Двадцатые годы

Почти двадцать лет, с 1940 по 1958 год, училище испытывало бла­готворное влияние творческой личности Василия Николаевича Бакшеева, большого художника и замечательного человека. Экзаме­национные просмотры, заседания педагогического совета, защита дипломов не проходили без участия Бакшеева. Несмотря на свой почтен­ный возраст, он живо интересовался творчеством молодых, его автори­тет помогал выбрать правильную методическую линию в преподава­нии. Бакшеев привлекает к педаго­гической работе в училище своих учеников – Николая Сергеевича Козочкина, Владимира Ивановича Никонова и Александра Ивановича Саханова. Бакшеев олицетворял сво­ей жизнью и творчеством единение русского искусства второй поло­вины XIX века с искусством нового времени. Его ставшую «крылатой» фразу «живопись – это рисунок цветом» следует рассматривать как большое уважение к принципам академической школы, в которой рисунок занимал первенствующее значение. Бакшеев ратовал за орга­ническую связь рисунка с живопи­сью.

Училище, педагогическая работа были дороги Бакшееву. В 1958 году, расставаясь с училищем, он обраща­ется к директору Саханову с пись­мом: «Многоуважаемый Александр Иванович! С грустью сообщаю Вам, что работать в училище 1905 года не могу – благодаря болезни ног. Мне доктор запретил подниматься по лестнице. Передайте мой привет моим друзьям – А.К. Деулину, Н.Н. Истомину, Д.И. Соколову. Все, чем я жил и что любил, ушло от меня. Желаю Вам всего лучшего. Ис­кренне желаю дальнейшего процве­тания училищу 1905 года». Александр Иванович Саханов, ученик Бакшеева и Сергея Гераси­мова, занял пост директора в 1950 году и работал в этой должности до 1965 года, после чего вплоть до своей кончины оставался художес­твенным руководителем училища. Многообразны были его творческие устремления, он работал в жан­ровой композиции, в портрете, в пейзаже. Его имя можно найти в каталогах крупнейших всесоюз­ных и республиканских выставок. Активная творческая деятельность Саханова заставляла и других пе­дагогов тянуться за ним. Живой и общительный по характеру, он был душой коллектива преподавателей на вечерах и в творческих поездках. С большим умением он вводит в коллектив педагогов талантливую молодежь, приглашает и опытных специалистов.

К педагогической деятельности привлекается Сергей Григорьевич Григорьев, прекрасный рисоваль­щик и мастер композиции, ученик Ульянова и Грабаря. Сергей Гри­горьевич оставил по себе добрую память еще и тем, что пополнил методический фонд училища дип­ломными работами своих талант­ливых учеников: Беляницкого («На баррикадах»), Сорокина («На Кол­чака»), Румянцева («Большевистская листовка»).

Из молодежи преподают бывшие выпускники училища: отличный живописец Петр Никифорович Богачев и Люциан Александрович Шитов, тогда – недавний студент Института имени Сурикова, позже – главный редактор журнала «Юный художник». С помощью доцента Института имени Сурикова Сергея Николаевича Костина укрепляется раздел театрально-декорационной живописи. Многие его постановки с театральным подсветом, выпол­ненные клеевыми красками, вошли в музейный фонд училища и стали его методическим материалом.

В 1950 году к училищу были при­соединены Московское городское художественное училище, имевшее театральное (88 человек) и скуль­птурное (32 человека) отделения, а в 1954 году – студия инвалидов Ве­ликой Отечественной войны. Боль­шая группа фронтовиков, влившаяся в студенческий коллектив, придала ему новые качества: серьезность, огромное трудолюбие, упорство в достижении цели. Истосковавшиеся по учебе взрослые люди находили время для занятий, творчества и общественной работы.

Вместе с новыми учащимися пришли и их педагоги, пополнив преподавательский состав нашего училища: Владимир Акимович Рож­ков, позднее ставший директором Первой детской художественной школы, сценограф Михаил Исидо­рович Самородский, преподаватель черчения и перспективы Анатолий Федорович Платов и живописец Михаил Владимирович Добросер­дов.

Подготовка скульпторов просущес­твовала в училище недолго. Однако именно тогда в училище получил основные навыки в пластической области скульптор Олег Комов, в будущем автор известных памятни­ков – Пушкину в Твери, Суворову и Рахманинову в Москве, действи­тельный член Академии художеств СССР. С его участием было выпол­нено оформление входа в здание училища.

Многое давал будущим художникам выезд на летнюю практику. Усло­вия работы на пленэре были не из легких: спали на сене, питались в складчину из общего котла. Но сколько радостных дней давало это общение с природой, творческое соперничество за лучший этюд с вдруг неожиданно подсмотренным состоянием. В 50-е годы практика проходила в Подмосковье: в Новом Иерусалиме, на Истре, в Дединове Луховицкого района, на пристани Притыка на Оке, в Завидове Ка­лининской области, в Починках Ступинского района. Учебные занятия, перенесенные на воздух, когда натурным классом служили колхозный двор или деревенская улица, а вместо знакомых до каждой черточки и морщинки натурщиков Гусева или Осипович, объектом работы становились деревенская девочка в веснушках, местный пас­тух или девчата в белых халатах с ближней молочной фермы, были и плодотворнее и интереснее, чем в классе. Писали все, работали много, без понукания. Все было необычно и заманчиво. И то, что рядом были опытные педагоги: Дмитрий Ива­нович Соколов, Анатолий Степано­вич Карякин, Сергей Григорьевич Григорьев, Александр Иванович Саханов, – которые, выкроив сво­бодную минуту, с упоением писали собственные этюды. С удивлением и почтением смотрели на художников деревенские. Особенно, когда за­канчивалась практика и в школе или клубе устраивалась выставка этюдов. Тут начиналось узнавание родных мест, поиски портретного сходс­тва у изображенных. На выставках проходили беседы учащихся с мес­тными жителями. Летняя практика вносила существенные изменения в палитру начинающих художников, цветовая гамма приобретала све­жесть и воздушность; содержатель­ней становились темы дипломных работ.

В труде и тесном общении на летней практике сплачивался коллектив учащихся. Интересней проходила студенческая жизнь, активизировалась выставочная де­ятельность. Налаживается шефство над самодеятельными художниками Подмосковья. В.Н. Бакшеев и В.А. Шестаков возглавили комиссию содействия по организации выстав­ки молодых художников Московс­кой области, к которой привлекли и ребят из училища.

В 1957 году студенты училища приняли участие в подготовке к VI Всемирному фестивалю молодежи и студентов и трудились наравне с профессиональными художниками. Высшую оценку заслужил плакат студента училища Георгия Гаусмана «За мир и дружбу».

В 50-е годы резко поднялся престиж театрально-декорационного отде­ления. Его художественным руково­дителем и преподавателем компо­зиции с 1946 года стал профессор, заслуженный деятель искусств РСФСР Виктор Алексеевич Шеста­ков, один из ведущих художников советского театра.

Его творческий путь, после окон­чания Вхутемаса, начинался, как и у многих художников 20-х годов, с участия в оформительских про­ектах. Работа в Театре Революции с Мейерхольдом столкнула худож­ника с новыми возможностями сценографии. В дальнейшем он рассматривал живопись как образ­ный язык, дополняющий драматур­гию. По его наблюдениям, живопись – это лишь средство к пониманию драматургического произведения, выражение его эмоциональной сущности через пейзаж, интерьер и прочее. Шестаков более десяти лет отдал педагогической деятельности в Московском училище памяти 1905 года, одновременно являясь руко­водителем театрального отделения повышения квалификации в Инсти­туте имени Сурикова, оставаясь при этом активным художником-прак­тиком. Его работа с режиссерами, драматургами, актерами во многих московских театрах помогала ему наметить и сформулировать ос­новные принципы обучения теат­рально-декорационному искусству. Сам художник так говорил о своей профессии: «Художник театра – это постоянный искатель, проводник нового, передового. Художник теат­ра не только прекрасный умелец в области пластических искусств, но сорежиссер в спектакле, раскрыва­ющий вместе с театральным коллек­тивом тему, идею и образ спектакля. Художник театра должен жить твор­чески днем сегодняшним, а также преодолевать пространство и время и быть мысленным путешественни­ком по разным местам, странам и эпохам, не забывая заглянуть в буду­щее». Личные, человеческие качест­ва Шестакова, его глубокая принци­пиальность, скромность, доброта, уважение к каждой индивидуаль­ности располагали к нему учащихся. Он преподавал в училище до своих последних дней в 1958 году.

Вот что пишет в своей автобиогра­фии о жизни в училище того време­ни живописец Дмитрий Плавинс­кий, затем плодотворно работавший в Нью-Йорке: «С 1951 по 1956 год я учился на театральном отделении Художественного училища памяти 1905 года. Руководил отделением В.А. Шестаков, в прошлом – главный художник театра имени Мейер­хольда. Другой учитель – Леонид Федоров – приобщил меня к тайнам техники живописи. Композицией, конечно, я обязан замечательно­му преподавателю О.А. Авсияну, с которым мы работали в 1952 году. В разное время там же учились мои будущие товарищи: Краснопевцев, Свешников, Зверев. В 1957 году рус­ские художники впервые познако­мились с современным искусством Европы и Америки на Московском международном фестивале молоде­жи. Это явилось мощным толчком для возникновения нового искусст­ва в России».

Не один десяток театральных декораторов, учеников Шестакова, работает в различных городах стра­ны. В здании училища установлена мемориальная доска памяти замеча­тельного педагога, выполненная по эскизу Фаворского. Из средств Вик­тора Алексеевича Шестакова были установлены премии его имени для особо отличившихся учащихся; ими были награждены победители различных конкурсов в 1959 и 1960 годах.

В 1958 году с некоторым запоз­данием училище отметило свое тридцатилетие. Будучи по названию областным, училище постепенно определилось как ведущее среднее художественное учебное заведе­ние, что было признано Академией художеств. За один только 1955-56 учебный год коллектив препода­вателей представил четырнадцать программ и методических разрабо­ток к ним. 19 апреля в Центральном доме работников искусств (ЦДРИ) состоялся юбилейный вечер. В выставочных залах была развернута методическая выставка лучших ра­бот. С этого времени вечера-встре­чи стали традиционными.

Автор этого очерка пришла в учили­ще в 1959 году, сменив А.К. Деулина в должности заведующего учебной частью, и сочла за счастье войти в на редкость сплоченный и творчес­кий коллектив профессионалов. В центре были художники старшего поколения: М.В. Добросердов, П.А. Плахотный, С.С. Помазов, Е.Д. Седова, Д.И. Соколов, преподава­тель пластической анатомии B.C. Полозова. Наравне с ними ра­ботала группа педагогов среднего поколения, энергичных, активных в творческой и методической работе: О.А. Авсиян, П.Н. Богачев, Р.А. Ди­денко, A.M. Дубинчик, В.И. Илюхин, А.С. Карякин, Л.А. Шитов. Позднее к ним присоединились Н.Д. Быканова, В.И. Пастухов, Ю.Г. Седов. То были единомышленники, привержен­цы единой системы преподавания изобразительного искусства, что делало столь продуктивным обсуж­дение этюдов и рисунков, работу с дипломниками, да и просто облег­чало человеческие взаимоотно­шения. Эта система подразумевала высокие принципы, но в ней не было ни грана косности. Постоянно составлялись новые программы, пе­ресматривались старые. Соколов и Шитов работали в области рисунка, Добросердов – живописи. Авсиян, специалист в области композиции, уже тогда начинал собирать мате­риал, на основе которого создал в дальнейшем стройную систему обучения станковой композиции.
Шестидесятые годы
В 1960 году при очередной встре­че в ЦДРИ состоялся первый и очень интересный опыт совместной экспозиции произведений и худож­ников-педагогов училища, и быв­ших учащихся. Выставка наглядно показала творческую связь разных поколений художников русской школы. Произведения старейших живописцев В.Н. Бакшеева, В.П. Быч­кова, П.И. Петровичева соседство­вали с работами мастеров среднего поколения, таких, как А.И. Аронов, А.К. Деулин, М.В. Добросердов, Е.В. Ильин. Достойно были пред­ставлены и выпускники училища, в том числе и недавние: Юрий Анохин, Василий Астахин, Вениа­мин Сибирский, Евгений Шукаев, Альберт Щенников.

Студенты 60-х – 70-х годов развити­ем своих живописных данных во многом обязаны Михаилу Влади­мировичу Добросердову. Отзывы и воспоминания тех, кто встречался с ним или учился у него, приведены в монографии, посвященной твор­честву замечательного художника. Необыкновенная доброта отвечала его фамилии и сочеталась с требо­вательностью к учащимся, внимани­ем к каждому из них, с искренним желанием помочь, научить. К его мудрым советам прислушивались все – и студенты, и педагоги. Будучи скромным и глубоко человечным, он становился непримиримым и жестким, когда встречался с чем-то фальшивым и неискренним.

В основе живописного метода Добросердова лежала естествен­ная простота. Первые постановки, посредством которых он знакомил учащихся с масляной живописью, представляли собой незамыслова­тые натюрморты – крынка, обвязан­ная белой тканью, светлая кружка, картофелина на серо-охристой драпировке. Но уже с первых шагов ученик приобщался к гармонии, сдержанности, понятию колори­та, ответственности и точности в передаче формы и цвета. Такими же ясными и сдержанно-благородны­ми были его натурные постановки.

Душой коллектива педагогов был Дмитрий Иванович Соколов. Вне­шне он напоминал офицера белой гвардии... Сухощавый, подтянутый, в очках с тонкой оправой, он вхо­дил в учительскую и громогласно приветствовал всех, прищелкивая каблуками. Он вращался в артисти­ческих кругах, близко знал актера Бориса Тенина, был прекрасным рассказчиком. Он очень дорожил училищем, знал его досконально. Много вспоминал о годах учебы в студии Кардовского и следовал в своем педагогическом методе уста­новкам любимого учителя: «Изучаю­щий рисунок должен в своей работе руководствоваться формой. Форма – это масса, имеющая тот или иной характер, подобно геометрическим телам – кубу, шару, цилиндру. Одно­временно надо прививать ученику умение видеть живую форму, живую натуру, подчиняющуюся тем же законам света, перспективы, что и геометрические формы». Соколов много говорил о необходимости работы в рисунке «отношениями», о ведении рисунка от общего к част­ному, об «обрубовке» формы, о тоне в рисунке.

Рисунки его учеников отличались крепостью формы, ясностью осве­щения, законченностью. Особенно удавались портретные изображе­ния, одетая фигура. Несмотря на возраст, Соколов постоянно вы­езжал с учащимися на пленэрную практику не только в Подмосковье, но и в далекие Апатиты.

Прямой противоположностью Со­колову был его друг, преподаватель Николай Николаевич Истомин, уче­ник Бакшеева. Полный, медлитель­ный, в пенсне, был спокоен, добро­желателен, говорил тихим голосом. Рисунки его студентов были всегда светлые, пространственные, напол­ненные воздушной средой. В методическом фонде сохранились рисунки, выполненные учениками Истомина Федором Коняхиным и Сергеем Наумовым: женский порт­рет, двойная постановка «Чаепитие», обнаженная модель (натурщица Кукушкина) и ряд других. Незабываема колоритная фигура Елены Дмитриевны Седовой. Вырос­шая в интеллигентной московской семье, она училась живописи в Па­риже у Рауля Дюфи, а затем в Москве – у Шевченко. Елена Дмитриевна обладала изысканным художест­венным вкусом, что позволяло ей ставить богатые «мирискусничес­кие» натюрморты из ваз, роскош­ных драпировок, букетов. Это было полезно для театральной специаль­ности. Она заведовала методичес­ким фондом училища, и ей всегда поручали организацию экспозиции на выставках, что она делала с при­сущим ей умением. Острая на язы­чок, она постоянно пикировалась с Соколовым, посмеивающимся над ее прической из огненно окрашен­ных волос – «отголоском фовиз­ма». С возрастом ей стало тяжело вести занятия, но характер ее мало изменился, и она оставалась живым напоминанием о культуре ушедшей эпохи.

С 1960 года на педагогическом отделении на протяжении девят­надцати лет дипломными работами руководил Александр Михайлович Дубинчик. «Ученики и Мастер» – так можно было бы озаглавить повесть о его работе с выпускниками. Их общение не заканчивалось защитой диплома, мастер продолжал влиять на становление молодого художни­ка вплоть до вступления последнего в творческий союз. В золотой фонд училища вошли дипломные эскизы его учеников – выпускников 60-х годов: «Белое платье» Жанны Оглы, «Русская зима» Владимира Егорова, «А ты ревнуешь» Галины Чвоновой, «У источника» Миши Мушаилова и ряд других не менее интересных работ.

Надо отметить, что влияние педа­гога на учеников редко ограни­чивалось рамками предметной специализации. Так, преподаватель рисунка Люциан Александрович Шитов, будучи обладателем раз­носторонних знаний, проводил в классах беседы о мастерах изобра­зительного искусства, о памятни­ках русского зодчества; выезжая с учениками на пленэр, он самолично подбирал для этого интересные объекты, а на досуге – становился организатором художественной самодеятельности.

Поколению шестидесятых хорошо запомнилась политическая кампа­ния по «укреплению связи школы с жизнью». Занятия все чаще прово­дились на крупных предприятиях района, а затем туда же была перене­сена студенческая летняя практика. И вновь, как уже было и будет не раз, жесткие идеологические установки смягчались и на самом деле увязы­вались с жизнью благодаря профес­сионализму, культуре и все тому же, ставшему уже привычным, подвиж­ничеству художников-преподавате­лей. Учащиеся получали новые для себя впечатления и искали адекват­ные им художественные средства и образы. Их работы того периода отличало жанровое разнообразие: портреты, живые композиции, ин­дустриальные пейзажи, производс­твенные интерьеры. Кроме того, активнее стала выставочная деятель­ность: предприятия, дома культуры и клубы охотно предоставляли свои площади. Значительно расширилась и география поездок. Например, не раз ездили студенты на целину в Кустанайскую область. Везли с собой передвижные выставки, часть работ оставалась в местных сель­ских музеях. Педагог-художник Л.А. Шитов и историк В.К. Пирогов, руководители групп учащихся, чита­ли лекции, проводили семинары для учителей рисования и самодеятель­ных художников. Вместе с учащими­ся выезжал на целину директор А.И. Саханов. Итогом студенческих путешествий стала выставка под названием «Целина сегодня», раз­вернутая в московском кинотеатре «Ударник» (1962 год).

Затем была поездка на строитель­ство железной дороги Тюмень – Сургут с Дмитрием Воронцовым (тогда комсоргом), где, несмотря на трудные бытовые и климатичес­кие условия, студенты работали с большим энтузиазмом. В последую­щие годы во время летней практики учащиеся вместе с преподавателями Д.А. Воронцовым, Д.И. Соколовым, В.И. Пастуховым, Л.А. Шитовым выезжали на Яйвинскую (Урал), Ток-тогульскую (Киргизия), Прибалтий­скую электростанции, на Кольский полуостров в Териберку, к рыбакам Мурманска, на горнообогатитель­ный комбинат «Апатиты», путешес­твовали по Костромской, Тульской и другим областям. Наблюдения и впечатления от поездок легли в основу дипломных работ многих выпускников училища.

В те годы общественная жизнь в училище била ключом. Встречи со значительными людьми, празднич­ные вечера, «капустники» с неизмен­ными острыми и злободневными частушками собирали полный зал зрителей. В училище приглашались известные личности: искусствовед Алпатов, молодой поэт Евтушенко, график Андрей Гончаров, ученый-антрополог Герасимов, разработав­ший метод восстановления лица по черепу. Был организован вечер памяти поэта-художника Павла Радимова. Спортивные «баталии» команд педагогов и студентов у во­лейбольной сетки, у столов настоль­ного тенниса, на шахматных досках еще больше сплачивали училищный коллектив.

До 1960 года в училище сохраня­лась двухпрофильная структура: художественно-педагогическая и театрально-декорационная специа­лизации.

Однако достаточно широкая и раз­носторонняя подготовка на обоих отделениях позволяла выпускни­кам искать и находить свое место в разных сферах изобразительного искусства. Так, ведущими мастерами советского плаката стали выпуск­ник театрального отделения Борис Успенский и выпускники педагоги­ческого отделения Олег Масляков, Николай Бабин, Георгий Гаусман. (Борис Успенский к тому же и живо­писец, член-корреспондент Ака­демии художеств.) Одни, выйдя из училища, продолжали образование в высших учебных заведениях, спе­циализируясь в области графики, плаката, живописи, кино, приклад­ного искусства, другие достигали своей цели, совершенствуясь само­стоятельно. И все большее число художников обращалось к сфере искусства декоративного оформле­ния. Этого требовала сама жизнь.

В декабре 1959 года на четырнад­цатой сессии Академии художеств СССР, посвященной вопросам художественного образования, было заявлено о целесообразности создания в училищах художествен­но-оформительских отделений (по подготовке художников-исполни­телей для так называемого «времен­ного» оформления предприятий, культурных и торговых учреждений, для работы в области прикладной и промышленной графики и торго­вой рекламы). Предлагалось также расширить систему обучения без отрыва от производства. Эти поло­жения были немедленно взяты учи­лищем на вооружение. Практичес­кую помощь в создании программ по новой специальности смогли оказать преподаватели училища С.Я. Лагутин и Ю.Г. Седов, в прошлом окончившие художественно-инс­трукторское отделение «Пятого года», где читались соответствую­щие дисциплины.

Перед руководством училища встала задача определить конечную цель обучения будущего «оформителя» – будет ли это узкий специалист по шрифту или, напротив, разносто­ронний мастер по оформлению интерьера и окружающей среды. Основываясь на прошлом опы­те, училище стояло за подготовку художника-оформителя широкого профиля, тем более, что специалис­тов подобного рода высшие учеб­ные заведения не выпускали. Таким образом, с 1960 года начало работать декоративно-оформитель­ское отделение, причем не только по дневной форме обучения, но и по вечерней. На вечернем отделе­нии конкурс был особенно велик: на многочисленных московских предприятиях вводились должности художников, а грамотных специ­алистов не хватало. Принимались лица со средним образованием и начальным опытом работы худож­ника-оформителя.

Обучение длилось пять лет. В про­грамму входили художественные и специальные предметы. Уже за первые десять лет на вечернем отде­лении получили образование более 200 специалистов. Карьера мно­гих выпускников сложилась очень успешно, они выступали экспонен­тами на престижных выставках и конкурсах, удостаивались премий и званий. Вечернее отделение просу­ществовало тридцать лет. Все три десятилетия там преподавал компо­зицию Федор Николаевич Прусаков – художник-проектант, заслужен­ный работник культуры РФ. Много сил и знаний отдали вечерникам преподаватели-художники Сергей Яковлевич Лагутин и Ольга Леони­довна Голубева.

В 1964 году – за год до первого вы­пуска по новой специальности – на базе училища прошло республикан­ское совещание по вопросу подго­товки художников-оформителей в художественных средних учебных заведениях. Совещание сопровож­далось большой выставкой студен­ческих проектов из училищ раз­личных регионов. Справедливость избранного Московским училищем памяти 1905 года направления сказалась здесь со всей очевиднос­тью. В отличие от специалистов с высшим образованием, выпускники училища выступали одновременно как организаторы, сопроектиров­щики и исполнители рекламного и тематического оформления.

В создании, организации и работе декоративно-оформительского отделения принимали деятельное участие художники-преподаватели Елизавета Васильевна Журавлева, Борис Николаевич Малинковский, Леонид Иосифович Нижний, Юрий Георгиевич Седов. Одни разрабаты­вали учебные планы, программы по композиции и другим дисциплинам; другие осуществляли практическую деятельность. В 1967 году выпускни­ки оформительского отделения (ру­ководитель Л.И. Нижний) в качестве дипломной работы выполнили оформление вводного зала Истори­ческого музея в Москве. Государс­твенная квалификационная комис­сия на своем выездном заседании высоко оценила художественный уровень исполнения. В 1969 и 1970 годах две бригады учащихся под руководством Б.Н. Малинковского проектировали народный музей Боевой славы в поселке Снегири Ис­тринского района. Экспозиция была оформлена с большой выдумкой и профессиональным мастерством. Шефство над музеем продолжалось в течение нескольких лет, и это ста­ло для многих студентов хорошей практикой.

В 1965 году Московское учили­ще перешло в непосредственное подчинение Министерства культу­ры РСФСР. Директором училища к этому времени стал Владимир Иванович Илюхин, художник-жи­вописец, выпускник Саратовского училища и Рижской Академии ху­дожеств. Фронтовик, боевой ко­мандир, награжденный орденами и медалями, он стремился воплотить в жизнь свою мечту – создать учебное заведение, сочетающее в препода­вании лучшие традиции прошлого с исканиями современности. Он са­мым активным образом поддержал создание в училище новых специ­альностей, заручившись соответс­твующим решением Министерства культуры.

Опираясь на постановление «Об улучшении качества оформления и упаковки промышленных това­ров», училище в 1965 году, в виде эксперимента, открывает отделение промышленной графики и рекламы. В дальнейшем эта специализация оказалась наиболее престижной и жизненно важной. По специ­альности «промышленная графи­ка» композицию вели Эммануил Беньяминович Миниович, Валерий Александрович Волков, Леонид Иосифович Нижний, Борис Нико­лаевич Малинковский, им удалось воспитать не один десяток талант­ливых молодых художников.

Через пять лет на Всероссийской выставке средних художественных учебных заведений, проведенной в Казани, училище с гордостью представляло своих экспонентов – оформителей и промграфиков. То были Н. Гузь (плакат «Пушкин»), М. Бакушев (плакат «Время, снова ленинские лозунги развихрь!»), А. Шитиков (плакат «Иоганн Себас­тьян Бах»), О. Фролов (интерьер выставки «Революционное искусст­во 20-х годов»), А. Филимонов (ин­терьер выставки «История русского парусного флота»), В. Омельченко (интерьер выставки «Композитор Скрябин») и многие другие. За участие в выставке училище было награждено тридцатью четырьмя дипломами.

Как ведущему художественному учебному заведению в системе Ми­нистерства культуры, училищу вме­нялось в обязанность методическое руководство другими российскими заведениями того же статуса, состав­ление учебных планов и программ по новым специальностям, разра­ботка вопросов художественного образования. В течение многих лет лучшие преподаватели училища оказывали необходимую методи­ческую помощь вновь открываемым художественным училищам в Орле, Астрахани, Воронеже, Новоалтайс­ке, Ставрополе. Неоднократно выез­жали они и в другие города России для обмена опытом со старейшими художественными заведениями (училища в Пензе, Саратове, Крас­нодаре, Казани, Горьком, Ярославле, Иванове и другие). Связи училища не ограничились территорией России. Побывали преподаватели-художники во многих республикан­ских художественных училищах: Л.А. Шитов – в Ташкенте, Фрунзе, Алма-Ате, Туркмении; Е.В. Журавлева – в Риге, Кишиневе, Тбилиси; В.И. Пастухов – в Минске, и так далее.

Опыт столичного учебного заведе­ния использовался и в зарубежье, куда в длительные командировки направлялись преподаватели учили­ща: Ю.Г. Седов в 60-е годы – во Вьет­нам и Китай (Пекинская Академия художеств), Р.А. Диденко в 70-е годы преподавал в художественном вузе сначала на Кубе, а затем в республи­ке Мозамбик, А.В. Бенедский в 80-е годы – в художественном училище республики Гайаны.

Профессиональный потенциал педагогов и руководства училища был поистине безграничен. Потому в 1966 году, когда остро стал вопрос о сохранности памятников архитек­туры и изобразительного искусства, училище приняло предложение Министерства культуры РСФСР по созданию реставрационной специ­альности. До этого времени ни в одном учебном заведении страны не осуществлялась подготовка худож­ников-реставраторов. Совместно с сотрудниками Всесоюзной цент­ральной научно-исследовательской лаборатории консервации и рес­таврации (ВЦНИЛКР) были опре­делены исходные данные для этого профиля. Первыми, кто принял на себя весь труд по организации реставрационного отделения, стали художники-реставраторы высшей категории Александр Александро­вич Зайцев и Юрий Александрович Рузавин, Виктор Васильевич Фила­тов, ведущий специалист по рестав­рации монументальной живописи, и теоретик-искусствовед Яков Израйлевич Гренберг.

Несмотря на сложные условия рабо­ты – сырое, полуподвальное поме­щение, отсутствие нужного обору­дования и материалов, – энтузиазм учителей и учеников не ослабевал. Поверившие в это начинание музеи предлагали для реставрации свои произведения. Поступали картины из Иркутского художественного музея, Дмитровского краеведчес­кого музея, Художественного музея Минска, иконы из Серпуховского историко-художественного музея.

Училище в те годы готовило худож­ников-реставраторов по масляной и темперной живописи. Специаль­ность «реставрация» стала самой притягательной для абитуриентов. Конкурс на приеме был огромный. Заинтересованность самих студен­тов, их ответственность при рабо­те с музейными произведениями, опытные мастера-педагоги – все это стало залогом высокого качества подготовки художников-реставра­торов.