Джон Дуглас и Марк Олшейкер

И Даниэлла Литп, и Кристина Джессоп были жертвами по той же самой причине, по которой жертвами становятся другие дети: они не в состоянии контролировать свое окружение. Малыши не выбирают

членов своей семьи, няней, соседей, друзей родителей или школы. Если кто-то в доме совершает физические или сексуальные нападения на них, если они живут в опасном окружении или посещают школу,

где проблему представляют наркотики или оружие (или хулиганы на площадке каждый день избивают их на переменах), они не могут просто взять и перебраться в другое место. А если они убегают, то становятся уязвимыми из-за других опасностей в новой враждебной среде.

Но большинство детей, подверженных риску, живут, как в ловушке. Малыши, с которыми дурно обращаются или которыми пренебрегают, и даже дети постарше могут не осознавать, что другие дети живут иначе, что их жизнь не назовешь нормальной. К примеру, я расследовал дело одного серийного насильника. Когда преступник был еще подростком, отец почти каждый вечер таскал его за собой по барам, где цеплял какую-нибудь проститутку, бил ее или осыпал угрозами, а затем занимался с ней сексом, не заботясь о том, что мальчик все слышит. Я не пытаюсь оправдать его — все мы несём ответственность за свои поступки, если только мы в своем уме. Но я подчеркиваю : очень трудно выработать уважительное отношение к другому существу, независимо от пола, при такой модели обращения с женщиной взрослого человека. Даже в самой безопасной и здоровой домашней обстановке стороны детской натуры могут работать против них. Есть качества — универсальные для всех детей, — которые делают их идеальными жертвами, в том числе природное любопытство, податливость, потребность в любви и внимании и то, что на определенном этапе у детей возникает потребность бросить вызов родителям.

Каждый родитель может засвидетельствовать природное любопытство детей. Я помню, как сам и сердился, и восхищался, видя, что мои дети всегда ухитряются куда-нибудь влезть, иногда поранившись при этом, часто оказываясь на грани беды ко времени прихода в комнату меня или Пэм. Пока подрастали две мои дочери и сын, я поочередно удивлялся их частым проявлениям сообразительности и находчивости и поразительной нехватке осмотрительности. Все мы видели, как малыш, едва научившийся ходить, топает в сторону проезжей части, как пугающий символ бездумности и любопытства. Сам малыш считает улицу еще одной новой игрушкой, с воодушевлением принимаясь изучать ее, и не понимает, что упрек или шлепок, который он немедленно получает за свой авантюризм, — просто жалкая попытка перепуганного родителя исправить внезапно возникшую опасную ситуацию.

«Уловка-22» для родителей заключается в том, что незачем лишать наших детей любопытства, поскольку именно оно побуждает их познавать окружающий мир и делает их интересными, уникальными людьми. Это трудно — разглядеть столь тонкую грань. Увидев, как малыш, едва научившийся ходить, заигрался на краю бассейна, оставшись без присмотра всего на секунду, мы так пугаемся возможной трагедии, что срываемся с места и больше не подпускаем ребенка одного к бассейну. Но голос рассудка откуда-то из глубины советует: «Подожди! Неужели ты хочешь, чтобы он всю жизнь боялся воды?»

Отчасти именно природное любопытство стоило жизни Метан Канка. В июле 1994 года, рано вечером, этой энергичной семилетней девочке надоело смотреть телевизор с сестрой, и она отправилась узнать, не хочет ли одна из ее подружек, живущих по соседству, в пригороде Трентона, Нью-Джерси, поиграть — может быть, в классики, любимую игру девочек. Вскоре после этого сестра Меган отправилась присоединиться к ним, но обнаружила, что Меган так и не появлялась в доме у подруги. Почти двадцать четыре часа спустя труп Меган был обнаружен всего в нескольких милях от дома, в пластиковом контейнере местного парка. Девочку изнасиловали и задушили.

Как выяснилось, Меган стала жертвой своего окружения, хотя до ее похищения жители этого квартала и не думали считать его опасным. В пригороде в штате Нью-Джерси, где жила семья Канка, всегда царит тишина, если не считать привычных возгласов играющих детей. Никто не знал, что трое мужчин, живущих по другую сторону улицы от дома Канка, долго отбывали срок в Авенеле, заведении, где лица, совершившие преступления на сексуальной почве, проходят курс лечения, благодаря которому будут представлять меньшую угрозу при возвращении в общество. И вот одного из них, Джесса Тиммендекуаса, арестовали за убийство Меган. Тиммендекуаса прежде обвиняли в том, что он совратил и чуть не задушил еще одну семилетнюю девочку. Он заманил Меган к себе, пообещав показать ей щенка.

Преступление ужаснуло родных Меган и других жителей городка. Их ужас перерос в ярость, когда они узнали, что ее убийца и прежде совершал преступления на сексуальной почве. Эта ярость вылилась в активные действия и в конце концов привела к принятию «закона Меган», согласно которому общественность следует оповещать о появлении в районе преступника, освобожденного досрочно. Федеральный уголовный закон 1994 года требовал, чтобы штаты регистрировали и отслеживали лица, совершившие половые преступления, в течение десяти лет после освобождения, а также сообщали о них местным властям, но по этому закону оповещать общественность не требовалось. Проведенный в мае 1996 года «закон Меган» сделал обязательным такое оповещение во всех штатах. В конституциях большинства штатов уже имелись подобные законы, но требования- значительно различались: согласно одним, сами жители должны были обращаться в полицию, по другим — полиция была обязана передать местным жителям, школам, приютам и лагерям имя, адрес и фотографию преступника. Этот закон вызвал множество споров, а также судебных процессов в ряде штатов. Некоторые утверждали, что такое оповещение — вторжение в личную жизнь, при котором преступник страдает вдвойне и лишается возможности вернуться к обычной жизни. Кроме того, возникали опасения насчет действий родителей в том случае, если они узнают, что за люди живут по соседству. Защитники преступников утверждали, что, поскольку их клиенты отбыли срок, им нужен шанс начать жить заново, а мы обязаны поверить в их раскаяние. Но самой большой проблемой в этом споре являлось то, что растлитель, предпочитающий секс с детьми, не утрачивает влечения к ним.

Предположим, какой-нибудь представитель власти пришел ко мне и заявил: со мной все в порядке, только вот мое влечение к взрослым женщинам — недопустимое извращение. Мне было бы очень трудно отказаться от своих привычек, что бы я ни предпринимал. Я — образованный представитель среднего класса, отец троих детей, имеющий связи в обществе и сделавший немалый вклад в упрочение нашей системы и общественной структуры. Однако, даже рискуя всем этим, я не сумел бы изменить свою сексуальную ориентацию, чтобы она соответствовала распоряжениям властей, без чего, по их словам, я окажусь неприемлемым в законопослушном обществе. Уверен, то же самое справедливо для гомосексуалистов или лесбиянок, живущих в таких же социально-экономических обстоятельствах, как и я. Сколько бы вы ни убеждали их, что это «неправильно» — испытывать влечение к взрослым людям того же пола, — словами не изменить их сексуальную ориентацию. Им придется скрывать её, поскольку к гомосексуалистам часто относятся с предубеждением, но менять — ни в коем случае.

Это же утверждение справедливо для педофилов — тем более что многие из них не настолько заинтересованы в полном соответствии общественным нормам, как большинство из нас. Среди них немало уважаемых профессионалов и деловых людей, которые, в сущности, держат в тайне эту сторону своей жизни. Но ещё больше среди них отбросов общества — таких, как убийцы и насильники взрослых. Но мы учимся на собственном опыте и исследованиях, мы не собираемся предоставлять им выбор и по собственному желанию отказаться от интереса к мальчикам или девочкам — не более, чем меня заставят отказаться от интереса ко взрослым женщинам или гомосексуалиста — перестать интересоваться другими взрослыми мужчинами. Но если мы не в состоянии заставить педофила забыть о влечении, разве мы не можем по крайней мере заставить его понять, что сдерживать себя ему придётся в его же собственных интересах, чтобы не попасть в тюрьму? Попробовать, конечно, можно — точно так же, как попробовать заставить серийных насильников сдерживаться, несмотря на удовольствие, получаемое ими при изнасиловании взрослых женщин. Но вряд ли ваша попытка окажется успешной. Как говорит Питер Бэнкс, нельзя просто проснуться однажды утром и решить пойти и убить ребенка. Растлители детей смотрят на свои действия с другой точки зрения, отличающейся от нашей. Мы считаем их чудовищными, а они — нормальными.

Его слова эхом повторяют заявления множества людей, работа которых связана с розыском пропавших и подвергающихся эксплуатации детей. Они видят то же, что и Питер Бэнкс: «Есть вещи, терпимость

к которым недопустима. Лишение ребенка невинности во многих отношениях хуже убийства».

После опыта, полученного в беседах с заключенными, неоднократно совершавшими насильственные преступления, и сотрудничества с полицией — обычно по делам рецидивистов — боюсь, я окончательно

утратил веру в реабилитацию. Они подвергаются арестам, смирно выдерживают срок заключения и заявляют психологу, что теперь они исправились. Но об этом мы знаем только с их слов. Они утверждают, что способны контролировать свои желания, но откуда нам знать, что произойдет после того, как они окажутся на свободе? Многие профессионалы в сфере психиатрии и правосудия, похоже, не понимают, что насилие носит ситуационный характер. Оно имеет отношение к среде и возможности. Тот факт, что преступник был примерным заключенным, не позволяет поручиться за его действия, как только он перестанет находиться под постоянным наблюдением.

Все пятнадцать лет срока, полученного за убийство мальчика и девочки в Уотертауне, Нью-Йорк, Артур Шоукросс был примерным заключенным. Но через несколько месяцев после освобождения неполноцен-

ность и ярость вновь возобладали в нем, и он начал убивать проституток в Рочестере. Джек Генри Эбботт, убийца, который добился славы и поддержки со стороны литературного мира за свою прекрасную книгу о жизни в тюрьме — «В чреве чудовища», был таким хорошим заключенным и таким образцом послушания, что его освободили досрочно. В отличие от большинства преступников, он имел славу, поддержку, репутацию, дружил с влиятельными людьми. Несмотря на это, через два месяца после освобождения он вступил в спор с официантом в ресторане «Гринвич Вилледж», не сумел сдержать ярость и убил юношу. Хотя дальнейшая судьба Эбботта мне неизвестна, я ничуть не удивлюсь, узнав, что он вновь стал примерным заключенным.

Я не могу не задавать себе вопрос, готовы ли адвокаты растлителей малолетних или других обвиняемых, совершивших насильственные преступления, позволить своим детям общаться с людьми, которых они только что избавили от смертного приговора. Неужели они согласны, чтобы их родные дети стали подопытными кроликами в неофициальном исследовании реабилитации какого-нибудь растлителя малолетних ? Почему мы считаем, что, убедившись в своей способности манипулировать образованными,, умными, зрелыми взрослыми людьми, добившись их доверия, преступник не воспользуется своим влиянием и навыками в отношении детей, особенно тех детей, к которым он испытывает острое сексуальное влечение ? От семей многих пострадавших я слышал другие слова: ладно, давайте забудем о вине преступников после того, как они отбудут срок, когда их жертвы поправятся физически и эмоционально и восстановят свой менталитет, если... будут возвращены к жизни.

В городе, где жила Меган Канка, граждане предприняли другой, менее противоречивый шаг, чтобы начать процесс оздоровления. Местный Ротарианский клуб купил дом, расположенный через улицу от дома

Канка — в нем жил убийца девочки, — и за свой счёт снес его. На этом месте разбили «Парк Меган», где родители могли наблюдать за играми соседских детей. Наряду с законами, подобными «закону Меган», и некоторыми программами (например, в местных универмагах устраиваются помещения, где родители могут оставить детей под присмотром) общество продолжает предлагать новые способы защиты детей. Зайдите в любой крупный отдел товаров для детей, и вы увидите среди игрушек, одежды и других привычных вещей множество «поводков» для малышей. Я видел даже рекламы отслеживающих устройств на батарейках, которые издают сигнал, когда родители нажимают кнопку на своем пульте. Но однажды я услышал, что такое устройство было обнаружено возле дома похищенного и убитого ребенка: когда малыша схватили, устройство просто сняли и бросили.

Когда родились мои дети, я боялся взять их на руки — такими хрупкими они мне казались. По мере того как наши малыши подрастали, мы наполнялись все большей уверенностью, что не повредим им, и

сходили с ума при мысли, что может случиться в наше отсутствие: мы вставляли защитные пробки во все электрические розетки, убирали подальше моющие средства и лекарства, купили велосипедные шлемы и пытались предусмотреть все до мелочей, лишь бы обеспечить детям безопасность. А затем мы узнавали истории Меган Канка, Кэсси Хансен, Полли Клаас, Эмбер Хагерман, Шона Мура и множества других детей, и нам хотелось, чтобы дети все время находились у нас на глазах или же сидели запертыми в своих комнатах, пока им не исполнится двадцать лет. Мы должны помнить: подобно множеству других

опасностей, угрожающих нашим детям, взрослые, способные причинить им вред, объективно существуют точно так же, как автомобильные аварии или детские болезни. Как родители, мы можем узнать опас-

ность, которую они представляют, а затем преобразить это знание (и страх) в практические меры защиты. Нам известно, что охотники на детей пользуются каждым своим преимуществом, чтобы оказать влияние на потенциальную жертву, и, если ребенок не подготовлен, перевес будет на стороне взрослого: он больше, сильнее, а ведь, по словам родителей, взрослых надо слушаться. Проницательные охотники за детьми не только воспользуются этими факторами, но и создадут условия, чтобы усилить свои возможности. Они могут притворяться полицейскими или священниками — лицами, заслуживающими доверия, слушаться которых ребенок наверняка приучен. В некоторых случаях преступники играют на чувствах ребёнка, подкупая его вниманием, манипулируя им, а потом угрожая и эмоционально изолируя его от взрослых, которые защитят и помогут. Иногда преступники притворяются нейтральными людьми, выжидают время, подстерегая возможность чистого похищения.

А теперь о том, что этому противостоит: в вашем распоряжении есть средства и оружие, уже находящиеся в вашем доме, — они помогут вам справиться с этими хищниками или по крайней мере уравнять силы. Прежде чем обезуметь от страха, вспомните одну важную вещь: есть вероятность, что вашего ребёнка не похитят — это только потенциальная опасность, от которой вы вполне можете уберечься. Ваши взаимоотношения с детьми в сочетании с некоторыми сравнительно простыми навыками безопасности, которые вы привьете детям, — вот лучшие способы их защиты.

В предыдущей главе мы рассказывали о растлителе малолетних, относящемся к типу соблазнителей, который в течение длительного периода времени обрушивает на ребенка поток любви и внимания. Питер

Бэнкс и другие сотрудники НЦППЭД подчеркивают: самый большой подарок, который вы можете сделать своим детям, — это воспитать в них чувство собственного достоинства. Малыши, которым недостает эмо-

циональной поддержки дома, с большей вероятностью становятся мишенями растлителей. Преступники замечают уязвимых и беспомощных, как лев в африканской степи высматривает самую слабую антилопу

в стаде, пришедшем на водопой.

Такие преступники иногда выбирают семьи с единственным родителем, надеясь, что тот оценит помощь другого взрослого, готового уделить время детям. Родителям следует доверять своей интуиции. Если вам кажется, что кто-то прилагает слишком много усилий, чтобы добиться привязанности вашего ребёнка, не отмахивайтесь от подозрений — по крайней мере, составьте компанию ребенку во время встреч с этим взрослым.

Все семьи проходят периоды, когда близкие отдаляются друг от друга; дети и взрослые переживают эмоционально трудные времена. Но даже в период трудностей вам необходимо убедиться: где-то в глубине души ваши дети знают — вы их любите несмотря ни на что. Они хотят слышать от вас: «Я люблю тебя», «У меня нет никого дороже тебя». Когда дети поступают неправильно, мы не скупимся на критику и отрицательные эмоции в их адрес, но и в этот момент стоит позаботиться о том, чтобы сохранить равновесие с помощью каких-то положительных подкреплений.

Ваши дети должны верить: если что-то вызывает у них неловкость, они могут прийти и обо всем рассказать вам. Это нелегко, особенно если ребенок попал в затруднительное положение потому, что забыл об одном из ваших правил. К примеру, тринадцатилетнему мальчику, которому не следует смотреть фильмы для взрослых по кабельному телевидению, трудно признаться, что он отправился к старшему другу смотреть видео и при этом произошло какое-то событие, вызывающее у него чувство неловкости. Общение с детьми имеет огромное значение. Если у них есть вопросы — а они наверняка возникают, —

лучше, чтобы дети обратились с ними к вам. Например, у вашего ребенка сложилось впечатление, что секс — абсолютно запретная тема, и он боится заговорить с вами на эту тему, но от этого его любопытство не исчезнет. Он просто попытается получить информацию где-нибудь в другом месте. Растлители малолетних пользуются этим фактом, используя его себе на руку. Делясь информацией, они будут стараться завоевать доверие ребёнка и вместе с тем сломить его сопротивление и заставить забыть о запретах. Если вам неловко обсуждать с ребенком подробности размножения человека или сексуальности, то это вовсе не означает, что он обязательно будет изнасилован первым же попавшимся извращением. Просто вы должны понимать: по мере того как ребенок растет, основные точки приложения его любопытства естественным образом развиваются и меняются. Когда ребёнок будет готов задать вопросы и получить информацию, вы должны предоставить ее — это и будет вашей заботой о ребенке.

Если произошло что-нибудь недоброе, особенно важно, чтобы ребенок без опасений обратился к нам. Поймите, как трудно бывает детям сказать кому-нибудь о том, что их совратили, а затем вспомните, какую реакцию могут встретить возможные обвинения с их стороны. В каждом случае, когда ребёнок-жертва желает заявить о своем обидчике, находится ряд людей, попросту отмахивающихся от его версии событий. Все мы видели статьи в газетах, к примеру, об известном учителе, которого обвиняют в растлении учеников. В них всегда приводятся высказывания людей, которые любят этого учителя, восхищаются им и иногда даже осуждают его жертву. Если давление станет слишком велико, подумайте, что произойдет, если ребёнок возьмет свои слова обратно: ему больше никогда и ни в чем не поверят. Если ребенок не уверен, что вы поможете ему справиться с ситуацией и призвать преступника к ответу, заявление о домогательстве станет для него заведомо проигрышным поступком. Растлители знают об этом: одна из самых действенных угроз с их стороны — убеждение, что ребёнку никто не поверит.

В зависимости от возраста и сообразительности дети часто могут быть такими же надежными свидетелями, как взрослые, а иногда и более надежными, поскольку они редко преследуют корыстные цели. Но во многих случаях они настолько смущены тем, что случилось, что не знают, как признаться. Как и при беседах со взрослыми жертвами насилия, необходимо обладать достаточным опытом и тактом, чтобы допрашивать жертву-ребёнка, выяснить его точку зрения на произошедшее, не запугивая его и не оказывая чрезмерного давления.

И хотя основной мотив этой главы — родители должны уделять максимум времени своим детям, факт остается фактом: мы не можем находиться рядом с ними круглосуточно. Даже ребенок с лучшей эмоцио-

нальной поддержкой в мире может оказаться в неудачном месте в неудачное время. Иногда, к сожалению, как в истории с Даниэллой Литц, никто не в состоянии предотвратить беду. Но в других случаях дети, уверенные в себе и вооруженные навыками личной безопасности; которые привили им вы, могут свести до минимума риск того, что обстоятельства окажутся на стороне преступника.

То же самое я привык повторять ещё в те времена, когда расследовал ограбления банков в периферийном отделении в Детройте: мы не в состоянии запретить решившимся на это людям грабить банки. Но мы можем усложнить им задачу, и тогда вероятность нападения именно на ваш конкретный банк понизится. Этот же подход мы можем применить и дома. Если у вас есть сигнализация, прочные замки, большая собака или охранная система по всему периметру участка или все это вместе, вор вряд ли выберет целью именно ваш дом: препятствий слишком много, риск

неоправдан. Подобно этому, если мы хотим усложнить преступникам выбор наших детей в качестве мишеней, надо создать как можно больше препятствий, риск преодоления которых будет слишком велик. И если все мы прибегнем к этой мере, тогда, возможно, число преступлений против детей начнет сокращаться.

НЦППЭД разработал рекомендации, которым должны следовать родители, чтобы уберечь своих детей от потенциально опасных и/или связанных с эксплуатацией ситуаций, а также специфические для каждого детского возраста «стратегии безопасности». Подчеркивается, что эти стратегии разработаны, чтобы помочь детям реагировать на различные ситуации и принимать верные решения, касающиеся их безопасности: не бояться и не опасаться, что тебя неправильно поняли. Авторы рекомендаций подчеркивают: при обучении детей чему-либо жизненно важно убедиться, что подготовленный нами материал соответствует возрастному уровню их восприятия. Если дать малышам слишком много информации, слишком много правил сразу, они потеряют интерес к вашим словам и не запомнят ни одного. Если же чрезмерно упрощать информацию для детей постарше, у них возникнет такая же реакция.

Для всех возрастных групп НЦППЭД подчёркивает необходимость защищать детей, вселяя в них силы и уверенность, а не запугивая. Запугивание «чужими» не принесет никакой пользы. В сущности, помимо испуга у детей возникнет ложное чувство безопасности в общении со знакомыми людьми.

Стратегии безопасности НЦППЭД полезны потому, что они сочетают навыки, которыми дети должны обладать в различном возрасте (к примеру, знать свой домашний номер телефона и адрес), с моделями поведения для каждого возраста. Совместно с детским фондом Адама Уолша центр создал программу под названием «Дети и компания: вместе за безопасность», в рамках которой разработан широкий спектр обучающих материалов, в том числе упражнения и: игры для детей в детском саду. Родители могут разработать свои правила, но если вы хотите получить больше информации или поговорить о введении подобного обучения в школе, где учится ваш ребенок, позвоните в НЦППЭД по телефону 1-800-ТНЕ-LOST. Краткое изложение этой информации, подготовленное центром, вы найдете в конце главы.

Один из навыков, который можно представить как не допускающий запугивания, — «система дружбы», обучающая детей никуда не ходить в одиночку. Нам, взрослым, известно, что дети, оставшиеся в одиночестве, становятся более легкой добычей и подвержены большему риску. Незачем объяснять им, что детей, которые в одиночку ходят домой из школы, подстерегает нехороший дядя. Они должны просто научиться держаться поближе к товарищам. Детям легко запомнить, что они должны всегда быть вместе — с родителями, сестрами и братьями, друзьями, одноклассниками. К примеру, по программе НЦППЭД малыши запоминают это с помощью песенки.

Еще одно правило, которому вы можете научить детей, чтобы свести до минимума любые ситуационные возможности для преступников, — «сначала посоветуйся». Это правило занимает главное место в программе центра. Его смысл прост и не содержит угрозы для детей: главное — посоветоваться с родителями, если собираешься куда-то пойти или что-нибудь сделать. Даже в самом юном возрасте дети способны понять: прежде чем что-то сделать, они должны спросить разрешения у родителей или няни. И если при этом вы каждый раз похвалите, поддержите их, они будут довольны собой.

Как говорит Питер Бэнкс: «Оружие номер один против растлителя малолетних — чувство собственного достоинства ребенка». Повторить это никогда не мешает. Кроме того, дети должны научиться принимать обдуманные решения. Охотники за детьми часто вводят малышей в замешательство, ставя их в положение, в котором они не готовы сделать верное суждение, а затем пользуются их растерянностью. К примеру, мы знаем, что взрослому не следует просить малыша помочь разгрузить покупки, но ребенок может не сразу заподозрить неладное. Готовность помочь может стать уязвимостью. А если дети будут знать, что сначала надо посоветоваться с вами, вы поможете им сделать выбор и отметите, что хорошо, а что — нет. Можно поговорить с детьми о том, когда прикосновения бывают нормальными и когда нет. Как и у взрослых, у детей существует внутренний сигнал тревоги, который срабатывает, если ситуация им не нравится, но детям нужна помощь, чтобы разобраться в своих чувствах и понять, стоит ли им доверять постороннему человеку. К примеру, они знают, что в объятиях бабушки нет ничего плохого, и инстинктивно испытывают другие чувства при прикосновениях иных людей.

Можно подкрепить эти чувства, рассказывая детям о том, в каких прикосновениях нет ничего дурного. Как замечает Питер Бэнкс, нет ничего хорошего в том, что страх перед растлителями детей сделается преградой для всех объятий, прикосновений и других проявлений любви между взрослыми и детьми. Учителю, тренеру или другому взрослому нетрудно объяснить ребенку разницу между объятиями, похлопыванием по плечу или другими, вполне невинными прикосновениями, и совсем иными — как только ребёнок поймет, что оба вида прикосновений существуют. Большинству детей прививают уважение к старшим, и это правильно, но они должны знать: случаются обстоятельства, когда у них есть право сказать старшему; «Нет». А если взрослый человек пытается прикасаться к детям так, что вызывает у них чувство неловкости, замешательства, гнева (или «трогает там, где нельзя», в зависимости от возраста ребенка), самое время твердо заявить: «Нет!»

Я помню, как у всех моих детей наступал период между двумя и тремя годами, когда мне казалось, они способны на все отвечать только словом «нет». Но с возрастом многие дети становятся более робкими, им будет полезно поучиться говорить «нет». Можно устроить ролевую игру, описывая ситуации (не слишком страшные, но явно требующие отрицательного ответа) так, чтобы ребенок научился смотреть вам прямо в глаза и серьезно, громко, уверенно и внятно произносить: «Нет!» или: «Не делай этого!» На первый взгляд это мелочь, но если потенциальный растлитель поймет, что ребенок готов оказать серьезное сопротивление, пусть даже просто словесное, он, скорее всего, откажется от своих намерений. Это все равно что держать дома миниатюрного пуделя: ясно, что такая собака недостаточно велика или сильна, чтобы справиться с грабителем, но ее лай заставит преступника поискать другую, менее рискованную цель, где он вряд ли привлечет к себе внимание.

Надо, чтобы наши дети понимали: их тела принадлежат им, и никто не имеет права дотрагиваться до них так, что при этом им будет неприятно. Убедитесь, что ваши дети знают, какие части тела называются «интимными», что им не следует «делиться» этими частями с другими людьми и что никто не должен просить их прикоснуться к интимным местам другого человека. Если вы воспользуетесь настоящими, анатомическими терминами («пенис» вместо «пи-пи», к примеру), дети поймут: эти части тела заслуживают уважения, и не будут испытывать неловкости, говоря о них.

Бывают случаи, когда посторонним может потребоваться осмотреть интимные места детей — например, на приеме у врача или когда няне необходимо выкупать ребенка, но для этого должна быть весомая

причина. Если вашему ребенку предстоит врачебный осмотр, вы должны присутствовать при нем. Ради собственной безопасности и уверенности дети должны как можно раньше приобрести навыки соблюдения

личной гигиены и отвечать за нее сами. И наконец, детям надо дать понять: если кто-то попытался прикоснуться к их интимным местам, сами дети в этом не виноваты. Дети должны запомнить: если они сообщили о случившемся взрослому человеку и он ничем им не помог, то им надо обратиться к следующему, пока не найдется тот, кто поможет.

Важно знать, что дети не всегда воспринимают случившееся как травму. Буквально все дети играют «в доктора» друг с другом, особенно в младшем возрасте. Это нормальный этап исследования самих себя и собственных тел, и объяснение, которое мы даем детям, когда «ловим» их за этим занятием, имеет огромное значение для их будущего развития и приспособленности к жизни. Но эта же игра уже в более взрослом возрасте или при наличии возрастного разрыва между участниками должна вызвать у вас серьезное беспокойство. Это уже не нормальное детское любопытство — это сексуальная эксплуатация.

Для всех учащихся начальных классов НЦППЭД разработал легко запоминающуюся фразу о том, как следует поступить в любой ситуации, вызывающей неловкость, — «нет—уйти—рассказать», что означает

следующее: прежде всего надо сказать «НЕТ», затем УЙТИ и, наконец, РАССКАЗАТЬ о случившемся кому-то из родителей или другому взрослому, которому ребенок доверяет. Дети должны понять, что иногда,

даже если кто-то просит сохранить тайну, надо всё равно рассказать о ней кому-нибудь. В программе сделано различие между тайнами, которые интересно хранить и которые никому не причиняют вреда, и

тайнами, о которых надо обязательно рассказать. Даже если ребенок пообещал хранить секрет, если этот секрет причиняет ему вред, он должен понять: он не сделает ничего плохого, если расскажет о нем взрослому, которому доверяет. Действительно, иногда бывает трудно говорить о чем-то пугающем или вызывающем смущение, и даже если ребенок не выдаст тайну сразу, когда-нибудь он прибегнет к этому. В таких случаях лучше поздно, чем никогда.

Подобные упражнения можно провести даже с детьми младшего возраста, описывая ситуации и спрашивая, каким является секрет в данном случае — тем, о котором можно молчать, или тем, который надо раскрыть. К примеру, если папа сообщил вам, что купил маме подарок на день рождения, но попросил не говорить ей об этом, чтобы сделать сюрприз, — это тайна, о которой следует молчать. А если няня сказала, что хочет поиграть в игру, когда и она, и ребёнок разденутся и будут трогать друг у друга интимные места, — такой секрет, разумеется, хранить не стоит! Попросите детей придумать примеры тех и других секретов, проверяя, поняли ли они суть задачи.

В основном все эти упражнения диктует здравый смысл, и НЦППЭД проделал огромную работу, чтобы облечь его в слова и фразы, которые легко запомнить и детям, и взрослым. Последнюю часть программы составляет обучение детей безопасным стратегиям в различной обстановке — например, в магазинах, в новом районе после переезда, когда они остаются одни дома, — то есть в ситуациях, которые большинство родителей склонны упускать из виду.

Иной раз мы настолько увлекаемся, стараясь не подпускать наших детей к незнакомым людям, что забываем объяснить им, к каким людям можно обращаться за помощью, если нас нет рядом. Мои родите-

ли и родители всех моих друзей учили нас, что с чужими разговаривать нельзя. Но с практической точки зрения существуют незнакомые люди, к которым мы можем обратиться в случае затруднений. Представьте себе ситуацию: ваш пятилетний ребенок потерялся в большом магазине. Если вы учили его, что с незнакомыми людьми разговаривать нельзя, найти его будет непросто! Надо учить детей выбирать незнакомцев, которые помогут им в случае необходимости: например, человека в мундире, форменной одежде, с табличкой на груди, стоящего за прилавком (на табличке написано его имя); беременную мать, везущую в коляске второго ребенка; водителя автобуса; школьных охранников; старушек. При этом у ребенка не только возникнет безопасное окружение, но и чувство собственного достоинства и уверенности — потому что он будет знать, как себя вести в подобных случаях. Могу ли я поручиться, что беременная женщина или водитель автобуса никогда не причинят вред малышу? Конечно нет, но шансы мизерны, и другого выбора у нас нет. Мы должны научить наших детей разбираться в людях и выбирать самых безопасных из них, если им необходима помощь.

Каждый из знакомых мне родителей (должен признаться, в том числе и я сам) когда-нибудь терял ребенка. Я не имею в виду похищения: возможно, вы отправились за покупками с тремя своими детьми, и

один из них потерялся. Или же ваш ребенок попросил разрешения покататься на велосипеде по кварталу, а вместо этого заехал в соседний квартал, зашел к другу посмотреть телевизор и забыл о времени. Какими бы ни были причины, вероятно, по крайней мере один раз за свою жизнь вы как родитель не знали местонахождение своего ребенка — пусть даже на несколько минут. При этом все мы впадаем в панику, но заранее внушив ребенку, как действовать, что говорить и к кому обращаться за помощью, вы уже не будете столь волноваться в первое время.

Если же ваш ребенок отсутствует в течение длительного времени, вы должны незамедлительно передать полиции один из последних снимков ребенка и описание его особых примет (снимок этот надо всегда иметь при себе). Под особыми приметами я имею в виду нынешний рост и вес ребенка. Постарайтесь поточнее описать цвет его глаз и волос, любимую куртку и кроссовки. Все это вместе с фотографией, на которой ребенок особенно похож на самого себя, поможет вам быстро разыскать ребенка в большинстве тех редких случаев, когда вам понадобится обратиться в полицию. Фотографии особенно важны при пропаже детей младшего возраста, внешность которых может разительно измениться всего за несколько недель. Представьте себе, как будет выглядеть малышка, едва научившаяся ходить, когда у нее отрастут и потемнеют волосы; вы начнете одевать ее уже в другую одежду и т.д.

Вам понадобятся снимки и описания старших детей и, кроме того, придется поговорить с ними заранее о том, как действовать в сложных ситуациях, чтобы они были готовы к таким обстоятельствам. С младшими, которые могут проводить много времени дома, в одиночестве, обсудите, как отвечать на телефонные звонки и звонки в дверь. Наряду со списком имен и телефонов людей, которым дети могут позвонить в случае необходимости, также оставьте им список лиц, которым можно открывать дверь (а если позвонит человек, которого нет в этом списке, дети должны «сначала посоветоваться», позвонив вам или соседям, которым они доверяют). Отвечая на телефонные звонки, дети должны вести себя так, словно в доме есть кто-то из взрослых, даже если это неправда, — например, сделать вид, что зовут к телефону одного из родителей, а потом попросить перезвонить попозже.

Все описанные выше советы помогут вам развить уверенность у ребенка любого возраста. Если он будет знать, что никому не позволено прикасаться к его интимным частям тела, знать, как сказать «нет» в затруднительной ситуации, знать, как позвонить-домой, как и к кому можно обратиться за помощью, ребёнок будет чувствовать себя увереннее и окажется гораздо менее уязвимой потенциальной жертвой. Кроме того, можно прибавить ребенку уверенности, попросив у него помощи при выборе няни. Конечно, вам следует попросить у поступающей к вам на работу няни рекомендации, проверить их и понаблюдать, как она общается с ребенком, но потом обязательно поговорить с ним. Сотрудники НЦППЭД советуют спрашивать у детей, нравится ли им няня, доверяют ли они ей. После ухода няни спросите у детей, чем они занимались во время вашего отсутствия, как ребенок чувствовал себя без вас. Расспрашивайте об этом каждый раз, оставляя ребенка с посторонним человеком. Выбирая новую няню, просите не только рекомендации от прежних работодателей, но и от учителей, друзей, соседей, родственников или консультантов. Особенно внимательно отнеситесь к квалификации няни. Запишите ее имя, домашний адрес, номер телефона и номер водительского удостоверения, если оно у нее есть. Если вы нанимаете няню через агентство, выясните, проверяют ли они прошлое сотрудников, например наличие у них судимостей. Всё, чего мы добиваемся при этом, — изменить расстановку сил в нашу пользу.

В наше время многие дети посещают детские сады или группы продленного дня. Если вы нашли такую группу для своего ребенка, загляните в нее днем (и если можете — не раз). НЦППЭД рекомендует вам

познакомиться со взрослыми, с которыми общается ваш ребенок, — например, с водителем автобуса или сторожем. Проверьте в полиции и социальной службе, не жаловался ли кто-нибудь из клиентов на работу этого центра. Убедитесь, что у центра есть лицензия и что он проверяет прошлое своих сотрудников. И наконец, если у вас найдется время, вызовитесь помочь группе в поездках или других мероприятиях, чтобы понаблюдать, как сотрудники центра общаются с детьми. Возможно, у меня устаревшие взгляды, но я считаю, что не только родители несут ответственность за безопасность детей. Я не намерен умалять их роль или позволять им уклоняться от своих обязанностей, но, если они отдают воспитанию детей все силы, окружающие должны помогать им. Самому мне это не всегда удается, но когда я был ребенком, если у меня возникали затруднения, мне незачем было сообщать о них маме по возвращении домой. Она уже обо всем знала. Беспроволочный телеграф из учителей, соседей, патрульных, заинтересованных взрослых срабатывал быстрее, чем я бежал или ехал на велосипеде. Думаю, у большинства сотрудников правоохранительных органов и, разумеется, у любого из нас, кому

приходится бывать на местах преступлений и видеть жертвы того же возраста, что и наши собственные дети, возникает желание вернуться в ту эру, когда люди были внимательнее друг к другу. После своей гибели Китти Дженовес стала чем-то вроде символа бдительности нашего общества — или ее отсутствия. Каждый ужасался, узнав, сколько соседей слышали ее крики, но не попытались вступиться за девочку, — впрочем, сегодня с подобными примерами мы сталкиваемся постоянно.

В сущности, с тех пор ситуация ухудшилась. Если мой отец видел в магазине плачущего ребенка, он, не задумываясь, подходил к нему и пытался помочь, даже брал ребенка за руку, чтобы утешить его. Сегодня люди сторонятся незнакомых детей — боясь, что их примут за похитителей или растлителей! Но разве трудно хотя бы последить за ребенком со стороны и сообщить о нем служащему магазина или охраннику? Если вспомнить о том, чем рискует малыш, разве можно пройти мимо — оправдывая себя тем, что вы не хотите показаться навязчивым и недоброжелательным? Разве вы хотите, чтобы и с вашим ребенком обошлись точно так же ?

Питер Бэнкс, бывший полицейский и следователь, выражает эту мысль короче: «При вмешательстве с благими намерениями не может быть ошибок». Нынешнее общество характеризуется более высоким уровнем насилия: в спорах ножи и огнестрельное оружие пришли на смену кулакам. Когда мы слышим плач ребенка за дверью соседней квартиры или даже замечаем у ребенка и его матери подозрительные синяки, то догадываемся: в доме царит отнюдь не мирная атмосфера. Некоторые говорят, что вмешательство противно человеческой натуре, — это просто инстинкт самосохранения: вдруг мужчина, живущий в соседней квартире, обратит свой гнев на меня? Но человеческой натуре должно быть прежде всего присуще стремление защищать себе подобных — особенно тех, кто не в состоянии защититься самостоятельно. Питер Бэнкс однажды рассказал историю, случившуюся еще в те времена, когда он работал в полиции округа Колумбия. Он случайно услышал, как однажды ночью дежурный, отвечая на звонок, раздраженно произнёс в трубку: «Ну и зачем вы нам звоните ? Что мы, по-вашему, должны сделать ?»

Бэнкс решил вмешаться и узнал, что звонила женщина, сообщая о подозрительном инциденте, произошедшем неделю назад. Однажды поздно ночью, когда семилетнему ребенку полагалось бы спать, эта

женщина услышала, как в соседней квартире плачет и громко стонет маленькая девочка. Женщина встревожилась. Но девочка жила с бабушкой, соседка не хотела навлекать на них неприятности и потому не позвонила в полицию.

Но даже спустя несколько дней женщину продолжала мучить совесть — что, если по соседству случилось что-то плохое, а она не сумела помочь ребёнку ? И она позвонила в полицию. Полиция побывала в этой соседней квартире, не обнаружив ничего подозрительного. Разговор, который услышал Бэнкс, был ещё одним звонком той же женщины о том же инциденте. Она знала, что полиция не нашла никаких поводов для подозрения, и все-таки беспокоилась за девочку. Бэнкс поначалу не поверил собственным ушам : неужели соседка встревожилась всерьез, а полиция пыталась охладить ее пыл? Он отправил полицейских провести расследование, и вскоре у него появились причины порадоваться своей настойчивости. Выяснилось, что девочка была нежеланным ребенком. Младенческие годы она провела в больнице, затем была переведена в приют, а потом стала жить с бабушкой с материнской стороны, которая плохо обращалась с ней. Девочку вернули в приют и, наконец, отдали под опеку бабушки со стороны отца — с ней девочка и жила в то время, как встревоженная соседка позвонила в полицию. Эта бабушка крутилась на двух работах, трудилась день и ночь, чтобы свести концы с концами. В ту ночь, когда соседка услышала детский плач, бабушка вернулась с работы в полночь и обнаружила записку от учителя внучки, в которой говорилось, что девочка не приготовила домашнее задание. Совершенно измотанная, от усталости ничего не соображающая женщина избила внучку скакалкой. Когда офицер полиции осмотрел тело ребенка, обнаружились красные рубцы и лиловые синяки у нее на спине, ягодицах и ногах, указывающие, что избиение было не единственным.

Почему же полицейские во время первого расследования ничего не обнаружили? Прежде всего, вероятно, они не очень-то и старались. Во-вторых, как бы ни страшило девочку наказание, она могла предпочесть его другим вариантам. Этот ребенок так часто кочевал по чужим домам, что с трудом припоминал имена всех опекунов. И вот девочка наконец-то оказалась с родственницей, которая охотно приняла ее, и потому не собиралась сообщать полиции ни о чём — иначе ее разлучили бы с бабушкой. Она хотела остаться с бабушкой, а бабушка делала все возможное, чтобы девочка жила с ней. Разве она плохой человек ? Из тех, которые наслаждаются, причиняя детям боль ? Конечно нет. Она работала по шестнадцать часов в сутки и в основном наказала девочку от усталости и раздражения. Она не знала других способов справиться с ситуацией. Благодаря вмешательству полиции с девочкой стали заниматься дополнительно, в школе у нее больше не возникало проблем, а бабушке оказали помощь, чтобы атмосфера в её доме улучшилась, а между ней и внучкой возникли более здоровые отношения. Вмешательство и совет поступили вовремя. Но этого никогда бы не произошло, если бы соседка не настояла на приезде полиции, хотя внешне ситуация выглядела вполне нормальной. Если бы не соседка, ребенок пополнил бы неблагополучную статистику и, несомненно, оказался бы неподготовленным к взрослой жизни. Как говорит Питер Бэнкс, из этого случая следует извлечь один урок : не успокаивайтесь. Если какие-нибудь события настораживают вас, продолжайте сообщать о них в полицию — или звоните в другие организации, пока не убедитесь, что ребенку помогли. А если вы не уверены в правильности своих действий, вспомните о Валери Смелсер, которую истязала, а потом убила её родная

мать, Ванда, при содействии приятеля.

Или же вспомните о другой девочке — настолько талантливой, что раскрыться ее дарованиям не помешало даже то. что мать ее была бездомной женщиной и на протяжении всей беременности употребляла кокаин. История маленькой Элизы Изкиердо — трагедия крайностей: любви и опеки заботливого умирающего отца, смешанной с периодами грубых, омерзительных издевательств дефективной матери и её злобного Мужа.

Когда Элиза родилась в феврале 1989 года в больнице Вудхалл в Нью-Йорке, тамошние социальные работники сообщили в администрацию обеспечения детей о появлении ребенка с признаками наркомании.

Отцу девочки, повару из приюта для бездомных, где время от времени жила мать Элизы, было немедленно предоставлено опекунство. Несмотря на то что Густаво Изкиердо до этого момента не планировал становиться отцом, он смирился с этой ролью и чрезвычайно серьезно отнесся к своим обязанностям. Он записался на курсы подготовки для родителей при Христианс-

кой ассоциации молодых женщин и отдал Элизу в детский сад Монтессори, когда ей исполнился год. Каждый день он причесывал дочь, отутюживал её платьица и даже арендовал банкетный зал, чтобы от-

праздновать ее крещение. Но Изкиердо был болен раком, и вскоре ему стало трудно платить за обучение девочки. Элиза оказалась такой талантливой, что учителя представили ее греческому принцу Михаилу, покровителю школы. Смышленая, жизнерадостная и миловидная девочка настолько очаровала его, что он пообещал платить за обучение Элизы в бруклинской школе вплоть до окончания учебы.

Но вдобавок к светлой, радостной стороне жизни у Элизы появилась и другая, мрачная сторона. Её мать, которая уже вышла замуж и обзавелась другими детьми от своего мужа, ремонтного рабочего Карлоса Лопеса, боролась за право навещать дочь и выиграла эту борьбу. В 1990 году социальные работники, установившие надзор за Авильдой Лопес, признали, что её жизнь коренным образом изменилась: она перестала употреблять наркотики, в семье появился надежный кормилец. Супругам Лопес предложили пройти анализ на наркотики. На следующий год Элиза начала безнадзорные встречи с матерью.

С этого момента взрослые, заинтересованные в судьбе Элизы, постепенно начали тревожиться, замечая подозрительные сигналы: девочка жаловалась взрослым в школе, что мать бьет её и запирает в чулане; отец рассказывал соседу, что по ночам Элизе снятся кошмары и наблюдается непроизвольное мочеиспускание; порезы и ссадины в области вагины девочки заставили его заподозрить, что она подвергалась сексуальному насилию. Наставница Элизы в школе Монтессори сообщила в журнал «Тайм» о том, что она известила Бруклинское бюро службы общественности и позвонила по «горячему телефону», изложив свои подозрения. Отец Элизы подал прошение в суд по семейным делам, убеждая лишить её мать права видеться с девочкой. К 1993 году Густаво Изкиердо купил билеты на самолет, собираясь отправиться на свою родину, на Кубу, — возможно, в отчаянной попытке увезти дочь от тех, кто, как он подозревал, причиняет ей вред. Но болезнь опередила его. Изкиердо умер в мае 1993 года.

После смерти Изкиердо мать Элизы подала документы на постоянную опеку над девочкой и получила её. Двоюродная сестра Изкиердо, Эльза Канизарес, наряду с учителями и руководством школы Монтессори — даже вместе с принцем Михаилом — пытались бороться, но у матери Элизы оказались влиятельные союзники. Администрация по обеспечению детей порекомендовала поручить ей опеку, утверждая, что уже год следит за этой семьей. Адвокат Лопесов из Общества юридической помощи подтвердил слова своих коллег о том, что они посетили дом и сочли, что Элизе и ее братьям и сестрам будет лучше жить всем вместе, с матерью. Кроме того, Авильда Лопес завоевала благосклонность официальных лиц из проекта «Шанс», программы, финансируемой федеральным правительством и созданной для помощи бедным родителям. Несмотря на то что у Авильды Лопес наблюдались рецидивы наркомании, она начала посещать курсы для родителей и, казалось, всеми силами стремилась исправиться.

Либо ни у кого не хватило времени на тщательную проверку, либо супруги Лопес приложили немало стараний, чтобы убедить экспертов в их стремлении создать примерную семью, — так или иначе, Элиза

была вынуждена вернуться в по меньшей мере сомнительную среду. Вдобавок к проблемам, которые наблюдались в прошлом у ее матери, ее отчим, Карлос Лопес, в прошлом был замечен в нарушении порядка в доме с применением насилия. В начале 1992 года, через месяц после того, как Авильда Лопес родила второго ребенка супругов, Карлос Лопес однажды вытащил карманный нож и нанес жене семнадцать ран —- умышленно в присутствии Элизы, которая как раз навестила мать. Мать Элизы провела три дня в больнице, а ее муж — два месяца в тюрьме. Теперь, когда в доме было уже пятеро детей, все

ресурсы (в том числе и терпение) истощились до предела. Кто знает, о чем думала одинокая девчушка, которая до сих пор не оправилась от горя после смерти своего героического отца? Мучительно представить, как ужаснулась она, когда потеряла отца и узнала, что отныне ей придется жить со взрослыми, вызывавшими у нее кошмарные сны даже после кратких посещений.

К сентябрю 1994 года у Элизы было отнято последнее убежище: мать забрала ее из школы Монтессорй и записала в публичную школу. Вскоре оттуда сообщили заместителю директора администрации по обеспечению детей в Манхэттене, что Элиза часто появляется в школе с синяками и, по-видимому, с трудом передвигается. Школьному начальству ответили, что таких свидетельств недостаточно для рассмотрения жалобы. В конце концов, даже союзники супругов Лопес из проекта «Шанс» заподозрили самое худшее. По словам «Тайм», Барт 0'Коннор, руководящий проектом «Шанс», связался с сотрудником администрации по обеспечению детей, занимающимся делом Элизы, но ему ответили, что этот сотрудник «слишком занят», чтобы разобраться в случившемся. Но со временем 0'Коннор тоже потерял связь с этой семьей, избегавшей его, и остальными заинтересованными лицами, пытавшимися отнять ребенка. Накануне Дня Благодарения — 22 ноября 1995 года — Авильда в последний раз избила свою дочь — как потом выяснилось, до смерти. «Нью-Йорк Тайме» процитировал слова тети Элизы, которая в тот вечер говорила с Авильдой по телефону. Авильда Лопес рассказала сестре, что девочка не ест, не пьет, не поднимается в туалет и лежит в постели «как ненормальная». На следующий день Авильда Лопес обратилась за помощью к соседке, и та обнаружила, что ребенок мертв. Но даже после этого поведение матери не изменилось: сначала она отказалась звонить в полицию, а потом бросилась на крышу дома, угрожая спрыгнуть вниз.

Один из лейтенантов полицейского управления Нью-Йорка назвал смерть Элизы худшим примером издевательств над детьми, какие он когда-либо видел. Мать призналась, что била девочку головой о бетонную стену, заставляла есть собственные испражнения, мыла пол волосами дочери. Следователи сообщили, что на теле Элизы не оказалось места, на котором не нашлось бы царапины, синяка или других следов побоев. Ее неоднократно подвергали сексуальному насилию щеткой для волос или зубной щеткой. Соседи, многие из которых не раз обращались к властям, чтобы защитить ребенка, подтвердили, что мать Элизы вновь стала употреблять наркотики, однажды даже пыталась продать детский велосипед, чтобы раздобыть Деньги на крэк. Соседи говорили, что слышали, как девочка умоляла мать остановиться, но мать была убеждена, что отец испортил Элизу и что надо выбить из неё всю дурь.

Документы администрации по обеспечению детей в Нью-Йорке считаются секретными, поэтому невозможно выяснить, сколько раз посторонние люди пытались спасти Элизу и где и как система дала сбой.

Во многих случаях чиновники — легкая добыча. Расследование примеров жестокого обращения с детьми — неблагодарная, угнетающая и часто опасная работа. В то время как число сообщений о случаях дурного обращения с детьми растет — согласно достоверным сведениям, оно выросло на 25 процентов за пятилетний период с 1988 по 1993 год, — бюджет не позволяет нанять дополнительных сотрудников, чтобы расследовать эти жалобы.

В настоящее время дети больше, чем когда-либо, нуждаются в нашей защите. Если вы заподозрили, что с ребенком жестоко обращаются, пренебрегают им или ситуация становится опасной для его благополучия, сообщите об этом. И продолжайте бить тревогу, пока не найдете человека, готового помочь. Если когда-нибудь с вашим ребенком случится нечто подобное, а вы не сможете быть рядом, вас утешит сознание, что кто-нибудь другой вступится за него. Если вы боитесь последствий, позвоните по одному из номеров для анонимных абонентов, желающих сообщить о случаях жестокого обращения с детьми. Так или иначе, мы должны давать противнику отпор.

В статье для журнала «Парад» принц Михаил с грустью заметил: в деле маленькой Элизы, какие бы опасения ни внушала ее мать, он и остальные понадеялись, что закон защитит девочку. Так и было бы, если бы властям сообщали о нарушении закона. В Интернете есть немало информации по этим вопросам, а также советы о том, как защитить детей, как уберечь ребенка от похищения членами семьи, как

действовать в каждой сфере охраны детей от преступников — всю эту информацию можно получить в НЦППЭД. В Интернете она доступна по адресу: http://www.missinkids.org. Кроме того, можно связаться

с этими организациями по телефону номер 1-800-ТНЕ-LOST. Добросовестные сотрудники НЦППЭД не снимают фотографии со стен, продолжают рассылать обработанные на компьютере снимки по почте и в Интер-

нете, а также всевозможными способами постоянно напоминают всем детям: если с ними что-нибудь случится, есть те, кто будет искать их. Они дают маленьким, ни в чем не повинным существам понять: если понадобится, их будут искать целую вечность, лишь бы обеспечить им безопасность.

Ваши дети должны знать, как важны для вас их безопасность и счастье. Как бы просто это ни звучало, такие слова, как «я люблю тебя» или «я горжусь тобой», помогут уберечь ваших детей от множества зол — от растлителей малолетних до сверстников, предлагающих им наркотики или алкоголь. Уверенность и чувство собственного достоинства детей вместе с нашим вниманием и ответственностью, пройдя долгий путь, подготовят их к достойному отпору.

Благодаря любезности Национального центра пропавших и подвергающихся эксплуатации детей и детского фонда Адама Уолша мы представляем несколько ключевых рекомендаций по безопасности детей. Мы

все должны быть благодарны людям, которые потратили столько времени и сил на их разработку в попытке защитить всех наших детей.
МОИ ВОСЕМЬ ПРАВИЛ БЕЗОПАСНОСТИ.
Прежде чем куда-нибудь пойти, я всегда СНАЧАЛА СОВЕТУЮСЬ с моими родителями или опекунами. Я объясняю им, куда иду, сколько пробуду там, кто идет со мной и когда я вернусь. Я СНАЧАЛА СОВЕТУЮСЬ с родителями, прежде чем сесть в чью-нибудь машину или уйти с кем-нибудь — даже если я знаком с этим человеком. Я СНАЧАЛА СОВЕТУЮСЬ, прежде чем принять деньги или подарки, о которых неизвестно моим родителям.

Безопаснее находиться среди людей, когда я куда-нибудь иду или играю вне дома. Я всегда пользуюсь «СИСТЕМОЙ ДРУЖБЫ».

Я говорю «НЕТ», если кто-нибудь пытается потрогать меня так, что я чувствую испуг, неловкость или смущение. Затем я УХОЖУ и РАССКАЗЫВАЮ взрослым, которым я доверяю, о том, что случи-

лось.

Я доверяю своему чутью и говорю о нем взрослым, если проблемы слишком серьезны и я не в состоянии справиться с ними самостоятельно. Обо мне заботятся много людей, они выслушают меня и поверят. Я не одинок. Никогда не поздно попросить помощи. Я буду продолжать просить помощи, пока не получу её. Я - ОСОБЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК и заслуживаю безопасности. Мои правила таковы:

-Сначала посоветуйся.

-Пользуйся «системой дружбы».

-Скажи «нет», а затем уйди и расскажи.

-Прислушайся к своим ощущениям, а потом поговори со взрослыми, которым доверяешь, о своих проблемах или переживаниях.

Во всех случаях знать о местонахождении детей. Знать их друзей и повседневные дела. Замечать перемены в поведении ребенка; эти перемены — сигнал о том, что вам следует сесть и поговорить с детьми о том, что их тревожит.

С подозрением относиться к подросткам или взрослым, которые уделяют необычно много внимания вашим детям или делают им странные или дорогие подарки.

Научить детей доверять своему чутью, убедить, что они имеют право сказать «нет», если так подсказывает им внутренний голос.

Внимательно прислушиваться к опасениям детей и оказывать им поддержку во всех разговорах. Объяснить детям, что никто не должен приближаться к ним или трогать их так, что им становится неловко. Если это произошло, дети должны немедленно сообщить вам.

Быть осторожными с нянями и другими взрослыми, которые присматривают за вашими детьми.

ВЫЯВЛЕНИЕ СЕКСУАЛЬНОЙ ЭКСПЛУАТАЦИИ.

Сексуальную эксплуатацию не следует путать с физическими контактами, которые являются истинным проявлением привязанности. Дружеские и здоровые взаимоотношения могут существовать, если взрослые уважают ребенка и устанавливают разумные рамки для физических контактов.

Совращение малолетних часто бывает неоднократным преступлением. Многие дети становятся жертва ми по нескольку раз. Сущность сексуальной эксплуатации такова, что ребенок часто бывает смущен, растерян и не желает рассказывать о случившемся родите лям, учителям или кому-либо еще. Но он расскажет обо всём, если в вашем доме сложилась атмосфера доверия и поддержки, благодаря которой ребенок может высказываться, не боясь обвинений, стыда или наказания. Родителям следует внимательно относиться к следующим свидетельствам сексуального насилия:

- изменениям в поведении, смене настроения, отчуждённости, боязливости, частым слезам ;

- ночным мочеиспусканиям, кошмарам, боязни ложиться в постель или другим нарушениям сна ;

- неподобающей демонстрации сексуальной активности или необычному интересу к половым вопросам ;

- внезапным вспышкам, чувству агрессии, непослушанию ;

- инфантильному поведению ;

- боязни определенных мест, людей или занятий, особенно боязни находиться наедине с определенными людьми ; детей не следует принуждать оказывать знаки внимания взрослому или подростку, если они этого не хотят, — желание избежать этого внимания может свидетельствовать о проблемах ;

- боли, зуду, кровотечению, выделениям или потёртостям в интимных местах.

ОСНОВНЫЕ ПРАВИЛА БЕЗОПАСНОСТИ ДЛЯ ДЕТЕЙ.

Как только ваши дети научатся говорить предложениями, следует начать процесс обучения тому, к защититься от совращения и эксплуатации. Детей на учить следующим правилам.

Если ты находишься в общественном месте и отстал от родителей, не броди и не разыскивай их. Подойди прямо к прилавку, кассе, офису охраны или ( см.таблицу ) службе поиска потерявшихся и быстро сообщи сотруднику, что ты потерял маму и папу и что тебе нужно помочь найти их. Нельзя садиться в машину или уходить куда-нибудь с любым человеком без разрешения родителей. Если кто-нибудь преследует тебя пешком или на машине, держись подальше от этого человека. Не надо подходить к машинам и разговаривать с сидящими внутри людьми.

Взрослые, которым нужна помощь, должны просить её не у детей, а у других взрослых. Никто не должен спрашивать у тебя, как куда-нибудь проехать, просить помочь найти потерявшегося

щенка или говорить, что твои родители попали в беду, и обещать отвести тебя к ним. Если кто-нибудь пытается куда-то увести тебя, быстро отойди подальше и громко кричи: «Этот человек уводит меня!» или: «Это не мой папа (или мама)!» Надо научиться пользоваться «системой дружбы» и никуда не уходить в одиночку.