Dreamer cat неопубликованный роман Стивена Кожаного
жүктеу/скачать 0.68 Mb.
|
| "Лучше?" – тихо она спрашивает.
"Ты знаешь, что это так," - говорю я. Я держу ее обеими руками, мои большие пальцы потирают ее уши. Я чувствую острые зубы на моих запястьях. Один укус, и она может убить меня. "Вы должны верить мне, Джек," - говорит она, играя жестокую бездомную кошку. "Я вижу миражи, Рат," - говорю я и она спрашивает, что в них нового. Конечно это её особенность. Я сижу на холодном унитазе в тюремной камере, одетый только в трусы, и разговариваю с вымыслом моего воображения. Это не выглядит мудрым здравомыслием. "Это подошло к стадии, когда мне трудно различить, действительно ли я фантазирую," - говорю я ей. Это не только вопрос появления миражей в моем воображении, с которыми я могу справиться. Это намного, намного больше. Теперь я не могу даже сказать, бодрствую ли я или сплю. Проклятье! Я думал, что я в состоянии справиться с этим, я действительно думал, что я смогу это. А теперь я чувствую, что все это исчезает. " Я встаю, забывая, что она лежит на мне, бью её по голове коленом, и она визжит. Я брожу взад-вперед по камере, мои руки сжаты в кулаки, и я задыхаюсь. "Это не справедливо," - кричу я, и слезы текут из моих глазах. Не справедливо, потому что я делал хорошие диски, я уже сделал девять, и остался только один, чтобы закончить всё, а теперь Эйнтрелл, и Макс, и остальные, поиграли с моими мыслями до такой степени, что я всё проиграл. Они должны были оставить меня в покое, они должны были использовать более молодого парня для просмотра дисков и их расследования, вместо того чтобы вогнать эту грязь в мой череп. А они загнали меня до предела, они предали меня, они знали, что случится, но они все равно сделали это. Вспышка света, и стены камеры расплываются, а затем превращаются в камень, и факелы на стене, и фигура в красной одежде вытаскивает прут из огня и осматривает его. Я не могу видеть его лицо, он наклонил голову вниз, он двигается ко мне, держа раскаленный металл, а затем он тычет его в мою ногу, и прут жжет меня, Боже, он жжет так, что я почти падаю в обморок, запах горящей плоти и боль поражает меня, и я кричу и отшатываюсь к стене. Вторая фигура в красном хватает мою левую руку, и бьет меня по лицу, и кровь выступает на моих губах. Другая фигура поднимает прут и держит его в дюйме от моего лица, и я чувствую высокую температуру своей кожей, и он отодвигает прут, и нацеливает его на мой глаз, и я снова начинаю кричать, а затем я вижу движущееся пятно, и Рат передо мной, и она хватает челюстями его руку, и он бросает прут, и он гремит по полу, но она не отпускает. Она тянет его к полу, и я вижу, как напряглись ее челюсти, и затем она дергает головой, разрывая его плоть. Я хватаю фигуру рядом со мной и бросаю его в стену. Его голова глухо стучит об камень, а я обеими руками хватаю его капюшон и сдергиваю его. Сияющая улыбка. Луи Эйнтрелл искоса смотрит на меня, и кровеносный сосуды рвутся в моих глазах, и красная пелена застилает мои глаза, и я сильно бью его, так, как я ударил Эрби. Мой лоб врезается в его лицо, и я как будто бьюсь головой об стену, но Эйнтрелл сползает по стене, и кровь на его лице, и я снова бью его головой. И снова. И снова. Шум за дверью камеры, и чьи-то руки отрывают меня от стены, и кровь течет по моему подбородку, и ярость - теперь часть меня. Трое полицейских, по одному с каждой стороны меня, а третий со шприцем, заполненным Богом знает чем, и я показываю на него пальцем и велю ему убежать от меня. "Я - Фантазер," – кричу я на него. "Я Фантазер, и я могу заставить вас исчезнуть. Я могу сделать так, как будто вас никогда не было на этой планете. Теперь идите к черту от меня." Затем мои руки схвачены, шприц приложен к моей шеи, я слышу щелчок, и где-то поодаль я слышу Рат, называющую мое имя. Это - ........... ........ день. Свет проникает через промежуток между торопливо закрытыми занавесками создает удлиненный треугольник света на дальней стене моей спальни. Сильный кошачий запах, и когда я поворачиваю голову налево, я вижу мордочку Рат, ее закрытые во сне глаза. Я поворачиваюсь на другой бок и вижу ее задние лапки. Она лежит вокруг моей головы как шарф. На ночном столике стоит графин с водой, я пытаюсь дотянуться до него, но теряю координацию и роняю графин на пол. Рат открывает один глаз и фыркает, в дверном проеме появляется Эрби, держащий чашку кофе в руках. У него наклеен лейкопластырь поперек носа и два синяка под глазами, как будто он неделю не спал. Он садится на край кровати и спрашивает меня, в порядке ли я. "Я думаю да," - говорю я, и он помогает мне сесть и дает чашку. Я думаю, он выглядит хуже чем я, но что я могу сказать ему? Я тот, который травмировал его. Интересно, сидел бы он здесь, если бы он не зависел от меня в его средствах к существованию, но я знаю, что это не справедливо, потому что Эрби достаточно хороший куратор, чтобы работать с любым Фантазером. "Воды," - говорю я, мой рот настолько пересох, что язык кажется обложен. Эрби ставит чашку кофе, наливает мне стакан воды из графина, и смотрит как я пью. Рат встает на лапы, проходит до конца кровати и плюхается в моих ногах, подбородком на лапах. "Как я вернулся сюда?" - спрашиваю я у Эрби. Я помню, что случилось в камере, я помню переулок, я помню темницу, но все они настолько перепутались, что я не знаю, что случилось на самом деле, и что мне привиделось. Моя шея болит там, куда полицейский ударил меня, и мой лоб разбит в тех местах, где я бодал стену, и я чувствую, что все мое тело ушиблено, но я начинаю понимать, что реально а что нет. "Мы проверили все больницы и отделения полиции," говорит он. "Судя по Вашему поведению, Вы наверняка попали бы туда или туда. "Он грустно улыбается и поднимает руку к его пластырю, как будто проверяя, что он все еще в месте. "Мне жаль," - говорю я. "Забудь это," - говорит он. "Я не осознавал, что я делал." "Забудь это," – повторяет он, но я не могу. Я не могу забыть ничего. Темница. Камера. Девочка. Боль. Это все застряло в моих синапсах, вспыхивая и причиняя боль. "Что случилось с вашей одеждой?" – спрашивает он. "Полиция забрала?" "Нет, меня ограбили," - говорю я. "По крайней мере, я думаю, что меня ограбили." "Они, должно быть, избили Вас," - говорит он, забирая пустой стакан из моей руки и ставя на стол. "Врач компании осматривал Вас, пока Вы были без сознания. Большинство повреждений поверхностные. За исключением ожога. " "Ожога?" – повторяю я. "На вашей ноге. Кто-то прислонил раскаленное докрасна железо к вашей ноге. Разве Вы не помните?" Да, я помню, но я не могу объяснить это Эрби. Черт, я даже не уверен, могу ли я объяснить это самому себе. Я уверенный, что моя нога забинтована в том месте, к которому фигура в красном прислонила прут прежде, чем Рат впилась зубами в его руку. Но это было в моем воображении, откуда же взялся ожог? И что случилось бы, если бы Рат не спасла меня? Я мог умереть. "Вы должны поверить в это," - говорит она, и я верю. "Я думаю, что они, должно быть, сделали это, когда напали на меня. Я не помню большую часть прошлого дня. " Эрби внимательно смотрит на меня, поскольку я набираю полный рот горячего кофе и ставлю чашку рядом с пустым стаканом. "Вы уладили с полицией?" "Конечно," - говорит он, потому что это его работа, ему платят за то, чтобы моя жизнь между записями пси-дисков проходила так гладко, насколько возможно. Эрби будет рад, когда я сделаю последний диск, он может получить премию и курировать следующего Фантазера. "Они не будут выдвигать обвинения." Он улыбается. "И я тоже," добавляет он. "Мне жаль," - говорю я, но внутри себя я не уверен, действительно ли мне жаль. Эрби - часть Корпорации, они его лорды и владельцы, а я только его временный сотрудник. И если Корпорация попробует выдвинуть обвинение против меня, то он сделает это. "Эрби," - говорю я, поскольку эта мысль впервые приходит в мою голову, "слышал ли ты когда-либо о женщине по имени Элен Гвайн? Она работает в «Моральном Крестовом походе». " Он качает головой. "Не думаю. Почему Вы спрашиваете?" Я понимаю, что возможно это было ошибкой, упоминать ее имя, потому что Эрби не глуп, и если он узнает, что я говорил с Элен, он может подумать, что я заинтересован в ней. "Я говорил с одним Фантазером некоторое время назад, и он рассказал, что она спрашивала его о сексе и насилии в новых дисках, и я просто задался вопросом, знаешь ли ты о ней. " "Я уверен, что нет," - говорит он. "Как пишется ее фамилия?" Я пишу, он достает из его кармана золотую ручку и переписывает на одну из его визитных карточек. Черт, я внезапно понимаю, что она оставила ее визитку в соседней комнате, рядом с бутылкой виски, и если Эрби блуждал по комнате, он, возможно, легко заметил бы её. Но если он уже заметил визитку, он не стал бы записывать ее имя. Или возможно он играет со мной, возможно он уже догадался, что она была здесь, и что я лгу ему. Черт, почему я только не держал мой рот закрытым? "Я проверю," - говорит он. "Вы должны отдохнуть, доктор сказал, что Вы должны поспать некоторое время." "Все хорошо," говорю я ему, откидываюсь назад и устраиваюсь поудобнее. Рат встает и растягивается вдоль моего тела. "Я покину Вас," - говорит Эрби. "Позвоните мне, если будете нуждаться в чем-нибудь." Он останавливается в двери спальни и смотрит на меня, улыбаясь. "Леиф?" "Да?" "Уверены, что Вы в порядке?" "Мы прекрасны," - говорит Рат. "Исчезни." "Все хорошо," - говорю я. "Иди." Я выжидаю, пока не слышу, как закрывается дверь в квартиру, а затем соскальзываю с кровати и иду в гостиную. Я смотрю в баре, но там только выпивка, я не могу найти карту Элен. Возможно уборщица взяла её. Или возможно это сделал Эрби. Черт. Я прошу, чтобы телефон позвонил Элен, но ее домашний телефон молчит, и никто не отвечает в офисе «Крестового похода за Мораль». "Который час?" – спрашиваю я телефон, и он говорит мне, что почти шесть, поэтому я думаю, что они уже закрылись. Я не знал, что уже так поздно. Фактически я даже не знаю, какой сейчас день недели. Я подхожу к окну и смотрю на город внизу. Солнце начиная краснеть, и скоро скроется позади горизонта, исчезая как прошлогодняя мода. Тогда наступит ночь. Рат становится на задних лапы, опираясь передними на мой животе, когти спрятаны, так что она не собирается царапать меня. Она трется усами по моей голой коже. Щекотно. "Они не щекотят," говорит она. "Они щекотят," – настаиваю я и поглаживаю ее шею. "Я могу получить немного молока?" – мурлыкает она и становится на все лапы, прогибая спинку, ее язык облизывает верхнюю губу. Я протягиваю мою сложенную в чашку ладонь и воображаю её наполненной холодным, пенистым молоком, и она жадно пьет его. Она заканчивает, садится, и моет ее лицо левой лапкой, используя её как влажную тряпку. "Рат?" – говорю я. "Что?" "Как ты узнала, что они собирались оставить тот пси-диск проигрываться до конца?" "Я услышала их разговор," - говорит она, возвращаясь к серьезному делу - чистке ее усов. Я глажу ее по голове. "Я рад, что ты это сделала," - говорю я. "Я тоже," - мурлыкает она. "Кто говорил об этом?" - спрашиваю я у нее. Звонок в дверь раздается прежде, чем она успевает ответить, и я иду к телевизионному монитору у двери. Это Элен Гвайн. "Элен?" – говорю я, смущаясь, потому что я не могу понять, почему она пришла сюда. "Я узнала, что Вас травмировали," - говорит она. "Я могу войти?" "Конечно," – отвечаю я и велю компьютеру открыть дверь подъезда. Пока она поднимается на мой этаж, я возвращаюсь в спальню, выбираю толстый белый махровый костюм из одного из платяных шкафов, и осматриваю себя в зеркале ванной. Я хорошо выгляжу. Нет, хуже чем обычно. Я чищу мои зубы, когда снова звенит дверной звонок, я ополаскиваю мой рот и открываю дверь в квартиру. Она ошеломляющей выглядит, в свежей белой блузке под черным жакетом с подложенными плечиками и черной юбке, которая чуть ниже ее колен и разрезана сзади так, что я могу видеть половину ее бедер, когда она проходит мимо меня в комнату. Она с белой кожаной сумочкой с золотой цепочкой. Маленькая черная заколка позади ее волос, такие Вы можете увидеть на школьницах. Она надела черные туфли с высоким каблуком и чулки, и она идет так, как будто она знает, что я рассматриваю ее. "Конечно она знает, что Вы рассматриваете ее, ваши глаза фактически вылезли на лоб," – говорит Рат. Она садится с плохим настроением. Элен поворачивается, чтобы посмотреть на меня из под лукаво приподнятой брови. "Немного рано ложиться в кровать, не так ли," – говорит она с улыбкой. Ее помада и лак для ногтей снова соответствуют друг другу, на сей раз модного фиолетового цвета. Она садится, и шелк шелестит, и движение её грудей под блузкой показывает, что она не носит лифчик. "Я не чувствую себя настолько пылким," говорю я. "Могу я предложить Вам напиток?" Она кивает и говорит, что хочет джин с тоником, и я пытаюсь вспомнить, это ли она пила в тот раз, когда она была у меня в квартире. Я думаю, что так и было, но я не уверен. "Вы не выглядите так, как будто Вас ограбили," - говорит она, пока я готовлю ей выпивку. Волосы встают дыбом возле моей шеи, потому что я не могу понять, как она узнала, что случилось со мной, но я держу мой голос спокойным. "Вам нужно посмотреть под одеждой," – подшучиваю я и вручаю ей стакан. Я удивлен, что моя рука не дрожит. Один из ее ногтей касается моей кожи, когда она берет напиток, и на ощупь похоже на коготь кошки. Она медленно подносит стакан к ее губам, и пока она пьет, я слышу ее голос в моей голове, говорящий мне, что посмотреть меня под одеждой – это как раз то, что она хочет сделать. Я внезапно узнаю о расположении махрового халата на моем паху, и я возвращаюсь в прошлое, к темнице и к одежде, которую там я носил, и огню, и наручникам, и девочке. Комната расплывается, ковер превращается в каменный пол комнаты пыток, я смотрю на Элен, а она облизывает ее губы и говорит "пожалуйста." "Что?" Реальность возвращается со щелчком в моих ушах. "Можно мне еще немного льда, пожалуйста?" "Конечно." Я беру стакан и наполняю его кубиками льда из бара. "Откуда Вы узнали, что я подвергся нападению?" - спрашиваю. Частица меня надеется, что она скажет, что это был Эрби, потому что тогда я узнаю, что она врет, но она смотрит мне прямо в глаза и говорит, что сообщил кое-кто из полиции, кто сочувствует целям «Крестового похода за Мораль». "Он позвонил сообщить, что был задержан Фантазер, он думал, что это может оказаться полезным для нас в использовании против Корпорации. Он действовал из лучших побуждений глубины души, я думаю. " "Немногие сделали бы это в наши дни," говорю я. Она выглядит заинтересованной. "Вы хотите рассказать мне об этом?" "Я нет," - говорит Рат. Я наливаю себе солода «Kumagai» 15-летней выдержки и добавляю лед. "Я не уверен," говорю я. Она гладит диван рядом с нею, как будто она предлагает маленькому ребенку присесть рядом. Я иду к ней, покорный как ягненок. "На бойню," шипит, Рат и я смотрю на нее с порицанием. Она морщит нос и качает головой. Я игнорирую ее. Элен сбрасывает ее туфли, подсовывает правую ногу под себя, забрасывает одну руку на заднюю спинку дивана, кладя её возле моей шеи. Она потягивает напиток, оставляя помаду на краю стакана. Это случалось в прошлый раз, когда она была здесь? Я впоследствии мыл стакан? Я не могу вспомнить. Я просто не могу вспомнить. Она ставит стакан на столик около дивана, и тот звенит на поверхности столика. "Полиция травмировала Вас?" – спрашивает она. "Нет, это не полиция," - говорю я. "Меня ограбили." "Ограбили?" "Да, в переулке. Они забрали мою одежду." Она отбрасывает назад ее голову и смеется, искря глазами. "Ничего смешного," - говорю я, но когда она смеется, она выглядит настолько прелестной, что невозможно обидеться на неё. "Я знаю, что это плохо, но я не смогла вообразить никого, кто позарился бы на Вашу одежду. " Она видит, что я снова хмурюсь, и поспешно добавляет "Нет, что-то не то с Вашей одеждой. " "Еще они взяли мой бумажник," говорю я. "Сколько их было?" "Трое," - говорю я. "Возможно четверо. Я не могу вспомнить." Это правда, я не могу. Я не могу вспомнить, сколько их было, на кого они были похожи, как чувствовал себя, когда они били меня. Это исчезло как фантазия, и если бы не было ушибов, я возможно посчитал это все только плодом моего воображения. За исключением того, что у меня есть ожог на ноге, который я получил от одетой в красное фигуры в комнате пыток, которая, конечно, была моей фантазией. Эта мысль привела в беспорядок мое сознание и испугала меня. Возможно комната пыток настоящая, а переулок, где меня ограбили, существует только в моем воображении. Я дрожу, и она спрашивает меня, в порядке ли я. Я набираю полный рот виски и вздрагиваю, поскольку оно жжет порез на моей щеке. От этого у меня в глазах выступают слезы, и я надеюсь, что Элен не подумает, что я плачу. Она касается моего плеча. "Это был адский день," - говорю я. "Расскажите мне," "Разве ваш друг-полицейский не рассказал Вам?" "Он сказал, что Вас заперли в камеру." "И?" "ОК, он говорил, что Вы подрались с кем-то в Корпорации." "Драка, да, это точно." "Расскажите мне, что случилось." "Как Ваш напиток?" "Прекрасно," - говорит она с улыбкой. "Не меняйте тему." "Она хочет узнать Ваш вывод," - говорит Рат, но я игнорирую ее. Она идет к моей стороне дивана и тяжело садится на пол, со вздохом, как будто на её плечах забота о всем мире. Я наклоняюсь и тереблю ее уши, она мурлыкает. "Вы помните, что Вы говорили о сильных пси-дисках, о желании Корпорации изменить закон?" Элен кивает и щелкает замочком ее сумочки, потом достает пачку сигарет и зажигалку. Она облизывает ее губы перед тем, как вложить в них белый фильтр сигареты с серебряной полоской. В прошлый раз была золотая полоска, не так ли? Одна тонкая золотая полоска? Она закрывает ее глаза, поскольку она отводит голову назад, затягиваясь, а затем смотрит на меня. "Я помню. " "Три Фантазера умерли, записывая их. Это трое наших Фантазеров. И в других компаниях умерли Фантазеры. Есть какое-то сверхъестественное продолжение записи, что-то, что я не понимаю. " "Но что это имеет отношение к вашей драке?" "Корпорация попросила, чтобы я прослушал диски, узнал что случилось. Они были сильные, очень, очень сильные. И они, казалось, производили на меня большее впечатление, чем любые другие пси-диски. " "Каким образом?" Она скрещивает и выпрямляет ее ноги. "Вы смотрите," - говорит Рат. Она права. "Когда я вышел из них, я сильно волновался, как будто то, что случилось в диске, было более настоящим, чем реальность. Как будто реальность стала разочарованием, как будто мое подсознание хотело вернуться в фантазию. " "Или попытка воспроизвести фантазию в реальности?" Она понимает. Я вижу это в ее глазах. Она сидит с выпрямленной спиной, держа в руке сигарету в нескольких дюймах от ее рта, губы немного приоткрыты, другая рука медленно гладит черную кожу дивана. "Да," отвечаю я. "Это лилось из меня, эмоции, желания, всё. Я был как одержимый. Боже, если это так повлияло на меня, то что будет с ..... " "Обычными людьми?" Она произносит это как ругательство. "Да, с обычными людьми." Я глотаю мой напиток и чувствую, как солод проваливается вниз по моему горлу и распространяет тепло в моем животе. Японские солоды стоят дополнительных затрат. Так говорят в их рекламе, и они правы. Мое сознание начинает цепенеть. Интересно, давал ли доктор мне болеутоляющее, и как оно реагирует на алкоголь. В моих ушах небольшое гудение и мои плечи болят. "Именно поэтому мы должны защитить их," говорит она. "Именно поэтому «Крестовый поход за Мораль» должен противостоять Корпорациям, и удостоверится, что диски доступны только тем, кто сможет обращаться с ними. " Меня немного трясет, потому что я не могу вообразить никого, кто в состоянии обращаться с такими дисками. Они были так сильны, со столь яркими изображениями, что я уверен, что повторный просмотр сведет с ума любого. "Что было очень плохого в третьем диске?" – спрашивает она. "Не было никакого сюжета, которому я мог следовать. Не было никакого диалога, никаких характерных особенностей. Ничего. " "Ничего? Вы имеете в виду, что это было пустым?" "Нет, не пустым. Только изображения, сильные изображения. Пытка, боль, без какой либо очевидной причины." "Сексуальной природы?" - тихо говорит она. "Да, против девочки. Молодой девочки." "Насколько молодой?" – спрашивает она. Она выглядит напряженной, ее глаза широко открыты, и я могу слышать ее дыхание. Или возможно дыхание Рат. "Пятнадцати лет," отвечаю я, "возможно младше." "И кто травмировал ее?" "Мужчины. Группа мужчин." "На что они были похожи?" Я хочу рассказать ей, что я слишком долго слушал диск, что техники в студии хотели проиграть его до конца, как фигуры в балахонах продолжают появляться в моем сознании, но она спрашивает детали, описания, чувства. "Они носили балахоны. Я тоже." Она отворачивается от меня, чтобы погасить ее сигарету. "Расскажите мне, что случилось. С самого начала," - говорит она, вставая передо мной и складывая руки на груди, как будто ей холодно, и она обнимает себя для тепла. Ее груди колышутся, подчеркивая ее стремление. "Вы смотрите," снова говорит Рат. Она права. Снова. В комнате вспыхивает огонь, дважды, похоже на свет факела, и я смотрю на ее губы, ее пухлые фиолетовые губы, и она говорит "пожалуйста", и я рассказываю ей. С самого начала. С момента, когда я увидел процессию из фигур в балахонах, до конца, где девочка беспомощна передо мной, и я стою с раскаленным прутом в моей руке, и она надвигает себя на меня. Я рассказываю ей все, как будто это моя фантазия, описывая каждую деталь, каждую эмоцию, звуки, запахи. Несколько раз она скрещивает и выпрямляет ее ноги, и я отвлекаюсь на шелест шелка и белую кожу ее бедер, но я продолжаю рассказывать. Она продолжает обнимать себя, и когда я дохожу до комнаты пытки, она начинает медленно раскачиваться назад и вперед, ее глаза смотрят вдаль. Мой голос звучит, как будто он снаружи моего тела, как будто слова произносит некий невидимый рассказчик. Мои руки начинают дрожать, я чувствую проливающееся виски из стакана, поэтому я наклоняюсь и ставлю стакан на ковер, но я все еще рассказываю. Как будто мы оба там, в комнате пыток, наблюдаем за связанной девочкой, наблюдаем как её бьют. Моя рука влажна от виски, я поднимаю её ко рту и слизываю виски, не задумываясь, ее глаза смотрят за моим движением, и она облизывает ее губы. Я могу услышать ее дыхание, моя голова пульсирует в такт с моим сердцем, и она в порыве прильнула ко мне, ее губы натыкаются на мои зубы, ее груди прижались к моей груди. Она стягивает халат с моих плеч, и я чувствую спиной укол ее ногтей, и ее язык вторгается в мой рот. Она стонет и заваливает меня на кушетку, ее рот не оставляет мой, ее глаза зажмурены. Она раздвигает ее бедра, задирает её лодыжки и крепко прижимает меня своими ножками. Вкус крови в моем рту, и я понимаю, что она укусила мою губу, и я пробую отстраниться, но она обнимает меня еще крепче и целует меня еще сильнее, высасывая воздух из меня. Высасывая кровь из меня. Она начинает медленно вести ее ногтями поперек моей спины, сильно, настолько сильно, что я пробую крикнуть и попросить, чтобы она остановилась, но она целует меня еще крепче, и моя голова кружится. Ее ногти впиваются в мою плоть, и я чувствую кровь, тут она отбрасывает назад ее голову и смотрит на меня расширенными глазами, все еще царапая, и когда я вскрикиваю от боли, она смеется и охватывает меня ногами еще сильнее. На ее губах кровь. Моя кровь, ярко красная на ее темной помаде. "Вы хотите, чтобы я остановилась?" – говорит она, и я хочу сказать да, но не могу, слишком сильно желание, и я накрываю её рот моим и целую ее со всей моей силой. Я чувствую, что ее ноги расслабляются, она начинает стаскивать с меня халат, и я помогаю ей. Она стягивает халат к моей талии, затем задирает ее ноги, и ногами полностью сдвигает халат. Я чувствую, как ее шелковые чулки царапают мою голую кожу. Она отклоняет ее голову, чтобы избежать моего рта, прижимает ее щеку к моей, и кусает мочку моего уха, достаточно сильно, что бы заставить меня вздрогнуть, и затем она шепчет мне на ухо: "Раздень меня". жүктеу/скачать 0.68 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|