Функционально-семантическое описание вокативов в разноструктурных языках

Статусные вокативы представляют особый интерес с точки зрения их национально-культурной специфики. Так, в современном русском и чувашском языках нет универсального обращения к человеку как к полноправному члену общества, в отличие от немецких форм Herr, Frau и английских Sir, Mister, Mistress. К наиболее популярным обращениям XX века в русском языке следует отнести такие формы, как товарищ (товарищи), господин (господа), гражданин (гражданка, граждане).

Вокатив господин употреблялся в дореволюционной России в качестве вежливого или официального обращения к мужчине из привилегированного сословия, например: рус. Ах, господин Шацкий! Вы всегда сумеете уговорить! (А. Куприн).

Однако после событий 1917 г. вокативы господин, госпожа, господа были заменены в русском языке на гражданин, гражданка и товарищ, товарищи, например: рус. Почему вы не работаете, гражданин? (Н. Островский); Ваше образование, товарищ? (Н. Островский).

В классических произведениях чувашской художественной литературы обращение господин встречается довольно часто, например: чув. Господин урядник, эпĕ хушнине тума тăрăшăр! – терĕ вăл сассине хăпартса (Н. Мранька); «Господин урядник, старайтесь делать то, что я приказываю! – сказал он, повысив голос».

Под влиянием демократических идей более предпочтительным и распространенным в настоящее время стал вокатив юлташ, выражающий уважительное отношение к адресату, например: чув. Господин вакат! – Господин мар, юлташ (Н. Мранька); «Господин адвокат!» – «Не господин, а товарищ».

Вокатив гражданин в чувашский язык заимствован из русского и употреблялся в качестве вежливого обращения к взрослому человеку, например: чув. Алевтина. Çук, сук, çук, гражданин! Кам кĕртрĕ сире? Кĕртме хушман! (Н. Терентьев); «Алевтина. Нет, нет, нет, гражданин! Кто Вас пустил? Не велено пускать!»

Отметим, что в настоящее время данные вокативы разделяется не всеми и часто воспринимается негативно. Отсутствие единой формы обращения привело к тому, что в конце XX века обращения господин в сочетании с фамилией или названием адресата по должности, профессии, господа, дамы и господа стали чаще использоваться в официальной и публицистической речи.

В немецком языке общепринятыми способами обращения являются вокативы Herr и Frau, наиболее часто употребляющиеся в сочетании с фамилией, например: нем. Herr Hackendahl, Sie sind doch sonst ein ernster Mann… (H. Fallada); Guten Tag, Frau Hackendahl… (H. Fallada).

Одним из вариантов обращения к молодой женщине в немецком языке являлся вокатив Fräulein, например: нем. Wo wohnen Sie, Fräulein? (W. Bredel). Однако в настоящее время эта форма признана социально некорректной из-за содержащегося в нем указания на возраст и семейное положение адресата.

Система официальных вокативов английского языка довольно разнообразна. Обычно выделяются две группы: общие вокативы (Mister, Sir, Mistress, Miss) и специальные вокативы (Colonel, Father, Your Majesty).

Так, в официальной обстановке при обращении к мужчине в английском языке употребляется вокатив Mister (Mr.) в сочетании с фамилией, например: англ. Mr. Bannerman, – Ken said with formality, – this is my brother and associate, David Mallory (M. Wilson).

На выбор формы вокативных речевых единиц при обращении к женщине в английском языке значительное влияние оказывает ее семейное положение. При обращении к замужней женщине используют вокатив Mistress (Mrs.) в сочетании с фамилией, например: англ. Walter. Did you call, Mrs. Harrington? (P. Shaffer).

Стандартным способом обращения к молодой девушке и незамужней женщине в английском языке является вокатив Miss, например: англ. What dress, Miss? the maid asked, shouting against the gramophone (E. Smith).

Необходимо подчеркнуть, что в современном английском языке обращение Miss считается невежливым и даже уничижительным, так как при употреблении данного вокатива подчеркивается незамужний статус женщины.

Особую группу статусных вокативов составляют наименования лиц по профессии, характеризующиеся тем, что адресат интересует говорящего как профессионально-должностное лицо, выполняющее свои служебные функции, например: рус. Доктор, пора! Уже половина первого (А. Чехов); чув. Салат (тăрса). Эсĕ-çке ку, тухтăр (Н. Терентьев); «Салат (встает). А, это ты, доктор»; нем. Wir brauchen es nur als Lernhilfe, Doktor, nicht zum Schwindeln

Использование профессионально-должностных форм вокативов свидетельствует о дистанции между партнерами речевого общения с точки зрения ролевых отношений между ними, указывает на официальный, деловой характер отношений коммуникантов.

Анализ диалогических фрагментов показывает, что в немецком (17,7%) и в английском (17,9%) языках статусные вокативы используются шире, чем в русском (7,2%) и чувашском (8%) языках. Это объясняется тем, что, в отличие от немецкого и английского языков, где формы вежливости Herr, Frau и Sir, Mister, Miss, Madam в сочетании с фамилиями являются общепринятыми и общеупотребительными, аналогичные формы вежливости господин, госпожа + фамилия в русском и юлташ + фамилия в чувашском языках используются реже и чаще всего заменяются национально окрашенной моделью имя + отчество.

3. Наименования по гендерно-возрастному признаку. В неофициальных ситуациях общения адресат ориентируется, как правило, на такие общие признаки собеседника, как его пол и возраст. К данной группе вокативных речевых единиц относятся наименования по гендерно-возрастному признаку, например: рус. Женский голос с акцентом. Девушка, встаньте, грязный пол! Встаньте тут, девушка! (Л. Петрушевская); чув. Милиционер. Э, шаккăмран хăракан пакунлă тумтир ан тăхăн. Тăрăшса пăхатпăр. Совет милицийĕ çĕнсе илейми крепоçсем çук! Пуçна ан ус, хĕр ача! (Н. Терентьев); «Милиционер. А-а, была не была, попробую! Нет таких крепостей, которых бы не смогла взять советская милиция! Не вешай нос, девушка!»; нем. Kannst du dich beeilen, Mädel? Ich muss da mal rein! (H. Weber); англ. Mrs. Pearce (severely). Sit down, girl. Do as you’re told (B. Show).

Наименования по гендерно-возрастному признаку характеризуют неофициальный стиль общения, являются показателем фамильярно-дружеского отношения коммуникантов друг к другу. Количественный анализ фактического материала показал, что вокативы данной группы составляют 6,3% в русском; 4,2% в чувашском; 4,5% в немецком и 4,7% в английском языках.

Наличие в чувашском языке одновременно нескольких терминов для обозначения старших членов семьи объясняется особыми патриархальными отношениями в семье, а также требованиями этикета данного этноса.

В чувашском языке отмечается также определенная иерархия внутри системы обращений к родственникам. Так, для выражения значений брат и сестра в русском, Bruder и Schwester в немецком, brother и sister в английском языках в чувашском языке есть два термина: пичче (старший брат) и шăллăм (младший брат), аппа (старшая сестра) и йăмăк (младшая сестра).

Отметим, что строгая дифференциация терминов родства в чувашском языке обусловлена исторически и связана с их особой классификационной системой.

Как показал количественный анализ терминов родства в сопоставляемых лингвокультурах, в чувашском языке (17,8%) использование терминов родства распространено намного больше, чем в других рассматриваемых языках, что является традиционной формой выражения уважения, почтительности. В русском языке термины родства составляют 14,1%; в немецком языке – 9,2% и в английском языке – 9,1%. Особенностью русского и чувашского речевых этикетов является также использование терминов родства в роли обращения к незнакомому адресату в различных ситуациях общения (6,1% в русском и 7,7% в чувашском языках). В немецком и английском языках вокативы в данной функции употребляются значительно реже (0,8% в немецком и 0,7% в английском языках). Как правило, термины родства в этих языках не используются вне семейной сферы коммуникации, звучат фамильярно, невежливо и даже иронично.

5. Мелиоративы и пейоративы в качестве вокативов. В ходе речевого общения собеседники выражают положительно-эмоциональное и отрицательно-эмоциональное отношение друг к другу.

Для выражения положительного отношения служат имена нарицательные оценочного значения, мелиоративы, семантика которых ориентирована на передачу эмоций любви, нежности, симпатии и расположения, например: рус. Радость моя, жизнь моя, душа моя, люблю тебя! (А. Островский); чув. Манăн çăлтăрăм… Манăн çутă хĕвелĕм… (Л. Родионов); «Звездочка моя… Солнышко мое ясное…»; нем. Auf Wiedersehen, meine Liebe, ich rufe dich bald an (E. Gürt); англ. The Patient. My angel love, you have rescued me from respectability so completely that I have for a month past been living the life of a mountain goat (B. Show).

Приведенные примеры позволяют утверждать, что мелиоративы характерны для общения коммуникантов с психологической установкой на контакт.

Особого внимания заслуживает пейоративная лексика, являющаяся средством выражения отрицательного отношения говорящего к адресату, например: рус. Пошла вон, сволочь! – крикнул Собашников, замахиваясь на нее локтем

В приведенных вокативных высказываниях пейоративная лексика выражает интенцию говорящего унизить, оскорбить, опозорить своего собеседника.

Анализ диалогических текстов на материале русского, чувашского, немецкого и английского языков позволил установить, что пейоративы составляют более многочисленную группу, чем мелиоративы. Количество лексических единиц с отрицательно-оценочным значением в русском языке составляет 10,4%; в чувашском – 12,6%; в немецком – 12,9% и в английском – 14,9%. Группа единиц с положительно-оценочным значением составляет 9,4% в русском; 8,4% в чувашском; 8,2% в немецком и 8,6% в английском языках. Это, вероятно, объясняется тем, что человек склонен замечать в первую очередь отрицательные характеристики окружающих. Между тем мелиоративная оценка является более действенным регулятором поведения человека.

6. Зоонимы в значении вокативов. К эмоционально-экспрессивной лексике относятся также зоонимы, представляющие собой вторичные номинации, в которых происходит перенос наименований животных, птиц, рыб для обозначения качеств человека.

Изучение диалогического дискурса носителей сопоставляемых языков показывает, что зоонимы составляют 7,4% в русском; 6,2% в чувашском; 8,6% в немецком и 6,5% в английском языках.

Зоонимы с положительной коннотацией можно определить как ласкательные обращения, выражающие оценку говорящего по отношению к слушающему, например: рус. Бабушка. Да, голубка, в глухое я время жила, меня и замуж силком выдали (А. Арбузов); Тише, бабочки, тише. Этак Ерунда о нашем уговоре вперед мужиков будет знать (Г. Марков); чув. Тавтапуç, манăн хаклă кăвакарчăнăм! (И. Вутлан); «Спасибо, моя дорогая голубушка!»; Пушков (Вассана ыталаса, илтмелле). Васса! Хура чĕкеçĕм!.. (А. Кăлкан); «Пушков (обнимая Васу, во весь голос). Васа! Ласточка моя!..»; Сергей (кулса Сарпие). Эсех-и ку, Сарпи? Лĕпĕшĕм! (Н. Терентьев); «Сергей (улыбаясь Сарби). Это ты, Сарби? Мотылечек мой!»; нем. Schmücke dich, Täubchen … (H. Böll); Bist du glücklich, Schwälbchen? (E.M. Remarque); англ. Thank you, ducky. Can I help you? (J. Galsworthy).

Отметим, что при обращении к детям, как правило, употребляются зоонимы, обозначающие детенышей животных или птиц, например: рус. Инна Александровна (высовывается в окно). Орлятки! Обедать! (Л. Андреев); чув. Тихасем, килĕр чăх чĕпписене апат пама! – чĕнчĕ вăл ачасене (В. Эльби); «Жеребята, идите курочек кормить! – позвал он детей»; нем. Schnuckchen, Tiere denken nicht! rief er unbekümmert (W. Bredel); англ. Mollie. Lambie, come and help me (C. McCullers).

При употреблении отрицательно-коннотированных зоонимов речь идет о негативных выражениях, которые часто используются в спорах и конфликтах говорящего с собеседником. Так, при использовании зоонимов осел в русском, Esel в немецком и donkey в английском языках сравниваемым качеством является глупость, которая свойственна как называемому животному, так и человеку, при этом важно, что и адресант, и адресат знают переносное значение употребляемого зоонима, например: рус. Керженцев. Неучи! Невежды! … Ослы!
(Л. Андреев); нем. Paß auf, du Esel! (E. Remarque); англ. You needn’t talk, you donkey! said Marianne. – Donkey yourself! returned Eva angrily (M. Michael).

Как показывают приведенные примеры, в немецком и английском языках усиление оценочности происходит с помощью добавления к вокативу личного местоимения. Подчеркнем, что обращение с местоимением в данных языках встречается чаще, чем в русском и чувашском.

Что касается чувашского языка, то для обозначения глупого человека более характерно употребление лексемы сурăх (овца), например: чув. Зинаида Егоровна. Йӳтерĕн-им? Анра сурăх! (Н. Терентьев); «Зинаида Егоровна. Ты что, рассудок потерял? Олух!»

В качестве зоонимов с отрицательным значением в рассматриваемых языках употребляются также следующие лексемы: рус. собака, свинья, змей ползучий; чув. йытă (собака), сысна (свинья), çĕлен (змея), çĕр ăманĕ (земляной червь);

Важно отметить, что зоонимы в анализируемых языках не всегда совпадают по своему значению. Их функционирование во многом определяется лингвокультурными особенностями, а также психологией каждого конкретного народа.

Рассмотренные формы вокативов нельзя считать исчерпывающими, так как сопоставляемые языки располагают большим количеством вариантов обращений к адресату.

Изучение способов выражения данного средства общения в русском, чувашском, немецком и английском языках позволило прийти к выводу, что вокативы в определенной степени демонстрируют отношения между собеседниками. Выбор формы вокативных высказываний во многом зависит от статуса и социальных ролей коммуникантов, отношений между ними, места и обстановки речевого общения, стиля и типа речи, а также от степени близости отношений собеседников, их возраста и других факторов.

Третья глава «Функциональная характеристика вокативов в дискурсе» посвящена описанию функциональной сущности вокативов в русском, чувашском, немецком и английском языках.

Одной из основных функций вокативов как речевых единиц является регулирование процесса общения. Вокатив является показателем социальной ситуации, статуса, роли, взаимоотношений участников коммуникации. Основное назначение данного средства общения заключается в том, что, называя адресата речи, они прежде всего маркируют социальные отношения, устанавливаемые в рамках коммуникативного акта.

Вокативные высказывания участвуют в процессе регуляции диалогического дискурса, выполняя фатическую, идентифицирующую и оценочную функции.

Фатическая функция вокативов направлена на установление, поддержание и размыкание речевого контакта. На начальном этапе диалогической интеракции говорящий вокативными речевыми действиями привлекает внимание адресата, например: рус. Дмитрий Дмитрич! – Что? (А. Чехов); чув. Ваçлей! – Мĕн пулнă? (М. Ухсай); «Василий!» – «Что случилось?»; нем. Adele! – Ernst! Bist du wieder da? (E.M. Remarque); англ. Fleur! – You! (J. Galsworthy).

В фазе поддержания речевого контакта реализуется распределение коммуникативных ролей инициатора и адресата в типовом общении, в сосредоточении внимания партнеров на предмете взаимодействия, например: рус. Остался бы ты, Анисим, дома, при деле, – сказал он, – цены бы тебе не было! Я бы тебя, сынок, озолотил с головы до ног. – Никак нельзя, папаша (А. Чехов);

чув. Виççĕмĕш хĕр. … Эс, Кĕтерук, ан макăр. Вавил хăй вилчĕ – ырă ячĕ юлчĕ, варманĕ ӳсет ав. Ан макăр. – Кĕтерук. Эпĕ макăрмастăп (Н. Терентьев); «Третья девушка. … Ты, Катенька, не плачь. Вавил погиб – доброе имя осталось, вот и лес растет. Не плачь». – «Катя. Я не плачу»; нем. Ich spreche ja nicht vom Kriege, Ernst – ich spreche von der Jugend und von der Kameradschaft… – Ja, das ist vorbei (E.M. Remarque); англ. George. I’ll ask you again, Colin. Have you been to school today? – Colin (shouting). Yes! (M. Brand).

На следующем этапе данные высказывания участвуют в размыкании речевого контакта, например: рус. В добрый час! Господь благословит! – кричала с крыльца бабушка. – Ты же, Саша, пиши нам из Москвы! – Ладно. Прощайте, бабуля! (А. Чехов); чув. Евгений (Мариç инкене). Чипер юлăр. (Тухса каять.) – Мариç. Чипер кай, ывăлăм, чипер кай. Пит кăмăллăскер вара (Н. Терентьев); «Евгений (тете Марии). Счастливо оставаться. (Уходит.)» – «Мария. До свидания, сынок, до свидания. Уж очень приветливый»; нем. Gute Fahrt, Reni… – Leb wohl, Chris. Gib acht auf dich, und – triff eine Entscheidung, bitte… (E. Gürt); англ. Good-bye, Marquess, delighted to see you looking so well. – Good-bye, my dear young Mont, command me at any time, and let me have another of your nice books (J. Galsworthy).

Приведенные примеры демонстрируют, что исследуемый лингвистический объект в диалогическом дискурсе является средством, обеспечивающим согласованное речевое общение.

В процессе коммуникации вокативы выполняют идентифицирующую функцию, которая характеризуется использованием форм, позволяющих адресату идентифицировать себя как получателя речи, например: рус. Папа, шепотом сказал он, – я хочу есть (А. Рутько); чув. Хветĕр. Атте, эпĕ çăкăр илсе килтĕм!.. (П. Осипов); «Федор. Отец, я хлеб принес!..»; нем. Mama, da ist jemand! – sagte das Mädchen (E. Strittmatter); англ. Stephen (stiffly). Mother: there must be an end of treating me as a child, if you please… (B. Show).

Приведенные примеры демонстрируют, что вокативы позволяют адресату идентифицировать себя в определенной роли, в частности в роли родителя.

Нередко идентифицирующая функция коррелирует с экспрессивной оценкой говорящего в процессе речевого общения. Среди многочисленных средств выражения эмоциональной оценки особое место занимают вокативы, которые наилучшим образом характеризуют собеседников и выражают их взаимоотношения в процессе диалогической интеракции.

Для выражения положительного отношения часто употребляются уменьшительно-ласкательные формы личных имен, например: рус. Акулинушка,

Как показало изучение диалогических текстов носителей рассматриваемых языков, одним из эффективных и широко применяемых средств выражения эмоциональной оценки являются имена нарицательные оценочного значения, мелиоративы, например: рус. Ну, ну, я пошутил, золото мое! Пошутил! (А. Чехов); чув. Маша. Шӳт тăватăп-çке, чунăм, ан çиллен! (Л. Родионов); «Маша. Я же шучу, душа моя, не обижайся!»; нем. Schon gut, mein Schatz. Man tut, was man will (E. Gürt); англ. Oh, you are indeed there, my sky-lark! Come to me (Ch. Bronte).

В данных примерах значительным эмоционально-оценочным потенциалом обладают притяжательные местоимения «мое» в русском, «mein» в немецком и «my» в английском языках. Они свидетельствуют о включении адресата в личную сферу адресанта, повышают степень приватности общения.

В чувашском языке значение притяжательности чаще всего выражается при помощи аффиксов принадлежности -м, -ăм, -ĕм, например: чун-ăм «душа моя». В отличие от русского, немецкого и английского языков, в чувашском языке возможно употребление двойного аффикса принадлежности, придающего значение ласкательности, например: чув. Елена. Хĕрĕм, хĕрĕмçĕм (Л. Родионов); «Елена. Дочь моя, доченька»; Петĕр. Настя, Настенька… Чунăмçăм

Анализируемая речевая единица в сопоставляемых языках может выступать и как средство выражения отрицательного отношения говорящего к адресату. Для оскорбления и унижения партнера, для выражения ненависти и ярости в речевом общении довольно часто используются вокативы с инвективой нагрузкой, например: рус. дурак, мерзавец, сукин сын; чув. этем мурĕ (дьявол), йĕксĕк пуçĕ (подлец); нем. Hurensohn, jammervoller Scheißer, feiges Aas; англ. you naughty little thing.

Приведенные примеры позволяют утверждать, что вокативы в русском, чувашском, немецком и английском языках занимают важное место в процессе коммуникации, являясь одним из средств выражения эмоциональной оценки.

Контрастивное исследование вокативов в русском, чувашском, немецком и английском языках позволило выявить их общие черты и этноспецифические особенности функционирования, обусловленные историей, традициями, обычаями и нормами этикета каждого лингвокультурного социума, а также правилами грамматики данных языков.

В заключении излагаются основные выводы, полученные в результате сравнительно-сопоставительного анализа речевых единиц вокативного типа в русском, чувашском, немецком и английском языках.

Основные положения диссертации отражены

в следующих публикациях:

Статьи в изданиях, рекомендованных ВАК РФ:

1. Леонтьева, Л. Е. Коммуникативно-прагматическое описание вокативов в разноструктурных языках / Л. Е. Леонтьева // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. – 2009. –

2. Леонтьева, Л. Е. Национально-культурные особенности вокативов в разноструктурных языках [Электронный ресурс] / Л. Е. Леонтьева, Г. Г. Яковлева // Мир лингвистики и коммуникации: электрон. науч. журн. – Тверь: ТГСХА, 2010. – № 3 (20). <http://tverlingua.by.ru> (26.12.2010).

3. Леонтьева, Л. Е. Эмоционально-оценочная характеристика вокативных высказываний в дискурсе / Л. Е. Леонтьева // Вестник Челябинского государственного университета. Сер. Филология. Искусствоведение. – 2011. – Вып. 50, № 3 (218). – С. 89–92.
Перечень статей, опубликованных в других изданиях:

4. Леонтьева, Л. Е. Специфика выбора обращения в разноструктурных языках / Л. Е. Леонтьева // Инновации в образовательном процессе: сб. тр. Межрегион. науч.-практ. конф. – Чебоксары: ЧПИ (ф) МГОУ, 2008. – Вып. 6. – С. 218–220.

5. Леонтьева, Л. Е. Речевой этикет как часть национального языка и культуры / Л. Е. Леонтьева // Язык, литература и культура в эпоху глобализации: тенденции развития: сб. ст. Междунар. науч.-практ. конф. / науч. ред.
А. Е. Горшков. – Чебоксары: ЧГПУ, 2008. – С. 120–125.

6. Леонтьева, Л. Е. Средства выражения вокативов (на материале русского, немецкого, английского, чувашского языков) / Л. Е. Леонтьева // Вопросы грамматики и сопоставительного языкознания: сб. науч. ст. по материалам III Всерос. науч.-практ. конф. / отв. ред. Н. В. Кормилина, Н. Ю. Шугаева. – Чебоксары: ЧГПУ, 2008. – С. 97–100.

7. Леонтьева, Л. Е. Антропонимические средства адресации / Л. Е. Леонтьева // Вопросы теории языка и методики преподавания иностранных языков: сб. тр. III Междунар. науч. конф. (г. Таганрог, 5–7 июня 2009 г.). – Таганрог: Изд. центр ГОУ ВПО «ТГПИ», 2009. – Ч. 1. – С. 145–147.

8. Леонтьева, Л. Е. Фатическая функция вокативов в дискурсе / Л. Е. Леонтьева // Текст / дискурс: проблемы функционирования, анализа, интерпретации: материалы Междунар. заоч. науч. конф. (г. Караганда, 20 апр. 2009 г.). – Караганда: Центр гуманитар. исслед., 2009. – С. 80–83.

9. Леонтьева, Л. Е. Синтаксический статус вокатива / Л. Е. Леонтьева // Актуальные вопросы современной науки: сб. науч. тр.: материалы IV Междунар. Интернет – конф. (г. Таганрог, 30–31 марта 2009 г.) / под ред. д. пед. н., проф. Г. Ф. Гребенщикова. – М.: Изд-во «Спутник+», 2009. – С. 129–131.

10. Леонтьева, Л. Е. Формы обращения на ты/Вы в разносистемных языках / Л. Е. Леонтьева // Современные проблемы гуманитарных и естественных наук: материалы докл. междунар. науч.-практ. конф. (г. Москва, 15–22 июня 2009 г.). – М., 2009. – Том II. – С. 51–53.

11. Леонтьева, Л. Е. Вокатив как основное средство выражения социального статуса / Л. Е. Леонтьева // Слово и текст: коммуникативный, лингвокультурный и исторический аспекты: материалы междунар. науч. конф. – Ростов н/Д: НМЦ «Логос», 2009. – С. 22–23.

12. Леонтьева, Л. Е. Этикетная функция вокативов / Л. Е. Леонтьева // Проблемы гуманитарного образования в аспекте новых научных парадигм: материалы Междунар. науч. конф. (г. Владимир, 6 окт. 2009 г.). – Владимир: ВлГУ, 2009. – С. 270–274.

13. Леонтьева, Л. Е. Апеллятивная функция вокативов / Л. Е. Леонтьева // Знаменские чтения: Филология в пространстве культуры: материалы II Всерос. науч.-практ. конф. (г. Тобольск, 22–23 окт. 2009 г.). – Тобольск: ТГСПА им.
Д. И. Менделеева, 2009. – С. 109–110.

14. Леонтьева, Л. Е. Термины родства в функции вокативов / Л. Е. Леонтьева // Актуальные вопросы современной науки: сб. науч. тр.: материалы VI Междунар. Интернет - конф. (г. Таганрог, 15 окт. 2009 г.) / под ред. д.пед.н., проф. Г. Ф. Гребенщикова. – М.: Изд-во «Спутник+», 2009. – С. 223–226.

15. Леонтьева, Л. Е. Мелиоративы и пейоративы в функции вокативов /
Л. Е. Леонтьева // Языковая система и социокультурный контекст: сб. науч. ст. по материалам V междунар. науч.-практ. конф. «Актуальные проблемы языковой динамики и межкультурной коммуникации» / Чуваш. гос. пед. ун-т; отв. ред. Н. Ю. Шугаева, Н. В. Кормилина. – Чебоксары: ЧГПУ, 2009. – С. 43–46.

Подписано в печать 15.02.2011. Формат 60x84/16.

Бумага офсетная. Гарнитура Times New Roman

Усл. печ. л. 1,27. Тираж 100 экз. Заказ №

Отпечатано в типографии

Чебоксарского политехнического института (филиал) ГОУ ВПО

«Московский государственный открытый университет»

428000 Чебоксары, ул. П. Лумумбы, 8