Движение истории в средневековых японских “исторических повествованиях”

Наконец, совокупность биографий “Великого зерцала” позволяет выявить механизм передачи власти в эпоху Хэйан, выработанный родом Фудзивара и, в первую очередь, одной из его ветвей – кланом Сэкканкэ, который выдвигал по преимуществу регентов и канцлеров. Механизм этот был сложным, но на протяжении столетий функционировал практически без перебоев. В роду Фудзивара ценились женщины -–дочери членов этого могущественного клана: представительниц семейства Сэкканкэ обычно старались выдать замуж или за наследного принца, или за императора (к примеру, четыре дочери Фудзивара Митинага были супругами императоров). Они рожали сыновей, принцев крови, которые в свой черед наследовали императорский сан. В расчете на высокое предназначение дочери получали тщательное воспитание и образование, литературное, музыкальное, их лелеяли и оберегали в семье. Не отставали от них в образованности и талантах и состоявшие при них придворные дамы.

С эпохи правления императора Монтоку (напомним, что именно с этого императора начинается повествование в “Великом зерцале”) к малолетнему императору назначался регент из рода Фудзивара, - отец матери, дед императора. Когда государь достигал совершеннолетия, регент принимал чин канцлера и продолжал править уже от имени взрослого императора, причем имел право принудить своего владыку принять постриг, а на освободившийся престол посадить следующего брата. Поскольку в эпоху Хэйан наследование традиционно шло по материнской линии, принадлежность мальчиков-претендентов по матери к роду Фудзивара соблюдалась неукоснительно. Вообще малолетние принцы крови были окружены в клане Фудзивара всеобщим почтением, ибо были залогом легитимной передачи верховной власти. Потому в хэйанской литературе мы так часто встречаем красочные описания счастливой детской жизни будущих властителей – балованых детей на попечении многочисленных сановных дам.

Со временем посты регента и канцлера слились; когда занимавший этот объединеный пост вельможа по возрасту уже не мог выполнять государственные обязанности, он назначал вместо себя одного из своих сыновей, и – как свидетельствует “Великое зерцало” - не обязательно старшего. Сам он по традции принимал монашеский постриг. Дальше история повторялась: у нового канцлера рождались дочери, получали соответствующее воспитание, их брали в жены мальчики из императорского рода, причем часто браки заключались в очень раннем возрасте. Потом дочери Фудзивара рожали мальчиков, и одному из них суждено было взойти на престол. Иногда сыновей рождалось в избытке (скажем, у императора Дайго было четырнадцать детей); тогда не все они становились принцами крови и могли претендовать на престол. Как правило, “неудачникам” давали при рождении родовое имя Минамото, которое понижало их статус и лишало надежды на трон (кстати, такова судьба сиятельного принца Гэндзи – героя знаменитого романа ; Гэн – просто другое чтение имени Минамото). Впрочем иногда, напротив, ощущался недостаток в наследниках мужского пола. Например, у императора Уда родился единственный сын, что поставило под угрозу сам принцип престолонаследия. Однако вопреки всем превратностям рождений описанный механизм передачи власти действовал с 850 г. вплоть до смерти в 1027 г. Фудзивара Митинага.

Повествование “Великого зерцала” заканчивается 1025 годом – годом наивысшей славы великого министра (канцлером он в порядке исключения так и не стал, хотя и правил Японией целых двадцать лет) Фудзивара Митинага. Еще в 1000 г. он, будучи левым министром, путем сложной интриги выдал свою старшую дочь Акико за императора Итидзё:, его власть усилилась, но Итидзё: не жаловал своего министра. В 1011 г. император скончался. Новый император Сандзё: правил под ферулой Митинага (он стал супругом второй дочери Митинага – Кадзуко), не выходя из повиновения, и тем не менее был пострижен в монахи; стараниями Митинага принц крови, сын его дочери Акико взошел на престол под именем Го-Итидзё: в 1016 г., и Митинага стал при нем регентом. Го-Итидзё: правил до 1036 г. , т.е. еще девять лет после кончины Митинага в 1027 г. Следующий император, Го-Судзаку, находился на троне до 1045 г., а государь Го-Рэйдзэй, правивший с 1045 по 1068 гг., был внуком Митинага через его дочь Ёсико; его преемник – Го-Сандзё:, властвовал с 1068 по1073 г. и приходился Митинага правнуком через Кадзуко. Таким образом, Фудзивара Митинага оставался прародителем императоров на протяжении нескольких царствовавших поколений после своей кончины. И хотя в “Великом зерцале” линия престолонаследия после 1025 г. не прослежена, отметим, что механизм передачи власти продолжал действовать в полном соответствии и с теми принципами, которые изложены в памятнике, и с самим его духом.

Так, в “Великом зерцале” стремительный жизненный взлет Митинага осознается исключительно с точки зрения его кармы – как же иначе объяснить череду трагических – но для Митинага необыкновенно удачных! – случайностей, таких, к примеру, как ранняя гибель одного за другим двух его старших братьев, главных претендентов на должность канцлера? Или внезапная смерть не благоволившего Митинага императора Итидзё:? Не только люди, но и природа вынуждена подчиняться счастливой карме героя – сколько смиренного восторга в словах автора “Великого зерцала”: “Могут дуть ветры, могут изо дня в день лить дожди, но небо прояснится и земля просохнет за два или три дня до того, как он что-нибудь задумает.”

1. 
   Существовало и в России “Великое Зерцало” – важный памятник переводной русской литературы ХVII в., включавший до 900 разнообразных анекдотов, повестей, преимущественно поучительного характера. Корни этого “Зерцала” уходят в сочинение иезуита Йоганна Майера “Magnum Speculum” (1605), где материал был систематизирован по рубрикам.
   
2. 
   К семейным хроникам, антологиям, использованным в О:кагами, относятся, например, Митинага коки (“Записи Митинага”, составленные самим Фудзивара Митинага в Х1 в.); Цураюки касю: (“Собрание песен Цураюки”, Х1 в., лучшего поэта эпохи); Мидо: кампаку-но ки (“Записи канцлера Мидо:”, составленные Фудзивара Митинага в Х в.).
   
3. 
   Ко:бо дайси (или Ку:кай, 774-835) - крупнейший мыслитель, поэт (писал китайские стихи), каллиграф, основатель секты Истинного слова Сингон; его считали создателем японской слоговой азбуки кана. Сётоку Тайси (574-622) – принц, регент, крупная политическая фигура своего времени, распространитель буддизма в Японии, ученый в конфуцианском духе, патрон многих искусств, основатель храма Хо:рю:дзи. Считался инкарнацией боддисатвы Каннон.
   
4. 
   Есть теория, что легенда о царе Мидасе могла проникнуть в Японию с корейской хроникой “Самгук саги” Кима Бусика (Х11 в.).
   

Культура эпохи раннего средневековья,

или эпохи Хэйан

(1Х-Х11 вв.)

1. 
   Японская историография и европейская историческая наука об эпохе Хэйан. Строительство в 794 г. столицы Хэйанке:, ставшей “центром мира” в средневековой Японии. Географическое, топографическое, культурное положение города, его иерархическая структура, ориентированность по сторонам света, геомантия, соотнесенность с концепцией инь-ян, монастыри, императорский дворец. Представления средневековых японцев о своей столице. Буддийские центры, новые направления в буддизме (секта тэндай и роль Лотосовой сутры), секта сингон. Государственная структура, основанная на конфуцианских принципах. Деятельность религиозных мыслителей и просветителей Ко:бо дайси и Сайтё:.
   
2. 
   Литература на китайском языке. Поэзия канси. Сугавара Митидзанэ и влияние китайского классика Бо Цзюй-и. Различные стили китайского письма в Японии. Буддийские легенды сэцува. Появление сборников буддийских легенд, в частности “Нихон рё:ики” (“Записи о японских чудесах”, 822 г.). Новые представления о карме, о времени, основанные на обще-буддийских концепциях, пришедших из Индии, Кореи, Китая, запечатленные в сэцува.
   
3. 
   Литература на родном языке – вабуне, изобретение слоговых азбук; появление разных типов повествований (моногатари): песенных повествований, “сделанных” повествований. “Прародительница всех повествований” “Повесть о старике Такэтори” (“Такэтори моногатари”, 1Х в.). “Повесть о прекрасной Отикубо” (“Отикубо моногатари”, Х в.), история о японской Золушке. Волшебные сюжеты и реальность.
   
4. 
   “Малые шедевры” японской классической литературы: “Повесть из Исэ” (“Исэ-моногатари, 920-е гг.?) и “Повесть из Ямато” ( “Ямато-моногатари”, 951-952 гг.). Поэтико-повествовательный жанр. Фрагментарность как литературный прием, соотношение стихов и прозы, языковая игра, аллюзии.
   
5. 
   Поэзия эпохи Хэйан. Поэтические соревнования (ута-авасэ), любование луной, цветами. Письменная фиксация устных состязаний в поэзии. Поэтические собрания. Принципы их составления. Императорские антологии. Антология “Кокинвакасю:” (“Собрание старых и новых японских песен” , начало Х в.), структура, темы, приемы (макура-котоба, какэкотоба, хонка-до:ри и т.д.). Крупнейшие поэты, Предисловие Ки-но Цураюки как программное сочинение. Триединство котоба (слов), сама (облика, формы) и кокоро (сердца).
   
6. 
   Дневники эпохи Хэйан. “Тоса ники” (“Дневник путешествия из Тоса”, пер. пол. Х в.); “Кагэро: никки” (“Дневник эфемерной жизни”, последняя четверть Х в.) и другие дневники. Дневник как жанр и как способ постижения реальности. Путевые дневники. Лирическое начало, психологизм. Тип организации материала. Проза и стихи в прозе. Проблема “самоосвященности”.
   
7. 
   Литература жанра “дзуйхицу” (букв. “вслед за кистью”). Формирование жанра, его особенности, его место в японской культуре. Складывание особой традиции мышления. Вершина жанра – “Макура-но со:си” (“Записки у изголовья”, начало Х1 в.) писательницы Сэй Сёнагон, начало эссеистического направления в культуре, имевшего большое будущее (более тысячи произведений жанра дзуйхицу в японской литературе).
   
8. 
   Роман Мурасаки-сикибу “Хикару Гэндзи моногатари” (“Повесть о блистательном Гэндзи”, начало Х1 в.), состоящий из 54 свитков. Тысячелетнее направление в литературоведении, освещающее это произведение. Структура памятника. Герои. Политика и жизнь при дворе. Идеи (карма, как осознание причинной связи причин и следствий, и быстротечность, бренность жизни мудзё:). Литературные совершенства. Приемы. Композиция. Темы. Комментаторская традиция: Мотоори Норинага и его школа.
   
9. 
   Исторические повествования (“рэкиси моногатари”) как средство изобразить течение истории (“рэкиси-но нагарэ”). Официальные и неофициальные истории Японии. “О:кагами” (“Великое зерцало”, Х1 в.) и “Эйга моногатари” (“Повесть о процветании”, Х1 в.). Проблема языка. Проблема передачи власти. Императорские регалии (меч, зерцало, яшма). Политическая организация хэйанского общества и ее отражение в литературе. Представления о времени. История как биография.
   

Рекомендуемая литература

1. 
   Боронина И.А. Поэтика классического японского стиха (У111-Х111 вв.). М., 1978.
   
2. 
   Боронина И. А. Классический японский роман (“Гэндзи моногатари” Мурасаки Сикибу). М., 1981.
   
3. 
   Бреславец Т.И. Традиция в японской поэзии (Классический стих танка). Владивосток, 1992.
   
4. 
   Волшебные повести. М., 1962.
   
5. 
   Горегляд В.Н. Дневники и эссэ в японской литературе Х-Х11 вв. М., 1975.
   
6. 
   Горегляд В.Н. Ки-но Цураюки. М., 1983.
   
7. 
   Горегляд В.Н. Японская литература У111-ХУ1 вв. Начало и развитие традиций. СПб., 1997.
   
8. 
   Исэ моногатари. Лирическая повесть древней Японии. Пер. Н.И. Конрада. Пг., 1921.
   
9. 
   Кокинвакасю: Собрание старых и новых японских песен. Т.1-3. Пер. со старояп. и предисл. А.Долина. М., 1995.
   
10. 
    Конрад Н.И. Японская литература от “Кодзики” до Токутоми. М., 1974.
    
11. 
    Конрад Н.И. Очерк истории культуры средневековой истории. М., 1980.
    
12. 
    Мелетинский Е.М. Средневековый роман: Происхождение и классические формы. М., 1983.
    
13. 
    Митицуна-но хаха. Дневник эфемерной жизни ( Кагэро: никки). Предисл., пер. с яп. и коммент. В.Н.Горегляда. СПб., 1994.
    
14. 
    Мурасаки Сикибу. Повесть о Гэндзи: В 4-х книгах. Пер. с яп. и прилож. Т.Л. Соколовой-Делюсиной. М., 1991-1993.
    
15. 
    Нихон ре:ики. Японские легенды о чудесах: Свитки 1-й, 2-й, 3-й. Пер. со старояп. и коммент. А.Н.Мещерякова. СПб., 1995.
    
16. 
    Сэй Сенагон. Записки у изголовья. Пер. со старояп. В. Марковой. М., 1975.
    
17. 
    Ямато моногатари. Пер. с яп., предисл. и коммент. Л.М.Ермаковой. М., 1984.