Джозеф С. Рейнгольд Мать, тревога и смерть. Комплекс трагической смерти

13 В своей книге «Страх быть женщиной» я делаю предположение, что такие слова как «опасение», «испуг» и «ужас» не могут передать качественные характеристики страха младенца перед матерью. Это реакция всего организма, тревожная первобытная реакция на угрозу, которая, возможно, в последующей жизни не может быть осознанно пережита вновь без тяжелых последствий. Это можно увидеть в мгновенном разрушении защиты, как, например, при прохождении курса психотерапевтического воздействия. Пациент неожиданно в ужасе замирает, что производит на наблюдателя пугающее впечатление надвигающегося уничтожения эго или смерти. Я не думаю, что мы адекватно эмпатически воспринимаем тот ужас, в котором живут многие маленькие дети. Они чувствуют себя абсолютно беспомощными пред лицом сокрушающей уничтожающей силы, которая может поразить в любой момент, и в отчаянии прибегают к любой доступной им защите, которая для них в буквальном смысле является вопросом жизни и смерти.

14 Можно прочитать отчеты, в которых психотерапевт без сомнений принимает все, что пациент рассказывает о своем детстве, за исключением инцидентов, включающих жестокость и обольщение, которые он, несмотря на отсутствие свидетельств, доказывающих обратное, отбрасывает как «фантазии». Вначале моей профессиональной карьеры я прибегал к этому приему всякий раз, когда слышал о каком-либо особенно садистском примере материнского поведения. Теперь я жалею о том, что эти мои воспоминания не всего лишь фантазии.

15 Deutsch (46), например, делает наблюдение, что «иногда материнское эмоциональное отношение к плоду, который находится в ее теле, преисполнено жесточайших убийственных импульсов… Эти импульсы проявляют себя в общем настроении женщины, в психических и даже в психотических состояниях, в сновидениях, и так далее».

16 Flügel (264) пишет, что «анализ сновидений, случающихся во время беременности показывает, что у поразительно большого их количества главным мотивом является смерть ребенка, которого мать носит в своей утробе».

17 Эти нарушения обозначены в литературе как «послеродовые психозы». Этот термин употреблен неправильно потому, что настоящий психоз встречается сравнительно редко, хотя тревожные и депрессивные состояния очень часты. Более того, «послеродовой» предполагает причинную связь с родами и физиологическими переменами у роженицы. Такой связи нет, исключая возможные сопутствующие факторы, так как отец тоже может проявить подобное эмоциональное расстройство, также как и некоторые приемные матери. Заболевания, идентичные по содержанию и динамике послеродовому неврозу, могут появиться через несколько месяцев после родов.

18 Возможно, что в значительной мере из-за сопротивления признанию существования материнской разрушительности, доклад Chapman, опубликованный в 1959 году, был первым исследованием на тему материнской обсессии детоубийством.

19 У детей с психопатией наблюдается та же озабоченность насилием и смертью. При изучении результатов теста тематической апперцепции, предложенного таким детям, Leitch и Schafer (281) обнаружили, что эти мотивы преобладают над остальными.

20 Серьезные исследования, которые сделали Paul Schilder и Lauretta Bender и их коллеги о предмете детских установок по отношению к смерти, агрессии и тревоги, собраны в трех томах: «Детские Психиатрические Техники»; «Агрессия, Враждебность и Тревога у Детей»; и «Динамическая Психопатология Детства».

21 И снова, попытка смотреть в две стороны одновременно. Odier приводит убедительные доказательства в пользу существования внешней опасной ситуации в тревоге, фобиях и кошмарах, и в то же время пытается синтезировать идеи Фрейда и Пиаже, приписывая прототипную травму в реакции тревоги магическому мышлению ребенка.

22 Во многих случаях не требуется проникающая техника для того, чтобы объяснить иррациональные убеждения и реакции на болезнь и операцию. Я уже упоминал изучение Greenberger (101) женщин, умирающих от рака, у которых наблюдались фантазии о наказании и о злобной матери.

23 В своих ранних работах Searles приводит определение шизофрении как результата патологического симбиоза с матерью и даже предполагает, что человек становится шизофреником отчасти из-за того, что человек, имеющий чрезвычайно большое значение в его воспитании, сводит его с ума.

24 Отсутствие отца или его неэффективность отмечаются почти во всех работах, изучающих различные синдромы у детей. Отец редко играет определяющую роль в развитии у ребенка аномального поведения или синдромов, гораздо чаще он оказывает способствующее воздействие в том смысле, что или принимает установки матери через заражение или покорность, или терпит неудачу в роли родителя, особенно потому, что оказывается неспособным защитить ребенка от материнской разрушительности.

25 Во многих докладах о лечении различных клинических случаях – неврозов, психозов, делинквентности, наркомании, психосоматических заболеваний – сообщается о проблемах, возникших из-за саботажа матерью усилий терапевта. Мотивом служит не только использование ребенка во взаимоотношениях, удовлетворяющих ее цели, но и враждебное желание держать его больным.

26 То, что боль необязательно предшествует тревоге, наглядно демонстрируется развитием моделей тревоги у индивидов, от рождения не восприимчивых к боли.

27 В книге «Страх быть женщиной» (1) я пытаюсь дать описание, как в перспективе, так и ретроспективе, влиянию материнской разрушительности (или комплекса смерти) на развитие личности, приспособления и психогенные расстройства у женщин в гинекологической и акушерской сфере.

28 Этот «эффект личности» можно наблюдать даже у животных. В своих экспериментах с собаками Gantt (416) обнаружил, что внимание к животному облегчает эффект боли и других видов стресса. Даже просто присутствие человека действует успокаивающе, а если приласкать собаку, то у нее могут заметно снизиться повышенное кровяное давление и тахикардия.

29 Это утверждение вовсе не означает, что все акушерские осложнения являются психогенными и связаны с конфликтом из-за беременности. Я полагаю, что самопроизвольные выкидыши, преждевременные роды, внематочная беременность, hyperemesis, preeclampsia и dystocia во многих случаях являются результатом этого конфликта. Клиническая документация а также обзор литературы представлены в книге «Страх быть женщиной» (1). Вне зависимости от источника тревоги, показано, что она коррелирует с нарушениями в ходе беременности и родов. У беременных, имеющих высокие показатели уровня тревоги по различным тестам, наблюдается более частое количество осложнений, чем у женщин с низкими показателями (419–421).