Эллюль, Жак. Политическая иллюзия. Пер. В. В. Лазарев
жүктеу/скачать 1.49 Mb.
|
| 3 Perroux F. Le IV-e Plan. P. 112.
разговоры о планировании! Но мы все же должны говорить о нем, потому что все общества обращаются теперь именно к такому способу организации. Наконец, совершенно иллюзорно — несмотря на исследование Массе, посвященное Пятому плану, — представление о том, что круги граждан могут быть ознакомлены с предстоящими решениями. Лишь незначительное число различных специалистов сможет играть роль и оказывать влияние, да и то ограниченное, на принятие решений. Более того, почти все сказанное мною о среднем гражданине остается верным также и по отношению к депутату, представляющему своих избирателей, т.е. к человеку, компетентность которого едва ли превосходит компетентность "верхушки среднего класса". Но здесь мы сталкиваемся с новыми проблемами: как могут политические деятели быть действительно связаны с системой планирования? Нам правильно указывают, что это могло бы иметь место не только на уровне общих решений, но также и на всех ступенях выработки плана. Для предварительного изучения политический деятель отобрал бы документы, представляющие ценность, и статистические данные и проанализировал бы их с точки зрения их объективности. Что касается предвидения, то роль политических деятелей оказалась бы здесь подходящей, поскольку техницисты несведущи и не уверены в этих вопросах и поскольку См. также отличную статью Андре Филипа (Andre Philip) в газете "Монд" (1964, окт.), которая показывает, что если желают, чтобы дискуссия была сколько-нибудь плодотворной, необходимо, чтобы партии и профсоюзы использовали техницистов: величайшие трудности появятся в деле выдвижения "контрплана". проекты носят рудиментарный и конъюнктурный характер; в конечном счете политические деятели должны быть связаны с планированием1. На деле мне это представляется не очень убедительным; мне кажется, что данное заключение трудно счесть необходимым следствием из посылок. Эти последние могут быть правильными, но они не оправдывают вмешательства политических деятелей: чтобы принимать решения и критиковать предпосылки (а иначе и невозможно войти в суть экономического планирования, которое является очень трудным делом), потребовалось бы вмешательство скорее интеллектуалов и философов, чем политических деятелей. Это ведь вопрос не компетентности, а общего интеллектуального подхода. На третьей стадии, которая связана с планированием в собственном смысле слова, с расчетами, со способами согласования и координирования, лучше всего решать может "нация" (профсоюзы, потребители, партии и т.д.). Некоторые люди вносили предложения о том, чтобы народ вмешивался в парламентские дебаты; эти дебаты должны приобрести, насколько это возможно, широкий и глубокий характер. Но здесь мы сталкиваемся со всеми трудностями, на которые мы указывали в связи с постановкой вопроса о консультировании у общественного мнения. Поэтому Казес полагает, что должна быть достигнута действительная подготовленность политического аппарата, с тем чтобы его персонал оказался психологически приспособленным (он говорит об интеллектуальном перевоспитании) и подходящим для вовлечения в подобную рабо- 1 Gournay В. Technocratic et Polltique. // Economic et Humanisme; Meynaud J. La Technocratic ту1. Конкретно могут представиться только две возможности. Или действительно очень широкие дебаты, повсеместные консультации, и в этом случае они не могли бы ограничиться парламентскими спорами; действительно, почему надо спрашивать мнение только у профсоюзов и партий? Ведь это вопрос коренных решений, касающихся человеческой жизни, университетов, церквей, семейных ассоциаций, философских обществ, многочисленных групп художников и писателей, а если это так, то дело представляется мне гораздо более сложным. Но в таком случае консультации приведут к небывалой какофонии. А кто же будет решать? И исходя из каких соображений? Ясно, что большинство аргументов во всех отношениях будет весьма существенным, и политическим деятелям придется возвратиться к своим собственным политическим доводам, которые представляются не очень-то надежными и убедительными критериями, или же им придется основываться на том, что сами техницисты считают в конечном итоге предпочтительным из всего набора предлагаемых вариантов. Мне представляется, что самые разносторонние консультации в этом духе возвратились бы на отзыв и суд техницистов, весьма "просвещенных" сотнями различных мнений. Или — вторая возможность — можно поразмыслить о создании ассоциации депутатов, которые были бы заняты составлением плана. Но тогда случится то, что всегда происходит во всех технических комиссиях: сначала полити- 1 Cazes.Elaboration du Plan et Democratic // Economie et Humanisme, P. 44 ff. ческий деятель или интеллектуал не вмешивается в дискуссию и не решается выражать свое мнение, потому что техницист имеет (как кажется) неотразимые, неопровержимые доводы; со временем же политический деятель, который продолжительное время был на своем посту, становится специалистом и обретает подлинную компетентность. Но в то же время он приобретает и новую точку зрения и склад ума, сходный со строем мышления технициста. Но это все же не техницист, возводящий в общую концепцию идеи политического деятеля, а политик, который заимствует у технициста его глобальный взгляд и его мотивации. С этого момента решения в действительности перестают быть больше решениями политического деятеля. По этой причине, если мы присмотримся, тот, кто рекомендует передать право решения парламенту, имеет очень мало чего предложить конкретного; и он удаляется со сцены, пока произносятся общие формулы, чтобы иметь возможность наблюдать с институциональной точки зрения процесс превращения их в факты1. Всегда вызывает удивление разрыв между жизненностью и явной правомерностью формул демократизации и возможностью предлагаемых практических действий. Теперь мы обратимся к техническим трудностям, вытекающим из самой природы планирования. Мы приходим еще к одному аспекту парламентарного вмешательства: к голосованию по принятию плана после 1 Конкретные предложения Мендес-Франса, Гурне, Казеса Хальфа (Отчет экономического социального совета, октябрь 1963 г.) весьма поверхностны и не приводят к действительной способности парламента принимать решения. того, как он получил техническую разработку. Каждый согласится, что план, поскольку он выдвинут, есть целое, части которого тесно связаны. Каждый элемент плана занимает соответствующее место, выполняет определенную функцию, так что в плане ничего не может быть изменено. Если в нем что-то изменено, то все остальное также подлежит изменению. Следовательно, голосование должно проводиться не по частям плана, а по плану в целом. Таким образом, по необходимости приходится голосовать либо "за", либо "против" плана, но без каких-либо изменений в нем. Чтобы избежать этого, предлагают, чтобы планирующая комиссия разрабатывала ряд планов, между которыми парламент мог бы выбирать. Хальф предлагает представлять пять или шесть планов развития с приложением анализа каждой из задач, большого числа составляющих элементов и директивами для местного планирования. Эта система могла бы показаться наиболее серьезной и дала бы парламенту возможность действительного выбора. Но здесь встречается новое затруднение: когда нам предлагают пять проектов плана, мы видим лишь очень ограниченное число расхождений между ними. Если, например, сохранено лишь пять основных пунктов, представленных в законе от 4 августа 1962 г., и они были бы поставлены на голосование, и если по поводу каждого из этих пунктов было представлено всего по два различных проекта, то это в действительности превратилось бы в наброски плана. Как мог бы тогда парламент приняться за действительное обсуждение этих двадцати пяти набросков; и если бы этого не произошло, если бы они были сведены к пяти, кто произвел бы этот предварительный отбор? Вполне очевидно, что не кто иной, как плановая комиссия, которая опять-таки осталась бы хозяином положения как в деле принятия решений, так и в выборе направления. Все это показывает, в какой мере политики действительно участвуют в парламентском обсуждении и, более того, что можно сказать об их способности принимать решения; все это ненадежно и вряд ли осуществимо. То же самое мы должны сказать и о профсоюзах. Все указанные выше трудности встречаются также и здесь. Особенно перед профсоюзами стремительно вырастает насущная потребность в узких специалистах в связи со всякой настоящей дискуссией, которую предстоит вести с техницистами по проблемам планирования. И тогда мы обнаруживаем то же самое развитие, которое мы отметили, говоря о политическом деятеле. Что касается профсоюзов, то существует, кроме того, еще одно затруднение. В общем, позиция тред-юнионистов ясна: они желают принимать участие в составлении плана и даже играть преобладающую роль в этом деле. Но если — когда работа техницистов закончена и парламент проголосовал — результат не вполне удовлетворяет их, они хотят освободиться от обязанности выполнять этот план. Они не желают больше чувствовать себя связанными этим планом. Данная ситуация хорошо освещена в статье "Экономика и гуманизм", где показано, что профсоюзы непригодны к тому, чтобы "определять новые задачи" и "глубоко проникать в сущность сложных актуальных проблем", потому что они по существу исходят из ложных посылок, касающихся экономики1. Они полагают, что единственная проблема, которая все еще стоит, — проблема прибавочной стоимости, и что удовлетворение нужд зависит от повышения заработной платы, — оба этих экономических понятия ныне вышли из моды. Теперь планирование, даже если оно не "капиталистическое", с простой технической точки зрения не может основываться на тех устаревших представлениях, которых придерживаются профсоюзы. Кроме того, легко понять позицию политических деятелей, которые, полагают, что если профсоюзы желают принимать участие в разработке плана, то они обязаны также и выполнять этот план; политические деятели считают, что здесь подтасован "квазиконтракт", что нельзя каждый раз умывать руки и переходить снова в оппозицию2. Но если они поддерживают план, то это значит, что профсоюзы откажутся от своей политики агитации и от своих требований, откажутся в пользу реализации плана, и в этом случае они потеряют престиж и значение в рабочем классе. Если же они, наоборот, вынуждены будут любой ценой поддерживать свой оппозиционизм и настаивать на своих притязаниях, то вряд ли можно будет принять их сотрудничество в деле планирования — это было бы несерьезно. Можно видеть, таким образом, что проблема далека от ясности и очевидности, как это угодно утверждать некоторым. Наконец, остается вопрос, связанный с демократизацией при помощи профсоюзов. Чтобы какая-либо демократизация вообще могла иметь место благодаря участию профсоюзов, необходимо, чтобы профсоюзы сами 1 Economle et Humanisme. 1961. №136. P. 25 ff.; Perroux F. Le IV-e Plan. P. 125. 2 См. например: Mendes-France P. La Republique moderne. P. 181. были построены по демократическому принципу (об этом см. главу IV). Подведем итог: методы демократизации, участия политических деятелей в планировании, решения о выборах на политическом уровне оказываются при ближайшем рассмотрении в высшей степени иллюзорными и безрезультатными. Но следует рассмотреть последнюю группу вопросов: препятствия, которые причиняются всяким действительным влиянием технической реальности, с которой должен иметь дело политический деятель. Первая мысль, которая приходит в голову, это наличие промежуточных планов, или планов среднего уровня. Становится все яснее и яснее, что приходится сталкиваться с двумя видами планирования: краткосрочным и перспективным. Например, наряду с проблемами рационализации капиталовложений стоит проблема "человеческого материала", который должен иметь определенные навыки и соответствующим образом использоваться. Теперь навыки нельзя приобрести за год или за два. Теперь получает все большее и большее признание то обстоятельство, что необходимо кое-что предвидеть на десять или пятнадцать лет вперед, чтобы обучать персонал, который потребуется в том или ином секторе. Существует очевидная связь между подготовкой кадров и развитием производства1, последнее становится все больше зависимым от первого. Для такого рода проектирования никакое политическое решение невозможно: мы предстаем перед фактами Grimanelli, in Bulletin S.E.D.E.I.S., 1963. и вполне объективными тенденциями, в оценке которых нет места никаким оттенкам в мнениях. Перед лицом детальности и строгости исследований, которые были предприняты в этом направлении1, нельзя обнаружить, чтобы сюда вклинивались какие-либо дискуссии о ценности этого проектирования, исходящие от неспециалистов. Совершенно ясно, что перспективный план в свою очередь обусловливал все промежуточные планы, которые не могут быть в корне перестроены, например, в случае с подготовкой кадров. План капиталовложений должен быть увязан с ожидаемым периодом. Здесь я обнаруживаю новое подтверждение того, что выше я относил к нижним пределам выбора. Еще один из нижних пределов, который сокращает возможности выбора — равно как и число объектов выбора, — это наличие предшествующего плана. План не появляется на пустом месте; ему предшествовал какой-то другой план (если не происходит революция, что всегда возможно, и в этом случае политический деятель снова берет верх, но здесь мы покидаем почву планирования). Желаем мы того или нет, существует преемственность между двумя планами: второй обусловлен результатами, достигнутыми благодаря первому. Эта преемственность признается столь необходимой, что Мен-дес-Франс основывался на ней, с тем чтобы ввести свою процедуру в парламент2 (документация подлежала оформлению за год до принятия законодательного решения и за два года до завершения плана с тем, чтобы можно было 1 VermotG. LaPlanificationalongterme. // BulletinS.E.D.E.I.S.. 1963. 2 Mendes-France P. La Republique moderne. P. 128-129. проанализировать итоги и предусмотреть новые возможности выбора). Здесь также невозможны резкие переключения, т.е. на деле невозможно каждые четыре года предлагать принятие "великих решений", "основных направлений", "решающих выборов"; какие бы ни произошли изменения в мнениях, для формирования самих фактов нужно определенное время, великие решения чаще всего принимаются на будущее в самом ходе событий и в процессе планирования. Третье ограничение возможностей, которое я не стану подвергать подробному рассмотрению, состоит в комбинированности техницистского и административного шпарата при обсуждении плана и проведении его в жизнь. На этом уровне политическая власть встает перед лицом единственной действительно грозной силы, возникающей из взаимной поддержки между этими двумя элементами — часто разделенными, иногда противостоящими друг другу, но в данном случае объединенными. Воздействие административного аппарата на план, далекое от того, чтобы быть фактором демократизации, придает администрации такую силу, благодаря которой она может с легкостью избегнуть влияний политического деятеля1 . Комбинация двух указанных элементов порождает исключительную эффективность, против которой мало что может устоять. Четвертая трудность проистекает из того часто отмечаемого факта, что в планировании нелегко провести четкую разграничительную линию между средствами и целями, между великими политическими решениями и 1 Lebreton. Plan democrate et Reformes administratives.// Economic et Humanisme. 1961. P.98. их техническими орудиями (т.е. самими планами). Только техницист может, исходя из имеющихся в распоряжении средств, сказать, что возможно реализовать, если иметь перед собой ту или иную цель; и, соответственно, простое техническое формулирование такого-то и такого-то намерения имеет тенденцию к преобразованию его путем элиминирования легковесных, случайных, эмоциональных, "человеческих" элементов, содержащихся в какой-нибудь речи. Простой гражданин, который высказывает свое мнение, не узнает его после того, как пожелание претворилось в действительность, подвергнувшись строгим методам экономических расчетов. Иными словами, формулируя выбор на уровне речи, мнения или чувства, человек не знает заранее о том, каким будет конечный результат в терминах разработанных планов, возможностей потребления, вкладов, общего баланса экономики. В ходе таких расчетов техницист вынужден делать исправления, еще раз пересматривать свою работу, чтобы избежать неувязок и плачевных результатов. Это приводит нас к последней трудности. Хорошо известно, что часто появляется необходимость произвести изменения и поправки в плане в самом процессе его выполнения — не обязательно из-за наличия в нем ошибок, а просто в силу складывающихся обстоятельств. В таких случаях говорят иногда об "активном" планировании Halff Report. Например, как может быть приспособлен наш план к условиям плохого урожая 1963 г., притоку беженцев из Алжира, оплачиваемой четвертой неделе отпуска и т.д.? Здесь предстоят изменения в плане, которые могут быть произведены только техницистами. Совершенно ясно, что в процессе выполнения плана невозможно вновь прибегать к консультациям и политическим дискуссиям, эти проблемы обычно чисто технические и предполагают огромное количество изменений в плане; открытие политической дискуссии лишь затемнило бы ситуацию и не привело бы ни к какому решению. Но здесь мы снова видим, до какой степени ограничены вмешательство политической власти и возможности выбора; мы снова обнаруживаем еще один "нижний предел", который несет с собою дополнительную опасность: люди не знают, когда именно должен быть сделан выбор. Только техницист, оказавшись перед необходимостью вмешательства, подходит для решения этой задачи. Но разве этот факт сам по себе не делает всякую полемику ничтожной? Все еще идет дискуссия о том, была ли или нет стабилизация плана 1963 г. полной переменой курса Четвертого плана. Разве здесь не имеется постоянная опасность такой же трансформации? Чего ради должен парламент отвергать такие изменения, если он по существу некомпетентен ни в деталях новых экономических явлений, ни в изменениях, предполагаемых пересмотром плана? По мере того как ситуация разыгрывается в деталях, становится ясно, что анализ не конкретен. И, несомненно, эта проблема встает постоянно; перед лицом точных и конкретных исследований, производимых плановиками, когда бы ни ставилась проблема "политического планирования" отношений или "демократического планирования", мы впадаем в словопрения и абстрактные решения или, гипнотизируя себя словами, удовлетворяемся понятием демократизации — понятием совершенно надуманным. Нет явного представления даже о простом решении в следующем роде: надо ли в политическом действии начинать с общей дискуссии по всеобъемлющим решениям плана или же с дискуссий по отдельным вопросам в различных группах и секторах общества, чтобы обрести представление о требованиях и нуждах? Нетрудно видеть, что эти два различных подхода приведут к совершенно различным результатам. Вот почему в этом пункте мне трудно согласиться с Мейно, когда он говорит: "План — это инструмент управления, который становится фактором технической власти, когда его разработка и выполнение находятся вне надзора и вмешательства политического руководства"1 . Я полагаю, что это присуще самой природе планирования. Мейно также склонен добавить: "Несомненно, что сама природа планирования и предполагаемая ею стройность и связанность делают подобные мероприятия более трудными. Нельзя ожидать, что имеются пути удовлетворительных решений с первого раза; примирение между тем, что "политически желательно" и "технически осуществимо", оказывается трудновыполнимым; но было бы серьезной ошибкой отдавать раз и навсегда дело планирования техницистам..." Верно, и мне очень бы хотелось, чтобы решение было найдено, и я, впрочем, без удовольствия, взираю на это возрастание власти техницистов, хотя мне кажется еще более опасным стремление удовлетвориться просто словами и отговорками. Но Мейно не идет на это. 1 Meynaud J. La Technocratic P.206. Более того, Мейно все еще настаивает, что все усилия в этом направлении приводили к консолидации власти техницистов и что планирующие системы ведут к атомизации политической власти. Закончив этот анализ, я прихожу к заключению, что формула о демократизации планирования (или соединение политики и техники в планирующей системе) служит характерным примером политической иллюзии, пустых словесных выкрутасов. Утешительно то, что человек приходит к их осознанию, когда оказывается перед реальным возрастанием этого фактора планирования и задумывается над последствиями, ставящими демократию под вопрос. жүктеу/скачать 1.49 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|