Дополненное и переработанное

А.И. КУПРИН (1870–1937)

Наиболее традиционным в литературе «знаниевцев» было, может быть, творчество Александра Ивановича Куприна, хотя писатель в самых ранних своих вещах испытал явное влияние упадочных мотивов мо­дернистов. Куприну, творчество которого формировалось в годы ре­волюционного подъема, была особенно близка тема «прозрения» простого русского человека, жадно ищущего правду жизни. Разработке этой темы и посвятил в основном свое творчество писатель. Его искусству, как говорил К. Чуковский, была присуща особая зоркость «видения мира», «конкретность» этого видения, постоянное стремле­ние к познанию. «Познавательный» пафос купринского творчества сочетался со страстной личной заинтересованностью в победе добра над всяческим злом. Поэтому большинству его произведений «присуща бурная динамика, драматичность, взволнованность»⁴⁷.

Биография А.И. Куприна похожа на «роман приключений». По обилию встреч с людьми, жизненных наблюдений она напоминала биографию Горького. Куприн много странствовал по России, выполняя самую разнообразную работу: был фельетонистом, грузчиком, пел в Церковном хоре, играл на сцене, работал землемером, служил на заводе русско-бельгийского общества, изучал врачебное дело, рыбачил в Балаклаве.

В 1873 г. после смерти мужа мать Куприна, происходившая из семьи обедневших татарских князей, оказалась без всяких средств и переехала из Пензенской губернии в Москву. Детство свое Куприн провел с ней в Московском Вдовьем доме на Кудринской, затем был определен в сиротский пансион и кадетский корпус. В этих казенных заведениях, как вспоминал впоследствии Куприн, царила атмосфера насильствен­ного почтения к старшим, безличности и безгласия. Режим кадетского корпуса, в котором Куприн провел 12 лет, на всю жизнь оставил след в его душе. Здесь зародилась в нем чуткость к человеческому страданию, ненависть ко всякому насилию над человеком. Умонастроение Купри­на того времени выразилось в его во многом ученических стихотворе­ниях 1884–1887 гг. Куприн переводит из Гейне и Беранже, пишет стихи в духе гражданской лирики А. Толстого, Некрасова, Надсона. В 1889 г., уже будучи юнкером, он публикует свое первое прозаическое произведение – рассказ «Последний дебют».

На раннем этапе творческого развития Куприн испытал сильное влияние Достоевского, проявившееся в рассказах «Впотьмах», «Лунной ночью», «Безумие», «Каприз дивы» и в других, вошедших позднее в книгу «Миниатюры» (1897). Он пишет о «роковых мгновениях», роли случая в жизни человека, анализирует психологию страстей. На твор­честве Куприна тех лет сказалось влияние натуралистической концеп­ции человеческой природы, в которой биологическое начало преобладает над социальным. В некоторых рассказах этого цикла он писал, что человеческая воля беспомощна перед стихийной случайно­стью жизни, что разум не может познать таинственные законы, которые управляют человеческими поступками («Счастливая карта», «Лунной ночью»).

Решающую роль в преодолении литературных штампов, идущих от интерпретаторов Достоевского–декадентов 90-х годов, сыграла ра­бота Куприна в периодической печати и его непосредственное знаком­ство с реальной русской жизнью того времени. С начала 90-х годов он активно сотрудничает в провинциальных русских газетах и журналах – в Киеве, Волыни, Житомире, Одессе, Ростове, Самаре, пишет фелье­тоны, репортажи, передовые статьи, стихи, очерки, рассказы, испыты­вает себя почти во всех жанрах журналистики. Но чаще и охотнее всего Куприн пишет очерки. А они потребовали знания фактов жизни. Очерковая работа помогла писателю преодолеть воздействие неорга­ничных для его миропонимания литературных традиций, она стала этапом в развитии его реализма. Куприн писал о производственных процессах, о труде металлургов, шахтеров, ремесленников, жестокой эксплуатации рабочих на заводах и шахтах, об иностранных акционер­ных кампаниях, заполонивших русский Донецкий бассейн, и т. д. Многие мотивы этих очерков отразятся в его повести «Молох».

Особенность очерка Куприна 90-х годов, который по форме своей представляет обычно беседу автора с читателем, было наличие широких обобщений, четкость сюжетных линий, простое и одновременно дета­лизированное изображение производственных процессов. В очерках он продолжал традиции русской демократической очерковой литера­туры предшествующих десятилетий. Наибольшее влияние на Купри­на-очеркиста оказал Г. Успенский.

Работа журналиста, заставившая Куприна обратиться к насущным проблемам времени, способствовала формированию у писателя демок­ратических взглядов, выработке творческого стиля. В те же годы Куприн публикует серию рассказов о людях, отверженных обществом, но хранящих высокие нравственные и духовные идеалы («Проситель­ница», «Картина», «Блаженный» и др.). Идеи и образы этих рассказов были традиционными для русской демократической литературы.

Творческие искания Куприна этого времени завершились повестью «Молох» (1896). Куприн показывает все более и более обостряющиеся противоречия между капиталом и подневольным трудом. В отличие от многих современников, он сумел уловить социальные особенности новейших форм капиталистического развития в России. Гневный протест против чудовищного насилия над человеком, на чем основан в мире «Молоха» промышленный расцвет, сатирический показ новых хозяев жизни, разоблачение беззастенчивого хищничества в стране чужеземного капитала – все это сообщало повести большую обще­ственную остроту. Повесть Куприна ставила под сомнение теории буржуазного прогресса, проповедуемые в то время социологами.

Повесть названа «Молох» – именем идола аммонитян, небольшо­го семитического племени древности, которое не оставило в истории ничего, кроме имени кровожадного идола, в раскаленную пасть кото­рого бросали приносимых в жертву людей. Для Куприна Молох – это и завод, где гибнут человеческие жизни, и хозяин его – Квашнин, но прежде всего – это символ капитала, формирующего психику Кваш­нина, уродующего нравственные отношения в семье Зиненко, мораль­но растлившего Свежевского, искалечившего личность Боброва. Куприн осуждает мир Молоха – собственничество, мораль, цивили­зацию, основанную на рабском труде большинства, но осуждает с позиций естественных требований человеческой натуры.

Повесть была важным этапом в творческом развитии Куприна. От очерков и рассказов он впервые обратился к большой литературной Форме. Но и здесь писатель еще не отошел от привычных приемов композиции художественного произведения. В центре повести – история жизни инженера Андрея Боброва, типичного интеллигента Демократической литературы тех лет. Бобров не принимает мира Квашнина, пытается бороться с социальной и моральной несправед-^ивостью. Но протест его гаснет, ибо не имеет никакой общественной опоры. Куприн тщательно рисует внутренний мир, душевные переживания героя; все события в повести даны через его восприятие. Но Бобров показан лишь как жертва общественного строя. Эта «жертвен­ность» обозначена Куприным уже в начале повести. Для активного протеста Бобров нравственно слаб, сломлен «ужасом жизни». Он хочет быть полезным обществу, но сознает, что и его труд только средство обогащения Квашниных, сочувствует рабочим, а действовать не умеет и не решается. Человек с обостренно чуткой совестью, близкий героям Гаршина и некоторым героям Чехова, чуткий к чужой боли, неправде, угнетению, он терпит поражение еще до начала борьбы.

Куприн рассказывает о жизни и протесте рабочих против Молоха, о первых проблесках их социального самосознания. Рабочие восстают, но Квашнин торжествует. Бобров хочет быть с рабочими, но понимает беспочвенность своего участия в социальной борьбе: он между борющимися лагерями. Рабочее движение предстает в повести лишь фоном психологических метаний героя.

Демократическая позиция Куприна продиктовала ему основную идею повести, определила ее критический пафос, но идеалы, на которых была основана критика Куприна и которые противопоставлены антигуманным идеалам мира Квашнина, – утопичны.

На каких же положительных идеалах основывалась купринская социальная критика? Кто его положительные герои? В поисках нравственных и духовных идеалов жизни, которые писатель противопоставлял уродству современных человеческих отношений, Куприн обращается к «естественной жизни» отщепенцев этого мира – бродяг, нищих, артистов, голодающих непризнанных художников, детей неи­мущего городского населения. Это мир людей безымянных, которые, как писал В. Боровский в статье о Куприне, образуют массу общее и на которых особенно рельефно сказывается вся бессмысленность существования. Среди этих людей Куприн и пытался найти своих положительных героев («Лидочка», «Локон», «Детский сад», «Allez!», «Чудесный доктор», «В цирке», «Белый пудель» и др.). Но они жертвы общества, а не борцы. Излюбленными героями писателя стали также обитатели глухих углов России, вольные бродяги, люди, близкие природе, сохранившие вдали от общества душевное здоровье, свежесть и чистоту чувства, нравственную свободу. Так Куприн пришел к своему идеалу «естественного человека», свободного от влияния буржуазной цивилизации. Противопоставление буржуазно-мещанского мира жиз­ни природы становится одной из главных тем его творчества. Она воплотится в самых различных вариантах, но внутренний смысл ос­новного конфликта останется всегда одним и тем же – столкновением естественной красоты с безобразием современного мира.

В 1898 г. Куприн пишет на эту тему повесть «Олеся». Схема повести литературно-традиционна: интеллигент, человек обыкновенный, без­вольный, робкий, в глухом углу Полесья встречается с девушкой, выросшей вне общества и цивилизации. Куприн наделяет ее ярким характером. Олеся отличается непосредственностью, цельностью, ду­шевным богатством. Схема сюжета тоже традиционна: встреча, зарож­дение и драма «неравной» любви. Поэтизируя жизнь, не ограниченную современными социальными и культурными рамками, Куприн стре­мился показать явные преимущества «естественного человека», в ко­тором он видел духовные качества, утраченные в цивилизованном обществе. Смысл повести состоит в утверждении высокой «естествен­ной» нормы человека. Образ «естественного человека» пройдет через творчество Куприна от произведений 900-х годов до последних пове­стей и рассказов эмигрантского периода.

Но Куприн-реалист довольно ясно осознавал абстрактность своего идеала человека; недаром в столкновении с реальным миром, с «про­тивоестественными» законами действительности «естественный» герой всегда терпел поражение: или отказывался от борьбы, или становился изгоем общества.

С тягой ко всему не извращенному буржуазной цивилизацией связано у Куприна и любовное отношение к родной природе. Природа живет у Куприна полной, самостоятельной жизнью, свежесть и красота которой опять-таки противопоставляются неестественным нормам че­ловеческого общежития. Куприн как художник-пейзажист во многом усвоил традиции пейзажной живописи Тургенева.

Расцвет творчества Куприна приходится на годы первой россий­ской революции. В это время он становится широко известен русской читающей публике. В 1901 г. Куприн приезжает в Петербург, сближа­ется с писателями «Среды». Его рассказы хвалят Толстой и Чехов. В 1902 г. Горький вводит его в круг «Знания», а в 1903 г. в этом издательстве выходит первый том его рассказов.

В эти годы Куприн живет в атмосфере напряженной общественно-политической жизни. Под влиянием революционных событий меня­ется содержание его социальной критики: она становится все более конкретной. Приобретает новое звучание и тема «естественного чело­века». Герой «Ночной смены» (1899) солдат Меркулов, любящий землю, природу, поле, родную песню, уже не условно-литературный тип, но вполне реальный образ человека из народной среды. Куприн наделяет его глазами «удивительно нежного и чистого цвета». Меркулов изнурен унижающей человека казарменной службой, армейской муштрой. Но он не смиряется со своим положением, его реакция на окружающее приобретает форму социального протеста. «Естественный человек» Куприна проходит в предреволюционную эпоху своеобразный путь социальной конкретизации. От образов «Ночной смены» тянутся нити к образам героев Куприна 900-х годов, прозревающих социальную ^справедливость жизни.

Изменения в проблематике повлекли за собой новые жанровые и стилевые особенности купринской новеллы. В его творчестве возникает тип новеллы, которую в критике принято называть «проблемной новеллой» и связывать с традициями позднего чеховского рассказа.

Такая новелла строится на идеологическом споре, столкновении идей. Идеологический конфликт организует композиционную и образную систему произведения. Столкновение старых и новых истин, обретенных в процессе этических или философских исканий, может происходить и в сознании одного героя. В творчестве Куприна появляется герой, находящий в споре с самим собой свою «правду» жизни. Большое влияние на новеллу Куприна этого типа оказали толстовские прием анализа внутренней жизни человека («Болото» и др.). Устанавливав творческая близость Куприна к чеховским приемам письма. В 900 годы он входит в сферу «чеховских тем». Герои Куприна, как и Чехова, обыкновенные средние люди, которые образуют «массу общества». В творчестве Чехова Куприн видел очень близкое себе демократизм, уважение к человеку, неприятие жизненной пошлое чуткость к человеческому страданию. Чехов особенно привлекал Куприна чуткостью к социальным вопросам современности, тем, что «oн волновался, мучился и болел всем тем, чем болели русские лучшие люди», как писал он в 1904 г. в статье «Памяти Чехова». Куприну была близка чеховская тема прекрасного будущего человечества, идея гармонической человеческой личности.

В 900-е годы Куприн испытал воздействие идей, тем, образов горьковского творчества. Протестуя против общественной инертно и духовной нищеты мещанства, он противопоставляет миру собственников, их психологии свободу мысли и чувства людей, этим общество отвергнутых. Горьковские образы босяков оказали прямое влияние некоторые образы Куприна. Но поняты они были Куприным очень своеобразно, в характерном для него ключе. Если для Горького романтизированные образы босяков отнюдь не были носителями будущего, той силой, которая переустроит мир, то Куприну даже в 900-е годы босяцкая вольница представлялась революционной силой общества.

Абстрактность социального мышления Куприна, опирающегося общедемократические идеалы, сказывалась и в его произведениях «философские» темы. Критика не раз отмечала субъективизм и социальный скепсис рассказа Куприна «Вечерний гость», написанного 1904 г., в преддверии революции. В нем писатель говорил о бессилии одинокого человека, затерянного в окружающем мире.

Однако не эти мотивы определяют основной пафос творчества Куприна. Писатель пишет лучшее свое произведение – повесть «Поединок» с посвящением М. Горькому. О замысле повести Куприн сообщил Горькому в 1902 г. Горький одобрил и поддержал его. Выход «Поединка» вызвал огромный общественно-политический резона: Во время русско-японской войны, в обстановке революционного брожения в армии и на флоте, повесть приобретала особую актуальность и играла немаловажную роль в формировании оппозиционных настроений русского демократического офицерства. Недаром реакционная печать сразу выступила с критикой «крамольного» произведения писателя. Куприн расшатывал один из главных устоев самодержавной государственности – военную касту, в чертах разложения и нравст­венного упадка которой он показал признаки разложения всего соци­ального строя. Горький назвал «Поединок» прекрасной повестью⁴⁸. Куприн, писал он, оказал офицерству большую услугу, помог честным офицерам «познать самих себя, свое положение в жизни, всю его ненормальность и трагизм».

Проблематика «Поединка» выходит далеко за пределы проблема­тики традиционной военной повести. Куприн говорил о причинах общественного неравенства людей, о возможных путях освобождения человека от духовного гнета, о взаимоотношениях личности и обще­ства, об отношениях интеллигенции и народа, о растущем социальном самосознании русского человека. В «Поединке» нашли яркое выраже­ние прогрессивные стороны творчества Куприна. Но одновременно в повести наметились «зародыши» тех «заблуждений» писателя, которые особенно проявились в его позднейших произведениях.

Основа сюжета «Поединка» – судьба честного русского офицера, которого условия армейской казарменной жизни заставили ощутить всю неправомерность социальных отношений людей. И вновь Куприн говорит не о выдающихся личностях, не о героях, а о русских офицерах и солдатах рядового армейского гарнизона. Умственные, духовные, житейские устремления офицеров мелки и ограниченны. Если в начале повести Куприн писал о светлых исключениях в этом мирке – о мечтателях и идеалистах, то в жизни без идеалов, ограниченной рамками кастовых условностей и карьерных устремлений, начинают опускаться и они. Ощущение духовного падения возникает и у Шу­рочки Николаевой, и у Ромашова. Оба стремятся найти выход, оба внутренне протестуют против нравственного гнета среды, хотя основы их протеста различны, если не противоположны. Сопоставление этих образов крайне характерно для Куприна. Они как бы символизируют два типа отношения к жизни, два типа миропонимания. Шурочка – своеобразный двойник Нины Зиненко из «Молоха», убившей в себе чистое чувство, высокую любовь ради выгодной жизненной сделки. Полковая атмосфера томит ее, она рвется «к простору, свету». «Мне нужно общество, большое, настоящее общество, свет, музыка, покло­нение, тонкая лесть, умные собеседники», – говорит она. Такая жизнь представляется ей свободной и прекрасной. Для Ромашова и других офицеров армейского гарнизона она как бы олицетворяла протест против мещанского благополучия и застоя. Но, как оказывается, стремится-то она, в сущности, к типично мещанскому идеалу жизни. Связывая свои стремления с карьерой мужа, она говорит: «...клянусь – я ему сделаю блестящую карьеру. Я знаю языки, я сумею себя держать в каком угодно обществе, во мне есть – я не знаю, как это выразить, есть такая гибкость души, что я всюду найдусь, ко всему сумею приспособиться...» Шурочка «приспособляется» и в любви. Она готова пожертвовать ради своих стремлений и своим чувством, и любовью Ромашова, более того – его жизнью.

Образ Шурочки вызывает у читателя двойственное отношение, что объясняется двойственным отношением и самого автора к героине. Образ ее рисуется светлыми красками, но в то же время для Куприн явно неприемлемы ее расчетливость и эгоизм в любви. Ему ближе безрассудное благородство Ромашова, его благородное безволие, чем эгоистическая воля Шурочки. Она преступила во имя эгоистического идеала грань, которая отделила ее от бескорыстных и жертвующих во имя любви жизнью и благополучием подлинных купринских героинь нравственную чистоту которых он всегда противопоставлял узости расчетливого мещанского чувства. Образ этот будет в последующих произведениях Куприна варьироваться с акцентом на разных сторонах характера.

Ромашов – как бы дальнейшее развитие образа купринского «естественного человека», но поставленного в конкретные условия социальной жизни. Как и Бобров, это слабый герой, но уже способный в процессе «прозрения» к сопротивлению. Однако его бунтарство тра­гически обречено, в столкновении с расчетливой волей других люде: предопределена и его гибель.

Протест Ромашова против среды основывается совсем на иных, чем у Шурочки, стремлениях и идеалах. Он вступил в жизнь с ощущением несправедливости к нему судьбы: мечтал о блестящей карьере, в мечтах видел себя героем, но реальная жизнь разрушала эти иллюзии. В критике не раз указывалось на близость Ромашова, ищущего идеал жизни, героям Чехова, героям «чеховского склада», так. Но, в отличие от Чехова, Куприн ставит своего героя перед необходимостью немедленного действия, активного проявления свое., отношения к окружающему. Ромашов, видя, как рушатся его романтические представления о жизни, ощущает и собственное падение: «Я падаю, падаю... Что за жизнь! Что-то тесное, серое и грязное... Мы все... все позабыли, что есть другая жизнь. Где-то, я знаю где, живут совсем, совсем другие люди, и жизнь у них такая полная, такая радостная, такая настоящая. Где-то люди борются, страдают, любят широко и сильно... как мы живем! Как мы живем!» В результате этого прозрения мучительно ломаются наивные нравственные идеалы его. Он приходит к выводу о необходимости сопротивления среде. В этой ситуации сказывается уже новый взгляд Куприна на отношения героя к среде. Если положительный герой его ранних рассказов лишен активности, а «естественный человек» всегда терпел поражение в столкновении со средой, то в «Поединке» показано растущее активноесопротивление человека социальной и нравственной бесчеловечности среды.

Надвигающаяся революция вызывала у русского человека пробуж­дение общественного сознания. Эти процессы «распрямления» лично­сти, перестройки социальной психологии человека демократической среды объективно отразились в произведении Куприна. Характерно, что духовный перелом Ромашова наступает после встречи его с солда­том Хлебниковым. Доведенный до отчаяния издевательствами со сто­роны фельдфебеля и офицеров, Хлебников готов на самоубийство, в котором он видит единственный выход из мученической жизни. Ро­машов потрясен силой его страданий. Увидев в солдате человека, он начинает думать не только о собственной, но и о народной судьбе. В солдатах он усматривает те высокие нравственные качества, которые утрачены в среде офицерской. Ромашов как бы с их точки зрения начинает оценивать окружающее. Меняются и характеристики народ­ной массы. Если в «Молохе» Куприн рисует людей из народа как некий «суммарный» фон, сумму единиц, то в «Поединке» характеры солдат четко дифференцированы, раскрывают различные грани народного сознания.

Но какова же положительная основа критицизма Куприна; какие положительные идеалы утверждает теперь Куприн; в чем ему видятся причины возникновения общественных противоречий и пути их раз­решения? Анализируя повесть, ответить на этот вопрос однозначно невозможно, ибо однозначного ответа нет и для самого писателя. Отношение Ромашова к солдату, угнетенному человеку, явно проти­воречиво. Он говорит о человечности, справедливой жизни, но гума­низм его абстрактен. Призыв к состраданию в годы революции выглядел наивно. Повесть заканчивается гибелью Ромашова на пое­динке, хотя, как рассказывал Куприн Горькому, вначале он хотел написать и другое произведение о Ромашове: вывести героя после поединка и отставки на широкие просторы русской жизни. Но заду­манная повесть («Нищие») не была написана.

В показе сложной духовной жизни героя Куприн явно опирался на традиции психологического анализа Л. Толстого. Как и у Толстого, коллизия прозрения героя давала возможность присоединить к автор­скому обличительному голосу и протестующий голос героя, увидевшего «нереальность», несправедливость, тупую жестокость жизни. Вслед за Толстым Куприн часто для психологического раскрытия характера дает монолог героя, как бы непосредственно вводя читателя во внутренний мир Ромашова.

В «Поединке» писатель использует излюбленный им композици­онный прием подстановки к герою резонера, который, являясь как бы вторым «я» автора, корректирует героя, содействует раскрытию его внутреннего мира. В беседах, спорах с ним герой высказывает свои сокровенные мысли и думы. В «Молохе» резонерствующим героем является доктор Гольдберг, в повести «Поединок» – Василий Нилович Назанский. Очевидно, что в эпоху растущей революционной «непо­корности» масс сам Куприн осознавал несостоятельность призыва к покорности, непротивлению и терпению. Понимая ограниченность такого пассивного человеколюбия, он попытался противопоставить ему такие принципы общественной морали, на которых, по его мне­нию, можно было бы основать подлинно гармонические отношения людей. Носителем идей такой социальной этики выступает в повести Назанский. В критике этот образ всегда оценивался неоднозначно, что объясняется его внутренней противоречивостью. Назанский настроен радикально, в его критических речах, романтических предчувствиях «светозарной жизни» слышится голос самого автора. Он ненавидит жизнь военной касты, провидит грядущие социальные потрясения. «Да, настанет время,– говорит Назанский,– и оно уже у ворот... Если рабство длилось века, то распадение его будет ужасно. Чем громаднее было насилие, тем кровавее будет расправа...» Он чувствует, что «...где-то вдали от наших грязных, вонючих стоянок совершается огромная, новая светозарная жизнь. Появились новые, смелые, гордые люди, зарождаются в умах пламенные свободные мысли». Не без его влияния происходит кризис в сознании Ромашова.

Назанский ценит живую жизнь, ее непосредственность и красоту:

Но этическая программа Казанского заключала в себе глубочайшие противоречия. Его искания развивались в конечном счете к идеалам анархо-индивидуалистическим, к чистому эстетизму. Исходным пун­ктом его программы было требование освобождения личности. Но это требование свободы индивидуума. Только такая «свободная личность» может, по мнению Назанского, бороться за социальное освобождение. Совершенствование человеческой индивидуальности, последующее ее «освобождение», а на этой основе уже социальные преобразования – таковы для Назанского этапы развития человеческого общества. На крайнем индивидуализме основывается и его этика. Он говорит об - обществе будущего как содружестве свободных эгоистов и приходит , закономерно к отрицанию всяких гражданских обязательств личности, погружая ее в сферу интимных переживаний и сопереживаний. Назан­ский в известной мере выражал и этическую концепцию самого автора, к которой вела Куприна логика восприятия революции 1905–1907 гг. с позиций общедемократической «беспартийности». Но, несмотря на это, повесть сыграла революционизирующую роль в обществе.

Веяния революции отразились и на других произведениях писателя, написанных в ту пору. В рассказе «Штабс-капитан Рыбников» переда­ется драматическая атмосфера конца русско-японской войны. Куприн, как и Вересаев, пишет о позоре поражения, разложении армейских верхов. Ростом чувства человеческого достоинства, ощущением нрав­ственного оздоровления жизни, которое принесла революция, прони­зан рассказ «Обида». Тогда же был написан рассказ «Гамбринус» (1907) – одно из лучших художественных произведений писателя. Действие рассказа охватывает время от русско-японской войны до реакции после поражения революции 1905–1907 гг. Герой рассказа скрипач еврей Сашка становится жертвой погромщиков-черносотенцев. Искалечен­ный человек, с изуродованной рукой, которая не может уже держать смычок, возвращается в кабачок, чтобы играть своим друзьям-рыбакам на жалкой дудке. Пафос рассказа – в утверждении ничем неистребимой тяги человека к искусству, которое, как и любовь, в представлении Куприна есть форма воплощения вечной красоты жизни. Таким обра­зом, вновь социальная проблема и в этом рассказе переведена Купри­ным в плоскость этических и эстетических проблем. Резко критикуя искалечивший человека строй, социальное и нравственное черносо­тенство, Куприн вдруг смещает акцент с социальной критики на утверждение вечности искусства, преодолевающего все временное и преходящее: «Ничего! Человека можно искалечить, но искусство все перетерпит и все победит». Этими авторскими словами и заканчивается рассказ.

В 900-е годы стиль Куприна меняется. Психологизм и характерная для него «бытопись» сочетаются с прямым авторски-эмоциональным выражением идеи. Это характерно для «Поединка» и многих рассказов того времени. Монологи Назанского повышенно эмоциональны, на­сыщены тропами, ритмизированы. В ткань эпического повествования врывается высокий лиризм, ораторская патетика («Поединок», «Гамбринус» и др.). Образы подчас гиперболизируются, образная система произведения строится на резких психологических контрастах. Так же как Вересаев, Куприн в это время тяготеет к аллегории, легенде («Счастье», «Легенда»). В этом сказались общие тенденции развития русской реалистической прозы в 900-е годы.

В эпоху реакции обнаруживаются колебания Куприна между про­грессивно-демократическими взглядами и анархо-индивидуалистиче-скими настроениями. Из горьковского «Знания» писатель уходит в издательство «Шиповник», печатается в арцыбашевских сборниках «Земля», подпадает под влияние упадочных настроений, которые были так характерны для определенных кругов русской интеллигенции в эпоху реакции. Социальный скепсис, ощущение бесперспективности общественных устремлений становятся пафосом ряда его произведение тех лет. Горький в статье «Разрушение личности» (1909) писал с рассказе Куприна «Морская болезнь» с болью и огорчением, сожалея, что рассказ объективно оказался в потоке той литературы, которая поставила под сомнение высокие человеческие чувства. Временные, неудачи революции абсолютизируются писателем. Скептически оце­нивая ближайшие перспективы социального развития, Куприн утвер­ждает в качестве подлинных ценностей жизни лишь высокие человеческие переживания. Как и прежде, любовь видится Куприну; единственной непреходящей ценностью. «Были царства и цари, – но от них не осталось и следа... Были длинные, беспощадные войны... Но время стерло даже самую память о них. Любовь же бедной девушки из виноградника и великого царя никогда не пройдет и не забудется»,– так пишет он в 1908 г. в повести «Суламифь», созданной по мотивам библейской «Песни песней». Это романтическая поэма о самоотвер­женности и благородстве любви, торжествующей в мире лжи, лицеме­рия и порока, любви, которая сильнее смерти.

В эти годы усиливается интерес писателя к миру древних легенд, истории, античности. В его творчестве возникает оригинальный сплав; прозы жизни и поэзии, реального и легендарного, действительного и, романтики чувства. Куприн тяготеет к экзотике, разрабатывает фанта­стические сюжеты. Он возвращается к темам своей ранней новелли­стики. Вновь звучат в его произведениях мотивы неодолимой власти случая, снова писатель предается размышлениям о глубокой отчужден­ности людей друг от друга.

О кризисе реализма писателя свидетельствовала неудача его в крупной повествовательной форме. В 1909 г. в арцыбашевской «Земле» появилась первая часть большой повести Куприна «Яма» (вторая часть вышла в 1915 г.). В повести сказалось явное нисхождение купринского реализма к натурализму. Произведение состоит из сцен, портретов, деталей, характеризующих жизнь обитательниц публичного дома. И все это вне общей логики развития характеров. Частные конфликты не сведены к общему конфликту. Повесть отчетливо распадается на описания отдельных подробностей быта. Произведение построено по характерной для Куприна схеме, здесь еще более упрощенной: смысл и красота – в жизни природы, зло – в цивилизации. Куприн как бы олицетворяет в своих героинях правду «естественного» бытия, но правду поруганную и извращенную мещанским миропорядком. В описании их жизни Куприн теряет ощущение жизненных противоре­чий конкретной русской действительности того времени. Абстракт­ность мысли автора ограничила критическую силу повести, направленной против социального зла.

И снова возникает вопрос о ценностях, которые утверждает Куприн в этот период в своем творчестве. Подчас писатель растерян, исполнен скепсиса; но он свято чтит человечность, говорит о высоком назначе­нии человека в мире, о силе его духа и чувства, о животворящих силах жизни природы, частицей которой является человек. Причем живые начала жизни связываются писателем с народной средой.

В 1907 г. Куприн пишет – од очевидным влиянием Л. Толстого – рассказ «Изумруд» о жестокости и лицемерии законов человеческого мира. В 1911 г. создает рассказ «Гранатовый браслет». Это – «один из самых благоуханных» рассказов о любви, как сказал о нем К. Паустов­ский. Пошлости мира художник противопоставляет жертвенную, бес­корыстную, благоговейную любовь. Прикоснуться к тайне ее маленький чиновник Желтков не может позволить и не позволяет никому. Как только ее касается дыхание пошлости – герой кончает с собой. Для Куприна любовь – единственная ценность, единственное средство нравственного преображения мира. В мечте о любви Желтков находит спасение от пошлости реальной жизни. В иллюзорном, вооб­ражаемом мире спасаются и герои рассказов «Путешественники», «Святая ложь» (1914).

Однако в ряде рассказов, написанных в те же годы, Куприн попытался указать и на реальные приметы высоких духовных и нрав­ственных ценностей в самой действительности. В 1907–1911 гг. он пишет цикл очерков «Листригоны» о крымских рыбаках, о цельности их натур, воспитанных трудом и близостью к природе. Но и этим образам присуща некая абстрактная идеализация (балаклавские рыбаки это и «листригоны» – рыбаки гомеровского эпоса). Куприн синтези­рует в «листригонах» XX в. вечные черты «естественного человека», сына природы, искателя. Очерки интересны отношением писателя к ценностям жизни: в самой реальности Куприна привлекало высокое, смелое, сильное. В поисках этих начал он обращался к народной русской жизни. Произведения Куприна 1910-х годов отличаются пре­дельной отточенностью, зрелостью художественного мастерства.

Идейные противоречия Куприна проявились во время первой мировой войны. В его публицистических выступлениях зазвучали шовинистические мотивы. После Октября Куприн работает вместе с Горьким в издательстве «Всемирная литература», занимается перезо­лами, участвует в работе литературно-художественных объединений. Но осенью 1919 г. эмигрирует–вначале в Финляндию, затем во Францию. С 1920 г. Куприн живет в Париже.

Произведения Куприна эмигрантского времени по содержанию и стилю резко отличаются от произведений дореволюционного периода. Основной их смысл –тоска по отвлеченному идеалу человеческого бытия, грустный взгляд в прошлое. Сознание оторванности от Родины превращается в трагическое чувство обреченности. Начинается новый этап увлеченности Куприна Л. Толстым, прежде всего его моральным Учением. Сосредоточившись на этой теме, Куприн пишет сказки, легенды, фантастические повести, в которых причудливо сплетаютс; быль и небылицы, чудесное и бытовое. Вновь начинает звучать у неге тема рока, власти случая над человеком, тема непознаваемых грозных сил, перед которыми человек бессилен. По-иному осознаются отно­шения человека и природы, но подчиняться ей, слиться с ней должен человек; лишь так может он, по мысли Куприна, сохранить «живую душу». Это уже новый поворот темы «естественного состояния».

Особенности творчества Куприна эмигрантского периода как бы синтезированы в романе «Жанета» (1932–1933), произведении об одиночестве человека, потерявшего Родину и не нашедшего места в чужой стране. В нем рассказывается история трогательной привязан­ности старого одинокого профессора, оказавшегося в эмиграции, к маленькой парижской девочке – дочери уличной газетчицы. Профес­сор хочет помочь Жанете постичь бесконечную красоту мира, в добро которого он, несмотря на горькие превратности судьбы, не перестает верить. Роман кончается тем, что дружба старого профессора и «прин­цессы четырех улиц» – маленькой замарашки Жанеты – драматиче­ски обрывается: родители увозят девочку из Парижа, и профессор вновь остается в одиночестве, которое скрашивается лишь обществом его единственного друга – черного кота Пятницы. В этом романе Куприну удалось с художественной силой показать крах жизни человека, поте­рявшего Родину. Но философский подтекст романа в ином – в утвер­ждении чистоты человеческой души, красоты ее, которые человек не должен терять ни при каких жизненных обстоятельствах, несмотря на невзгоды и разочарования. Так в «Жанете» трансформировалась идея «Гранатового браслета» и других произведений Куприна предоктябрь­ского десятилетия.

Характеризует этот период творчества писателя уход в личные переживания. Крупное произведение Куприна-эмигранта – мемуар­ный роман «Юнкера» (1928–1932), в котором он рассказывает о своей жизни в Московском Александровском училище. Это в основном история быта училища. Характер автобиографического героя дан вне духовного и интеллектуального развития. Социальные обстоятельства русской жизни из произведения исключены. Лишь изредка прорыва­ются в романе критические нотки, возникают зарисовки бурсацкого режима царского военного воспитательного заведения.

В отличие от многих писателей-эмигрантов, Куприн не утратил веры в доброту человека. Он говорил об извечной мудрости жизни, торжестве добра, призывал восхищаться красотой природы, поняв которую, человек будет «гораздо более достоин благородного бессмер­тия, чем все изобретатели машин...».

Во всем, что писал в то время Куприн, всегда пробивалась одна и та же нота – тоска по родной стране. В конце жизни Куприн нашел в себе силы вернуться домой, в Россию.