ЭТАПЫ СТАНОВЛЕНИЯ И КЛЮЧЕВЫЕ ВОПРОСЫ В ПРАКТИКЕ ДЗЭН

ЭТАПЫ СТАНОВЛЕНИЯ И КЛЮЧЕВЫЕ ВОПРОСЫ В ПРАКТИКЕ ДЗЭН

ДЕСЯТЬ ИЗОБРАЖЕНИЙ БЫКА

В этих десяти изображениях [поиска] быка, сопровождаемых стихотворением и прозаическим описанием, прослеживается десять этапов становления в практике дзэн и иной духовной практике.

Однако читатель должен иметь в виду, что в силу различных обстоятельств опыт некоторых практикующих может оказаться иным.

Десять изображений, стихотворений и описаний, переведенных с оригинального, китайского, текста на английский язык, вместе с моим комментарием приведены ниже. Поэтический дух стихотворений часто теряется при переводе, так что, если вам не удастся обнаружить поэзии в самих стихотворениях, это связано с тем, что при переводе я старался передать исконное значение слова, иногда прибегая к буквализмам, и тем самым терялось благозвучие оригинала, обладающего высокой художественной ценностью.

В поисках быка

На этом этапе подвижник полон досады, беспокойства Он вдруг замечает, что у него теперь стало больше проблем, чем было до начала его духовного подвижничества.

На первом рисунке представлен пастух с кнутом и веревкой в руке, отправившийся на поиски своего быка Быка не видно, и пастух не знает, где его искать. Бык символизирует собой собственную природу человека, которая является природой Будды. Человек потерял своего быка, т. е. свою природу Будды. Хоть он и не знает, где найти ее, по крайней мере он приступил к поискам. Он заблудился среди своей жизни в феноменальном мире, о чем говорят дикие травы, он духовно и физически устал, а путь к его собственной природе долог и неизведан. И все же, несмотря на суету мирской жизни, символизируемую шелестом трав, зов духовного подвижничества пробудился в нем, так как он расслышал пение цикад. На китайской языке "цикада" и"дзэн" звучат одинаково, т. е. здесь наблюдается игра слов.

Видны следы

Неустанно трудясь у стремнины и в лесах, подвижник постепенно успокаивает свое омраченное сердце [сознание]. Он убежден, что, успокоив свое заблудшее сердце, он даст проявиться собственной природе быка.

Стремнины и леса означают духовное подвижничество, поскольку дзэнские и иные буддийские монастыри, как и места подвижничества других религий, часто строились вблизи стремнин и лесов. Кто бы ни занимался подвижничеством, независимо от вероисповедания и методов подвижничества, неизбежно придет к пониманию надмирского, какой бы невежественной ни была его предыдущая мирская жизнь. В отличие от большинства других форм духовной практики — таких, как буддизм Тхеравады, даосизм, йога и христианский мистицизм, — где предусматривается уход из общества, чтобы полностью отдаться духовным поискам, практикой дзэн можно заниматься везде: и далеко в горах, и в шумном городе, поскольку дзэн (Высшая Реальность) находится повсюду, даже небо, выступающее здесь как покрывало, не способно скрыть облик дзэн.

Виден сам бык

По мере убывания омраченных [неведением] мыслей, когда сердце становится все покойней и чище, подвижник все меньше сомневается, что перед ним мелькнул образ быка, который и есть его собственная природа. И все же он не видел ясно его облик, и, возможно, следы быка опять затеряются.

По мере продвижения в своих духовных исканиях подвижник начинает ощущать и внутреннюю, и идущую извне радость. Иными словами, он приходит к внутреннему согласию с самим собой и обнаруживает красоту внешнего мира. Он переживает определенный опыт сатори или пробуждения дзэн, убеждающий его в том, что он на правильном пути [духовного] развития. Но само"просветление" — неполное, ведь он только приступил к духовным занятиям и должен проявлять в этом большое рвение, иначе конечная цель ускользнет от него. Очень важно на этом этапе не сбиться с пути и не злоупотребить [нажитым]; посредством своих занятий он обрел некоторые психические (сверхъестественные) силы, и если в момент человеческой слабости он неосторожно злоупотребит ими, то наверняка погубит самого себя.

Поимка быка

Со всем рвением приступивший к своей практике подвижник в конце концов обретает кай-у, иначе — пробуждение, теперь он видит собственную природу. Но тяжелый груз заблуждений все еще висит на нем, и его нелегко сбросить. Кажется, что он поднимается со дна долины заблуждений к горной вершине [прозрений]. Но он все еще окружен смрадом и туманом заблуждений.

Продолжая самозабвенно свои занятия, подвижник углубляет свое пробуждение. Он видел свой изначальный облик, т. е. у него были вполне ясные картины конечной реальности, но, поскольку он блуждал всю свою нынешнюю и прошлые жизни, его жизнь все еще большей частью находится во власти заблуждений, ибо он по-прежнему считает феномены, с которыми ежедневно приходится сталкиваться, "реальными". Поэтому он должен энергично продолжать свою практику, иначе опять впадет в заблуждение.

Пастьба быка

Если мы не воспользуемся собственным укрощенным и заботливым сердцем, чтобы усвоить обретенный нами опыт пробуждения, то может так случиться, что мы вновь окажемся во власти заблуждений прошлого. Если мы будем хорошо заботиться о нашем пробужденном сердце, то [монашеские] правила виная с прививаемой ими дисциплиной и медитация с ее благотворным воздействием [на наше сердце (сознание)] станут ежедневными орудиями в нашем духовном подвижничестве.

Даже достигнув пробуждения, мы должны продолжать дисциплинировать себя строгим соблюдением правил монашеского поведения (если мы монахи) или соответствующих моральных правил, выработанных нашей культурой и обществом (если мы миряне). Ошибочно рассматривать правила как некие ограничения. Буддийские монашеские правила, довольно разнообразные и многочисленные, служат тому, чтобы помочь монахам достичь просветления. Половая жизнь запрещена для них не потому, что считается "грязной", а по той причине, что является, по всей видимости, самым большим препятствием на пути монаха к обретению конечной реальности. На самом деле Будда учил, что здоровая семейная жизнь, включая и супружескую интимную жизнь, составляет одну из радостей жизни. Если мы будем продолжать усердно заниматься ради кай-у или сатори, мы увидим, что правила [поведения] и медитация являются подручными средствами в нашей работе по достижению просветления.

Домой верхом на быке

Когда подвижник достигает этого этапа, он медленно и постепенно начинает двигаться по дороге к своему старому дому не-возникающей и не-исчезающей собственной природы. В пути он может постичь как бытие своего собственного тела и сердца, так и бытие окружающей природы. Ни один из этих феноменов, которые он воспринимает своими пятью органами чувств, нельзя удовлетворительно объяснить посредством языка. Язык не нужен, чтобы описать глубокий смысл буддовости. Таким образом, сам язык может воздействовать [на сердце] через чувства либо минуя их; а музыка небесного барабана может выражаться в звуках или помимо их.

Укротив быка, пастух неспешно едет верхом на нем. Он теперь знает, где его духовный дом, его собственная природа, а это и есть сама космическая реальность. Он играет на свирели или поет песни, не отягощенный мирскими заботами. Он лично испытал, что же такое конечная реальность, и понимает, что ее невозможно выразить средствами языка. Таким образом, из данного изображения можно сделать два вывода, которые важны для многих людей. Первый — нирвану или просветление можно обрести именно сейчас, и второй — после переживания нирваны просветленная личность не обязательно должна исчезнуть.

Бык исчез, человек остался

Собственная природа изначально чиста и покойна. Стоит исчезнуть омраченным (неведением) мыслям, как сразу появится абсолютно чистая и покойная собственная природа. Там ничего не видно. Поэтому, когда является собственная природа, ее нельзя никак назвать, поскольку она пребывает везде, внутри и снаружи всего [сущего]. Это можно сравнить с тем, как рыба, живущая в воде, не подозревает о ее существовании, и как люди, дышащие воздухом, не замечают его. Поэтому, когда бык опустошен до последней омраченной мысли, пастух остается один, лишенный какой-либо мысли.

Подвижник добрался до своего настоящего дома и узрел свой изначальный облик. Бык, символизирующий собственную природу, теперь нигде не виден, поскольку подвижник и его собственная природа стали едины. В космическом измерении он то же самое, что и целая вселенная, если не считать того, что, будучи омраченным (неведением), он, подобно другим непросветленным людям, не осознавал эту космическую истину. Теперь же, пробудившись, он освободился от ошибочного представления о себе как индивиде. На языке буддистов это означает, что он освободился от иллюзии дхармы, но по-прежнему привязан к иллюзии собственного "я".

Пропали и бык и человек

На этом этапе прекращается любая форма словесного выражения и угасают все мысли и всякого рода деятельность. Здесь нет нужды в мыслительных актах, поскольку отпадает необходимость в рассудочной деятельности [понятийном мышлении]. Также становится невозможным привлекать саму рассудочную деятельность для объяснения или определения [подобного состояния], которое можно назвать миром неизъяснимого.

На данном изображении представлен один лишь пустой круг. Исчез бык, исчез пастух — все исчезло. Бык символизирует собственную природу, или космическую реальность, а пастух — [духовного] искателя конечного выражения космической реальности. Когда он познает конечную реальность, то видит, что она пуста; здесь нет ни искателя, ни искомого, ни познающего, ни познаваемого, ни скверны, ни святости. Конечная реальность покойна и неразличима. Современным психологам, пытающимся измерить частоту волн мозга или исследовать различные психологические (ментальные) состояния в медитации дзэн, не мешало бы хорошо присмотреться к выводу, который был сделан несколько столетий назад, и к описанию, сопровождающему данное изображение: усилие и его результат оказываются тщетны, поскольку в этом состоянии не-ума (не-сознания) любой мыслительный акт и любая форма рассудочной деятельности бесполезны. Это и есть состояние, которое обрели будды и патриархи, достигнув совершенства; состояние нирваны или просветления, где все формы дуализма (двойственности) исчезли, а просветленное существо и космос стали единым целым.

Возвращение к истокам

На изображении представлены [одни] феномены, но самого наблюдателя нет. Хотя горы по-прежнему горы, а вода по-прежнему вода, все же они не те, какими представлялись человеку до его [духовного] подвижничества. Горы и вода, возможно, те же самые, но самого "я", которого трогал вид этих гор и воды, уже не существует. Звук и изображение уже не могут вызвать появление дуалистического и привязанного сердца [сознания]; поэтому подвижник как бы слеп и глух. Когда он смотрит, он способен видеть, когда он слушает, он способен слышать, но сердце безучастно. Когда он ест, он ощущает вкус, но сердце безучастно. Красные цветы и журчащая вода впереди и сзади храма — просто проявление спонтанного [т. е. неожиданно возникающего] бытия спонтанных феноменов. Не отрицается [существование] этих феноменов вне самого сердца, однако они и не пребывают внутри него. Сталкиваясь с множеством феноменов, сердце по-прежнему остается ничем не связанным. Это и называется раскрепощением, спонтанностью.

Во многих религиях или духовных дисциплинах, включая буддизм Тхеравады, достижение просветления — известного как возвращение к Богу, единение с Брахманом и единство с космосом — является высшей точкой духовной практики. Однако в дзэн-буддизме и других школах буддизма Махаяны духовный путь на этом не заканчивается. Многие махаянисты, к примеру, дают обет, достигнув просветления, вернуться обратно в феноменальный мир, к нам, людям, чтобы помогать другим.

Бодхисатва Великого Сострадания был много эонов назад буддой, но вернулся как Авалокитешвара в Индию и как Гуань-инь — в Китай, а также во многих иных преображенных телах — в другие места для спасения всех [нуждающихся в его помощи] существ.

Многим обычным людям подобное длительное подвижничество с целью обрести просветление с последующим возвращением в феноменальный мир представляется пустой тратой времени. Конечно, такой подход обусловлен поверхностной, мирской точкой зрения. Возвращение в феноменальный мир после обретения трансцендентального [мира] есть проявление махаянского идеала сострадания. Если мы, с точки зрения непросветленного человека, поинтересуемся, почему махаянист хочет быть сострадательным, это будет равносильно тому, если бы мы спросили у него, почему он хочет просветления, почему христианин хочет вернуться к Богу или почему йогин желает достичь единения с Брахманом. Махаянист пестует [в себе] сострадание, поскольку это его идеал; он желает сострадать искренне, а не из-за страха или принуждения. Другой возможный ответ состоит в том, что, проявляя сострадание, мы вершим доброе дело, а это является второй ступенью [бодхисатвы], согласно учению Будды. Адепта дзэн не интересуют философские рассуждения по поводу идеала сострадания, вместо этого он действует во имя него и проявляет сострадание в повседневной жизни.

Однажды пережив просветление или даже пробуждение, человек воспринимает феноменальный мир уже не так, как прежде. Горы оставались для него горами до начала его духовной практики. И в процессе самого подвижничества горы уже не воспринимались как горы; они могли, к примеру, представляться как огромная масса дхарм или субатомных частиц и сил. После просветления горы опять становились горами, но уже иными. Например, раньше горы волновали его сознание, вызывая появление множества мыслей, но теперь горы не вызывают никаких омраченных [неведением] мыслей: он осознает, что горы и все другие феномены иллюзорны. Именно это и имел в виду Шестой патриарх, когда советовал своим ученикам, находясь среди признаков [форм], отрешиться от [внешних] признаков [вещей].

Вступление на [человеческое] торжище с протянутой [всем] рукой помощи

Этот образ выражает невинность и естественность, простоту и спонтанность, проявление чудодейственных сил, которые не зависят от формы и облика, от мирских привычек. Этот образ представляет существо, свободное от мирского, но не презирающее мирское, вступившее в мир, но оставшееся непривязанным ни к одному из его признаков. Оно полно великого раскрепощения, великого сострадания и великих чудодейственных сил. Дзэн-буддизм не занимается чудодейственными силами, о которых так много говорят. Но вы можете полностью избавиться от пут неведения, освободившись тем самым от привязанности к людям и к себе, добру и злу, богохульству и святости, скверны и чистоты и всех иных двойственных признаков [вещей], чтобы достигнуть существа спонтанности. Ваше тело также стало спонтанным, и все внешние феномены обязаны именно вашей спонтанности. Поэтому камни могут кивать "головами", а засохший куст действительно может зацвести. Но это не волшебная сила богов и святых, не секреты чудодейственных сил, а лишь естественное проявление феноменов.

Просветленное существо возвращается в феноменальный мир в нынешней своей жизни или в одной из будущих, в эту человеческую сферу бытия или в иные феноменальные миры, чтобы помочь нуждающимся независимо от их расы, культуры или религии. Такова махаянистская концепция идеала бодхисатвы — обрести буддовость наверху и спасти остальных внизу. Его открытая грудь символизирует то, что ему нечего скрывать, а босые ноги — то, что он готов спуститься на самые низшие уровни [бытия] для помощи [нуждающимся]. Он живет в мире скверны, что символизирует грязь на его теле, но сам он свободен от скверны, на что указывает его широкая улыбка, но вовсе не насмешка над тщетой мирской жизни. Он обладает невидимыми чудодейственными силами, которые всегда обращены на благо других. В его силах нет никакой тайны, все они есть следствие его собственной трансцендентальности. Когда вы осознаете, что феномены являются порождением сознания, и когда само ваше сознание фиксированно и сосредоточенно, вы способны своим сознанием творить феномены.