Философия: Энциклопедический словарь

Романтическая натурфилософия, обновив возрожденческую идею человека как микрокосма и привнеся в нее идею подобия бессознательного творчества природы и сознательного творчества художника, сыграла определенную роль в становлении естествознания 19 в. (как непосредственно, так и через ученых — адептов раннего Ф.В.Й. Шеллинга — таких, как Карус, Окен, Стеффенс). Гуманитарные науки также получают от Р. (от герменевтики Шлейермахера, философии языка Новалиса и Ф. Шлегеля) импульс, значимый для истории, культурологии, языкознания.

В религиозной мысли Р. можно выделить два направления. Одно было инициировано Шлейермахером («Речи о религии», 1799) с его пониманием религии как внутреннего, пантеистически окрашенного переживания «зависимости от бесконечного». Оно существенно повлияло на становление протестантского либерального богословия. Др. представлено общей тенденцией позднего Р. к ортодоксальному католицизму и реставрации средневековых культурных устоев и ценностей. (См. программную работу Новалиса «Христианство, или Европа», 1799).

Историческими этапами в развитии Р. были зарождение в 1798—1801 йенского кружка (А. Шлегель, Ф. Шлегель, Новалис, Тик, позже — Шлейермахер и Шеллинг), в лоне которого были сформулированы основные философско-эстетические принципы Р.; появление после 1805 гейдельбергской и швабской школ литературного Р.; публикация кн. Ж. де Сталь «О Германии» (1810), с которой начинается европейская слава Р.; широкое распространение Р. в рамках зап. культуры в 1820—1830-е гг., кризисное расслоение романтического движения в 1840-х, 1850-х гг. на фракции и их слияние как с консервативными, так и с радикальными течениями «антибюргерской» европейской мысли.

Филос. влияние Р. заметно прежде всего в таком течении, как философия жизни. Своеобразным ответвлением Р. можно считать творчество А. Шопенгауэра, И. Гёльдерлина, С. Къеркегора, Т. Карлейля, Р. Вагнера-теоретика, Ницше. Историософия Ф.К. Баадера, построения «любомудров» и славянофилов в России, философско-политический консерватизм Ж. де Местра и Л. Бональда во Франции также питались настроениями и интуициями Р. Неоромантическим по характеру было философствование символистов кон. 19 — нач. 20 в. Близка Р. трактовка тем свободы и творчества в экзистенциализме.

Гайм Р. Романтическая школа. М., 1891; Жирмунский В.М. Немецкий романтизм и современная мистика М., 1914; Он же. Религиозное отречение в истории романтизма. М., 1919; Берковский Н.Я. Романтизм в Германии. Л., 1973; Габитова P.M. Философия немецкого романтизма (Фр. Шлегель, Новалис). М., 1978; Избранная проза немецких романтиков: В 2 т. Т. 1. М., 1979; Литературные манифесты западноевропейских романтиков. М., 1980; Попов Ю.Н. Философско-исторические воззрения Фридриха Шлегеля // Шлегель Ф. Эстетика, философия, критика. М., 1983. Т. 1—2; Шлегель Ф. Этетика, философия, критика. М., 1983. Т. 1—2; Эстетика немецких романтиков. М., 1987; Габитова P.M. Философия немецкого романтизма (Гёльдерлин, Шлейермахер). М., 1989; Новалис. Гимны к ночи. М., 1996.

А.Л. Доброхотов
РОМАНТИЗМ СОЦИАЛЬНЫЙ — комплекс социальных представлений, ориентирующихся на достижение некоего (абстрактного) социального идеала, подчинение социальной жизни возвышенным целям, как правило, далеким от реальных утилитарных потребностей функционирования социальной системы, развития государства и общества.

Р.с. обычно проникнуты революционные идеи, нацеленные на коренное преобразование всех сфер общественной жизни. Именно в своей революционной ипостаси Р.с. стал фактом европейской политики 19 в. Революционный романтизм, являющийся элементом всякой революционистской идеологии, связан с мотивами героизации, мессианства, тираноборства, жертвенности. Однако он присутствует в социальной практике лишь до тех пор, пока сохраняется установка на реализацию некоего идеального проекта; с течением времени наступает спад романтических настроений, связанный с разочарованием первоначально охваченных ими людей в идеальных целях или методах их достижения. Романтики уступают место прагматикам, руководствующимся в своих действиях прежде всего соображениями целесообразности, или догматикам, воспринимающим социальный идеал как объект культа, а не волевых устремлений. Р. с. чаше присутствует в сознании отдельных социальных групп, прежде всего молодежных, склонных к обостренному, непосредственному максималистскому восприятию романтизированных политических идей, получающих эмоциональное удовлетворение от самой атмосферы революционной романтики, от действия, сопряженного с тайной, опасностью, служения великой цели, и т.д. Часто Р.с. вообще не выходит за рамки абстрактного теоретизирования и разрушается от столкновения с практикой. Р.с. предполагает также наличие определенных принципов, моделей поведения, особый романтизированный способ восприятия действительности. Он обнаруживает себя во множестве проявлений, в т.ч. в лексике и символике.

Революционный романтизм обычно подразумевает нетривиальные методы достижения идеальных целей. Отсюда отрицание политической рутины, сомнение в эффективности избирательных процедур и парламентских методов борьбы, отказ от эволюционных путей общественного развития, признание допустимости и оправдание революционного насилия в целях устранения несправедливости общественного строя.

Р.с. не обязательно носит революционный характер, он может исходить из гуманистических, демократических и иных идеалов, не требующих насилия для своего воплощения. Однако и в этом случае реальное развитие событий, как правило, не отвечает завышенным идеализированным ожиданиям политиков и общественных деятелей, сделавших утверждение данных идеалов делом своей жизни. Р.с. нацелен на использование в социальной практике лучших свойств человеческой природы, благородных побуждений индивидов и общества. Вместе с тем романтические идеи не только питали истоки левых или либерально-демократических движений, они также лежали в основе многих праворадикальных концепций с присущими им вождизмом, элитизмом, волюнтаризмом и шовинизмом.

Р. прошел школу аналитической философии и, обратившись к ее метафилософскому прочтению, сделал вывод, что суть позитивистско-лингвистических новаций состоит не столько в «лингвистическом повороте», сколько в переосмыслении проблем философии как порожденных лингвистическим словоупотреблением. В кн. «Философия и зеркало природы» (Новосибирск, 1997) и «Последствия прагматизма» (Consequences of Pragmatism. Minneapolis, 1982) итогом его размышлений явился вывод, что проблемы философии не имеют объективного предметного значения: дихотомии духовное — телесное, субъект — объект, истина — мнение и др., считающиеся естественными, в действительности порождены лингвистической практикой. Проблема сознания, напр., была «изобретена» Р. Декартом, положившим начало представлению о языковой игре «духовной и телесной субстанциями», а И. Кант вовлек людей в поиск универсальных оснований морали, в то время как моральные нормы есть просто лингвистически оформленные правила общежития, возникающие в результате приспособления к природной и социальной среде. Историки мысли, изображавшие ход философии в виде цепочки «вечных проблем» и безличной логики идей, создавали иллюзию, будто существовали только случайные эпистемологически несоизмеримые высказывания одних людей и реакции на них других. Поэтому реальная презентация интеллектуальной истории возможна на основе исторического номинализма, а не реализма.

Основные атаки Р. направлены против фундаментализма и «идеологии Истины», с ее посылкой о возможности демаркации мнения и знания. Опираясь на релятивистские результаты философов-аналитиков (Н. Гудмена, У. Куайна, У. Селларса Д. Дэвидсона), Р. отвергает образ философии как теоретико-аргумента-тивной деятельности. В прагматизме У. Джеймса и ис-торицизме Дж. Дьюи, с его т.зр., содержались более здравые подходы, нежели у сменивших их аналитиков. Р. выступает за лишение философии высокого гносеологического статуса, на который ее возвела платоновско-декартовско-кантовская традиция. Согласно предложенному им проекту новой идеологии, дело философии — создание метафорических картин реальности, а не ее зеркальное отражение, она является одним из видов литературы или разговора, имеющего целью коммуникацию, а не познание.

Невозможность подведения под знание фундамента, по Р., означает исчезновение почвы под ногами не только философии, но и науки. Последняя не описывает реальность, а с помощью метафорических картин приспосабливается к ней, ее язык успешен только для прагматических целей предсказания и контроля.

В свете этого различие между естествознанием и математикой, с одной стороны, и гуманитаристикой — с др., несущественно; и те и др. — разные языки, изобретенные для меняющихся целей. Метафоризм кладет конец давнему колебанию философии между наукой и искусством, сближая ее, как жанр литературной критики, с последним.

Р. — поборник радикальной секуляризации философии, т.е. освобождения ее от любых транскультурных подпорок. Творчество Джеймса, Дьюи, Ф. Ницше, З. Фрейда, Л. Витгенштейна, М. Хайдеггера и символы современной философии — «смерть бога», «забвение бытия», «подъем новой современной технологии», «деконструкция» и др., — с его т.зр., кладут конец европейской традиции самоописания в сопряжении с некоей внечеловеческой реальностью. Поэтому современные неопрагматисты сознательно принимают стратегию этноцентризма, т.е. нахождения самотождественности в верованиях своего сообщества и оценки их по вкладу в солидарность, а не в объективность. Формы неопрагматизма — поэтический нарратив, самоирония и заинтересованный разговор, преследующий не интертеоретическое соглашение, а коммуникацию несоизмеримых верований (см.: Случайность, ирония и солидарность. М., 1996).

Интерпретаторы оценивают филос. идеологию Р. по-разному: апологеты видят в нем противоядие против техницизма аналитической философии, симптом возрождения литературно-эстетической традиции амер. мысли. Критики оценивают смысл метафоризации, релятивизации и прагматизации человеческого знания как восстание против рационалистических ценностей, основополагающих для зап. цивилизации.

Objectivity, Relativism and Truth. Cambridge (Mass.), 1991; Essays on Heidegger and Others. Cambridge (Mass.), 1991; Philosophical Papers. Vol. 3. Truth and Progress. Cambridge (Mass.), 1998; Achieving our Country. Leftist Thought in Twentieth-Century America. Cambridge (Mass.); London, 1998.

Философский прагматизм Ричарда Рорти и российский контекст. М., 1997; Юдина Н.С. Постмодернистский прагматизм Ричарда Рорти. Долгопрудный, 1998; Prado C.G. The Limits of Pragmatism. Atlantic Highlands, 1987; Kolenda K. Rorty's Humanistic Pragmatism — Philosophy Democratized. Tampa, 1990; Hall D.L Prophet and Poet of the New Pragmatism. New York, 1994.

Н.С. Юлина

РОСТОУ (Rostow) Уолт (р. 1916) — амер. экономист, социолог, историк, политический деятель. Известен как автор концепции «стадий экономического роста», изложенной им в 1960 в кн. «Стадии экономического роста». Теория содержит анализ исторического развития в Новое и Новейшее время. Под «стадиями» подразумеваются этапы хозяйственного роста общества, находящиеся в тесной связи друг с другом. Первая из них — традиционная. Сравнивая традиционное и современное общество, Р. отмечает, что в традиционном обществе существует определенный предел для выработки продукции на душу населения. Вторая стадия, промежуточная между традиционным и современным обществом, создает предпосылки для подъема производства. Третья стадия — это период подъема, когда тенденция роста побеждает везде. Четвертая стадия — быстрое созревание, когда возможно эффективное использование наиболее передовой техники и технологии. Пятая стадия — период «высокого массового потребления». По мнению Р., введение новых технологий обусловлено целой системой факторов — экономических, политических, культурных.

Р. принадлежат кн. «Американская дипломатическая революция» (1947), «Процесс экономического роста» (1952), «Взгляд с седьмого этажа» (1971), «Диффузия власти» (1972), «История, политика и экономическая теория» (1989), «Теоретики экономического роста от Дэвида Юма до наших дней» (1990). В кон. 1950-х — нач. 1960-х гг. наряду с Р. Ароном Р. считался одним из создателей современного варианта теории индустриального общества. Он был также автором проекта азиатского развития, анализировал перспективы коммунистического Китая. Экономическую теорию Р. рассматривал в развернутом политическом контексте, определяя в ряде случаев политику США. В 1961 — 1966 был главой Совета планирования политики при Госдепартаменте США.

Основные труды посвящены филос. проблемам математики. Разрабатывает новый подход к анализу главных направлений ее обоснования, опирающийся на выявление их исходных абстракций, а также применяемых средств логики и формализации. Благодаря этому удалось показать, что программы, выдвинутые формалистами, интуицианистами и конструктивистами, не исключают, а дополняют друг друга. Одним из первых начал применять методы вероятностной логики для изучения проблем индуктивных рассуждений.

В исследованиях по методологии науки раскрывает системный характер научной теории, анализирует ее функции и логическую структуру, прослеживает ее генезис и развитие, раскрывает роль эвристических и алгоритмических методов в ходе научного поиска. В работах по проблемам аргументации главное внимание обращается на недедуктивные способы рассуждения: абдукции, аналогии, индукции и статистические заключения. Эти способы применяются прежде всего для оценки аргументов.

В последние годы успешно разрабатывает проблемы самоорганизации в русле современных идей синергетики и использует их для объяснения возникновения спонтанного порядка в рыночной экономике, а также эволюции социальных систем. Исследовательскую работу успешно сочетает с преподаванием. Является автором ряда учебников для высшей школы. Ряд трудов Р. переведен на иностранные языки.

Вероятность и индукция. М., 1965; Вероятностная логика и ее роль в научном исследовании. М., 1965; Семантическая концепция индуктивной логики. М., 1967; О природе математического знания. М., 1968; Вероятность, причинность и детерминизм. М., 1972; Методы научного исследования. М., 1974; Научная теория. М., 1978; Философские проблемы оснований математики. М., 1983; Самоорганизация как основа эволюции экономических систем. М., 1995; Основы рыночной экономики. М., 1996; Концепции современного естествознания. М., 1997; Логика и аргументация. М., 1997; Методологические проблемы аргументации. М., 1997; Роль и место абдукции в научном исследовании. М., 1998; Методология научного исследования. М., 1999.

РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ — совокупность философских идей, образов, концепций, присутствующих во всем контексте отечественной культуры, начиная с ее возникновения до сего дня. Генезис отечественной культуры и возникшей в ее лоне протофилософской мысли уходит в глубины дохристианской Руси, где трудно установить начальную точку отсчета. Языческая идея мироздания, ставшая итогом многовекового предшествовавшего развития, приняла к 10 в. окончательные формы.

Древнейшие мифологемы вроде «брака Неба и Земли» и архетипы сознания вроде «мирового древа» служили образно-символической интерпретацией бытия. Тройная вертикальная структура мироздания (небо, земля, преисподняя), четверичное горизонтальное членение пространства (север, восток, запад, юг), бинарные оппозиции (верх — низ, мужское — женское, день — ночь) содержали в себе невербальные модели объяснения мира и человека, которые впоследствии были преобразованы в вербализованные и рационализированные концепции.

Подлинное развитие Р.ф. началось после крещения Руси. Основные парадигмы др.-рус. мировидения воплощены в разнообразных вербальных (летописи, сборники, жития, поучения, послания), невербальных (зодчество, иконопись, пластика), смешанных (певческое искусство, иллюминированные рукописи) источниках. Храм являлся не только местом молитвы, но также объемной моделью космоса и социума. Тогда же возникло почитание Софии Премудрости Божией, положившее начало отечественной софиологии. Постепенно на основе отечественного наследия и заимствованных византийских образцов выработался тип православной рус. культуры и соответствущей ей филос. мысли, являющихся частью общеевропейской цивилизации в восточнохристианском ее варианте. Концептуальной основой филос. построений были идеи, заимствованные из переводной с греч. языка литературы: Библии, окружающих ее экзегетических и апокрифических сочинений, творений патристики, исторических хроник, агиографии. В Киевской Руси сформировались основы отечественного философствования, наметились типологические особенности Р.ф. (панэтизм, историософичность, антропологизм, антисхоластичность, софийность, рассредоточение в контексте культуры).

В Московской Руси сложились новые идеи: евразийское геополитическое мышление, пришедший с Афона исихазм, проимперская доктрина «Москва — Третий Рим». Споры о путях развития страны и способах правления нашли отражение в полемике Ивана Грозного и Андрея Курбского. Максим Грек вместе с нестяжателями отстаивал принципы «духовного делания», но победили иосифляне, предлагавшие взаимодействие гос-ва и церкви. Новые идеи содержатся в сочинениях Епифания Премудрого, Нила Сорского, Зиновия Отенского, Вассиана Патрикеева, Артемия Троицкого, Ивана Пересветоваи др.; 17 век ознаменовал переход от средневекового типа мышления к новоевропейскому. В рамках стиля барокко происходит типологическое сближение отечественной культуры с европейской. В усиливающемся зап. влиянии ведущую роль играли латинисты во главе с Симеоном Полоцким. Важным событием явилось основание в Москве в 1687 Славяно-греко-латинской академии, где братья Лихуды впервые стали преподавать этику, метафизику, логику в духе поздней схоластики. Пропагандистом концепции просвещенного абсолютизма, апологетом идеи славянского единства явился хорват Юрий Крижанич, различавший мудрость (постижение Бога, мира, человека), знание (понимание природы вещей) и философию («желание мудрости», которое присуще каждому индивиду, но у философов становится всепоглощающим влечением).

В допетровский период были заложены основы и традиции Р.ф. В Новое время она получила ускоренное развитие, испытав сильное влияние зап. философии. Происходит синхронизация культурной эволюции, отечественная мысль становится частью общеевропейского интеллектуального универсума. Идеологом петровских преобразований стал глава «Ученой дружины» Ф. Прокопович, осуществивший реформу церкви в протестантском духе. Для 18 в. характерно противостояние и взаимодополнение различных учений и тенденций: сциентизма и мистицизма, вольтерьянства и старчества, прозападничества и патриотизма, норманизма и антинорманизма. Крупнейшим представителем научного сознания был М.В. Ломоносов, соединивший уважение к европейскому знанию с любовью к отечественной истории и культуре. Он был деистом ньютоновского типа. Паисий Величковский составил «Добротолюбие» и стал духовным отцом старчества, центром которого стала Оптина пустынь, привлекавшая лучшие умы России. Выражением внецерковной мистики было масонство, противостоявшее как официальной церкви, так и распространившемуся вольтерьянству. Мистический и социальный утопизм, вытекавший из философии Просвещения, был воспринят в России от фр. его идеологов. Др. следствием оказался революционизм, ярким представителем которого был А.Н. Радищев. Его оппонентом являлась Екатерина II, единожды реализовавшая в нашей истории идеал «философа на троне». В этот же период начала складываться профессиональная философия, представленная университетскими профессорами Н. Поповским, Д. Аничковым, С. Десницким, А. Барсовым и др., а также профессорами духовных академий Феофилактом Лопатинским, Гавриилом Бужинским, Кириллом Флоринским и др. В своих трудах и преподавательской деятельности они проводили в основном просветительскую линию, активно внедряя достижения зап. мысли. Отечественная философия новоевропейского типа имела ученический характер и дала зрелые плоды только в следующем столетии. По старой традиции доминировали талантливые самоучки, не стесненные официальными и корпоративными рамками. Типичным их представителем был Г. Сковорода, называемый то «русским», то «украинским Сократом». В его антропологии доминирует тайновидение сердца (кардиогнозия) как сокровенный путь познания мира и самого себя.

Нач. 19 в. осветила «александровская весна» — кратковременный период либеральных проектов, душой которых был М.М. Сперанский. Наряду со сторонниками легитимного эволюционного преобразования России в страну буржуазного типа появились радикалы, объединявшиеся в тайные общества и жаждавшие решительной ломки всей экономической, политической, правовой структуры. Неоднородным было движение, известное под названием «декабристов». Его лидерами были П.И. Пестель, мечтавший о республиканском правлении, и Н.М. Муравьев, написавший проект конституции, предусматривавшей освобождение крестьян, сохранение частной собственности, введение принципа разделения властей и федерализации гос-ва. В условиях идейной поляризации возникли охранительные течения и выработалась известная триада «православие, самодержавие, народность». Гроза 1812 пробудила национальное самосознание во всех сферах творчества, в т.ч. в философии. Как реакция на одностороннюю вестернизацию возникло славянофильство, крайности которого уравновешивались западничеством. В истории славянофильства можно условно выделить его предтеч (М.П. Погодина, С.П. Шевырева), ранних классиков (И.В. Киреевского, А.С. Хомякова, К.С. Аксакова), представителей официальной народности (Ю.Ф. Самарина, С. Уварова), поздних апологетов (Н.Я. Данилевского, Н.Н. Страхова), неославянофилов нач. 20 в. и их современных продолжателей (В.И. Белова, Г. Распутина, А.И.Солженицына) при условии, что неудачный термин «славянофильство» заменяется более адекватным термином «русофильство». В противовес нем. философии, базировавшейся на протестантском духе, славянофилы стремились развить православно интерпретированные этику, историософию и антропологию. Философом, спровоцировавшим полемику славянофилов и западников, оказался П.Я. Чаадаев. Свою христианскую философию он выводил за пределы православия, отмечая цивилизацион-ную заслугу католицизма, выковавшего духовный стержень зап. самосознания. Поклонники нем. философии, объединявшиеся в кружках и салонах, увлекались гегельянством, кантианством, шеллингианством. Среди западников сформировались радикальное крыло (В.Г. Белинский, AM. Герцен, Н.П. Огарев), умеренный центр (Т.Н. Грановский, П.В. Анненков), либералы (В.П. Боткин, Ф.Е. Корш, К.Д. Кавелин), выработался широкий спектр концепций от «русского социализма» до прогрессистских теорий развития. Под влиянием западников возникла «государственная школа», включавшая, в частности, Б.Н. Чичерина, С.В. Соловьева, В.О. Ключевского.

Во втор. пол. 19 в. сложилось несколько философских и социальных течений, возникла полифония мысли. Анархизм (М.А. Бакунин, JT.A. Кропоткин), народничество (бунтарское, просветительское, заговорщическое), позитивизм (IJ.JT. Лавров, В.В. Лесевич), материализм (Н.Г. Чернышевский, Н.А. Добролюбов, Д.И. Писарев), неокантианство (А.И. Введенский, Г.И. Челпанов, И.И. Лапшин), марксизм (Г.В. Плеханов, В.И. Ленин, А.А. Богданов) во взаимной полемике поднимали общий тонус философского мышления, создавали необходимое для его активного развития многообразие идей. Обособленно от политических страстей развивалась философия в духовных академиях (Ф. Голубинский, Ф. Сидонский, В. Карпов, П. Юркевич). Среди философствующих литераторов выделялись Ф.М. Достоевский с его трагедийным пред-экзистенциализмом и Л.Н. Толстой с его описанием человеческой жизни и религиозным рационализмом. Н.Я.Данилевский в нашумевшей кн. «Россия и Европа» развил концепцию культурно-исторических типов, предвосхитив О. Шпенглера и А. Тойнби. Апологет ви-зантизма К.Н. Леонтьев критиковал мещанское идолопоклонство буржуазного Запада, предчувствуя появление тоталитарных режимов. Идею «общего дела» (патрофикации) выдвинул Н.Ф. Федоров, заложивший основы рус. космизма. Вершиной филос. духа 19 в. явился B.C. Соловьев — первый оригинальный рус. философ общеевропейского масштаба. Он критиковал позитивизм и отвлеченные начала рационализма, мечтал соединить национальную правду со вселенской истиной, мистику с точным знанием, католицизм с православием.