Ганич А., к.и.н., Институт стран Азии и Африки МГУ

Начальный уровень был представлен примечетными школами – мактабами, существовавшими за счет вакфов и частных пожертвований. Средний уровень обучения – Тифлисскими мусульманскими училищами, шиитского (открыто в 1847 г.) и суннитского (основано в 1848 г.) учений, а также «татарским отделением» при Закавказской учительской семинарии в г. Гори (сформировано в 1879 г.). Деятельность последних финансировалась из средств кавказского наместничества.

Великие реформы 60–70-х гг. XIX в. в России сопровождались значительной трансформацией традиционной культуры населявших империю народов. Важным условием успешной адаптации к реалиям пореформенной эпохи являлась политика правительства Александра II (1855–1881) в области светского и духовного просвещения, одним из элементов которого являлось реформирование системы образования. Традиционная методика преподавания в мактабах, предполагавшая заучивание на слух айатов из Корана и обучение арабской грамоте в пределах допустимого минимума, не отвечала новым сложившимся условиям, и требовала преобразований. Учебная программа Тифлисских мусульманских училищ также не позволяла готовить служителей религиозного культа «высшего звена», которые могли бы занимать должности шайх ал-ислама, муфтия и кади. Необходимость в квалифицированных кадрах, лояльных к российским властям, особенно возросла после учреждения в Тифлисе в 1873 г. Закавказских мусульманских духовных правлений шиитского и суннитского учений, а в губернских городах – маджлисов.

Соседство Закавказья с Ираном и Османской империей, ведущими в тот период очагами мусульманской религиозной и философской мысли, напрямую отражалось на культурной жизни закавказских городов Тифлиса, Елисаветполя, Шуши. По мнению кавказской администрации, среди «опасностей», таившихся в длительных и тесных связях между этими регионами, были поездки закавказских мусульман в османскую Турцию и Иран с целью обучения и распространение религиозной литературы. Еще в 1848 г. императором Николаем I (1825–1855) был введен запрет на въезд в пределы империи мусульман, в том числе российских подданных, получивших религиозное образование за границей. Формально данный указ оставался в силе вплоть до 1917 г., на практике он стал нарушаться уже при императоре Александре II. Послабления были связаны с осознанием чиновниками того факта, что имевшиеся училища не восполняли нехватку мусульманских образовательных учреждений в регионе и создать в Закавказье высшие духовные образовательные учреждения в ближайшей перспективе не удастся. По этой причине администрация кавказского наместника Михаила Николаевича (1862–1881 гг.) при подборе кандидатов на занятие духовных должностей вынуждена была обращать внимание лишь на политическую благонадежность мусульман, отправлявшихся или уже получивших духовное образование в зарубежных религиозных центрах.

Системный кризис, охватившийся Российскую империю на рубеже XIX—XX в., высветил наиболее слабые места во внутренней политике государства. Нарастание революционного движения, обострение религиозного и национального вопросов подтолкнули правительство к переосмыслению основных положений национальной и конфессиональной политики. Высочайший указ «О предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка» (12 декабря 1904 г.) и утвержденные Кабинетом министров положения «Об укреплении начал веротерпимости» (17 апреля 1905 г.) обозначили новый этап в регулировании религиозной жизни старообрядцев, «инославного» и «иноверческого» населения. В 1905 г. в ходе обсуждения на Особых совещаниях «мусульманского вопроса» среди прочего рассматривались перспектива и порядок «открытия магометанских духовных школ – мектебе и медресе». Тема создания высшего исламского образовательного учреждения в Закавказье неоднократно поднималась в переписке чиновников Петербурга и Кавказа, однако, по ряду причин (политического, финансового, учебно-методического характера) не получила дальнейшего развития. Не были поддержаны со стороны государства и предложения представителей местного мусульманского сообщества об открытии на собственные средства мадраса в Тифлисе (например, проект Алексеевской мадраса шиитского учения, 1904 г.).

К 1910 г. позиции мусульманских школ значительно ослабли по сравнению с русско-туземными школами, получавшими серьезную поддержку учебного ведомства на Кавказе. Тем не менее, вопрос о реформировании системы исламского образования с целью повышения его качественного уровня не раз затрагивался в отчетах кавказского наместника графа И.И. Воронцова-Дашкова (1905—1915 гг.) и поднимался в обсуждениях Кавказского учебного округа и Министерства народного просвещения в 1911—1914 гг. Однако последовавшие вскоре внешне- и внутриполитические катаклизмы не позволили осуществить эти планы.

О природе ислама размышляют и на Западе. Так, в США опубликована книга Питера Хэммонда «Рабство, терроризм и ислам: исторические корни и современная угроза». В ней автор пытается доказать, что ислам это не религия, и даже не культ. По его мнению, ислам – это всеобъемлющая, тотальная, детально разработанная система жизни, включающая в себя религию, право, политическую и социальную систему. По словам автора, при определенных условиях мусульманское меньшинство обычно толерантно к доминирующему социуму, однако как только число мусульман становится значимым, они стремятся воссоздать свои институты, прежде всего, обслуживающие общие для всех адептов ислама «пять столпов ислама». От властей они требуют предоставления условий для культа, сами организуют производство исламских атрибутов, сети питания в соответствии с исламскими диетарными стандартами, школы по обучению основам ислама детей и т.д. Хэммонд считает, что главная угроза для стран, где мусульманские диаспоры уже есть, это их рост. Именно перед такой угрозой сейчас стоят европейские государства, где численность мусульман стремительно растет.

В 451 г. на IV Вселенском соборе Антиохийская православная церковь получила статус патриархата и по праву заняла свое место среди христианских церквей. В V – VII вв. в Антиохийской церкви происходит раскол: в 498 г. откалываются халдеи-несториане, в 513 г. – сиро-яковиты, а в 681 г. – ливанские марониты.

Период спокойного существования Антиохийской церкви продлился недолго. На Ближний Восток в 637 г. пришли арабы, в XI–XIII вв. – крестоносцы, в XIII в. – мамлюки, а в начале XVI в. – турки-османы. В результате этих завоеваний Антиохийский патриархат утратил былое величие и пришел в упадок. После разрушения в 1268 г. Антиохии патриархи вынуждены были навсегда покинуть этот город. С 1342 г. постоянной резиденцией Антиохийских патриархов становится Дамаск, крупнейший экономический и культурный центр Сирии.

На сегодняшний день официальная каноническая территория Антиохийского патриархата включает в себя Ливан, Сирию, Ирак, Кувейт и другие страны Персидского Залива, Иран и Южную Турцию. Кроме того, он располагает епархиями в Северной и Южной Америке, Австралии и Европе (общее число епархий 23). Подавляющее большинство паствы, проживающей на Ближнем Востоке, сосредоточено в Ливане и Сирии, где христиане до недавнего времени чувствовали себя наиболее комфортно. Однако на сегодняшний день, число приверженцев Антиохийской церкви, проживающих за пределами ее традиционной канонической территории, достигло, численности ее паствы на ближневосточных землях, а возможно и превысило ее. Это связано с миграционными процессами, которые начались еще в XIX в. и продолжаются по сей день. В результате миграции в разных странах мира появились крупные сиро-ливанские диаспоры. На сегодняшний день крупнейшей епархией Антиохийской церкви является Североамериканская (около 250 храмов и 460 клириков).

Большое внимание в своей деятельности Антиохийский патриархат уделяет благотворительности и социальному обеспечению паствы. На всех территориях патриархата действуют братства и благотворительные организации. Особое внимание уделяется приютам и домам престарелых, а также патриаршим медицинским учреждениям.

Не остается патриархат в стороне и от вопросов образования. При Баламандском монастыре (Ливан) с 1970 г. действует семинария св. Иоанна Дамаскина и Православный университет. Для повышения уровня образования клира в некоторых митрополиях проводятся регулярные симпозиумы и конференции. Также на территории Сирии и Ливана действует много детских садов, школ и высших учебных заведений, находящихся в ведении церкви. С благословления патриарха публикуется большое количество богослужебной и духовной литературы, молитвенников и богословских трудов, издаются ежемесячные журналы.

К концу ХХ в. численность православных христиан в Сирии составляла 503 тыс. человек, в Ливане – 295 тыс. человек (по материалам Православной энциклопедии). По официальным данным, приводимым Антиохийским патриархатом, в 2000 г. на его территории действовало около 780 церквей и часовен, в которых служило 860 священников и диаконов (из них 560 – за пределами Ближнего Востока). Общее число верующих составляло порядка 750 тыс. человек.

Точная статистика о числе последователей Антиохийской православной церкви отсутствует. Это связано с особенностями конфессиональной политики, проводимой в Сирии и Ливане. Власти не заостряют вопрос о религиозной численности разных групп населения, чтобы избежать межрелигиозных конфликтов. Однако в Ливане разнообразные оценки численности отдельных групп населения все же появляются. В Сирии же публикация конкретных статистических данных о численности тех или иных групп населения страны фактически находится под запретом.

Сирийские и ливанские христиане представлены в законодательной и исполнительной власти, а также во всех других сферах государственной и общественной жизни. Власти этих стран проводят политику культурной и религиозной свободы. Антиохийский патриарх Игнатий IV подчеркивал, что именно в Сирии и Ливане православная церковь обладает такими широкими правами, которых нет в других арабских странах.

Однако начавшаяся гражданская война и последующее наступление ИГИЛ нанесли серьезный удар по сирийскому христианскому населению. Лидеры радикальных исламистов призывают к «очищению» Сирии от христиан. Повстанческие отряды проводят политику дискриминации по отношению к христианам: людей подвергают насилию, похищают, убивают. Многие остались без крова и средств к существованию. Целенаправленно разрушаются древнейшие христианские святыни и церкви, многим из них нанесен невосполнимый ущерб. Все это привело к резкому увеличению числа эмигрантов. По данным ООН, к 2013 г. Сирию покинуло 2 млн. христиан. Наступление ИГИЛ в Ираке и Сирии вызывает все большее беспокойство и среди ливанских христиан, которые справедливо опасаются за свою жизнь и свободу вероисповедания.

Если мировое сообщество не предпримет конкретных шагов по деэскалации ситуации на Ближнем Востоке и защите местного христианского населения, то история ближневосточного христианства может завершиться в XXI в. А епархии Антиохийского патриархата сохранятся в разных частях света, но только не в районе его зарождения.
В. Шевченко, к.и.н., н.с., ЦАИИ ИВ РАН
Межконфессиональные противоречия в Ливане

На небольшой территории Ливана существуют 18 конфессий. Мусульманская община представлена шиитами, суннитами, друзами и алавитами, христианская – маронитами, греко-католиками, православными, армянской церковью и др.

Пользуясь численным преимуществом и поддержкой Запада, в первую очередь Франции, марониты в период становления ливанского государства в 1930-40-е гг. заняли ведущие позиции в стране. К концу 1970-х гг. численность мусульманской общины возросла и составила более половины населения страны. Противоборство между христианами и мусульманами переросло в кровопролитную гражданскую войну, которая длилась пятнадцать лет (1975-1990-е гг.). После войны христианская община утратила свое былое влияние, а мусульманская община, и в первую очередь, шииты, при поддержке Ирана и Сирии значительно укрепили свои позиции. Ими были созданы хорошо вооруженные формирования «Хизбалла» и «Амаль». «Хизбалла» - единственная организация, которая после подписания Таифских соглашений в 1989 г. сохранила право иметь собственные вооруженные силы. Таким образом, шииты заняли ведущие позиции, что вызвало недовольство со стороны других конфессий, в т.ч. мусульман-суннитов.

На ситуацию в Ливане в значительной степени влияют внешние факторы – это, в первую очередь, противоборство между суннитами и шиитами в исламском мире (между Саудовской Аравией и странами Персидского залива, с одной стороны, и Ираном и Сирией, с другой). Гражданская война в Сирии, где усиливается противостояние между суннитами и шиитами, раскалывает мусульманскую общину Ливана. Ливанское общество разделилось на два лагеря - поддерживающих Башара Асада и его противников, которые в политической жизни представлены двумя блоками – просирийский «8 марта» и антисирийский – «14 марта». В блок «8 марта» входят шиитские партии «Хизбалла» и «Амаль», а также христианская партия «Свободное патриотическое движение» Мишеля Ауна, бывшего министра обороны Ливана. Блок «8 марта» фактически возглавляет лидер «Хизбаллы» шейх Хасан Насралла. Блок «14 марта» возглавляет лидер суннитского «Движения за будущее» («Аль-Мустакбаль») Саад аль-Харири (сын Рафика Харири). В этот блок, помимо его партии, входят маронитские партии Самира Джааджаа и Амина Жмайеля.

Блок «14 марта», выступая за немедленную отставку Б. Асада, практически солидаризировался с сирийской оппозицией. В то же время, напоминая о «преступлениях» сирийского режима в Ливане в период гражданской войны, блок пытается таким образом сплотить собственную социальную базу. Однако, несмотря на продолжающееся давление на режим Б. Асада, серьезного усиления коалиции «14 марта» не произошло.

О степени накала напряженности между противоборствующими сторонами свидетельствует серия взрывов, сопровождавшихся устранением политических оппонентов, которая потрясла Бейрут на рубеже 2013-2014 гг. В конце декабря 2013 г. был убит Мохаммед Шатах - видный деятель альянса «14 марта», экс-министр финансов в правительстве Саада Харири. В первых числах января 2014 г. последовало нечто похожее на ответную реакцию. В южном районе Бейрута прогремел взрыв вблизи информационного центра «Хизбаллы» – телеканала «Al-Manar».

Основные столкновения между суннитами и шиитами в настоящее время происходят на севере Ливана, ставшим перевалочной пунктом для сирийских боевиков. Большинство суннитских группировок в Триполи выступают на стороне сирийской оппозиции и оказывают содействие вооруженным мятежникам. 12 ноября 2013 г. суннитскими экстремистами было совершено покушение на жизнь лидера «Фронта исламского действия», шейха Саэддина Гийе. «Фронт исламского действия» объединяет в своих рядах суннитские группировки в Ливане, лояльных к режиму президента Сирии Башара Асада и пользуется поддержкой шиитского движения «Хизбалла». В ноябре 2013 г. членами суннитской радикальной группировки было совершено покушение на лидера просирийской Арабской демократической партии Рифаа Ида (алавита), обвиненного в причастности к взрывам мечетей в Триполи, которые привели к человеческим жертвам. В феврале 2014 г. был убит член руководства Арабской демократической партии Абдель Рахман Диаб, считавшийся одним из наиболее преданных сторонников Б. Асада.

Кроме разделения Ливана на два лагеря, сейчас имеется еще одна тревожная параллель с событиями сорокалетней давности, гражданской войны. В последнее время все чаще подвергается сомнению нейтралитет ливанской армии, которая, по крайней мере, внешне стоит над религиозными противоречиями. Сунниты обвиняют ливанских военных в том, что в Триполи они поддерживают алавитов. Обвинения в потворстве шиитам усилились после убийства в октябре 2013 г. суннитского шейха Абделя Вахеда.