Ганс Баур Личный пилот Гитлера. Воспоминания обергруппенфюрера сс. 1939-1945

Неприятный полет в Югославию

В Югославии росла активность коммунистических партизан, что делало страну все менее безопасной. Я получил приказ забрать из Аграма Поглавника. Когда я уже собирался заходить на посадку, то обнаружил, что аэродром в руках партизан. Недалеко от Аграма находился маленький германский аэродром, и я полетел туда. Немцы в этих местах осмеливались передвигаться только большими группами и только в ближайших окрестностях аэродрома. Партизаны были повсюду. Мне пришлось долго ждать, пока, наконец, не появился Поглавник в сопровождении нескольких машин с установленными на них пулеметами.

Во время обратного полета из Растенбурга в Аграм я сделал промежуточную посадку в Вене. Там к нам присоединился эскорт из шести истребителей, которые должны были прикрывать нас над югославской территорией. Когда мы приземлились в Аграме, уже был вечер, и я отложил свой вылет до утра. Поглавник пригласил меня остановиться у него в резиденции. По дороге в город впереди нас ехали два грузовика с установленными на них пулеметами и два таких же грузовика ехали сзади. В тот день я был награжден высшим хорватским орденом, который добавил к своей коллекции наград Балканских стран. После этого мне еще неоднократно приходилось летать между Растенбургом и Аграмом.

Геринг забыл, что в ноябре и декабре бывают туманы

Теперь уже ни для кого не было секретом, что мы потеряли Сталинград. В городе, превращенном бомбардировками в руины, разыгралась драма, не имевшая аналогов в германской истории. Гитлер, одержимый навязчивой идеей перерезать «нефтяную артерию русских», то есть Волгу, по которой перевозилось 30 миллионов тонн топлива, приказал 6-й армии удерживать Сталинград до тех пор, пока не подойдут подкрепления. Тучи сгустились над Сталинградом, 6-я армия оказалась в огненной ловушке, из которой мы так и не смогли ее вызволить. То была настоящая трагедия. Приближение катастрофы ощущалось во всей Германии. Мир с затаенным дыханием следил за происходящим, ожидая исхода битвы, разворачивавшейся на берегах Волги, битвы за развалины города, которому Сталин дал свое имя. Германские дивизии истекали кровью среди руин тракторного завода или же под свинцовым дождем в степи.

Даже в ставке царила мрачная атмосфера. Гитлер сказал однажды, что он спросил Геринга, сможет ли тот обеспечить войска в Сталинграде всем необходимым с воздуха. Для этого требовалось поставлять ежедневно 200 тонн грузов. Геринг счел это вполне возможным и дал положительный ответ. Однако он, очевидно, упустил из виду то обстоятельство, что в ноябре и декабре туман становится немаловажным фактором. Из-за того что интервалы между посадками самолетов были очень короткими, при тумане участились аварийные ситуации. Появилась другая опасность: наши самолеты часто приземлялись на аэродромах противника. От предателей русские получили в свое распоряжение систему опознавательных кодов. Радистам на германских самолетах при плохой видимости приходилось полагаться на пеленги с земли. Если радиопередатчик русских передавал соответствующий сигнал, самолет садился на их аэродроме. В условиях густого тумана летчик никогда не мог точно знать, где он приземлился, до тех пор пока не выруливал в парковочную зону, а тогда уже, во многих случаях, поздно было что-либо предпринимать.

Я выделил несколько из наших самолетов для доставки грузов в Сталинград. Один из них не вернулся. На самом деле мы смогли доставлять не 200, а только 70 тонн грузов в день.

Загадочная фотография в газете

Последние известия из Сталинграда потрясли даже Гитлера. Мы впервые видели его в таком сильном возбуждении. У меня в памяти сохранилось приблизительное содержание последней телеграммы, полученной от фельдмаршала Паулюса: «Подвал, в котором я нашел себе последнее прибежище с несколькими генералами, полностью разрушен. Сталинград дольше удерживать невозможно. Да здравствует Германия! Да здравствует фюрер!»

Через несколько недель мы просматривали снимки, сделанные английскими фотографами при сдаче Сталинграда. Среди прочих был снимок, на котором якобы запечатлен допрос Паулюса русскими. Фотография очень плохого качества, изображение едва различимо. Гитлер пытался с помощью увеличительного стекла определить, на самом ли деле человек, представленный на фотографии, – Паулюс. Он покачал головой и сказал, что это фотомонтаж. Йодль также сомневался в подлинности фотографии. Во время своего последнего посещения Паулюс сказал Гитлеру, что у него при себе имеется яд или, в самом крайнем случае, есть пистолет. «Германские фельдмаршалы в плен не сдаются!»

Через некоторое время мы все-таки выяснили истину. Фотографии были плохо отпечатаны, но тем не менее они подлинные. Стало даже известно, что Паулюс после завершения переговоров о капитуляции участвовал и в других переговорах с русскими, которые заложили основу для создания Национального комитета. В распоряжение этой марионеточной организации Паулюс предоставил, по крайней мере, свое звание, имя и благожелательное отношение, хотя в ее работе он и не принимал активного участия, как Зейдлиц и некоторые другие. Он хотел оставаться просто частным лицом, но в тех условиях это было просто невозможно.

Гитлер становится недоверчивым

После падения Сталинграда и крушения кавказского фронта между Гитлером и генералами из высшего командования вооруженных сил возникли серьезные разногласия. Дискуссии, длившиеся часами, не привели к определенному решению. Начальник Генерального штаба сухопутных войск генерал Гальдер взял всю ответственность за поражение на себя и ушел в отставку. Занявший эту должность генерал Цейтцлер оставался на ней вплоть до 20 июля 1944 года. Гитлер ввел такое правило, чтобы велась краткая запись всех обсуждений стратегической обстановки. Эта задача была возложена на стенографическую службу, которую он учредил в середине сентября 1942 года. Гитлер хотел исключить любую неопределенность относительно решений, принимаемых во время таких обсуждений. Стенографические записи должны были также в дальнейшем послужить ценным источником для историков и ознакомить весь мир с хронологией принятия решений. Озлобление Гитлера имело и другие последствия: он стал недоверчивым и замкнулся в себе. Он даже перестал принимать участие в совместных трапезах, поскольку опасался, что ведущиеся во время них разговоры затем смогут повернуть против него, поскольку он часто довольно открыто высказывал свои мнения по тому или иному вопросу. Начиная с этого времени он стал есть один в своем бункере. Когда приходили особые гости, он приглашал их за свой стол. Каждое утро Гитлер отправлялся гулять со своим псом по окрестностям. Блонди, одна из самых красивых собак, которую я когда-либо видел, была его самым верным спутником. Она была очень подвижной и понимала все, что ей говорил хозяин. Гитлер проводил многие часы вместе с этим животным. Его замкнутость привела к тому, что при принятии важных решений возросло влияние на него тех немногих людей, чье присутствие он все еще мог переносить, а это вело к весьма пагубным последствиям.

жүктеу/скачать 1.52 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: