Джон Рональд Руэл Толкин Хоббит
жүктеу/скачать 2.25 Mb.
|
| Глава 13. Пустое логово
Бильбо и его друзья сидели в туннеле в кромешном мраке. Их обступала мертвая тишина. Они мало ели и почти не разговаривали. Никто из них не мог бы сказать, сколько прошло времени. Они боялись пошевелиться, потому что громкое эхо разносило по проходу малейший шорох, и даже шепот отдавался в стенах туннеля гулким шелестом. Порой они дремали и просыпались все в тех же темноте и безмолвии. Казалось, прошел не один день. Наконец они стали задыхаться без свежего воздуха, в голове у них мутилось от духоты, и гномы почувствовали, что больше не в силах это терпеть. Они бы, наверное, даже обрадовались, если бы снизу донесся шум, говорящий о возвращении дракона. В тишине им по-прежнему чудилась нависшая угроза. Бильбо и гномы боялись, что Смауг приготовил какую-то коварную ловушку, – но не могли же они вечно сидеть в туннеле. Торин заговорил: – Попробуем открыть дверь! Я хочу только одного – вдохнуть полной грудью, иначе я просто умру! Пусть лучше Смауг раздавит меня наверху, чем погибать здесь от духоты! Несколько гномов встали и попытались на ощупь добраться до двери. Но оказалось, что верхний конец туннеля разбит, засыпан обломками скал, и дверь похоронена под завалом. Отныне ни чары, которым она подчинялась, ни ключ были не в силах ее открыть. – Мы в западне! – застонали гномы. – Это конец. Мы все здесь погибнем. Но как раз тогда, когда гномы впали в самое беспросветное отчаяние, у Бильбо почему-то вдруг стало легче на душе, словно у него из-под жилета выпала какая-то тяжесть. – Ну-ну! – сказал он. – «Пока жив – надейся!», как говаривал мой отец. Помните: «третий раз все оплатит». Я иду вниз. Я уже два раза спускался туда, хотя точно знал, что внизу поджидает дракон, рискну и в третий. Может быть, там сейчас пусто. Все равно, чтобы отсюда выбраться, надо идти вниз. И теперь вам, пожалуй, придется составить мне компанию. Ничего другого и правда не оставалось. Гномы согласились, и Торин встал впереди всех, рядом с Бильбо. – Только осторожней! – прошептал хоббит. – И главное – тише! Может, внизу никакого дракона нет, а может, и есть. Не стоит рисковать зря. И они направились вниз по туннелю. Конечно, гномы не могли идти так же тихо, как Бильбо, – как они ни старались, все равно они шаркали ногами и отдувались, и гулкое эхо усиливало этот подозрительный шум. Хоббит не раз в страхе замирал и прислушивался, но снизу по-прежнему не доносилось ни звука. Когда до конца туннеля, насколько он мог судить, осталось недалеко, Бильбо надел свое кольцо и пошел чуть впереди гномов. Впрочем, кольцо сейчас совершенно не требовалось: их окружала непроницаемая тьма, и с кольцом или без него, все и так стали невидимы. Мрак был таким густым, что хоббит не понял, где кончается туннель: неожиданно у него под рукой оказалась пустота, Бильбо споткнулся и кувырком полетел в зал! Он лежал ничком на полу, затаив дыхание и не смея пошевелиться, – но ничего не произошло. Наконец Бильбо медленно поднял голову. Он по-прежнему не видел ни единого проблеска в темноте, – только у дальней стены, высоко наверху, что-то вроде бы сверкнуло белым неярким светом. Но это слабое мерцание вовсе не походило на смертоносное пламя, выдыхаемое драконом, хотя в зале висел густой тяжелый драконий смрад, от которого першило в горле. В конце концов мистер Бэггинс почувствовал, что больше не в силах выносить неизвестность. – Эй, Смауг, проклятый червь! – закричал он. – Хватит играть в прятки! Зажигай огонь и сожри меня, если поймаешь! Только слабое эхо отозвалось в темноте. Бильбо поднялся и тут понял, что не может определить, куда идти и в какой стороне туннель. – Хотел бы я знать, что затеял Смауг, – пробормотал он. – Нынче днем (или ночью?) его явно нет дома. Если Ойн и Глойн не потеряли трутницы, пожалуй, стоит зажечь огонь и оглядеться, раз уж нам выпала такая удача. – Эй, мне нужен огонь! – громко закричал Бильбо. – Может кто-нибудь принести факел? Гномы, которые не на шутку перепугались, когда хоббит оступился и упал, со стуком хлопнувшись об пол, сидели в темном туннеле, сгрудившись в кучу в том самом месте, где Бильбо их и оставил, – неподалеку от выхода в зал. – Шшш! Шшш! – зашипели они, услыхав его крик, и хоть Бильбо таким образом выяснил, в какой они стороне, но далеко не сразу он сумел еще чего-нибудь от них добиться. Только когда хоббит в нетерпении затопал ногами и как можно громче и пронзительней закричал: «Нужен огонь!», Торин сдался и послал Ойна и Глойна вверх по туннелю достать трутницы из своих мешков. Через какое-то время в темноте замерцал огонь: показался Ойн с небольшим ярким сосновым факелом, а за ним Глойн, который нес несколько запасных под мышкой. Бильбо подбежал к выходу из туннеля и схватил горящий факел, но зажечь остальные факелы или пойти вместе с хоббитом на разведку гномы не согласились. Торин обстоятельно пояснил, что мистер Бэггинс, согласно их договору, по-прежнему считается Главным Взломщиком и Разведчиком. Если он желает с риском для жизни обследовать подземелье при свете, это его дело. Они подождут донесений в туннеле. И гномы уселись у самого выхода, так, чтобы им было видно, что делает Бильбо. Они увидели, как темная фигурка двинулась через зал, держа маленький факел над головой. Пока Бильбо был близко, гномы порой различали поблескивание золота и слышали позвякивание, когда хоббит спотыкался о какую-нибудь золотую вещицу. Бильбо постепенно забирался все дальше вглубь необъятного зала, и огонек факела делался все слабее. Затем огонек заплясал, медленно поднимаясь выше, – Бильбо взбирался на огромную кучу сокровищ. Вскоре он вскарабкался на самый верх и пошел дальше. Затем гномы увидели, что хоббит остановился и наклонился на мгновение, но не поняли зачем. Он наклонился, чтобы взять Аркенстон, Сердце Горы. Бильбо узнал его по описанию Торина, но ошибиться было нельзя, ибо второго подобного камня не нашлось бы даже в такой великолепной сокровищнице и даже в целом мире. Это его белый блеск с самого начала притягивал к себе хоббита. Пока Бильбо взбирался наверх, он все ясней различал впереди бледное светящееся пятно. Постепенно оно обрело форму – то был маленький шар, лучащийся белым огнем. Затем Бильбо подошел ближе, и поверхность шара заиграла неяркими разноцветными искрами, отблескивающими в бесчисленных гранях в трепещущем свете факела. И наконец, когда хоббит остановился, чтобы как следует рассмотреть великое сокровище, которое он отыскал, у него просто перехватило дыхание. Огромный драгоценный камень лежал у его ног: он сиял собственным внутренним светом, – и в то же время, поскольку был огранен и отшлифован гномами, добывшими его в сердце Горы в стародавние времена, он вбирал в себя свет, падающий извне, и возвращал мириадами белых сияющих искр, пронизанных яркими отблесками всех цветов радуги. Рука Бильбо против воли потянулась к камню, повинуясь его немыслимому очарованию. Камень был большой и тяжелый, маленькие пальцы хоббита не могли его обхватить, но Бильбо поднял его, зажмурился и спрятал подальше в самый глубокий карман. «Теперь я настоящий вор! – подумал он. – Конечно, я расскажу про него гномам… в свое время. Они обещали, что я смогу сам выбрать свою долю и взять что захочу. Я выбрал бы этот камень, а они пускай забирают все остальное!» И все-таки на душе у него было неспокойно: Бильбо чувствовал, что истолковал обещание Торина слишком буквально, что Аркенстон, скорее всего, дележу не подлежит и что из-за этого камня еще случатся крупные неприятности. Хоббит двинулся дальше. Он спустился с другой стороны золотой горы, и гномы потеряли из виду его факел. Но вскоре огонек опять замерцал вдали: Бильбо пересекал подземелье. Спустя какое-то время хоббит добрался до огромных дверей в дальнем конце зала. На него повеяло свежим воздухом, но сквозняк едва не погасил факел. Бильбо робко выглянул за дверь и различил в темноте величественные галереи и начало широкой лестницы, уходящей наверх, в черноту. Дракона по-прежнему не было ни видно, ни слышно. Хоббит уже собрался повернуть назад, как вдруг маленькая черная тень пронеслась мимо, задев его по лицу. Вскрикнув, Бильбо отскочил в сторону, споткнулся и упал. Факел покатился по полу и погас! – Кажется, это просто летучая мышь, – растерянно пробормотал хоббит. – Надеюсь, что так. Но что же теперь делать? Где тут восток, где юг, север, запад? – Торин! Балин! Ойн! Глойн! Фили! Кили! – закричал он во весь голос, но в черном необъятном зале его пронзительный крик прозвучал едва слышно. – Факел погас! Кто-нибудь, подойдите сюда, помогите! И куда только делось его мужество! Гномы издалека услышали слабые крики, но разобрали только одно: «Помогите!» – Что такое стряслось? – проговорил Торин. – Если бы он повстречался с драконом, он не кричал бы так долго. Они еще чуть-чуть подождали, но ничего подозрительного, свидетельствующего о присутствии дракона, не услышали: в подземелье вообще царила полная тишина, если не считать далеких возгласов Бильбо. – Кто-нибудь, зажгите еще пару факелов! – приказал Торин. – Похоже, надо идти на помощь нашему Взломщику. – Да, кажется, настал наш черед ему помогать, – сказал Балин. – Я готов идти. Тем более что сейчас нам, по-моему, ничего не грозит. Глойн запалил еще несколько факелов, и гномы один за другим выбрались из туннеля. Они двинулись вдоль стены, стараясь идти побыстрей, и вскоре увидели хоббита, который сам пробирался им навстречу. Бильбо сразу почувствовал себя уверенней, когда различил в темноте огоньки факелов. – Просто пролетела летучая мышь, и я выронил факел, только и всего! – объяснил он. Гномы с облегчением перевели дух и тут же ворчливо выразили свое недовольство, раздосадованные тем, что волновались без всякого повода. Что бы они сказали, если бы Бильбо прямо сейчас показал им Аркенстон, я просто не знаю. Но даже беглого взгляда на груды сокровищ, мимо которых они прошли, хватило, чтобы у них в сердцах запылала великая страсть гномов, – а когда в сердце гнома, даже самого почтенного, при виде золота и драгоценностей разгорается пламя, он делается неустрашимым, а иногда и свирепым. В общем, Бильбо не пришлось больше их уговаривать – теперь гномы и сами рады были поверить, что Смауга дома нет, и рвались осмотреть зал, пока есть возможность. Каждый из них взял горящий факел. Они бродили по залу туда-сюда, озираясь по сторонам, и постепенно не только забыли свой страх, но и утратили всякую осторожность. Громко перекликаясь, они выбирали из кучи или снимали со стен драгоценные вещи, показывали их друг другу, вертели в руках, ласкали и любовались ими при свете огней. Фили и Кили на радостях схватили золотые арфы с серебряными струнами (на стенах зала до сих пор висело много прекрасных арф, и дракон, который музыкой не интересовался, к ним не притронулся), а поскольку арфы были волшебные, они сразу же заиграли в лад. Как давно не звучали струны под темными сводами этого подземелья! Но остальные гномы были настроены куда более серьезно: пока младшие играли на арфах, они набивали карманы драгоценными камнями, а то, что не могли унести, со вздохом роняли на пол. Торин не отставал от других, только при этом он все время метался из стороны в сторону и что-то искал – искал и никак не мог найти. Он разыскивал Аркенстон, но пока ничего об этом не говорил. Гномы сняли со стен топоры и кольчуги и вооружились. Поистине, Торин теперь выглядел по-королевски: на нем была позолоченная кольчуга, перехваченная драгоценным поясом, сплошь усеянным алыми самоцветами, а в руке – топор с серебряной рукоятью. – Мистер Бэггинс! – позвал он. – Пора выплатить первую часть вашего вознаграждения! Сбросьте старую куртку и наденьте вот это! И он помог Бильбо облачиться в кольчужку, сплетенную для какого-то юного принца эльфов в стародавние времена. Она была сделана из серебра, прочного, как сталь, которое эльфы называли митриль. К кольчуге полагался пояс, украшенный жемчугом и хрусталем. Легкий шлем из кожи с тисненым рисунком, укрепленный изнутри стальными пластинами, а по ободу усыпанный белыми сверкающими камнями, оказался у Бильбо на голове. «Я чувствую себя героем, – подумал хоббит. – Но выгляжу, должно быть, нелепо. То-то бы посмеялись надо мной дома, под Холмом! А все-таки жаль, что нет под рукой зеркала!» И тем не менее мистер Бэггинс не потерял головы при виде сокровищ. Он не так остро, как гномы, чувствовал их притягательную силу, и ему довольно быстро надоело рыться в сокровищнице. Бильбо не сомневался, что гномам это занятие прискучит еще не скоро, а потому сел на пол и чуть-чуть подождал, со страхом гадая, что будет дальше. «Пожалуй, я отдал бы немало этих дивных золотых кубков, – подумал он, – за глоток чего-нибудь этакого для поднятия духа из деревянной чаши Беорна!» – Торин! – крикнул Бильбо. – Чего мы ждем? Мы вооружены, но ведь и с оружием никто не мог выстоять против Смауга Ужасного! Сокровища еще не отвоеваны. Рано думать о золоте, нужно искать выход! Мы и так слишком долго испытываем судьбу. – Вы правы! – согласился Торин, опомнившись. – Идемте! Теперь я поведу вас. И за тысячу лет мне не забыть коридоров и галерей этого дворца! Торин окликнул остальных гномов. Те не без сожаления оторвались от созерцания сокровищ и вместе с Бильбо и Торином вышли через огромные двери, держа факелы над головой и поминутно оглядываясь назад. Сверкающие кольчуги они прикрыли старыми поношенными плащами, а блестящие шлемы – потрепанными капюшонами. Торин пошел первым, остальные гуськом двинулись за ним – и цепочка крошечных огоньков поплыла по темным проходам, то и дело замирая на месте: гномы останавливались и в страхе прислушивались, не ползет ли дракон. Древний подземный дворец был опустошен и разрушен, полы и стены пострадали от драконьего пламени и были испачканы слизью, но Торин узнавал каждый коридор, каждый поворот. Они поднимались по нескончаемым лестницам, сворачивали, спускались по гулким проходам, снова сворачивали и снова поднимались по лестницам. Гномы шли дальше и дальше, вверх и вверх по гладким, широким и удобным ступеням, высеченным в лоне Горы из первозданного камня, и по-прежнему все было тихо, никого живого вокруг, только робкие тени прятались по углам с приближением факелов, трепетавших на сквозняке. К сожалению, ступеньки оказались великоваты для хоббитских ног. Но когда Бильбо совсем выдохся и почувствовал, что больше не в силах сделать ни шагу, лестницы кончились, и потолок внезапно ушел вверх, на недосягаемую для света факелов высоту. Тонкий луч пробился через какое-то отверстие в своде подземного зала, повеяло свежим воздухом. Впереди угадывались громадные двери: наполовину сгоревшие створки криво висели на петлях. Из-за порога через дверной проем проникал тусклый рассеянный свет. – Это парадный зал Трора, – произнес Торин. – Здесь устраивались пиры и собирался совет. Теперь уже недалеко до Главных Ворот. Гномы и хоббит пересекли разоренный зал, обходя полусгнившие столы, обугленные перевернутые кресла и лавки. В пыли на полу среди разбросанных кубков, чаш и разбитых рогов валялись черепа и кости. Путники миновали еще одни двери на выходе из зала и вдруг услышали журчанье воды. Сумрак развеялся, стало совсем светло. – Здесь берет начало Бегущая река, – проговорил Торин. – Она течет вниз, к Воротам. Поспешим за ней! Из темного отверстия в стене струился бурный ручей. Вода сбегала в узкий глубокий желоб, прямой, как стрела, высеченный в камне искусными руками древних мастеров. Вдоль ручья шла широкая мощеная дорога, по которой плечом к плечу могло бы пройти много гномов. Торин и его соратники бросились по ней бегом, дорога плавно повернула, и – о радость! – им в глаза ударил дневной свет. Впереди высилась величественная арка; на внутренней стороне разбитого, почерневшего портала еще виднелись остатки старинной резьбы. Неяркое солнце, проглядывающее сквозь осеннюю дымку, озаряло долину меж двух отрогов Горы, на каменных плитах у порога лежали золотые пятна солнечного света. Потревоженные дымом факелов летучие мыши заметались у гномов над головой. Путники в испуге подались вперед – и тут же поскользнулись на покрытых слизью камнях, ставших гладкими от того, что по ним часто проползал дракон. Выбегавшая из Ворот река, шумно пенясь, катила свои воды дальше, в долину. Гномы побросали на землю ненужные теперь факелы и остановились, щурясь от непривычно яркого света. Они стояли в проеме Главных Ворот, глядя вниз, на долину Дейла. – Вот это да! – произнес Бильбо. – Вот уж не ожидал, что доведется когда-нибудь Выходить из этих Ворот. Я даже не представлял себе, что можно так радоваться солнцу и свежему ветру! Брр! А холодно как! И в самом деле, дул резкий пронизывающий восточный ветер, возвещающий о приближении зимы. Он врывался в долину из-за отрогов Горы, выл и свистел меж камней и скал. Путники провели много времени в духоте под землей, в нагретом драконьем логове, и теперь дрожали, выйдя на солнце. Тут Бильбо почувствовал, что он не только падает с ног от усталости, но и умирает с голоду. – Похоже, скоро полдень, – проговорил он. – Время позавтракать, если найдется чем. Но мне кажется, что парадные двери Смауга – не самое подходящее для этого место. Давайте поищем, где можно спрятаться и спокойно перекусить! – Правильно! – произнес Балин. – И я, кажется, знаю, куда лучше всего пойти: к старому сторожевому посту в конце юго-западного отрога. – А далеко до него? – спросил хоббит. – Я думаю, часов пять ходьбы, и путь будет трудным. Дорога от Ворот по левому берегу реки, по-моему, совершенно разбита. Но взгляните туда: там, где река поворачивает к востоку, огибая разрушенный Дейл, раньше был мост, а дальше, на правом берегу, – крутая лестница. Она выведет нас на дорогу к Равенхиллу. Чуть дальше от дороги отходит тропа, которая поднимается к сторожевому посту. По крайней мере, так было прежде. Но взобраться наверх нелегко, даже если сохранились ступеньки. – Ой-ой-ой! – застонал хоббит. – Еще столько идти и столько карабкаться по горам без завтрака! Интересно, сколько завтраков, обедов и ужинов мы пропустили, пока сидели в этой мерзкой норе, не ведая, который час и который день? На самом деле с той поры, как дракон разбил волшебную дверь, прошел всего один день и две ночи (и за это время они перекусили несколько раз), но Бильбо совсем потерял счет дням: долгие часы, проведенные в подземелье, слились для него в одну сплошную ночь, и он не знал, сколько она длилась – день, два или неделю. – Ну-ну! – улыбаясь, произнес Торин (он опять воспрял духом и позвякивал драгоценными камнями в карманах). – Не стоит называть мой дворец мерзкой норой! Подождите немного, увидите, что будет, когда его вычистят и отделают заново! – Ничего не будет, пока жив Смауг, – мрачно ответил Бильбо. – Интересно, где он сейчас? Я отдал бы сытный завтрак за то, чтобы это узнать. Надеюсь, он не лежит на вершине Горы, глядя, чем мы тут занимается! Это неприятное предположение так потрясло гномов, что они сразу согласились с Бильбо и Балином. – Надо уходить отсюда подобру-поздорову, – сказал Дори. – Я словно затылком чувствую его взгляд. – Здесь так холодно и пустынно, – подхватил Бомбур. – Вода рядом, но ничего съедобного, кажется, нет. Дракон, наверное, всегда голоден. – Идем! Идем! – закричали все остальные. – Вперед, на тропу Балина! Под отвесными каменными стенами, высившимися по правую руку, тропы не оказалось, и путники двинулись по левому берегу реки, пробираясь между камней. Запустение, царившее в разоренной долине, заставило вновь помрачнеть даже Торина. Мост, о котором говорил Балин, давно обрушился, и его каменные обломки стали округлыми валунами в мелкой и шумной реке, но путники без труда перешли ее вброд и по древним ступеням вскарабкались на высокий берег. Вскоре они обнаружили старую дорогу, которая привела их в глубокую лощину, укрытую между скал. Здесь путники немного отдохнули и перекусили: скудный завтрак составили в основном Крам и вода. (Если вам интересно, что такое Крам, то могу лишь сказать, что это нечто вроде сухарей; его точного рецепта я, увы, не знаю. Крам практически не портится и считается питательным. Других достоинств у него нет, разве что грызть его – неплохое упражнение для челюстей. Люди Озера выпекали Крам специально для долгих странствий.) После завтрака гномы и Бильбо отправились дальше. Дорога ушла от реки, свернув к западу. Высокий кряж, тянущийся от Горы на юг, подступал все ближе. Наконец, путники заметили крутую тропинку, уходившую наверх, и гуськом двинулись в гору. Они поднимались долго и медленно и лишь во второй половине дня выбрались на гребень и увидели опускающееся к западу холодное зимнее солнце. Тропа вывела их на ровную площадку, с трех сторон открытую всем ветрам, а с севера огражденную высокой скалой, в которой был выбит проход наподобие двери. Отсюда как на ладони просматривались окрестности Горы на востоке, юге и западе. – Раньше здесь все время стояли часовые, – сказал Балин. – А дверь ведет в караульню, вырубленную в скале. Вокруг Горы было несколько таких постов. Но во времена нашего благоденствия казалось, что нет особой нужды нести стражу, и часовые, вероятно, утратили бдительность, – иначе мы бы заблаговременно узнали, что летит дракон, и все могло бы сложиться по-другому. Я думаю, это неплохое убежище. Отсюда мы сможем следить за окрестностями, оставаясь невидимыми для посторонних глаз. – Что толку, коли нас заметили по дороге сюда! – произнес Дори, который ежеминутно бросал опасливые взгляды наверх, словно ожидал увидеть дракона, сидящего на вершине Горы, как огромная птица на шпиле высокой башни. – Придется пойти на риск, – сказал Торин. – Сегодня мы все равно не в силах двигаться дальше. – Вот именно! – воскликнул Бильбо и уселся на землю. За дверью оказалась большая комната, где хватило бы места на целую сотню гномов, а за ней – еще одна комнатка поменьше, укрытая в глубине скалы от ветра и холода. Место казалось совершенно заброшенным: похоже, за время владычества Смауга сюда не заглядывали даже дикие звери. Путники побросали на пол свою поклажу. Некоторые тут же улеглись спать, а остальные уселись возле наружной двери и принялись обсуждать, что делать дальше. Но о чем бы они ни говорили, они все время возвращались к одному и тому же вопросу: где Смауг? На западе и на востоке не было видно ничего подозрительного, на юге тоже ничто не говорило о присутствии дракона, но там вдали кружились огромные стаи птиц. Гномы долго смотрели в ту сторону и гадали, что бы это могло означать. Наступил вечер, в небе появились первые холодные звезды, а они так ни до чего и не додумались. жүктеу/скачать 2.25 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|