Вл. С. Соловьев и еврейский вопрос

Вл. С. Соловьев и еврейский вопрос

Ответы на эти вопросы искал и Владимир Соловьев. Русская интеллигенция благодаря ему обрела философское видение этой проблемы. Поставив ее в такую плоскость, он воззвал к метафизическим корням этой проблемы и, прежде всего, к религиозным аспектам.

Свое отношение к еврейской проблеме Соловьев выразил в нескольких своих произведениях, главные из которых «Еврейство и христианский вопрос» и «Новозаветный Израиль». Прологом к появлению этих произведений явилась деятельность еврея Иосифа Рабиновича. Этот человек, устрашившись прогремевших погромов, решил принять христианство, дабы избегнуть наиглавнейшего обвинения христиан по отношению к евреям: распятии Иисуса – христианского мессии.

Владимир Соловьев, прослывший в отличие от Василия Розанова, юдофилом, много внимания уделял еврейской культуре. Он досконально знал историю этого народа, его обычаи и культуру. Чем же объяснить такой интерес известного философа?

Центром своего философского учения Владимир Соловьев сделал идею богочеловечества. Его вклад в развитие этой идеи оценила Л.К. Нагорная в своей диссертационной работе: «…он впервые в философско-религиозной мысли дает развернутое определение Богочеловечества. Причем если церковь в определении делает акцент на Богочеловечество Иисуса Христа, то Соловьев акцентирует внимание на богочеловеческое единство, на построение царства Божия. Здесь огромное отличие Вл. Соловьева от предшествующих направлений таких как исихасты, молинисты. Это не пассивное ожидание сошествия света, любви так называемой «энергии» на человека, а поиски механизмов развития в человеке заложенных от природы качеств божественного. Богочеловечество, по Соловьеву, – это объединение человека через положительное с другими субъектами, а затем с Богом»¹.

Богочеловечество Соловьева можно сопоставить с избранностью, мессианством русского православного народа. Такой религиозный национализм является общей чертой культурной обстановки конца XIX – начала XX вв. Причем Соловьев пытается отделиться от Европы, у которой с евреями одни интерес – деньги, но эти средства европейцы используют не в целях возвеличивания собственной религии, как это делается у евреев. Русский народ в этом отношении для Соловьева – островок «чистой» веры, лишенной жажды наживы. Розанов, также высказывавшийся по этому поводу, дал более реалистичную оценку православной церкви: «Хорош монастырек, “в нем полное христианство”; а все-таки питается он у соседней деревеньки»².

Либерализм Соловьева по отношению к евреям исходил из общехристианской позиции, зафиксированной еще в Средние века в булле папы Иннокентия III под названием «Конституция для евреев» (Constitutio pro Judeis). Этот документ видел существование еврейской нации как необходимость, так как «через них доказывается истинность нашей веры»³. Так и Владимир Соловьев, руководствуясь в первую очередь не какими-то нравственными и гуманистическими нормами, а религиозной необходимостью признавал существование евреев в Российской империи. Он горячо приветствовал принятие Иосифом Рабиновичем христианства, о чем свидетельствует его обращение к еврейскому вопросу. Соловьев испытывал надежду на скорое обращение всех евреев в христианство и построение «Новозаветного Израиля».

Стоит заметить, что в самом начале своего произведения «Еврейство и христианский вопрос» Соловьев рисует перед читателем моральную проблему христианства: «Иудеи всегда относились к нам по-иудейски; мы же, христиане, наоборот доселе не научились относиться к иудейству по-христиански»¹. Здесь он имеет в виду обстоятельства, способствующие переходу в православную веру Иосифа Рабиновича. В этом, в еврейских погромах для Владимира Соловьева проявлялось не несовершенство христианства, а несовершенство его паствы.

Если суммировать все выше сказанное, то отношение Владимира Соловьева к евреям было продиктовано не только современными ему общественно-культурными реалиями, но и старыми установками, ведущими свое начало из Средневековья. Об этом говорит радость, выказанная им после обращения евреев в христианство. «Отношение Соловьева к евреям было последовательным выражением его христианского универсализма, этических принципов, предписывающих любить все народы как свой собственный»².

Владимир Соловьев выступает и как патриот: он верит в избранность (богочеловечество) русского народа, который поможет евреям построить «Новозаветный Израиль».

Два лика Елизаветы I Тюдор

Полякова Анна
Елизавета Тюдор неоднозначная фигура в истории, и оценка ее личности и деятельности так же неоднозначна. Одни историки считают ее монархом, действовавшим по обстоятельствам ради сохранения своей жизни и власти и просто несчастной женщиной, волею судеб оказавшейся на троне Англии в непростое для нее время. Другие, наоборот, называют английскую королеву одной из величайших правительниц Европы, грамотным политиком и выдающейся женщиной.

Кристофер Хейг утверждает: «Правление Елизаветы I было основано на иллюзиях. Она правила при помощи созданных и распропагандированных ею самой образов»¹. И поэтому в стране, особенно во время расцвета Англии, находилось так много поклонников королевского ума и красоты не только среди придворных, но и среди народа. Но при этом автор не оценивает королеву как великого правителя Англии: «Елизавета была порождением всех слабых мест монархии Тюдоров»².

О. Дмитриева считает Елизавету выдающимся монархом 16 века: королева полностью соответствовала условиям своего времени и намного опережала его³. И хотя Дмитриева большое внимание уделяет презентации королевы, она не меняет своего мнения по поводу Елизаветы, считая пропаганду одним из орудий политики.

Противоречат ли данные теории друг другу, или одна может дополнять другую?

Для начала оценим политическую атмосферу в Англии накануне прихода Елизаветы к власти в 1558г. После смерти короля Генриха VIII наступает тяжелое время: слабые правители недолго остаются на троне, экономический кризис, Контрреформация, проводимая Марией Тюдор, ее брак с ненавистными испанцами, потеря последней английской территории на материке – порта Кале. Все это не способствовало экономической и политической стабильности Англии, а также уверенности народа во власти и завтрашнем дне. Естественно, народ жаждет увидеть на троне нового законного, протестантского правителя, защитника веры и Англии. В это время, если интерпретировать поведение Елизаветы в рамках теории Э. Эриксона, королева преодолела кризис идентичности и приняла идентификацию любящей королевы, матери своего народа¹.

Поэтому не зря в период расцвета правления Елизаветы (после разгрома Непобедимой Армады в 1588 г.) разворачивается мощная пропаганда чистоты и самоотверженности королевы. В это время создаются картины, полные символов могущества и благословенности Елизаветы, навевающие ассоциации с Девой Марией. Шедеврами стали творения придворных художников, в том числе и Хиллиарда: «Портрет с радугой», «Протестантское наследство». Королева регулярно совершает поездки по стране и выступает с пламенными речами: «И верьте мне, что для безопасности и спокойствия вас всех я не пожалею, если надо, пролить свою кровь»². В 1588 г. она говорила жителям Лондона: «У вас может быть более великий монарх, но никогда – более любящий»³.

И народ Англии отвечал Елизавете тем же, ведь «нет более приятной музыки для народа, чем приветливость государя»⁴. В это время стали популярны баллады, восхваляющие Елизавету: «Пусть каждый верный богу бритт / Престол любовью озарит, / На нем царит сегодня / Любимица Господня»⁵. В проповедях очень часто имя королевы сопровождалось словами: «Да сохранит Господь ее здоровье и мир, чтобы она царствовала над нами. Да будет так, аминь!»⁶.

Таким образом, в период правления Елизаветы Тюдор совпал желаемый народом образ правителя и сформированная идентичность молодой королевы. Это мы можем подтвердить всенародной любовью к правительнице и взаимной демонстративной любовью Елизаветы к своему народу. Дополнительным аргументом в пользу данного вывода может служить и тот факт, что в конце правления королевы ее популярность резко падает на фоне начавшегося экономического кризиса в стране, недовольства нарождавшейся буржуазии, требовавшей уже политической власти. В 90-е гг. 16 в. желаемому образу королевы перестала отвечать сама королева.

Традиционные исследователи деятельности Елизаветы такие как, рассматриваемые нами Хейг и Дмитриева, подробно описали «иллюзию». Но не затронули причину долголетия этой иллюзии. В контексте теорий таких психологов, как, например, Э. Эриксон, мы можем увидеть причину появления и стойкости взаимной, хоть и демонстративной, любви королевы и ее народа. А причиной является совпадение общественного заказа и сформированной идентичности королевы, основанного на повышенной чувствительности к этому заказу. Чувствительность идет из личного опыта королевы, которая нашла гарантии безопасности жизни и власти в народной любви.
Литература

1. 
   Дмитриева О. Елизавета Тюдор. М. : Молодая гвардия, 2004. 306 с.
   
2. 
   Хейг К. Елизавета I английская. Ростов н/Д : Феникс, 1997. 318с.
   
3. 
   Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. М. : Прогресс, 1996. 344 с.
   

жүктеу/скачать 316 Kb.

Достарыңызбен бөлісу: