Dreamer cat неопубликованный роман Стивена Кожаного
жүктеу/скачать 0.68 Mb.
|
| "Вы знали, что Арчи Волкер ничего мог поделать, стараясь понять те пси-диски и мою реакцию на них," – говорю я. "Он никогда не справится, чтобы понять что-нибудь в любом Фантазере, он может только подгонять под психологические стандарты, и мы знаем это. Он даже не может выбрать образ поведения."
Эйнтрелл кивает и концентрируется на его сигаре, вдыхает дым и держит его в легких, как будто тот слишком драгоценен, чтобы разделить его с воздухом. Он отводит назад его голову и только тогда позволяет дыму выйти наружу тонкой струйкой, которая расширяется и достигает потолка, как ядерный гриб. "Вы пока что не сказали мне ничего, что я не знаю" - говорит он, по прежнему смотря в потолок. "Вы знали, что я буду чувствовать, особенно после прослушивания пси-диска женщины. Вы хотели видеть мою реакцию. Обычно я могу справляться с таким возбуждением, но Вы хотели посмотреть, как я смогу справляться с ним после ....... " "После чего, Леиф?" "После просмотра ее диска." Он изучает меня, забыв о сигаре. "И что было на диске?" "Насилие. Еще более интенсивное, чем на диске Вулрича." "С точки зрения зрителя или третьего лица?" "Зрителя. Вы знали об этом?" Он пожимает плечами, но молчит. "Он знает," говорит Рат, и я верю ей. Она права в том, что они используют меня. Она может быть результатом моего воображения, но она работает на подсознательном уровне, на уровне далеко ниже сознательной мысли. "Вы верите этому," - говорит она с подоконника. "Чья идея эти диски, Луи?" - спрашиваю я. "Фантазеров," – отвечает он. "Но существует полный редакционный контроль, Вы знаете это." "Но Вы направляете их?" "Мы ищем что-то другое," - говорит он, подаваясь вперед в его кресле. "Мы должны придумывать что-то новое, чтобы удержаться перед Эр-Си-Эй. Последние данные показывают, что они нагоняют нас, они набрали дополнительные три пункта за прошлый месяц. Мы нуждаемся в чем-то, чтобы перехватить внимание, чтобы повысить наши оценки." "Как секс и насилие?" "Всегда был секс и насилие, Леиф. Не в Ваших записях, я знаю, но они всегда есть." "Но не до такой степени, и никогда с точки зрения зрителя. Это незаконно." Эйнтрелл снова вздыхает и стряхивает пепел с сигары. "Я вчера говорил, это незаконно согласно существующим правилам. Но законы могут быть изменены в любой момент. " "Они не безопасны," - говорю я. Он пристально смотрит на меня. "Значит они действительно захватили Вас," - резко говорит он. "Взволновали," - отвечаю я, тщательно подбирая слова. "Они были невероятно захватывающими, невероятно стимулирующими. И у меня было возбуждение после того, как я вышел в реальность. " "Возбуждение?" "Раздражение. Страшное раздражение. Я был в страшном гневе, и потребовалось время, чтобы он понизился." "Но это же хорошо," - говорит он с энтузиазмом. "Вы не понимаете, Лейф. Это как раз то, что нам нужно. Крючок. То, что удержит их, заставит вернуться для продолжения. Вы знаете ценность повторения просмотра. " "Да, я знаю ценность повторов." - Я хотел сказать, что запись возбуждала меня достаточно, что бы я смог избить Арчи Волкера, и что если бы его секретарша была привлекательной, я смог бы изнасиловать ее. Но в моем сознании ворочалось сомнение, были ли эти чувства моими собственными, или они были внушены диском. Если это был пси-диск, и я расскажу Эйнтреллу, как это захватило меня, тогда возможно я потеряю мой контракт. Это всего лишь возможно, но я был так близок к окончанию контракта, что не мог рисковать. Я должен ждать, пока не стану абсолютно уверен, и это означает включение третьего и заключительного смертельного диска. Он продолжает говорить, перекатывая сигару между его большим и указательным пальцами. Я теряю концентрацию, и это превращается в змею, желто-коричневую змею, щелкающую языком, и я подскакиваю, но когда я смотрю снова, это просто сигара. "Но не позволяйте новизне новых пси-дисков ослеплять Вас" - говорит он, не замечая моего дискомфорта. "Вы стали немного ближе к разгадке, что убило Фантазеров?" Рат бродит по огромному кабинету Эйнтрелла, нюхая мебель, как будто она охотится на кого-то. "Я думаю, что есть что-то определенное, но я не знаю что," – говорю я, но понимаю, что это не имеет смысла. "Я имею в виду, в обоих дисках появляется момент, когда что-то случается, или собирается случиться. Как нападение. Это как будто вещь становится мертвой, Вы понимаете? " Я могу видеть по бессмысленному выражению его лица, что он не понимает. "Я сначала думал, что возможно это связано с интенсивностью дисков, что Фантазеры сгорели самостоятельно, но теперь я так не думаю." Это не легко, это похоже на попытку объяснить про цвета слепому человеку. Как может бизнесмен вроде Эйнтрелла понять сложности мира Фантазеров? "Как раз перед концом дисков - ощущение нападения. Но нет времени увидеть это, я только стараюсь среагировать, и затем просыпаюсь. " "Это?" – переспрашивает он. "Это. Или кого-то. Возможно животное. Или машина. Но что-то, что шагает, что дополнительное к дискам, которые записывали Фантащеры, как будто кое-что добавилось в диск. Вы понимаете, о чем я говорю? " Эйнтрелл выдыхает облако дыма, когда Рат заходит под его кресло. Она останавливается и кашляет, её тело трясется, но она только дурачится, потому что реальный мир не действует на нее, так же как она не может производить воздействие на реальный мир. "Действительно?" - говорит она саркастически, и ее кашель усиливается. Я игнорирую ее, она просто хочет быть в центре внимания. "Я думаю, что понимаю" - говорит Эйнтрелл. "Вы говорите, что Фантазеры не подозревали, что может произойти, что это было вне их контроля. Но это означает, что независимо от того, что убило их, разве диск не записывал их воображение? " Это, как говорится, является вопросом на миллион долларов. Как будто Мечтатели создали их собственных палачей, и те убили их. И если это было их собственное воображение, их собственное творчество, тогда почему они сделали это? Я наблюдаю за Рат, сидящую под креслом Эйнтрелла и протирающую голову о бархат кресла. Ее глаза закрыты. Невинная картинка. Я задаюсь вопросом, создавали ли другие Фантазеры компаньонов вроде Рат, и могли ли они включить их в запись. Предположим, что Рат решит войти в одну из моих фантазий, тогда мы будем на равных? Смогла бы она убить меня? Но как я смогу объяснить Эйнтреллу, что Фантазеры, возможно, были убиты их собственными созданиями. И что моё сидит под его креслом. Конец разговору. Конец контракту. Так или иначе, это кажется маловероятным, потому что Фантазеры знали бы, что это может произойти, и просто выдернули бы себя из записи. Намного более вероятно - то, что нечто сумело войти в их мысли помимо их сознания и оказалось в состоянии захватить их врасплох. Это я и говорю Эйнтреллу, хотя трудно выразить словами. Он кивает и курит, пока я говорю, иногда стряхивая пепел в пепельницу. Когда я заканчиваю, описывая, чем заканчиваются оба пси-диска, он подается вперед, улыбаясь. "Скажите мне, Лейф. Кто, как Вы думаете, ответственен за это?" Я поднимаю мои руки перед собой. "Эй, как я могу знать это? Это Вы можете знать кого-то, кто угрожает Корпорации." "Что заставило Вас сказать это?" "Что сказать?" "Угрожает. Что заставило Вас сказать, что кто-то угрожает Корпорации?" "Я не сказал, что кто-то, Луи. Все, что я сказал, это то, что если бы кто-то был, Вы были бы узнали об этом первым. Правильно? " Он бездельничает в его кресле и рассматривает сигару, как будто проверяя её на наличие скрытых взрывчатых веществ. "Правильно" – говорит он. "И?" Он вздыхает. "Никто не угрожает Корпорации, по крайней мере мы не получали никаких угроз. Пока что." "Вы знаете, что Эр-Си-Эй потеряли двух Фантазеров?" – спрашиваю я, и по его лицу видно, что он не знает этого. "Кто Вам это сказал?" - спрашивает он, взмахивая сигарой одновременно со словами. "Это разговор с улицы," - говорю я, отказываясь рассказывать ему о моей встрече с Эриком Такахаши, нельзя брататься с врагом и все такое. "Кажется, что двое их Фантазеров погибли при похожих обстоятельствах. Я подумал, возможно Си-Би-Эс и Эр-Си-Эй начали грязную войну. " Эйнтрелл хохочет, ревущее ржание, которое начинается где-то в его животе и заканчивается в дальнем конце его огромного кабинета. "Это нелепо, Лейф, и Вы знаете это. Мы крепко конкурируем с ними, так и должно быть, но убивать Фантазеров друг друга? О Боже, Вы знаете, насколько драгоценны Фантазеры. Убивать Вас, парни - это последнее, что мы сделали бы." Да, я знаю, как редки Фантазеры. Приблизительно двадцать миллионов человек в год проходят тесты, и в лучшем случае пятьдесят могут их пройти. Нас не по одному на миллион, но близко к этому. Нас слишком мало, что бы конкурирующие фирмы начали убивать нас. Это было бы похоже на двух враждующих пастухов, которые бы убивали коров друг друга. Не имело бы значения, кто из них победит в конце. Они были бы более заняты стрельбой друг по другу, или постарались бы украсть друг у друга коров. "В таком случае, возможно Вы должны искать некое третье лицо, кого-то, кто хочет закрыть обе Корпорации. Возможно это «Крестовый поход за Мораль» или кто-то в этом роде" "Возможно" - говорит он. "Более вероятен некий чудак, который думает, что мы должны вернуться к просмотру кинофильмов, чтению книг или игре на пианино темными зимними вечерами. " "Что думает полиция?" – спрашиваю я. Он не отвечает и избегает моего взгляда, сконцентрировавшись на сигаре. "Он не сообщил им," - обвиняюще говорит Рат. "Вы не сообщили им, не так ли?" – говорю я, и Эйнтрелл признает, что я прав. "Мы правы" - говорит Рат. Да, хорошо, Эйнтрелл признает, что я и моя кошка правы. "Моя кошка и я," - мурлыкает Рат. Теперь моя кошка - преподаватель английского языка. "В этом случае мы проводим внутреннее расследование" - продолжает Эйнтрелл. "Возможно это не имеет отношения к полиции. Если мы получим требование вымогательства, тогда конечно мы сообщим им, но сейчас мы не считаем это необходимым. " "Вы не думаете, что убийством должна заниматься полиция?" – говорю я. Я поражен его лицемерием. "Лейф, Лейф, Лейф," - говорит он, как будто утешая неблагоразумного психически больного. "Мы не знаем, что они были убиты, это Вы должны доказать. Если Вы докажете, что существует убийца, то я позову их. Я считаю это справедливым. "Он зажигает улыбку и смотрит на меня точно так, как он смотрел с телеэкранов миллионов домов Америки, то лицо, которому Вы можете доверять. Но не следует доверять тем словам, которые произносит Луи Эйнтрелл. Я думаю, он точно знает, что продолжается работа с новыми пси-дисками, и я не думаю, что он собирается пригласить посторонних, чтобы те копались в его грязном белье. Однако что я могу сделать? Я оказываюсь перед необходимостью включить завтра третий пси-диск, и вскоре я буду должен записывать мой собственный. Тогда я смогу повернуться к ним спиной. Рат открывает глаза и шипит. Она никогда не довольна с Эйнтреллом. Она идет ко мне и кладет голову на мое колено. Самое время уйти. Эйнтрелл встает и провожает меня к двери, размахивая его полусгоревшей сигарой, благодарит меня за то, что я зашел, он желает мне хорошего завтра и просит меня зайти повидать его после того, как я просмотрю третий пси-диск. Эрби ждет меня снаружи, и он выглядит не довольным. Я говорю ему, что я хочу побыть в одиночестве, и заметно, что он обрадован этим. Я предполагаю, что я был не лучшим из его компании за несколько прошлых дней. "Вы можете сказать это еще раз" - говорит Рат. Мы вместе едем вниз. "Эрби" – говорю я, " где Фантазеры Си-Би-Эс убивают время? Он сообщает мне название бара и адрес, и спрашивает, хочу ли я, что бы он пошел со мной, очевидно недовольный тем, что я могу передумать в своем желании побыть в одиночестве. "Нет, не надо," - говорю я. "Сейчас я пойду прогуляюсь, но сегодня позже вечером я мог бы сходить выпить или что-нибудь ещё. " Двери лифта открываются, и мы говорим "до свидания" друг другу. Я не знаю, что он собирается делать, но я знаю, что все, что я должен сделать – это свистнуть, и он вернется. "Как глупая собака," - говорит Рат. "Из собак получаются хорошие компаньоны, лояльные и преданные," – шепчу я. "Как хотите, Джек" - говорит она, раскачивая хвостом. Симпатичная. Мы бесцельно бродим по улицам города, или скорее я блуждаю, а Рат дополняет меня. Она идет рядом, иногда задевая плечом мою ногу. Не навязчиво, так она сообщает мне, что она поблизости. Я сутулюсь, руки в карманах, плечи опущены, шаркаю ногами, показывая возможным грабителям, что я не достаточно ценен, что бы затащить меня в темный переулок или украсть мой бумажник. Любой грабитель, оказавшийся достаточно глупым, обнаружил бы, что мой бумажник содержит совсем немного наличности, и он не знал бы кода кредитной карточки. Рат соизмеряет ее скорость с моей, останавливаясь со мной на каждом перекрестке, смотрит направо и налево каждый раз, когда мы сходим с тротуара. "Куда мы пойдем?" – спрашиваю я у нее, тихо, что бы никто вокруг не услышал. "Безразлично," - говорит она. "Что бы Вы хотели?" "Я не знаю, Рат," - говорю я. "Я просто хочу двигаться, ты понимаешь?" "Эй, не говорите мне об этом. Я - кошка, а коты любят бродить. Мы хотим путешествовать." Моя уличная кошка. Мы бредём некоторое время, а потом смотрим по сторонам. Мы вышли из делового центра и теперь находимся в захудалом жилом районе. Вокруг несколько сожженных автомобилей, а в некоторых зданиях выбиты стёкла. Полицейские роботы-наблюдатели кружат над нами, проверяют нас, и улетают прочь. "Где мы?" – спрашиваю я у Рат. Она оглядывается по сторонам и фыркает. "Не знаю" - говорит она. "Почему бы нам не пойти в зоопарк?" "В зоопарк?" "Ну да. Животные в клетках. Это поднимет Вам настроение." "А где этот чертов зоопарк?" Она стонет и закатывает глаза. "Возьмите себя в руки, Лейф. Мы поймаем такси." На дороге мало автомобилей, но в итоге я замечаю один, водитель пригнул голову к ветровому стеклу и схватился за руль, как будто ожидая засады в любой момент. Он останавливает такси, Рат и я едва успеваем заскочить на заднее сиденье, и водитель резко дает газ. Через двадцать минут мы в зоопарке, медленно обходим клетки. Я стою перед вольером с волками, в то время как Рат носится вокруг и дразнит их. Они игнорируют ее. Я покупаю мороженое и она спрашивают меня, может ли она лизнуть его. Я говорю, что она сумасшедшая, но она настаивает, и я наклоняю рожок вниз. "Это вкусно" - говорит она. "Но не столь вкусно, как молоко от моего хозяина." По каким-то причинам сегодня она особенно заботится обо мне. Возможно она понимает, как я расстроен после этих двух пси-дисков, и как я волнуюсь насчет завтрашнего дня. Мы находим незанятую скамью, и я сажусь с края. Она запрыгивает рядом и ложится, устраивая голову на моих коленях, удовлетворенно закрывая глаза. С того места, где я сижу, я могу видеть вольеры с тиграми. Один из вольеров напоминает сюрреалистический плавательный бассейн, из которого вылили всю воду. В искусственные пещере сидит два тигра, безучастно смотрящие наружу. Они, кажется, наблюдают, что я ем мороженое, но нельзя твердо сказать по их невыразительным мордам. Один из них поднимает гигантскую лапу ко рту и начинается вылизывать его лапу маленькими, осторожными движениями. Снаружи выглядит как подражание моему поглощению мороженого. "Вы сумасшедший," - говорит Рат. "Они не тратили бы впустую время, наблюдая за Вами." "Да, я знаю." - Я перебираю мех на ее груди. "Как ты думаешь, что они чувствуют, находясь в клетке? " Она качает головой, как будто пожимая плечами. "Вероятно, им это надоело," - мурлыкает она, наслаждаясь медленной щекоткой моих пальцев. "Только надоело?" "Вы хотите, чтобы я рассказала Вам всякую чепуху о потерянной ими свободе, просторных равнин, стадах антилоп? ". Она озадачивает меня, потому что я думал, что тигры конечно должны очень не хотеть быть ограниченными в их свободе, они должны ненавидеть это всей душой. "Главным образом тигры думают о своих животах," - говорит Рат. "Время от времени они думают о сексе, но как только заканчивают совокупляться, то расходятся в разные стороны. И возвращаются к мыслям о пище." "Я думал, что они спариваются для продолжения жизни." "Да, я предполагаю, что в это верят тигрицы" - говорит она. "Вы же, мужчины, везде одинаковы." Я думаю, что она говорит с сарказмом. Или нужно копать в моих двух бывших женах. Но сегодня тяжело понимать ее чувство юмора. "Но если бы они имели выбор, то конечно они выбрали бы свободу?" – нажимаю я. Она поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня, и улыбается. "Они бы выбрали то, что наиболее вероятно наполнит их желудки," – сказала она. "Их не беспокоит, что они в клетке?" Она внимательно смотрит на меня. "Все мы в клетках, Лейф." Да, это правда. Вот я говорю о свободе и брожу по улицам, но я заключен в тюрьму с помощью контракта с Си-Би-Эс и привязан к двум бывшим женам алиментами. "А ты в какой клетке?" - спрашиваю я. Она поднимает брови в ложном ужасе. "Я?" - говорит она. "Я нахожусь в клетке вашего сознания. Но это не настолько плохо". "Клетка?" – говорю я. "Ваше сознание" - отвечает она, и откидывает голову на мои коленях. Она глубоко дышит и вскоре засыпает. Мы возвращаемся в квартиру примерно в шесть часов, когда солнечный свет начинает уползать из комнат. Я снимаю шляпу и бросаю её на одно из кресел. Я ненавижу шляпы, независимо от того, как долго я ношу их на моей голове, я всегда знаю об их наличии, как будто моя голова схвачена стальным обручем. Я не лгал, когда говорил Эрби, что хочу побыть в одиночестве, но я должен поговорить с другими Фантазерами, чтобы узнать, что, черт возьми, происходит. Если Корпорация меняет ограничение на насилие в их пси-дисках, то возможно они не сообщили мне об этом, потому что я вскоре оканчиваю мой контракт. Но новые Фантазеры, которые только недавно подписали их контракты, возможно получили новые инструкции. Я принимаю душ, переодеваюсь в джинсы и трикотажную рубашку, смотрю на себя в зеркало и вздрагиваю. 48-летняя развалина пробует выдать себя за подростка. Тяжело смотреть, в какой я форме. Выпрямившись, я не могу увидеть мои колени. Это плохой признак. Я пал жертвой моего образа жизни. "Вы слишком часто ходите по ресторанам," - лукаво говорит Рат. Её взгляды не изменились с тех пор, когда я в первый раз встретился с нею, а это было почти четыре года назад. "И слишком много потребляете алкоголя" - добавляет она. "Я изменюсь" (переоденусь – игра слов) "Это будет тяжелым усилием" - говорит она. "Сменю одежду, я имею в виду" - говорю я. Я считаю, что если я собираюсь встретиться с молодыми Фантазерами, тогда я должен одеться как они, но я не должен выглядеть идиотом. Я бросаю джинсы и рубашка обратно в платяной шкаф и одеваюсь в более подходящее для мужчины средних лет с животом. "И лысому" - говорит Рат. "Не забывайте, Вы лысый." Серые фланелевые брюки, белая рубашка и красный свитер хорошо выглядят, и я примеряю шляпы до тех пор, пока я не нахожу более-менее приличную. "Вы называете бейсбольную кепку приличной?" - язвит Рат. "Это лучше, чем лысая голова," - парирую я. Бар, о котором сказал мне Эрби, - в пределах пешеходного расстояния, поэтому я не стал вызывать лимузин, но в двери меня настигает телефонный звонок. Я спрашиваю телефон, кто звонит, и телефон отвечает, что это некто, назвавшийся Элен Гвайн из «Крестового похода за Мораль», которая ждет, возьму ли я трубку, или следует сообщить ей, что бы она оставила сообщение. Я решаю поговорить с ней. "Вы не знаете меня, но я очень хотела бы поговорить с Вами о пси-дисках Си-Би-Эс" - говорит она. "О чем именно Вы хотите поговорить?" "Я предпочла бы поговорить лично," - отвечает она. "Вы не возражаете, если я сейчас приеду? Я могу быть у Вас через десять минут" Это удивляет меня, потому что моего адреса нет в справочнике, и очень немного людей знают, где я живу. Она чувствует мою неловкость и быстро добавляет: "Герберт Частэль де Бовиль предложил мне связаться с Вами" Это успокаивает меня, и я говорю ей, что смогу встретиться с ней. Я включаю 3-й канал телевидения и говорю переключиться на канал новостей. На экране сменяют друг друга блондинка с глазами испуганного оленя и 40-летний человек с взглядом кандидата в президенты. Американский торговый дефицит достиг рекордно высокого уровня, единственный экспорт, который увеличивается - пси-диски. Безработица составляет 23 процента, небольшое улучшение по сравнению с прошлым годом, но экономист в десятисекундном интервью утверждает, что правительство играет цифрами. На следующей неделе японский концерн в объединении с Россией должен начать коммерческие операции в горнодобывающей промышленности, и активисты Грин Пиз начали кампанию по недопущению этого. Новый корейский суперкомпьютер побеждает китайского шахматного гроссмейстера, восемь побед против одной, и тот объявляет, что уходит в отставку. Снайпер с лазерной винтовкой убивает 16 подростков в средней школе в Кливленде, прежде чем его уничтожает ракетой с наведением по тепловому лучу, которая была запрограммирована с его индивидуальным инфракрасным профиль. Полицейский чиновник говорит, что они вынуждены были использовать ракеты в пятый раз за этот месяце, и что полиции требуется больше финансирования. "Японские ракеты не дешевы, а курс йены растет" – говорит он. Девушка из Сингапура выиграла звание мисс Универсал, и она говорит, что хочет сделать больше, чтобы помочь людям более бедных стран. Она планирует посетить Европу. Я выпиваю половину стакана виски, прежде чем телефон видео безопасности сообщает мне, что она пришла, и я распоряжаюсь впустить ее. Я открываю ей дверь, когда она выходит из лифта. Она не такая, как я ожидал, она не похожа на старую деву, которая пришла бы в ужас от выставленных напоказ женских прелестей или сцен насилия. Я видел нескольких представителей «Крестового похода за Мораль», их женщины обычно выглядели на шестьдесят лет, и имели тенденцию смотреть на свои носы, когда они говорили о зле секса и насилие, и том влиянии, которое это оказывает на более слабых членов общества, и что обязанность более ответственных граждан - сделать все, что они могут, чтобы защитить тех. Элен Гвайнн тридцать с небольшим лет, её прямые светлые волосы спадают на ее плечи. Ее глаза синее и проникновенные, ее кожа молочно белая. Она улыбается, когда пожимает мне руку, и ее рукопожатие крепкое. Ее ногти очень длинны, и окрашены в тот же самый оттенок, что и ее помада. "Спасибо за то, что встретились со мной, господин Аблеман." "Лейф," - говорю я, ", пожалуйста, называйте меня Лейф." Она одета в темно-синий жакет с широкими отворотами и подложенными плечами, светло-голубую шелковую рубашку, и плиссированную юбку из того же материала, что и жакет. Ее туфли черные и простые, но очевидно дорогие, и когда я следую за ней в комнату, я вижу черные чулки на задней стороне ее ножек. От нее исходит слабый аромат кое-чего экзотического и цветочного, ее бедра колышатся, поскольку она идет, как будто привыкла, что за ней наблюдают. У нее движения и взгляд бывшей модели, немного отяжелевшей для подиума, но все еще очень желанной. "И по крайней мере на десять лет моложе Вас," - сладко мурлыкает Рат. Элен устраивается в одном из кресел, изящно скрестив ноги и расправив юбку на коленях. "Я могу угостить Вас чем-нибудь?" - спрашиваю я у нее, и она говорит, что будет водку с тоником, похоже что «Крестовый поход за Мораль» не против алкоголя. Когда я передаю ей бокал, она вручает мне визитную карточку, и я кладу ее в бар, рядом с бутылкой виски. Я усаживаюсь в кресло напротив нее и спрашиваю, зачем она пришла, что она хочет от меня и почему она посчитала, что она должна приехать в мою квартиру, чтобы поговорить об этом. Рат ложится в ее ногах, смотря на меня. "Хорошо, господин Аблеман, я имею в виду Лейф, Вы вероятно знаете, что «Крестовый поход за Мораль» очень интересуется порнографией во всех ее формах и её влиянием на наше общество. " жүктеу/скачать 0.68 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|