб
51c)
52
, иначе говоря, чистое наслаждение, которое не связано с прекраще
нием страдания. Цвета и геометрические формы, звуки и запахи прекрас
ны как раз в этом смысле, благодаря доставляемому ими удовольствию,
в чем софист Гиппий в какойто момент усматривает сущность Прекрас
ного (Гиппий 298b)
53
. И здесь мы как бы находимся на пороге современ
ной эстетики, которая тоже дает обоснование красоте через опыт наслаж
дения. Сократ готов согласиться, что прекрасное — это удовольствие,
Жан Лакост. Философия искусства
218

доставляемое, в основном, слухом и зрением. И, исходя из этого, он фор
мулирует вопрос, в котором как бы намечена кантовская эстетика: «По
чему же, Гиппий и Сократ
54
, вы выделили из приятного приятное, полу
чаемое тем путем, который вы называете прекрасным, между тем как
приятное, связанное со всеми прочими ощущениями — от пищи, питья,
любовных утех и так далее, — вы не называете прекрасным?» (298d, e)
55
.
Но Сократ выбирает другой путь, ибо следующий его вопрос: является ли
в самом деле удовольствие, приносимое зрением и слухом, наилучшим,
и не есть ли оно удовольствие «полезное» (303e)
56
? И не будет ли чистое
удовольствие прекрасным потому, что предполагает тело, свободное от по
требностей, а также приглашает к поискам иной реальности?
Отказ Платона от эстетики в современном смысле становится еще
более очевидным, если мы проследим за рассуждениями Чужеземца
в «Законах», который задает вопрос: должно ли удовольствие быть мери
лом подражательных искусств, в частности музыки (668а)
57
. Удовольст
вие от подражательного искусства может быть только относительным
(а не абсолютным, как чистое удовольствие) (Законы 667d)
58
. Следова
тельно, нельзя судить о подражании, взяв за единственный критерий
только удовольствие, которое оно приносит. Это удовольствие, очарова
ние, слишком подвластно изменчивости мнений и вкуса. Подражатель
ное искусство следует оценивать по его плодам, т. е. по его точности,
правдивости, сообразности образцу, представление о котором надо иметь
заранее. Сопровождаемая ритмичными телодвижениями, музыка подра
жает целомудренной умеренности (идея, которую подхватит Ален), и это
подражание сдержанности страстей оказывается в высшей степени благо
творным и полезным при воспитании юношей (669а)
59
. Значит, эстетиче
ское наслаждение возникает из созерцания соответствия прекрасному об
разцу, его точным пропорциям (поскольку речь идет об умеренности).
b) Красота в более интеллектуальном и менее связанном с чувства
ми смысле может заключаться в соразмерности частей и гармонии цело
го (harmonia у Пифагора означает октаву, см. Федон 85е)
60
. Именно
точным соблюдением меры создают искусства все самое прекрасное, как
говорится в «Политике» (284b)
61
. «Умеренность и соразмерность всюду
становятся красотой и добродетелью» (Филеб 64е)
62
. Но искусство, спо
собное таким образом создавать прекрасную вещь, не может быть изящ
ным и эстетическим искусством. В «Государстве» Сократ напоминает
нам, как художник будет рисовать статую (вроде одной из акропольских
Кор), приговаривая: «Надо к каждой части применять подобающий цвет,
219

жүктеу/скачать 1.41 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: