Глава 8 Открытые сети, ограниченные умы

Глава 8

Открытые сети, ограниченные умы

За комплиментами, которыми американские дипломаты осыпали “Твиттер” за его “неоценимую роль” в иранских массовых протестах 2009 года, осталось незамеченным одно в высшей степени занятное обстоятельство. Позволяя иранцам публиковать фотографии и видеозаписи происходящего на улицах Тегерана, руководство “Твиттера” нарушило американское законодательство. Мало кто из сторонников “Твиттера” в СМИ заметил, что жесткие санкции, введенные правительством США в отношении Ирана, распространяются на американские ИТ-компании, включая те, которые предоставляют простым иранцам услуги в интернете.

В самом деле, американские санкции (за их соблюдением следят преимущественно Министерство финансов и Министерство торговли, далекие от киберутопистов из Госдепа) повредили развитию иранского сегмента интернета ничуть не меньше, чем репрессии в самом Иране. До марта 2010 года, то есть почти в течение года после волнений в Иране, граждане этой страны не могли легально ни скачать Google Chrome , ни позвонить по “Скайпу”, ни поговорить в MSN Messenger . Все эти сервисы, как и многие другие, подпадали под действие изощренной системы запретов, наложенных правительством США. Некоторые из этих запретов можно было обойти, но большинство американских компаний предпочитали избегать хлопот: издержки могли быть очень высокими, а вероятный доход от продажи иранцам интернет-рекламы не казался достаточно большим.

Большинство иранских оппозиционных групп, искавших хостинговую компанию для своих сайтов, сталкивались с нежеланием американцев сотрудничать. А у групп, которым повезло с европейскими или азиатскими провайдерами, возникли проблемы с оплатой доступа в интернет: системы электронных платежей вроде PayPal базируются в США и не вправе иметь дело с иранцами. Дальше – больше: тем, кто намерен пробиться сквозь многочисленные иранские файерволы и обойти блокировку сайтов наподобие “Твиттера”, не так легко это сделать: экспорт ПО, позволяющего обойти цензурные запреты, также подпадает под ограничения. Более того, большинство технологий шифрования данных подпадают под действие сложной системы экспортных спецправил, разрешений и изъятий из правил. Забавно, что различные некоммерческие организации, получающие спонсорскую помощь от американского правительства, продолжают обучать иранских оппозиционеров пользоваться многими из этих средств в обход санкций. В некотором смысле американские налогоплательщики помогают обучать иранцев пользоваться инструментами, которыми американское правительство пользоваться не позволяет.

Американские дипломаты со временем осознали, что режим санкций “оказывает непредвиденный замораживающий эффект на возможность таких компаний, как ‘Майкрософт’ и ‘Гугл’, предоставлять простым иранцам жизненно необходимые средства коммуникации” (цитирую письмо представителя Госдепа Сенату, появившееся полгода спустя после иранских манифестаций). В марте 2010 года Минфин США согласился внести некоторые коррективы в законы: теперь разрешен экспорт в Иран “общедоступных сетевых услуг широкого потребления… предназначенных для индивидуальной связи по интернету” (соответствующим образом изменились также правила в отношении Кубы и Судана). Эти изменения, однако, не коснулись экспорта большей части ПО, позволяющего обойти цензурные запреты, и иранцы, желающие пробиться сквозь файерволы, наталкиваются на стены, которые возвели сами же американские законодатели.

Как найти доллар в стоге сена

Это не значит, что легально передать Ирану такое программное обеспечение невозможно: для этого нужно получить у правительства США специальную экспортную лицензию. Неудивительно, что некоторые из инструментов, предназначенных для Ирана, предлагают люди и организации, просто сумевшие получить от американского правительства лицензию. В распоряжении этих людей, однако, лучшие юристы, пиарщики, лоббисты, но не технические специалисты, у которых больше шансов создать приемлемый для Ирана продукт.

В марте 2010 года после мощной пиар-кампании экспортную лицензию получил проект “Хэйстэк” (Haystack¹⁷ ). Эта программа появилась в 2009 году после волнений в Иране. Ее создали двое американских технарей двадцати с чем-то лет от роду, не имеющих никакого отношения к Ирану. Они были потрясены картинками, приходившими из Тегерана, и захотели помочь иранцам, предоставив им возможность доступа к запрещенным цензорами сайтам. Тогда они придумали “Хэйстэк” – программу, которая якобы позволяет не только пробиться сквозь файерволы, но и запутать следы, замаскировав посещение крамольного сайта под визит на какую-нибудь безобидную страницу с метеосводками. Остин Хип, лицо проекта, быстро стал любимцем СМИ. Он хвалился, что его ПО не только самое эффективное, но и безопасное для пользователей.

Проверить заявления авторов “Хэйстэк” было невозможно, поскольку саму программу никто не видел. Посетитель сайта “Хэйстэк” обнаруживал сразу несколько иконок “Сделайте пожертвование” – и ни одной гиперссылки на ПО. Основатели “Хэйстэк” объясняли это обстоятельство тем, что не желают, чтобы власти Ирана взломали программу прежде, чем диссиденты смогут ею воспользоваться.

Журналистов это объяснение устроило. О проекте “Хэйстэк” наперебой рассказывали “Интернэшнл геральд трибюн”, “Нэшнл паблик рэйдио”, “Крисчен сайенс монитор” и новости Би-би-си. В марте 2010 года английская газета “Гардиан” объявила Остина Хипа “изобретателем года”, а в августе журнал “Ньюсуик” напечатал хвалебный очерк о “Хэйстэк”, причем львиная доля внимания досталась не волшебной программе, а ее создателю. “Завтра у меня встречи с [сенаторами Джоном] Маккейном, [Робертом] Кейси и, может быть, [Карлом] Левиным, но я не знаю, хватит ли у меня времени”, – говорил в интервью Остин Хип.

Зато у многих ИТ-экспертов росли сомнения: если “Хэйстэк” настолько хорош, как о нем говорят авторы, почему они до сих пор не позволили никому испытать программу на прочность? Это было тем более важно, если учесть, что “Хэйстэк” предназначался для иранских борцов с режимом.

Скоро нелепые отговорки автора “Хэйстэк” вывели из себя иранцев, которые брались испытать программу “в поле”, и они передали копию “Хэйстэка” независимым испытателям. И что же? Уже после нескольких часов тестирования выяснилось, что пользоваться “Хэйстэк” предельно опасно: программа оставляла хорошо заметные цифровые следы, по которым власти легко смогли бы найти пользователя. Тестированием “Хэйстэк” в Иране были заняты всего несколько десятков человек, а не пять тысяч, о которых говорил Хип в марте 2010 года. К середине сентября испытания в Иране были прекращены, а сотрудники “Хэйстэк”, в том числе известные люди, входившие в его консультативный орган, ушли в отставку.

Об арестах иранцев, пользовавшихся программой “Хэйстэк”, неизвестно. Однако нетрудно представить, что случилось бы, если бы это ПО ушло в массы. Кто бы догадался, что “Хэйстэк” нарушает многие нормы, которым должно соответствовать идеальное средство для борьбы с цензурой, если правительство США охотно выдало лицензию на его экспорт и даже госсекретарь Клинтон упомянула его в интервью?

Многие иранские пользователи разбираются в хайтеке не лучше, чем американские журналисты, расхваливавшие “Хэйстэк”. Неспециалистам нелегко уловить различия между технологиями обхода цензуры. Многие могут поверить в то, что “Хэйстэк” безопаснее, чем он есть, просто потому, что правительство США сочло его достойным экспорта. Нет ничего удивительного в том, что одобрение “Хэйстэк” чиновниками привлекло внимание к проекту, а это вызвало у СМИ еще больший восторг.

Ясно, что такой подход к оценке подобных проектов – неправильный и даже опасный. Но в то время как многие призывают совсем отказаться от санкций, есть и менее радикальные способы сделать так, чтобы экспертиза зависела от достоинств технологии, а не от умения ее авторов устраивать шумиху в СМИ.