Сергей есенин стихотворения. Поэмы



бет31/35
Дата09.06.2016
өлшемі0.97 Mb.
#123203
1   ...   27   28   29   30   31   32   33   34   35

ПОЭМА О 36133


Много в России

Троп.

Что ни тропа —



То гроб.

Что ни верста —

То крест.

До енисейских мест

Шесть тысяч один

Сугроб.
Синий уральский

Ском

Каменным лег



Мешком,

За скомом шумит

Тайга.

Коль вязнет в снегу



Нога,

Попробуй идти

Пешком.
Добро, у кого

Закал,


Кто знает сибирский

Шквал.


Но если ты слаб

И лег,


То, тайно пробравшись

В лог,


Тебя отпоет

Шакал.
Буря и грозный

Вой.

Грузно бредет



Конвой.

Ружья наперевес.

Если ты хочешь

В лес,


Не дорожи

Головой.
Ссыльный солдату

Не брат.

Сам подневолен

Солдат.

Если не взял



На прицел,—

Завтра его

Под расстрел.

Но ты не иди

Назад.
Пусть умирает

Тот,


Кто брата в тайгу

Ведет.


А ты под кандальный

Дзин


Шпарь, как седой

Баргузин.

Беги все вперед

И вперед.


Там за Уралом

Дом.


Степь и вода

Кругом.


В синюю гладь

Окна


Скрипкой поет

Луна.


Разве так плохо

В нем?
Славный у песни

Лад.

Мало ли кто ей



Рад.

Там за Уралом

Клен.

Всякий ведь в жизнь



Влюблен

В лунном мерцанье

Хат.
Если ж, где отчая

Весь,


Стройная девушка

Есть,


Вся как сиреневый

Май,


Вся как родимый

Край,—


Разве не манит

Песнь?
Буря и грозный

Вой.

Грузно бредет



Конвой.

Ружья наперевес.

Если ты хочешь

В лес,


Не дорожи

Головой.



* * *

Колкий, пронзающий

Пух.

Тяжко идти средь



Пург.

Но под кандальный

Дзень,

Если ты любишь



День,

Разве милей

Шлиссельбург?
Там, упираясь

В дверь,


Ходишь, как в клетке

Зверь.


Дума всегда

Об одном:

Может, в краю

Родном


Стало не так

Теперь.
Может, под песню

Вьюг

Умер последний



Друг.

Друг или мать,

Все равно.

Хочется вырвать

Окно

И убежать в луг.


Но долог тюремный

Час.


Зорок солдатский

Глаз.


Если ты хочешь

Знать,


Как тяжело

Убежать,—

Я знаю один

Рассказ.



* * *

Их было тридцать

Шесть.

В камере негде



Сесть.

В окнах бурунный

Вспург.

Крепко стоит



Шлиссельбург,

Море поет ему

Песнь.
Каждый из них

Сидел


За то, что был горд

И смел,


Что в гневной своей

Тщете


К рыдающим в нищете

Большую любовь

Имел.
Ты помнишь, конечно,

Тот


Клокочущий пятый

Год,


Когда из-за стен

Баррикад


Целился в брата

Брат.


Тот в голову, тот

В живот.
Один защищал

Закон —

Невольник, влюбленный



В трон.

Другой этот трон

Громил,

И брат ему был



Не мил.

Ну, разве не прав был

Он?
Ты помнишь, конечно,

Как


Нагайкой свистел

Казак?


Тогда у склоненных

Ниц


С затылков и поясниц

Капал горячий

Мак.
Я знаю, наверно,

И ты


Видал на снегу

Цветы.


Ведь каждый мальчишкой

Рос,


Каждому били

Нос


В кулачной на все

«Сорты».
Но тех я цветов

Не видал,

Был еще глуп

И мал,

И не читал еще



Книг.

Но если бы видел

Их,

То разве молчать



Стал?


* * *

Их было тридцать

Шесть.

В каждом кипела



Месть.

Каждый оставил

Дом

С ивами над прудом,



Но не забыл о нем

Песнь.
Раз комендант

Сказал:

«Тесен для вас



Зал.

Пять я таких

Приму

В камеру по одному,



Тридцать один —

На вокзал».


Поле и снежный

Звон.


Клетчатый мчится

Вагон.


Рельсы грызет

Паровоз.


Разве уместен

Вопрос:


Куда их доставит

Он?
Много в России

Троп.

Что ни тропа —



То гроб.

Что ни верста —

То крест.

До енисейских мест

Шесть тысяч один

Сугроб.



* * *

Поезд на всех

Парах.

В каждом неясный



Страх.

Видно, надев

Браслет,

Гонят на много

Лет

Золото рыть



В горах.
Может случиться

С тобой134

То, что достанешь

Киркой,


Дочь твоя там,

Вдалеке,


Будет на левой

Руке


Перстень носить

Золотой.
Поле и снежный

Звон.

Клетчатый мчится



Вагон.

Вдруг тридцать первый

Встал

И шепотом так сказал:



«Нынче мне ночь

Не в сон.


Нынче мне в ночь

Не лежать.

Я твердо решил

Бежать.


Благо, что ночь

Не в луне.

Вы помогите

Мне


Тело мое

Поддержать,


Клетку уж я

Пилой…


Выручил снежный

Вой.


Вы заградите меня

Подле окна

От огня,

Чтоб не видал

Конвой».
Тридцать столпились

Вряд,


Будто о чем

Говорят,


Будто глядят

На снег.


Разве так труден

Побег,


Если огни

Не горят?




* * *

Их оставалось

Пять.

Каждый имел



Кровать.

В окнах бурунный

Вспург.

Крепко стоит



Шлиссельбург.

Только в нем плохо

Спать.
Разве тогда

Уснешь,


Если все видишь

Рожь,


Видишь родной

Плетень,


Синий, звенящий

День,


И ты по меже

Идешь?
Тихий вечерний

Час.

Колокол бьет



Семь раз.

Месяц широк

И ал.

Так бы дремал



И дремал,

Не подымая глаз.


Глянешь, на окнах

Пух.


Скучный, несчастный

Друг,


Ночь или день,

Все равно.

Хочется вырвать

Окно


И убежать в луг.
Пятый страдать

Устал.


Где-то подпилок

Достал.


Ночью скребет

И скребет,

Капает с носа

Пот


Через губу в оскал.
Раз при нагрузке

Дров


Он поскользнулся

В ров…


Смотрят, уж он

На льду,


Что-то кричит

На ходу.


Крикнул — и будь

Здоров.



* * *

Быстро бегут

Дни.

День колесу



Сродни.

Снежной январской

Порой

В камере сорок



Второй

Встретились вновь

Они.
Пятому глядя

В глаза,


Тридцать первый

Сказал:


«Там, где струится

Обь,


Есть деревушка

Топь


И очень хороший

Вокзал.
В жизни живут лишь

Раз,

Я вспоминать



Не горазд.

Глупый сибирский

Чалдон,

Скуп, как сто дьяволов,



Он.

За пятачок продаст.


Снежная белая

Гладь.


Нечего мне

Вспоминать.

Знаю одно:

Без грез


Даже в лихой

Мороз


Сладко на сене

Спать».
Пятый сказал

В ответ:

«Мне уже сорок

Лет.

Но не угас мой



Бес,

Так все и тянет

В лес,

В синий вечерний



Свет.

Много сказать

Не могу:

Час лишь лежал я

В снегу,

Слушал метельный

Вой,

Но помешал



Конвой

С ружьями на бегу».




* * *

Серая, хмурая

Высь,

Тучи с землею



Слились.

Ты помнишь, конечно,

Тот

Метельный семнадцатый



Год,

Когда они

Разошлись?
Каждый пошел в свой

Дом


С ивами над прудом.

Видел луну

И клен,

Только не встретил



Он

Сердцу любимых

В нем.
Их было тридцать

Шесть.


В каждом кипела

Месть.
И каждый в октябрьский

Звон

Пошел на влюбленных



В трон,

Чтоб навсегда их

Сместь.
Быстро бегут

Дни.


Встретились вновь

Они.


У каждого новый

Дом.


В лёжку живут лишь

В нем,


Очей загасив

Огни.
Тихий вечерний

Час.

Колокол бьет



Семь раз.

Месяц широк

И ал.

Тот, кто теперь



Задремал,

Уж не поднимет

Глаз.
Теплая синяя

Весь,


Всякие песни

Есть…


Над каждым своя

Звезда…


Мы же поем

Всегда:


Их было тридцать

Шесть.
<1924>





Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   27   28   29   30   31   32   33   34   35




©dereksiz.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет